238. Хуторская чертовщина. Уличная лужа

                Пьяная троица, вывалив из двора, с трудом совершила разворот по направлению к дому Захарки, Лёха поддерживающий товарища с  правого бока, частил ногами, но опередить более уверенно бредущего Миху не успевал, от этого их вынесло к самой дороге.

         Шлындать предстояло хорошую половину улицы хутора в сторону западной окраины, что Цыхарю было не с руки, проживал он совсем в другой стороне, но что не сделаешь ради верного товарища.

         С выходом на улицу местных выпивох, Злотазан присел и прижался к плетню, зачем лишний раз привлекать к себе внимание, те по своей наивности запросто могут упросить с доставкой их товарища к его двору.
        Уж лучше прикинуться собакой или кучей навоза, отведя от себя всякое внимание.

          Но как оказалось тем было не до этого, они совершив полукруг до самой дороги, изрытой и изъезденной, всё ж таки вывернули к дворам и едва не наткнувшись на хуторского чёрта, побрели вдоль дворов.

        Лёха было затянул песню для поднятия скверного настроения, вскоре замолк, слабоватой оказалась дыхалка, бесчувственный отяжелевший организм товарища отбирал много сил, отчего приходилось учащённо и натружено с хрипом дышать.

            Хуторской чёрт увязался следом, у него для этих крестьян имелся ещё один коварный подвох, о котором те и не подозревали, даже в мыслях не держали.

         Как в любом уважающем себя населённом пункте большой Империи, так и за её пределами,  исключением не было и Три Девятое царство, так и в данной  местности, примерно на равном удаление от крайних дворов  хутора,  имелась уличная лужа.

             Появилась она не сразу,  небольшая лужа вначале появилась у обочины дороги, разливалась она весной после таяния снега или с выпадением обильных осадков в виде дождя.
             С каждым годом разбиваемая колесами телег, разрасталась вглубь и ширь, борьбы с ней не велось, имелась в ней и некая выгода для ближайших дворов, благодатное место для водоплавающей птицы и свиньям свободного выгула.

           К этой луже настолько привыкли, что считали её местной достопримечательностью, а после обильного дождя черпали из неё воду для хозяйственных нужд.
           Постоянством в ней воды и грязи, лужа не обладала, но в межсезонье этого добра хватало и если быть не внимательным и особенно в ночное время, запросто можно  было и соскользнуть в неё.
         А там уж как получится, хорошо, если повезёт только испачкать обувь, а в худшем случае, есть гарантия свалиться в лужу, на пятую точку или совсем скверно, плашмя, всё зависит от сноровки и реакции не внимательного человека.
           Внимательный человек в такую ситуацию не попадёт, даже находясь в хорошем подпитии.

         Вот и эти ночные ходоки, волоча пьяное тело своего товарища на собственных плечах, слегка удалясь от  плетней дворов, хорошо помнили, в каком именно месте находится эта самая лужа, сказывался опыт ночных похождений за брагой к бабке Саньке.

         Наткнувшись на край лужи, пьяная троица притормозила, Миха как более рассудительный, часто дыша, говорил, давал совет другу:
                - Лёха, клони в мою сторону.
                - Держаться нужно ближе к дворам.
                -Тут не пройдём.

           Юрков был во всём согласен, но клонить в сторону Михи не совсем получалось, товарищи замешкались, засуетились.

             Обстановка разрядилась нагло и неожиданно, подкравшийся сзади и не заметно, Злотазан со всей силы пихнул в спину Захарку, троица не ожидая подвоха, повалилась в лужу.
         Не желая падать в лужу, Лёха с Михой стараясь удержаться в вертикальном положении, тут уж не попрешь против инстинкта самосохранения, бросают Захарку, тот бесчувственно подогнув колени и пузом вниз, плюхается в жижеподобную взвесь воды и грунта, раскину в стороны руки, втыкаясь теменем головы в дно лужи.

           Миха угнувшись вперёд, проделал несколько широких шагов, выплёскивая из подошв сапог фонтаны грязи во все стороны, покачиваясь остановился, ему опять повезло, он оказался на краю лужи.
           Лёха же, скользя во всех направлениях ногами, заваливался то вперёд головой, то изгибался назад, рухнул на четвереньки в самом центре лужи, завопил:
                - Миха друган!
                - Захарку!
                - Захарку спасай!
                - Захлебнётся ведь жижей.

          Миха и без Лёхи уже спешил товарищу на помощь, ухватил того за шкирку и вытащил того из лужи.
            Как вот в такой ситуации сообразить, жив их товарищ или уже успел наглотаться, понять в темноте не возможно.

             Миха матерясь на всю округу, всполошил собак из ближайших дворов, звал на помощь Лёху, хотя чего мог поделать его хмельной товарищ, так только постоять, да нытьём своим капать на нервы.

            У лужи продолжалась  бесполезная суета и отборная ругань, а в это время Злотазан мчался вдоль дворов в восточном направлении и весело посмеивался, вот уж удачно всё вышло, уж напакостил, так напакостил, надолго запомнится его проделка с местными пьянчугами.

               Но как оказалось на этом его проделки этой ночью не закончились, у одного из дворов на воротах повис изрядно выпивший и идущий из гостей хуторянин.

         Хуторской чёрт, проявляя интерес, решил продолжить свои проделки, а для начала не мешало бы и познакомится по ближе.
       Своих хуторских жителей он знал наперечёт и в этом человеке распознал Василя Барнуту, что сказать о нём, по благосостоянию середнячок, даже чуток по выше будет, о чём говорила одежда на нём, да и сам он был солидной комплекции, здоровой полноты.

            Как и в любом местном селении, здесь в хуторе, каждый второй житель был если не кумом, то сватом друг другу, это точно и сомневаться не стоит, а если не так, то обязательно приходился родственником близким или дальним, большого значения это не имело.

            Злотазан прошёлся взад вперёд, поглядывая на Василя, тот повиснув на воротах, если не спал, то точно дремал.
          Пришлось для начала не громко кашлянуть, так сказать для страховки, вдруг по близости ещё кто ни будь есть, а уже потом не навязчиво обратился: 
                - Чего это ты кум припозднился?
                - До дому не идёшь.

         - А ?
                Приподымая голову спросил Василь.
                - Кто это со мною говорит?

              - Ты чего не признал меня?
                -Так это я!
                -Твой кум.

               Василь, разворачиваясь, прокатился по воротам и опираясь на них спиной, раскинул руки, уцепившись в ими за верхнюю доску, с трудом пытался распознать, кто это стоит перед ним.
              Как он не пытался напрячь свой ум, ничего у него не вспоминалось, да и не нужно это было ему, вот теперь есть тот, которому можно излить свою душу.

            - Я говорю, чего домой не идёшь?

           Василя пробило на слезу:
                -Так перебрал я слегка.
                -А оно знаешь, кум мой дорогой, такое тебе расскажу, такое расскажу, ты только не перебивай.

                И Василь повёл рассказ долгий  и жалостливый.


24 апр 2017 г.