Ничего лишнего

Глава 1

Инесса Пална знала Хундертвассера, не лично, через свою давнюю подругу. Подруга, до того как стать фрау Грёссер, работала у Хундертвассера помощницей по хозяйству. Пару лет назад, когда Людмила Грёссер прилетела в гости в  Петербург из своей квартирки one bedroom в Вене, выяснилась интересная подробность. Подруги выпили любимой Бехеревки на 6-ти метровой кухне Инессы  на Просвещения, за окном сыпал бесцветный снег - через стекло виден только туман, но шубы и меховые воротники были покрыты заметной ледяной  крупкой. От внешнего неустройства климата, про который Люся почти стала забывать на новой родине, от тепла квартиры подруги, такого родного и не воссоздаваемого больше ни в одной стране, Люся вдруг расчувствовалась и раскрыла тайну: она работала не у Хундертвассера, а у его соседа. Однажды внеурочно пришел трубочист, а Хундертвассеру нужно было уходить и он попросил соседа закрыть потом за трубочистом дверь, а сосед перепоручил Люсе. Люська оказалась одна в квартире уже тогда великого и известного. Она могла заглянуть куда угодно, подсмотреть, потрогать, но от внутреннего ажиотажа и короткого времени она вдруг как-то отупела и как зомби пошла на кухню. Люся увидела две брошенные тарелки с остатками еды, вовремя поймала себя и остановила порыв прибрать - "не лезь, работа ждет тебя через стенку".  Сама возможность похозяйничать, пусть и тайно, моментально уравняла ее сразу со всеми художниками мира. Она перестала церемониться со своим хозяином, он вроде был график, но в последние годы стал баловаться скульптурой - стал сентиментальным и щедрым: не брал назад сдачу после отправки Людмилы в овощной.

Новая правда не вызвала шока у Инессы Палны. Инесса даже более теперь убедилась, что знает Хундертвассера. Как человека, что, возможно, важнее, чем как художника.
В школе искусство ей преподносили как нечто возвышенное, далекое от бытовых будней, в университете впервые Инесса задумалась, что художники были тоже людьми, но людьми все-таки особенными: со страстями, с внутренней драмой, еще более возвышались они над обыденностью. Это люди с других планет, они творят,  а она Инесска - будущий педагог- "педашка", как звали ее соседские гопники, в подметки им не годится. Мыли-ли они тарелки и ели-ли из них? Люся была прямым свидетелем, а значит и доказательством - мыли! Ели! И Инесса мыла тарелки руками, как и ОНИ - тоже руками, пусть и великими. Хозяйственная тема роднила и примиряла, смывала мыльной губкой границу между ими и собой.

Одевались долго и хлопотно, вышли в темноту на улицу проветриться. В подъезде  у лифта столкнулись с молодыми, не застегнутыми, громкими. "Проходите, проходите", и шепот в догонку "чапчерецы" и смех на весь подъезд. Люська спросила кто такие, из какой квартиры, ее задело, хотелось отомстить, но кому?Инесса впервые услышала слово: смесь ящера и черепахи. Как точно. Какие эти новые люди точные, у них нет времени на чепуху. Сказал - отрезал- получил сдачу или сам кому по шапке надавал. Нет, не обидно. Ящерица и есть - думала она, цепляясь руками за обледенелый поручень и, если бы смогла -  каблуками за покатые скользкие ступени подъезда. Сколько раз в ЖЭК ходила, объясняла, спорила - не выйти на улицу, а мамам с коляской как. Добилась улучшений: пришли два узбека, расколотили одну старую ступень, из которой торчали плоские железки, в получившуюся дыру, как в форму, залили цемент. Эта ступенька при первых заморозках - каток и взлетная полоса. Покатишься далеко, а если весишь 50 кг, как Инесса, еще и высоко. Кости твои подберут те же узбеки на следующий день, утрамбуют в дыру второй ступени и зальют по форме.

Люська завтра улетит домой в Вену, увезет старый плед Инессы. Занимал весь диван, надоел жутко, в шкаф тем более не убрать, хотела положить рядом с помойкой, кого-нибудь он еще может согреть. Люська вцепилась - дай и все, увезу к себе, он родной. Инесса нашла вместительную пластиковую торбу, подушку к нему возьмешь? - спросила Люську.
Дышится легче  - радовалась Инесса. Ей уже не терпелось выпроводить подругу и тихо вынести на помойку еще кое-что. Люська и люстру бы увезла, если бы по весу пропустили - Инесса знала эту черту уехавших жить в другую страну - нелепую привязанность к старому барахлу, пусть даже китайскому, но "родному".

План Инессы был таким: очистить квартиру, чтобы сдавать. Финансовая независимость необходима, без нее все рухнет. Инесса не просила и не станет. Собрать с собой один большой чемодан - в основном, в нем пособия по работе, хотела увезти их именно в бумажном виде, надежнее. Сын спорил, смеялся, объяснял как глупо возить тяжелую бумагу и платить, когда он тут все напечатает - еще краше будет. Инесса упрямилась, тяжесть бумаги в чемодане связывали ее с землей, она ощущала вес - а это важно.  Второй чемодан - ручная кладь - вещи, самое необходимое. Это легко. За последние годы только самое необходимое и осталось. Карандаши - в дамскую сумочку, блокнот плотной бумаги, курага (чтобы не есть самолетную еду), помада, таблетки от давления, теплые носки, очки. Сколько раз Инесса прокручивала в голове сборы, но до них дело дойдет после дел с  квартирой.

Сын звал давно, но как-то неопределенно. Приезжай, когда сможешь, погода хорошая. Месяц назад позвонил по скайпу: приезжай после Нового года сразу, я заказал тебе билет до Сан-Франциско, встречу, потом 7 часов на машине поедем, покажу тебе любимые места, ты офигеешь, мам.
 Ждет, соскучился по маме, мама поедет, полетит, помчит.