А помнишь, какая я была?

      Запись на бумаге всё-таки весьма несовершенный, весьма приблизительный способ - останавливать время.

Из дневника:  "27 мая 1992 года. У меня родилась внучка. Я бабушка. Даже не верится. Непривычно. Моя старшая дочь Света стала матерью. Радуемся все. Родилась девочка, дочь, внучка... Замечательно уже то, что она родилась, что жива, здорова, и голос у неё прорезался, когда она впервые возвестила о себе миру.   Уа-а! Уа-а! - это самый долгожданный, самый сладостный крик для материнского слуха.
    И дали имя ей Юля. Яковлева Юлия Олеговна. Звучит. А ведь говорят имя связано с судьбой. Или судьба с именем. И выбирая имя, мы выбираем то, что достанется ребёнку на Земле. Называли родители, но и мне пришлось по душе ласкательность этого имени. Юля... Юленька... Но я зато дала своей внучке титул: Лапушка... Солнышко...".
 
Из дневника: "22 апреля 1993 года. Насколько неустойчивое состояние - детство.
Вчера ещё Юленька сидела, а сегодня уже стоит. А завтра уже ходит боком, держась за перильца кроватки, а сегодня пошла ножками.
 Никак не успеваешь за ней своим инертным трудно раскачиваемым восприятием. Без малейшего усилия для себя, сама того не понимая, Юлечка наполняет нашу жизнь волшебством. Нам она дарит радость, а себе зачастую шишки. Упадёт, схватишь её ревущую в охапку, прижмёшь к себе и носишь, носишь, баюкая и шепча нежные, 
успокоительные слова, а самой больно за неё, за её нежность и неприспособленность к миру, который промахов не прощает".
 
Из дневника: "27 мая 1996 года. Сегодня Юлечке исполнилось 4 года. Я вручила дочери Светы дневник. В этой тетради я записала четыре года жизни её маленькой дочери. Не всё, конечно, записано, а сколько месяцев внучка с нами не жила, только в её приезды я могла что-то подмечать и порой из-за нехватки свободного времени, не успевала сразу записать интересную фразу или смешной эпизод и уже забыла.
     Подрастёт наша Юля, научится читать, а потом повзрослеет и придёт такой момент, когда она прочтёт этот дневник о себе, какая же она была маленькая, забавная смешная, озорная. Просто чудо из чудес! Будь счастлива, моя внученька!"
 
Дневник я больше не вела.

Сегодня мне есть что записать. Я прокрутила назад, как киноплёнку, большой отрезок жизни моей внучки Юли. Из маленькой девочки она превратилась в красивую девушку, встретила в жизни своего любимого мужчину - Александра. Вышла за него замуж. У них родился милый мальчик Макар. А имя какое ему дали - мощное, православное и редкое! Папин помощник. Мамино солнышко. Бабушкин свет. Прабабушкин лучик. Любуемся им, умиляемся, какой у нас умный, ласковый, красивый Макусенька. 26 мая 2017 года ему исполняется 2 года, а маме Макара 27 мая 2017 года исполняется 25 лет. Я желаю молодой семье долгих лет жизни, силы и здоровья, успеха и везения, душевного покоя и мирного неба над головой.
 
Юля, в прежние времена, когда ты была ребёнком, восторгам моим и твоим друг от друга не было конца, но детство твоё закончилось, ты замужем и мама сыночка Макара, у тебя другие интересы, а я стареющая женщина, ушла на задний план, реже видимся, мало общаемся, но я могу засвидетельствовать тебе мою любовь и пользуясь случаем, хочу, чтобы ты, та четырёхлетняя Юля, побыла в своем незабываемом (для меня и для тебя) детстве.
 
Вспомни детство. Воспоминания как бы от тебя, той четырёхлетней девочки.   

    "...А помнишь какая я была деловольная?  А помнишь, как я у бабушки всё посуду мыла и приговаривала: "Вот кто бабушке посуду намоет, вот кто, только я одна!  А помнишь, как я хотела войти в телевизор и выйти из него?  А помнишь как я любила петь?  "Ох Лёха, Лёха, как без тебя мне плохо....", или такую: "Оп-па, Америка, Европа...", или такую: "Не буду я тебя долго ждать и надеяться широко (робко) на чудо...", а эту: "Катя, Катерина, нарисована картина...", я эту строчку 43 раза пропела, бабушка за мной считала, а песню пела: "Русская водка, чёрный хлеб, селёдка, что ты натворила...", эту строчку я повторяла много-много раз и ещё любила петь: "Милая моя, солнышко лесное, девка каях (где в каких краях) встретимся с тобою...".  А как ругалась, помнишь, дедушкиными словечками: "городиша ты", "коза стоеросовая", «"рыбина»", "борона ты, борона", "поплавок" и ещё от Оли-воли да от Сашки (это бабушкины дети) научилась ругаться: "бестолочь какая!", "ты что, тупая?", "вот дурочка-то!", "ты что, тю-тю?", "да ни фига!", а Олю-волю я всё стращала, когда она меня обижала: "Как сломаю твою маму!".  А словечки "бляха- муха", "ёлки-палки" от бабушки иногда слышала и бабушку за это пугала папой: "Нельзя так говорить, некрасиво, вот папа приедет, тебе по жопе нашлёпает", а бабушку я один раз обругала: "Колькина порода"(значит, дедушкина), тоже от кого-то слышала.  А мои любимые выражения были: "Да что ты говоришь!" или "Если же ты хочешь знать... ".  А помнишь, как я любила сама себе говорить и себе же отвечать: "Ой, откуда я всё знаю! - Да вот, знаю!".  А как я смешно говорила, помнишь: Грушу звала "игрушой", босоножки "каблуками", сапоги - "саги", вкусно - "скусно", мурашки - "бурашки", дюймовочка - "дермовочка", магнитофон - "метафон" (помнишь его?), "фантазёр - "мафтазёр" и так далее.  А помнишь, как я верила, что под одеялом моим ножкам нечем дышать?, а шоколадке в двух бумажках жарко лежать? А помнишь, как я верила, почему Оля всегда долго спит, потому что хочет превратиться в спящую красавицу. Я  верила, что красивых рыбок кто-то красит, а трава - отрава, ею отравиться можно, а цыгане губы засасывают, когда целуются, а в колодца залезают и умирают, а когда много бегаешь, в животе сердце ребёнка стучит, а если будешь есть горбушки от хлеба, горбатой станешь, а ещё я верила, что Боженька с горючими ногами в грозу может поранить и на нас будет капать кровь, нужно под одеялом укрыться, а нож нельзя держать вверх, поранить Боженьку можно. Помнишь, я часто повторяла: "Боженька всё видит!". Боялась я её, ещё я боялась, что скоро стану старой и "я умру, и папа, и мама, и все "умерёте", а  перед сном, помню, говорила: "Благослови нас Богом", а вместо спасибо, говорила: "Спасибо за добрые дела". А помнишь, как я у мамы "просилась" купить мне сестрёнку, и я, когда видела на улице девочку-ребёночка, бабушке говорила: "Это не моя сестра", "А где же твоя?" - как-то спросила она, и я возмутилась: "Ты чего, бабушка, тю-тю, с головушкой плохо, у меня нет сестры-то, не купила мне мама ещё!". Я ждала сестру одиннадцать долгих лет, а мама мне не купила сестрёнку, она братишку мне РОДИЛА, Максима, ты же знаешь, как я люблю его, как саму себя.  А ещё помнишь, как я играла в Таечку, просила бабушку завернуть меня в одеяло и дать соску, я чмокала губами, а потом выплевывала и начинала слюни пускать и долго тешилась и спокойно полёживала, завёрнутая, а бабушка, смех один, сюсюкалась около меня, как мамочка.  А помнишь, как я преображалась в тётю Лину?  Меняла походку и такая деловольная ходила по квартире, бабушка позовёт меня: "Юля, иди ко мне!", а я не иду, она снова: "Юль, Юль, Юль!", иду к ней и по-деловому говорю: Я тебе не "Юль, Юль, Юль", а тётя Лина и зови меня по одной строчке".  А в детском саду, помнишь, как я любила Ирину Викторовну, "она такая знакомая" была (любимая, значит), "только у неё на ногах пальцы прижмуренные, как гормошкой и зубы выкрученные, а глаза, помнишь, какие-то выплющенные, а лицо такое, с морщанками, она была мне, как моя мама знакомая". Юля взрослая, ты помнишь это всё?

      Жизнь идёт своим чередом, всё вроде ладненько, а всё происходящее в твоей жизни, Юля, меня, конечно, интересует, а общение с вами приносит мне безграничную радость, вы подпитываете меня положительной энергией, не даёте стареть душой.