Хлеб

Училище стояло прямо на набережной. Внушительное здание, красивая панорама. Но нам было не до красот. Торопливо проскакивали КПП, включали паяльники, лезли с головой в паутину проводов - сроки сдачи радиоузла катастрофически приближались, а дел еще было - "конь не валялся".

Пятьдесят шесть копеек на обед старшина "зажал" - требовал, чтобы на обед я и Вовка приезжали в роту. Это, конечно, было абсурдом: тратить два часа на дорогу через полгорода в часть и обратно, и приезжать ради нескольких ложек баланды и половины миски "кирзухи". А с другой стороны, собственных денег у нас почти никогда не было - сидели голодными, пили только чай, заваренный прямо в эмалированном чайнике, стоявшем на электроплитке.

Появлялись иногда две девушки - будущие операторы. Они сидели где-то отдельно и по коридорам училища старались лишний раз не проходить: наглые курсанты вызывали у них отвращение. Я спросил как-то, куда они ходят обедать. Ответили - в "Космос". Я это кафе знал - почти в центре. Когда ко мне приехали родители, они раз повели меня туда: меню, официанты, салфетки на столах - совершенно неправдоподобная, сказочная жизнь. - Так далеко, удивился я? - Тут же рядом "Дом офицеров". И в самом деле, почти через дорогу от училища располагался и гарнизонный клуб, и "Дом офицеров" и столовая при нем. С получки, мы обедали в зале для нижних чинов. - Там так грязно, - сморщили носики девушки. И я, вдруг, увидел себя со стороны: застиранное х/б, стоптанные сапоги, баня раз в неделю, баланда на обед, стрижка от ротного парикмахера.

Почему-то в тот раз мы пошли параллельной улочкой. Ничего необычного в этом здании не было: длинное, серое. Но мы оба враз остановились. Из открытой подвальной форточки невыносимо пахло свежей выпечкой. Видимо, в подвале была пекарня. Глупо, конечно, было стоять здесь, но мы никак не могли сдвинуться. На улице еще было достаточно светло и женщины в подвале заметили наши фигуры у окна. Одна из них крикнула что-то работавшему с ними мужику и он двинулся в нашу сторону.

Я был уверен, что он сейчас обругает нас за любопытство, но вместо этого, подойдя к окну он поднял руку и протянул ее в форточку. В руке у него был хлеб - обычный серый "кирпич" за пятнадцать копеек. Я немедленно схватил хлеб, забыв поблагодарить. Но мужик уже отошел, снова занявшись своим делом. Хлеб был теплый, невероятно мягкий и пахучий. Мы быстро обежали дом кругом и зашли в крайний подъезд. Поднялись, на всякий случай, на пару маршей - к окну. Разорвали булку пополам. И немедленно слопали. Это случилось так быстро, что лишь доев крошки я пожалел, что так торопился - не прочувствовал даже вкус. Осталось только сожаление: был хлеб и уже нет. Мы спустились вниз и пошли  на остановку - возвращаться в часть.