Толичка

Мы познакомились с ней ранней весной на дорожке для прогулок с палками. Залив, песчаные бугорки как внезапная грудь тринадцатилетней школьницы, появившаяся за лето перед 9 классом. Местные называют парк на европейский манер -  "дюны". Корявая тропа в соснах, выцветшие и линялые пакетики от чипсов на обочине, коричневые от местной воды пластиковые бутылки в черничнике. В 10 утра мусора не видно, только сосны в голубоватом мхе, еще осторожный свет пробирается к залысинам брусничника, освещая сухую землю и застывшие капельки зеленых восковых листиков. Каждое утро встречи глазами, через две недели первое "доброе утро", через три - присели вместе на скамейку подставить лицо солнцу. Летнее безделье впереди.

Ольга Николаевна, так ее называл только охранник в будке с приоткрытым стелопакетом окна на въезде в элитный поселок: "Проезжайте, Ольга Николаевна". Все остальные звали ее Толичка, по сокращенному имени ее мужа, но с протяжным "и".
35 лет вместе, каждый день, уехали вместе, вернулись, переехали, распаковались. Анатолий - на службу, она - ждет: "Толечке купить баранины, разделать селедочки, суп поставила, полы намыть - шутка ли 270 метров квадратных шбарой вжик-вжик". Только на весеннюю помывку окон она приглашала помощниц, двух молдаванок,  они же - на  генеральную уборку  раз в пол года. Так мы и познакомились, ей нужно было где-то отсидеться и не видеть, как молдованки бесцеремонно чистили, терли, мазали, смывали - терзали ее дом, ее крепость.

Толя по заданию комсомола зашел в общежитие иногородних в воскресенье, зеленые масляные стены кухни, 4 плиты в ряд, никого, кроме девушки в бледном халатике с серой тонкой косой. Толя был голодный, машинально сделал шаг к плите, его поворотило от запаха. Девушка кипятила полотенца в огромной кастрюле со смесью порошка и масла. Причина девственной воскресной кухни была ясна, этот запах могла вынести она одна. Толя кивнул, хорошая девка. И она действительно вынесла, 35 лет вместе, каждый день. Как только она одна и могла.
Переезд в отдельную комнату на Лиговке, закопченую, липкую, душную. Дверь из комнаты упиралась в дверь туалета, второго на 6 комнат, первый был в большой ванной. Просыпалась от водопада сливного бачка - опять пьяный сосед ночью сорвал. Вода бушевала. Ольга вставала на стремянку, шебуршила рукой в холодном бачке под потолком, нащупала, поправила. Тихо. Толечка спит еще.
Переезд в Девяткино, новый дом, чистая квартира, две комнаты, огромная кухня в 9 метров, заказали стенку в гостиную, друзья подарили на новоселье люстру и кое-что из хрусталя, постепенно хрусталь докупим сами, чтоб на стол накрывать. Чья-то девушка, с сигаретой и вся в черном, тыча сигаретой в сторону коробки с люстрой: "Ну просто Версаль". Ольга не знала как попросить ее не курить в своем чистом бетонном тереме на 9 этаже, тихо булькала про себя, подумала что Версаль - это оскорбление на каком-то иностранном языке, ушла на балкон, вздохнула, банки с помидорами прикрыла - хорошо гости не разбили, Толечка любит помидорки с картошечкой зимой. Родился сын, пеленки на кухне, Толечке выделили кабинет, вторую комнату - под детскую: сын спит. Ольга - на балконе занята. У всех - дети на балконе спят. А у Ольги там - свое место, хозяйство, верхушки елей сливаются с горизонтом, свобода.

Переехали в деревянный дом, купили машину, водитель возит сына в школу, а что делать. Тут Ольга сказала свое нет - не могу. Выделили человека с предприятия. Толечка поднимался по службе. Появилось время в саду у Ольги. Чай на веранде, планы на огород. В следующее лето поставили два парника: огуречный и помидорный. На веранде не присела ни разу. Подруг не было, сын учился, Толечка возвращался поздно - уже темень и комары. Не одной же чай пить.
Переехали в кирпичный загородный коттедж, участок побольше, 3 парника, завела курочек. Тоже комбикормом кормит, как и везде, но яйца еще теплые к завтраку. Толечка хмыкнул: "Ну просто фазенда". Что-то тяжелое шелохнулось в душе у Ольги, призрак узкого черного свитера с горлом, длинной черной юбки, сигареты в тонких белых пальцах.
У Толи была многолетняя связь с переводчицей Аллой, связь и связь, у всех есть. Все знали, кроме Ольги. Защемило сердце, ухнуло вниз, пустота. Пошла кормить курочек, в одном отсеке цыплятки как раз появились - веселые, пищят, детки, радость. Собрала писклявый пух в ладонь, тепло, клюются. Нет, жива еще, жива. Ну пусть Алла, а что Алла. Толя поехал на службу. Ольга шваброй вжик-вжик, кинула ее об пол. Ведро бросила, тряпки мокрые оставила. Пошла на веранду. Что делать.? Что люди на веранде вообще делают? Села. Сосны, дятел прилетел. Тук тук тук. Сердце бьется. Нормально все у меня, лучше чем у многих.
Переехали в дом из клееного бруса, элитный поселок, шведские технологии. Профессиональное озеленение. Сын уехал на Кипр учиться, там пока остался. Поставили парники из стеклопакетов, курятник - как гостевой домик по виду. Завели кроликов, наняли узбеков. Даже если с 6 утра все делать, самой не успеть. Уборка и ужин - сама. Толечка любит.

Мы с Ольгой сидим на широкой терассе за непропорционально узким столом, пьем чай,  хорошо. Не в Альпах, не в Швеции, понятно, что здесь. Все та же электропила зззз в воздухе, все та же собака лает у дальних соседей и перекликается с еще более дальней. Французский сервиз, печенье. "А хочешь огурцов соленых?". Конечно хочу. "Сама делаю, у меня свой погреб тут, вот парник, хочешь посмотреть?". Я хочу посмотреть  и погреб, и парник.
Вот телефон моей коллеги, она психолог, позвони.
"Я с ним никогда не разведусь"
"Я знаю. А с ним и не надо" - мои слова попадают в правильную щель.
"Толечка сам дом проектировал, даже бильярдная есть, но по правой стороне, где кухня, щели пошли, будем клеить"
"Оль, позвони ей,  ладно?".
Я знаю, что позвонит и начнет ходить.

Раз в неделю к воротам поселка подъезжает такси. Ольга Николаевна закрывает свой дом, свою крепость. Едет в кафе с крытой верандой в 25 км пути, там поет одна и та же певица по четвергам. Ольга заказывает кофе и наполеон. Певица будет выступать в 20.00. А Ольга приезжает в 17.00, когда та просто ходит по залу, смеется, распевается, группа настраивает аппаратуру, как гвоздем по стеклу. Это только ее время. Толечка не знает. Ольга переглядывается с певицей, но еще не знакомы, только кивок головы и улыбка. Микрофон тук тук, поехали. И кофе вкусный у них. Дома такого не сделаешь.