Короткие танцы

                "Жил был, пожил, да и ножки съёжил". (русск. пог.)               

             Я пришла на танцы «Кому за 30», и неожиданно увидела много забытых  лиц из нашего края Рабочего посёлка города Петропавловска. Большие раньше семьи были, и бедные-бедные… Время было послевоенное…  Ещё на улицах было много инвалидов войны, и в каждом крае города были свои дураки или дурочки… А слепой дядя Ваня, тоже ветеран, много лет наяривал на своём баяне в пионерском лагере за озером Пёстрым. Вот и сегодня он здесь, в своих тёмных очках, играет старые мелодии… Но ведь ему должно быть больше ста лет?..
             Сашка Лаптев, сосед, уголовник – всю жизнь по тюрьмам. А говорили, он замёрз на крыльце барака, где жил Федька Зайнутдинов, его друг. Тот не запустил Сашку погреться, когда Сашка в очередной раз вернулся из тюрьмы… Наверное, врали, потому что и Федька здесь, и они дружески разговаривают... Вон Сашка Калантырёв! Крупный, придурковатый малый тоже из большущей семьи. Один из его братьев потом стал редактором газеты у нас на ЗИМе, а этот – полный дурак! Только сопли не текут…
           А вон Валерка Голопутов! Он был спортсмен, футболист, играл за городскую команду, очень некрасивый был, но пользовался успехом у девочек. Наверное, они чувствовали в нём перспективу! Теперь в Караганде живёт, владелец ресторана «Роса-Рос»! Я нашла его в интернете, написала, но он мне не ответил…
           И Толька Гришунин здесь, мой ровесник! Двадцать лет мать  ничего о нём не знала, а потом сообщили – «нет больше твоего сына…», она после сообщения сразу умерла… Только надежда увидеть сына её и поддерживала… Оказывается, есть сын, наврали…
           И  Толька Мягких здесь… Он  умер молодым, от наркотиков… Я же была на его могиле! Случайно наткнулась на кладбище…   
           А вон Мишка Долиненко… Надо же – стал артистом нашего, петропавловского драмтеатра! Красивый мужчина! А потом увёл чужую жену, тоже, артистку, и смылся в Караганду, в тамошний театр! Пропал где-то по жизни... Надо обязательно снова попытаться его найти!
           И Валера Костин здесь… Тоже красивый и самый интеллектуальный из наших мальчишек. Он мне дал почитать как-то книгу Жюля Верна «Мореплаватели 18 века», а я её «замылила». Через много лет я повинилась, и пообещала отдать, но он разрешил оставить себе. Надо же, Валерка! А говорили, и его уже нет, и что сын его утонул…
           Славка Хрущёв… Красивый, немного высокомерный мальчик был, единственный в семье… Взрослым я его не видела. Потом стал военным… Работал в тюрьме с заключёнными… Застрелился, когда ему было немного за тридцать… Наврали! Только недавно я случайно узнала, что он был не родным – усыновлённым ребёнком. Я обязательно к нему подойду! Узнает ли он меня?
          Вон два бывших друга, два Борьки - Ланчуков и Костюков. Опять они вместе! Один стал богатым и благополучным, другой совсем опустился, изнищал... А оба повесились в одно лето... Я же сама была на похоронах у нищего Борьки!..
          А вон Колька Проводников, моя первая любовь! Мне было лет шесть, когда я почувствовала к нему горячее, страстное, совсем взрослое чувство! И я попросила кого-то из детей ему передать, что я его люблю… А после побежала и спряталась за старый сундук у нас дома.Было стыдно-стыдно! Но Колька прибежал, вытащил меня из-за сундука, и сказал, что женится на мне, когда вырастет. Потом через много лет я встретила его в городе на перекрёстке улиц Джамбула и Интернациональной, и он сказал, что вот пришёл из армии, где служил на подводной атомной лодке,  был облучён, теперь у него не будет детей… Я посочувствовала. А через много лет нашла его мать тётю Раю, она жила на улице Труда в благоустроенной квартире. Та сказала, что Колька стал многожёнцем, и отцом множества детей… Обманщик!..
           Но особенно из присутствующих меня поразило одно лицо. Я подошла:
           - Васька, ты ли это? Ты где так долго пропадал? Я тебя уже совсем забыла… А увидела – и сразу вспомнила, хоть тебя уже трудно узнать! Мы же только детьми виделись! В каких палестинах ты пропадал?
           Оказалось, Васька Лапшин жил на Севере, много лет не был в Петропавловске. Вот приехал - и обнаружил, что мать ещё жива! Ждала его не зря - дождалась! А он ничего ей о себе не сообщал… Эх, сыновья!..
           Мы заговорились с Васькой: «А помнишь это, а помнишь то? А этого помнишь? А того?» - но никого уже нет на этом свете… Нет и наших отцов, которые когда-то крепко дружили. Мой отец был шофёром, его отец – конюхом  при лошадях, оба работали на Старом элеваторе. Когда построили Новый элеватор, многие сменили место работы, а наши отцы так и продолжали работать сразу за линией железной дороги, за переездом – тогда автомобильного моста в Рабочий ещё не было, неподалёку от дома. Отцы наши тоже давно умерли…
           - Тётя Нина-то жива? – спросил Васька про мою мать.
           - Нет, она умерла в 2005 году, восьмидесяти четырёх лет…
           - А моя жива, ты знаешь, ей уже под сто! Так одна и жила всю жизнь. Всё меня ждала, ты же помнишь – я у неё один… А живёт она угол Ворошилова и … - сказал Васька.
          - Какой-какой угол? – переспросила я. Он повторил, но я опять не поняла. Потом спрошу! Но тут в соседнем зале зазвучала музыка, и Васька пошёл туда танцевать. Я опять поразилась, как много вокруг знакомых старинных лиц, и побежала в гардероб за фотоаппаратом, чтобы всех снять. Там наши  пальто висели и лежали вповалку. «Надо быть осторожной, ведь это – Рабочий посёлок!» - подумала я, но и фотоаппарат и деньги в кармане оказались на месте.
         Побежала назад, но в дверях танцевального зала весь просвет загородила какая-то толстуха в чёрном, с палкой. Танцевать она не могла, но с интересом выглядывала в зал, никому не давая пройти. Я никак не могла протиснуться мимо неё!
         Между тем, танец кончился, и объявили, что на этом вечер закончен. Мы были не согласны – что за короткие танцы? Мы ещё хотим танцевать! И вечер только начался, и на улице ещё светло, и дома нас уже, увы, давно никто не ждёт! Да мы согласны и заплатить, чтобы продолжить вечер!
        Но нам окончательно было объявлено, что танцы кончились, и никакие деньги не помогут… Из-за этой толстой бабы я больше никого не увидела! Ах, зачем я не взяла фотоаппарат сразу с собой?..

       Я проснулась... Умылась, стала пить кофе, и всё досада на себя не проходила - зачем я не взяла с собой фотоаппарат? Я же больше нигде и никогда не увижу этих людей! Было грустно, что явь у меня перепуталась с действительностью, а виденных мною во сне людей и в самом деле давно нет на свете. Большинство погибло молодыми, по глупости и от водки…
        Так какую улицу Васька Лапшин назвал? Где обитает его мать? От нас они жили кварталах в трёх, на другой улице, и я, в общем-то, никогда не знала, где именно они живут… Сегодня  Родительский день, и после кладбища можно прогуляться по нашей, когда-то Ново-Ленинской улице. Можно будет спросить, где жили Лапшины… Вот будет интересно, если я в самом деле найду его мать!..
          Ах, почему жизнь показалась такой короткой даже нам, прожившим по семьдесят лет? А у половины моих ровесников она закончилась намного раньше...

          Она оказалась короткой, как те короткие танцы во сне…

         
          Прошло немного времени, и я пошла искать - где жили Лапшины? Нашла! Старенький, ещё родителями Васьки построенный домик, почти развалюха. Мне навстречу вышла приветливая симпатичная женщина - оказалось, жена Василия! О-о-о, я бы намного больше его уважала, если бы знала, что у него такая жена! Заслуженный работник завода Калинина и депутат Городского Совета! Теперь, правда, на пенсии. Она была откровенной, и всё мне рассказала о своей жизни. Это было интересно, и об этом существуют другие рассказы. Свою благоустроенную квартиру она, как у нас водится, подарила сыну, а эту избушку планирует отдать сыну от дочери, своему внуку, который в этом очень заинтересован. И тут начинается новая эпопея!..