Все пути ведут на Север. Часть 1. Глава 1

Светлана Крушина
Все пути ведут на Север
Часть 1. Глава 1
Часть 1
 
Глава 1
 
Окна в комнате почему-то не закрывались на ночь ставнями, и рассветное солнце беззастенчиво заглянуло внутрь, влепило Илис своей горячей ладошкой прямо в глаза. От подобного и не захочешь — проснешься. Илис и проснулась, замычала возмущенно и села в постели. Все. Уснуть больше не удастся, уж это она знала.
Илис никогда не понимала, зачем в спальной комнате делать окна на юго-восточную сторону, да еще лишать их штор и ставней. То ли ей не везло, то ли хозяева гостиниц заключили между собой тайный договор, чтобы измываться над постояльцами — так или иначе, но в каждой гостинице и в каждом постоялом дворе ей неизменно доставалась спальня с окнами на юго-восток.
Впрочем, все это были мелочи жизни, не стоящие того, чтобы всерьез из-за них расстраиваться. Выскочив из кровати и не позаботившись одеться, Илис босиком прошлепала к окну и, распахнув створки, высунулась из него почти наполовину. Вдохнула всей грудью прохладный утренний воздух. День обещал быть ясным и солнечным, и это уже радовало.
— Э-ге-гей, девчоночка! — закричал вдруг снизу какой-то парень, ранняя пташка. Он остановился прямо под окнами Илис и теперь беззастенчиво пялился на нее, весьма небрежно одетую, и глумливо ухмылялся во весь рот. — Спускайся ко мне сюда, поиграем! Или я к тебе поднимусь, ага?
— Кретин, — вспыхнула Илис и отпрыгнула от окна. Только сейчас она сообразила, что скорее полураздета, чем полуодета. Да-а, забываться не стоит. Утро утром, но это — город, и в нем, как и во всяком городе, хватает идиотов. Увы, она частенько об этом забывала.
— Впрочем, лучше уж идиоты, чем некоторые умники, — пробормотала она со вздохом и принялась одеваться.
К процессу этому она подходила со всем тщанием; туалет, даже самый простой, должен быть безупречен, так уж ее приучили с детства. Предпочитая одежду простую и функциональную, Илис при том неизменно старалась выглядеть самым лучшим образом.
Застегнув последнюю пуговку на дублете и расчесав волосы, она заглянула в кошелек. В нем завалялось еще несколько мелких монет — как раз хватит, чтобы позавтракать. А потом придется думать, что делать дальше. Илис знала, что ближе к вечеру перед ней встанет вопрос, где приклонить голову на ночь, но в последние несколько дней она здорово расслабилась и совсем не думала о будущем. Не собиралась заморачиваться этим вопросом и теперь, по крайней мере, до завтрака. Она давно уже научилась решать проблемы по мере их появления.
 
Она спустилась вниз, разыскала хозяина, сказала ему, что съезжает, и заказала завтрак. Хозяин смотрел на Илис со смесью уважения и удивления: с одной стороны, постоялица выглядела как благородная барышня, с другой — уже несколько дней находилась в гостинице одна, без спутников. В его глазах это, вероятно, выглядело странным, так же как и мужской костюм Илис.
Уплетая завтрак, Илис думала о том, как жаль, что пришла пора оставить "Ночную фиалку", которая была все-таки довольно уютным местом, хоть и были в ней некоторые окна повернуты на юго-восток, и где Илис с таким удобством прожила целую неделю в праздности. Но все хорошее когда-нибудь кончается — избитая истина, с которой ничего не поделаешь.
После завтрака пришло время прогуляться. Все местные архитектурные достопримечательности, в том числе и прекрасную высоченную ратушу, украшение главной площади, Илис уже осмотрела, и теперь бродила по улицам без определенных целей. Она сама себе назначила, что должно случиться нечто, и теперь ждала, когда приключение само выскочит на нее из-за угла. Обычно такое с ней случалось сплошь и рядом.
На нее обращали внимание: мужской дублет из черного бархата, расшитый черной же тесьмой, на девичьей фигурке притягивал взгляды. К подобному Илис уже привыкла; она сама уже не помнила, когда в последний раз надевала платье. В куртке и штанах было гораздо удобнее, особенно если приходилось убегать и прятаться, кроме того, они были практичнее — у них не имелось длинных юбок, которые тащились по мостовой и пачкались в пыли. А при необходимости, мужской костюм мог представить больше возможностей для перевоплощения. Стоило Илис спрятать волосы под шапкой или беретом, ее легко принимали за мальчика, и она этим не раз пользовалась.
Впрочем, имелся у подобного наряда и минус. Благодаря ему Илис легко было запомнить, а это уже очень неудобно, особенно когда знаешь, что тебя ищут…
В кармане оставалась последняя монетка, и на нее Илис купила у торговца фруктами большое красное яблоко. Она грызла его на ходу, позабыв про приличия, и поглядывала по сторонам. Утренняя Сореказа ничем не отличалась от других утренних городов, разномастный люд наполнял улицы. Илис вспомнился ставший почти родным Карат и его вечная, пропахшая морем, толчея. Здесь все было примерно так же, кроме того, что Илис понимала едва ли одно из десяти слов, что достигали ее слуха. Большая часть горожан разговаривала на касотском, которого Илис не знала. Пока не знала, но надеялась в скором времени выучить. Обычно она очень быстро осваивалась там, где ей приходилось жить. Прожив в Наи всего несколько месяцев, Илис выучила местный язык настолько, что могла практически свободно вести беседы с наинскими знакомыми. Правда, от акцента ей избавиться так и не удалось (наи отличался тягучестью и медлительностью, не свойственными более никакому известному Илис языку), но это можно было исправить только долгой практикой.
Илис приближалась к центру. Людей становилось все больше, вдоль улочки тянулись навесы, под которыми на прилавках были разложены самые разнообразные товары. В ушах звенело от криков торговцев, нахваливающих свои товары, и от громких голосов покупателей, пытавшихся торговцев переспорить. Всем этим гомоном не понимавшая ни слова Илис упивалась, как сладчайшей музыкой. Она всей душой любила города и городскую суету. На людных городских улицах она всегда находила себе занятие.
На одной из торговых улочек внимание ее привлекла сцена, для понимания которой никакого знания языка не требовалось. Парень в лихо сдвинутом на одно ухо берете ловко и быстро передвигал перед собой маленькие оловянные стаканчики. Вокруг него, разинув рты, толклось с десяток зрителей, а некий плюгавенький мужичонка уже который раз безуспешно пытался угадать "правильный" стаканчик. Илис, чье любопытство не раз заводило ее куда не надо, остановилась и стала смотреть. Денег у нее больше не было, а если б они и были, играть она все равно не собиралась, так как отлично знала всю технику этого облапошивания наивных личностей. Но посмотреть было любопытно.
Хрумкая яблоком, Илис наблюдала за быстрыми движениями рук наперсточника. Его мастерство заслуживало восхищения, и Илис восхищалась. Среди ее знакомых было несколько сумеречных братьев, но и они могли бы позавидовать ловкости рук этого хитреца. Как он перетасовывал стаканчики, запутывая зрителей и обманывая их внимание! Бедный плюгавый мужичок даже взмок, пытаясь уследить за ним, и все равно раз за разом ошибался. Азартная Илис начала даже подпрыгивать от нетерпения, постепенно пробралась в первый ряд и встала прямо перед наперсточником, рядом с его несчастной жертвой.
— Вот тут! — ткнула она пальцем в стаканчик, опережая почесывающего в затылке мужичка.
— Э-э, барышня! — безошибочно распознав в ней иностранку, наперсточник заговорил на всеобщем, с резким каркающим акцентом, свойственным почти всем касотцам. — Куда это вы лезете? Не помню я, чтобы вы деньги ставили!
— А я так, без денег! — улыбнулась ему Илис. — Ну что, угадала я или нет?
— Что же за игра такая — на интерес? — возмутился наперсточник, но некоторые из зрителей неожиданно приняли сторону Илис, и он с неохотой перевернул стаканчик.
— Ха! — обрадовалась Илис, увидев под ним маленький серый камушек. — Угадала! А давай-ка еще разок? Ну, что смотришь, я же с тебя выигрыш не требую!
— Хотите, я одолжу вам монетку, барышня? — возле Илис нарисовался какой-то молодой человек с буйными вихрами.
— Хочу! Ну что, играем на деньги?..
Илис так увлеклась, что даже не заметила, как за ней внимательно наблюдают двое стоящих неподалеку мужчин. Вернее, наблюдает только один, поскольку второй даже не видел ее в толпе зрителей. Если судить по их одежде, то могли они быть горожанами среднего достатка. Но у того из них, кто был постарше, были слишком внимательные глаза и слишком пристальный взгляд, чтобы он мог сойти за рядового горожанина. Именно он, не отрываясь, и разглядывал Илис.
 
— …Вот эта наглая девчонка, Альберт, — магичка, — тихо сказал спутнику высокий грузный мужчина средних лет, с яркими рыжими глазами.
— Какая?..
— Вон та, в мужском платье. Черненькая. Та, которая в данный момент дурит наперсточнику голову.
Приятель желтоглазого человека, названный Альбертом, присмотрелся. Девчонка, в самом деле, имела место быть. Самая обычная девчонка — если не считать того, что из каких-то соображений она напялила на себя мужской костюм, — молоденькая, лет двадцати, черноглазая и черноволосая. Явно не местная. Она азартно тыкала пальцем то в один, то в другой оловянный мятый стаканчик и, кажется, каждый раз угадывала — если судить по тому, как наперсточник постепенно менялся в лице.
— Просто везучая девчонка, — сказал Альберт. — С чего ты взял, что она магичка?
— Я таких за лигу чую, — без улыбки ответил желтоглазый. — Родственная душа. Не просто магичка, а магичка в бегах. Зовут ее Илис, и она истрийка.
Альберт посмотрел на него с уважением. Вот так вот, одним взглядом, без применения формул, "снять" с человека пусть поверхностную, но отчетливую информацию… мало кому это было под силу.
— Хочешь подойти к ней?
— Хочу, но не теперь. Через несколько минут терпение этого малого в берете лопнет, он обвинит ее в жульничестве, и ей придется удирать… если она не хочет получить неприятности. Вот тогда мы ее и перехватим.
В самом деле, обстановка вокруг девчонки накалялась. Наперсточник начинал размашисто жестикулировать, зрители совершали нервные движения, а девчонка знай себе хохотала. Впрочем, хохотала она до того момента, пока тип в берете, с искореженным от злости лицом, не начал хватать ее за руки, что-то злобно говоря ей при этом. Девчонка вырвалась, отступила на шаг, оглянулась по сторонам. Зрители, количество которых к этому моменту удвоилось, смотрели на нее тоже не добро, видимо заподозрив в ней сообщницу наперсточника. Девчонка одарила их всех лучезарной улыбкой, повернулась на пятке, ловко ввинтилась между двумя стоящими рядом мужчинами и нырнула в ближайший переулок, — или, вернее, это была щель между домами, — не успел никто и слова ей сказать.
— За ней! — прошипел желтоглазый, устремляясь вперед. Девчонка была быстра и ловка, но он не отставал. — Зайди с другой стороны! — бросил он Альберту. — Переулок сквозной, я не хочу, чтобы она ускользнула. Быстро!..
 
Погони не было, и Илис облегченно вздохнула: перестраховалась. Впрочем, как любил говорить ее отец, лучше перебдеть, чем недобдеть… она хихикнула, уж очень забавно и почти неприлично звучали эти словечки.
Она замедлила шаг. Сегодня она была довольно собой. От наперсточника она убежала не просто так, а унося с собой добычу — в кошельке позванивала хоть и небольшая, но вполне достойная сумма. Вот и не придется ломать голову, чем ужинать сегодня.
— …Если не ошибаюсь, вы — Илис Маккин?
— А?
От изумления Илис подпрыгнула и открыла рот. Низкий глухой голос раздался, как ей показалось, прямо у нее над головой. Развернувшись на пятках, она увидела перед собой непомерно высокого, плотного, даже грузного мужчину средних лет с жесткими рыжеватыми волосами, довольно неопрятно стянутыми на самой макушке в короткий хвост. У него был высокий лоб с залысинами и рыжие волчьи глаза.
— Или, чтобы быть точным — Илиссия Авнери, не так ли? — продолжал незнакомец. Голос его был таким низким, что отдавался в ушах басовым гудением.
— Э-э-э… — Илис немедленно заподозрила, что перед ней — один из шпионов ее дяди. Ей захотелось куда-нибудь скрыться, но бежать было некуда. Незнакомец решительно преграждал ей дорогу, и обойти его, вследствие немалой ширины его плеч, почти упиравшихся в стены противоположных домов, представлялось невозможным. Илис нервно оглянулась: позади нее возвышался еще один непонятно откуда взявшийся тип, с пронизанными сединой русыми волосами до плеч и с нехорошими глазами. Он тоже был весьма высок и почти так же широк, как его рыжий приятель. Илис охнула, поняв, что неосторожно сама себя загнала в тупик.
— Вы кто такие? Что вам от меня нужно?
— Просто поговорить.
— Ага, как же! С такими рожами "просто" не разговаривают!
К удивлению Илис, оба незнакомца дружно расхохотались. Какие, однако, веселые пошли теперь шпионы!
— А чем вам не угодили наши рожи, барышня? — поинтересовался рыжий, давясь смехом. — В самом деле, вам нечего бояться! Вы, барышня, — магичка, и явно нуждаетесь в помощи. А я, пожалуй, могу вам помочь.
— Э-э-э… — Илис попятилась, позабыв, что сзади путь так же прегражден, и через пару шагов уткнулась спиной в грудь второму шпику, вздрогнула и отскочила. Она начала подозревать, что попала в компанию двух сумасшедших. Только вот откуда они знают ее имя и то, что она магичка? Точно — шпионы! Сумасшедшие шпионы. Нормальные так на людей не кидаются.
Она лихорадочно соображала, успеет ли вытащить из-за рукава ножи, и есть ли у нее шансы против двух противников сразу.
— Не надо мне никакой помощи, — скороговоркой проговорила она. — У меня все в порядке, все хорошо, никакая я не магичка, просто обычная девушка…
— …И твой папа — садовник, — безмятежно закончил фразу рыжий, легко и непосредственно переходя на "ты". — Милое дитя, я вижу тебя насквозь. Видишь ли, я — ментальный магик.
— А я — племянница Гесинды, — в тон ему отозвалась Илис. — Приятно познакомиться.
Не успела она закрыть рот, как в голове ее вдруг, накладываясь друг на друга, замелькали образы, которые никак не могли быть порождением ее собственного сознания: она никогда не видела ни этих людей, ни мест, и не слышала подобных звуков. Какие-то стены, — вероятно, крепостные, — охваченные пламенем, и треск этого пламени; отчаянно бьющиеся в черно-сером небе стяги и орифламмы; чьи-то залитые кровью и потом лица; мрачный, почти похоронный, медленный звон колокола, и вдруг — светлое, чистое, окутанное сиянием лицо очень красивой женщины с длинными светлыми косами. Объемность и реалистичность картинок были таковы, что ошарашенная Илис даже присела, прикрыв уши ладонями. Вот это картинная галерея в голове у ментального мага!
— Ой-ёй… — ей страшно хотелось улечься прямо на мостовой, свернувшись калачиком. Ноги подгибались, и она даже обрадовалась, когда сильные руки ухватили ее за плечи и удержали в стоячем положении.
— Прошу прощения, — желтые волчьи глаза озабоченно заглянули ей в лицо. — Я, кажется, немного не рассчитал… Эй, эй, девочка, не уходи…
В самом деле, Илис уже собиралась потерять сознание, и назвавшийся ментальным магиком легонько подул ей в лицо. Как ни странно, от этого стало немного получше, Илис приоткрыла глаза, отняла ладони от ушей и осторожно отстранилась от странного типа.
— Все, я уже в порядке… почти… что у вас за манера — на людей кидаться?
— Ты точно в порядке?
— Да, да, — Илис быстро приходила в себя. — Так кто вы такой? Ментальный магик — это ладно, это я вам верю, хотя никогда не думала, что ваш брат так просто разгуливает по улицам. Но имя-то у вас есть? И что вы, в самом деле, ко мне пристали? Не нужна мне никакая помощь.
— Имя мое — не секрет, — усмехнулся рыжий. — Эмиль Данис, ментальный магик, к вашим услугам. А это, — он широким жестом указал на спутника, все это время молчаливо стоящего, упершись плечом в стену, — мой… э… друг, Альберт Третт. Не магик. А вы, милая барышня, Илиссия Авнери, истрийская княжна в бегах.
— Я все же предпочитаю называться просто Илис, — задрала нос Илис.
— Как вам будет угодно, — магик на глазах становился просто невероятно галантным. — Могу я предложить вам побеседовать в другом, более подходящем месте? Обещаю объясниться.
— Хорошо. Только сначала пообещайте мне кое-что другое — что будете обходиться без этих ваших ментальных штучек. Я как-то не привыкла, чтобы на мои мозги вот так, без предупреждения, всякую всячину вываливали.
— Слово чести, — чуть поклонился Данис.
— Ну тогда пошли, — повеселела Илис. С утра она ожидала приключений и, похоже, дождалась-таки.
 
*
С самого начала Альберт Третт страшно не понравился Илис. У него были глаза убийцы. Он тенью ходил за своим другом и почти не открывал рта. Такие патологически молчаливые люди всегда вызывали у Илис подозрения. Таким был Грэм, и он полностью оправдал эти подозрения, но у него, по крайней мере, были живые глаза, где за напускным холодом пряталась живая человеческая тревога.
Что до магика, то он был само обаяние. Илис должна была себе признаться, что он, несмотря на свою странную манеру заводить знакомства и копаться в головах у незнакомых людей, все равно вызывает у нее симпатии. Он был огромным, как медведь, и в то же время обладал изысканными манерами, обворожительным голосом и удивительно приятными чертами лица. Настораживали только его глаза — они были то ли насмешливо, то ли оценивающе прищурены, и в глубине их все время что-то мерцало. Но Илис списала это мерцание на отличительную особенность породы ментальных магиков.
Данис очень ее заинтересовал. Она знала, что здесь, в Касот, магики живут свободно, ни от кого не скрываясь — спасибо магику-императору, — но все же не ожидала вот так, посреди дня, наткнуться на ментального магика, который сходу распознает в ней родственную душу, да еще находящуюся в бегах. Ей было страшно интересно, что он имеет ей сказать.
Данис привел ее в весьма приличный трактир на одной из центральных улиц. Здесь его хорошо знали: встречать его вышел лично хозяин, который и сопроводил дорогого гостя и его спутников на второй этаж, в тихие приватные апартаменты. Илис очень насмешило, как маленький толстый хозяин колобком крутился вокруг огромного магика, приговаривая через слово: герр Данис, герр Данис… С ней, как и с Треттом, хозяин был предельно вежлив.
Не дав ей и рта раскрыть, Данис назаказывал множество разнообразных блюд на всех троих. Илис не стала возражать: если человек с хорошим аппетитом при деньгах, и если ему так хочется их потратить, пусть его, а она уже немного проголодалась.
— Ну, милое дитя, рассказывай, — обратился магик к ней, насмешливо блестя глазами. — В общих чертах мне все ясно, но что до подробностей — то у тебя в голове такая каша… сам Борон не продерется.
— Во-первых, — возмутилась Илис, — я вам не "милое дитя". У меня имя есть!
— Княжна Авнери — так лучше? — убийственно спокойно спросил магик.
— Сойдет просто Илис, я же говорила.
— Ладно, Илис так Илис. А что во-вторых?
— Во-вторых, почему это я вам что-то должна рассказывать?! Вообще-то это вы обещали объясниться. Вот и объясняйтесь, зачем вы на улице на людей кидаетесь.
Данис вздохнул.
— Ну… раз обещал… Я могу дать тебе два объяснения. Оба они правдивы, только первое короче, второе — длиннее. Какое ты предпочитаешь услышать?
— Покороче, — решительно заявила Илис. — Чего зря время терять?
— Правильно, — кивнул Данис. — Совершенно с тобой согласен.
Он повел в воздухе рукой и тихо произнес формулу, в которой удивленная Илис, несмотря на свою вопиющую неграмотность в делах магических, без труда опознала одну из разновидностей охраны тишины. Теперь никто посторонний не мог услышать ни слова из их разговора. Илис уставилась на магика во все глаза: это что же такое он хочет ей сказать?..
— Так вот тебе объяснение, Илис, короче и правдивее уже некуда: я — Барден.
Илис порадовалась, что в этот момент ничего еще не ела и не пила, иначе она непременно поперхнулась бы. У нее как-то даже не возникло сомнений, что магик говорит правду, настолько просто и спокойно он назвал свое имя… вернее, прозвище, под которым был известен касотский император.
— Вы — Барден? — выдавила она.
— А что, не похож?
— Хм… ну… как-то… не очень.
Данис ухмыльнулся, и Илис отметила про себя, какие хорошо выраженные и острые у него клыки. Между тем, она не кривила душой нисколько. Касотского императора она никогда не видела, но, когда ей случалось думать о нем, он представлялся ей маленьким, худосочным старикашкой с бледным, злым и изможденным лицом. Перед ней же сидел крепкий, весьма привлекательный мужчина, похожий больше на воина, чем на мага. И все же расслабляться не следовало, поскольку Барден стяжал себе славу жесткого правителя и жестокого человека. И если это был действительно он, то… ой-ёй-ёй, мысленно сказала себе Илис. Во что же это я влипла на этот раз?
— Ладно, — сказала она. — Объяснение принято. Я слышала, что вы очень любите собирать под свое крылышко разного сорта магиков…
— Я никого не принуждаю.
— Еще бы! Послушайте, а как же вы все-таки так быстро поняли, что я…?
Барден молча постучал себя пальцем по лбу.
— Это так быстро срабатывает? — восхитилась Илис. — Вот здорово! А я могу этому научиться?
— А ты ментальный магик?
— Да вроде нет.
— Тогда вряд ли.
— Жаль… — притворно вздохнула Илис. Она дурачилась вовсю, и ей очень нравилось, что собеседник ей явно подыгрывает. В последнее время ее окружали по большей части мрачные, молчаливые и хмурые люди, которые решительно не понимали шуток, и они надоели ей хуже горькой редьки. Осторожно! напомнила она себе. Это — Барден. Смотри, как бы не дошутиться с ним до слез!
— У тебя все еще может быть, — серьезно заявил Барден, но глаза у него так и сверкали насмешливыми всполохами. — Так мы можем теперь поговорить о тебе?
— Спрашивайте, а я подумаю, отвечать ли вам.
— Ладно. Для начала: посвящение ты, конечно же, не прошла?
— Конечно, нет.
— И обучение твое, разумеется, не было систематическим?
— Разумеется.
— Я так и знал, — Барден удовлетворенно откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза. — Тебя прямо-таки переполняет первобытная не укрощенная сила.
Илис посмотрела на него с подозрением.
— Какая еще первобытная сила? С чего вы взяли?
— Вижу. А скажи мне, Илис, у тебя случаются неконтролируемые выбросы силы?
— Да… когда я нервничаю… — Илис подумала еще и добавила: — Как-то раз я даже телепорт открыла… случайно…
Она почему-то — сама не зная, почему, — чувствовала доверие к этому человеку. Я схожу с ума? спросила она себя озабоченно. Или это его ментальные штучки?
Барден открыл глаза. В них светился неподдельный интерес.
— Случайный телепорт, а? И осталась жива после этого?
— Как видите. Со мной было еще три человека, и все они тоже остались живы. Только помяло их немного…
— Как интересно! Воистину чуду подобно! А можно поподробнее?
— Слушайте, да зачем вам? Если вас так волнуют мои способности, так я вам сразу скажу: не пойду я ни в какую магическую школу! Не пойду! И не старайтесь, не запихнете!..
Барден чему-то усмехнулся и вдруг спросил:
— А ко мне в ученицы пойдешь?
— К вам? — Илис почти потеряла дар речи. — А вы что, набираете учеников?
— Вообще-то нет.
— Так почему мне вдруг такая честь?
— Потенциал в тебе хороший чувствуется. Будет жаль, если он пропадет впустую.
— Да вы знаете меня меньше часа! — вскричала Илис.
— Вполне достаточно. Не забывай, я все-таки магик с более чем тридцатилетним стажем. Я таких, как ты, вижу насквозь
— Так уж и насквозь?
— Почти насквозь. Вот послушай, что я тебе скажу. Твой дядя — император Истрии, он страшно хотел запихнуть тебя в башню, или на худой конец в храмовую школу. Но твои родители — мудрые люди — услали тебя подальше от дома. Твоему дяде такое самоуправство не понравилось, и он тебя разыскивает, где только возможно, даже и на материке. Так?
Илис смотрела на него во все глаза. И как это он с такой проницательностью еще не объявил себя Тринадцатым в пантеоне Двенадцати?
— Вы что же, все это у меня в голове прочитали? Вы же обещали не пользоваться ментальной магией!
Барден вдруг расхохотался, задорно, как пятнадцатилетний. Зачем-то он полез за пазуху и вытащил оттуда несколько сложенных листов желтоватой бумаги, которые он и кинул Илис через стол, едва не угодив в стоящую перед ней миску со сметаной. Илис, недоумевая, развернула листки, пробежала их глазами… и вскочила с места, как укушенная. Она не знала, смеяться ей или плакать. Альберт смотрел на них непонимающим взглядом, и на всякий случай сохранял невозмутимый вид.
— Вы… вы… мистификатор!.. — выпалила Илис, бросая письмо обратно на стол.
— Сядь! — велел Барден, и она немедленно повиновалась, сама не зная почему. Он уже почти успокоился. — Ты, полагаю, узнала почерк своего дяди? Представь: на днях я получаю от него письмо с просьбой о помощи. Он объяснил мне ситуацию и попросил меня, в случае, если тебя обнаружат в моем королевстве, немедленно сообщить ему. В письме, между прочим, есть твое достаточно подробное описание. Вот, видишь, какое совпадение вышло.
— Да уж, совпадение! Так все, что вы наплели мне тут… — продолжала кипеть Илис. Теперь она ясно видела, что Альберт Третт тоже изумлен. Ага, стало быть, он тоже принимал все заявления Бардена за чистую воду и восхищался его проницательностью.
— Ну нет, из письма я не мог все узнать. Твой магический ореол я увидел еще до того, как сообразил, кто ты такая. И насчет потенциала я своим умом додумался.
— Поздравляю, — ехидно сказала Илис и снова встала. — Простите, но вынуждена вас покинуть. При случае передавайте моему дяде привет, пожелания счастья и здоровья и все такое. И еще передайте, что я к нему не вернусь. Вот. До свидания, было приятно познакомиться.
Барден смотрел на нее задумчиво, и что-то в выражении его лица было такое, что Илис, уже вылезшая из-за стола, вдруг заколебалась и остановилась.
— Что? — спросила она. — Что вы так смотрите? Уж не намерены ли силой тащить меня на Латер?
— Силой? — Барден удивленно поднял брови. — Зачем мне это нужно?
— Откуда я знаю, может, вы с моим дядей старые приятели.
Барден коротко хохотнул.
— Даже если так — мне что, больше заняться нечем, как только силой таскать девчонок с материка в Истрию? Пусть приезжает сам и забирает, если уж ты ему так нужна.
— И если найдет меня, — добавила Илис.
— Так ты, значит, отказываешься пойти ко мне в ученицы?
— А вы серьезно об этом говорили?
— Серьезно.
С минуту Илис стояла неподвижно, сцепив руки за спиной и внимательно разглядывая Бардена. Тот глаз не отводил. Поза его была расслабленной, лицо — спокойным. Он просто сидел и ждал, что она скажет, и его желтые глаза загадочно мерцали. Это был самый уверенный в себе человек из тех, кого Илис видела в жизни. И это притягивало. И, что хуже всего, он вовсе не выглядел страшным. А ведь на его совести, если верить историям, которые рассказывали о нем повсеместно, лежали жуткие преступления. То есть, преступления помимо того, что в течение многих лет он вел войны с соседними королевствами, подминал их под себя, подавлял бунты, делил и переделивал земли, затыкал рты аристократам, карал и миловал бунтовщиков (почти всегда карал, милосердия в нем, говорили, не было ни на грош) — в общем, вел обычную жизнь особы королевской крови. Илис в отрочестве насмотрелась всех этих безобразий дома и рада-радешенька была освободиться и сбежать от всего этого подальше. И вот теперь опять — связаться с властителем королевства, да еще тираном, да еще ментальным магиком (что, пожалуй, равносильно властителю душ человеческих) о котором она слова доброго не слышала? Впрочем, нет, слышала. Магиков-то он таки поднял, и поднял высоко… Было о чем задуматься!
Но до чего же он, зараза этакий, обаятелен!.. К тому же, стать ученицей одного из сильнейших на материке магов — как соблазнительно! Как-то Илис довелось читать некоторые труды Бардена по вопросам общей и ментальной магии. По молодости лет и по недостатку теоретической и практической базы она мало что поняла, но вынесла из них мысль, что у их автора с общей и ментальной магией все в порядке, и что старичку-магику, который при случае занимался с ней, до него еще расти и расти… и никогда не дорасти. Не говоря уже о ней самой.
Илис еще раз попыталась все про себя детально просчитать. Ну, какие у него могут быть задние мысли? Что ему может быть от нее нужно? Да ничего! Разве что сдать ее дяде-королю, чтобы наладить с ним дружеские отношения. А оно ему надо? Илис не могла припомнить, чтобы она когда-либо слышала о каких-нибудь заключенных Барденом союзах с другими королевствами. Ему очень неплохо было в одиночестве, во главе большой, сильной, богатой империи. Какие еще выгоды он мог получить от Илис? Да никаких. Во всяком случае, Илис их не видела. А она привыкла доверять себе.
— Ладно, — решилась она. — Ваша взяла. Уговорили.
— Вот и прекрасно, — явно обрадовался Барден. — Ну что, милая барышня Илис, по рукам?
Он протянул ей через стол свою огромную волосатую медвежью лапу. Еще секунду поколебавшись, Илис вложила в нее свою руку. Что я делаю?! в панике пискнул последний раз ее внутренний голос и умолк. Рука у Бардена оказалась крепкая, теплая и шершавая. Надежная такая рука. Дружественная, Борон ее побери! Илис поймала себя на странной мысли, что ей вовсе не хочется отнимать свои пальцы. Но Барден первый отпустил ее и снова откинулся на спинку скамьи.
— Это что, все? — поинтересовалась Илис. — Все формальности?
— А тебе что нужно? Договор в трех экземплярах, с подписями обеих сторон кровью?.. Не волнуйся, если что, у нас имеется свидетель, — Барден кивнул на Альберта.
— Подозреваю, что при случае он будет свидетельствовать в вашу пользу…
Барден снова хохотнул, а Альберт улыбнулся одними губами. Глаза у него при этом остались холодными и оценивающими. Илис даже усомнилась, что недавно видела его хохочущим.
— И как мне вас теперь называть? Ваше величество? Учитель? Господин Барден?
— "Герр Данис" будет достаточно. А "ваше величество" прибереги для особо торжественных случаев — я подскажу тебе, когда настанет момент.
— Договорились. Но только при условии, что вы не будете называть меня и "милой барышней" тоже.
 
Дом, принадлежавший Бардену в Сореказе, был самой скромной постройки. Пышностью обстановки он тоже не отличался. Афишировать свое высокое положение император явно не любил.
В комнате, которую Барден отвел для Илис, имелась только самая необходимая мебель. Впрочем, Илис, привыкшую жить в вечном ожидании скорого отъезда, это вполне устраивало. За роскошью она тоже не особо гналась.
Дом вообще был запущенный и не очень обжитой; Илис видела и паутину в углах, и толстый слой пыли на столах и стульях. Очевидно, хозяин бывал в доме наездами и не слишком часто, тогда лишь, когда дела приводили его в Сореказу. Какие у него могли быть дела тут, где он, к тому же, пребывал инкогнито, Илис не могла сообразить (впрочем, ее это не касалось, поэтому она и не любопытствовала). Слуг же император в доме не держал.
В первые дни Илис нашла, что состоять ученицей у такого учителя вовсе не обременительно. Рано утром Барден покидал дом, с ним уходил и его извечный спутник герр Третт. Илис оказывалась предоставленной самой себе. Перед тем, как уйти, Барден обычно коротко переговаривал с ней, рекомендуя ей почитать тот или иной отрывок из той или иной книги. Несколько книг он возил, видимо, с собой повсюду; все это были серьезные и известные труды по общей практической магии. Судя по их потрепанному виду, Барден и сам к ним часто обращался. Илис охотно выполняла этот его "урок", тем более, что ничего больше от нее не требовалось, и свобода ее никак не ограничивалась. Она могла разгуливать где ее душе угодно, поскольку Барден сразу же доверил ей ключи от дома. Такая доверчивость — язык не поворачивался сказать "легкомысленность" — потрясла Илис до глубины души. За несколько дней она облазила дом от чердака до подвала, не нашла в нем ничего интересного, кроме пыли и паутины, и в свободное от чтения книг время возобновила прогулки по Сореказе. Втайне она лелеяла надежду, что рано или поздно наткнется на Бардена и его молчаливого спутника и узнает, наконец, чем же он занимается в городе.
К вечеру ее новоявленный учитель возвращался. Он никогда не ужинал дома, поэтому Илис решила, что ест он в городе — если вообще ест. Сама она или тоже перекусывала в городе, или лопала всухомятку что-нибудь из того, что находила на кухне. Странное дело: несмотря на то, что хозяин дома сам никогда дома не ел, полки на кухне всегда ломились от снеди. Не иначе как высокая магия, вздыхала Илис с тихой завистью.
Вечер обычно протекал в беседе. Камин в самой большой комнате никогда не топился, но Барден любил сидеть перед ним. Он сам зажигал свечи, — темноты он не терпел, — и устраивался перед камином в своем любимом кресле. Илис садилась у его ног на дряхлую, обитую мягкой тканью скамеечку, которую отыскала в углу своей спальни. Чувствовала она себя при этом так, как будто сидела у подножья горы — настолько Барден был огромным. Первым делом он интересовался, прочитала ли Илис рекомендованный им отрывок. Илис отвечала утвердительно, и они начинали обсуждать текст. Вначале Илис робела приставать к нему с вопросами, но через пару дней обнаглела. Бардену доставляло огромное удовольствие объяснять что-либо. К тому же, у него явно был к этому дар. Хватало нескольких его слов, чтобы ранее неясные части магической головоломки вставали на свое место в голове у Илис. У самого Бардена голова всегда была необычайно ясная, а мысль — острая, как бы сильно он ни уставал. Впрочем, уставшим его Илис почти никогда не видела: у него имелся свой загадочный неистощимый источник жизненных сил, из которого он черпал щедрой рукой, одаряя при этом и всех, кто оказывался с ним поблизости. В его присутствии Илис, и без того не склонная к унынию, всегда чувствовала себя как-то бодрее и веселее, чем обычно. Ей страшно нравилось слушать его; он был великолепным рассказчиком, сам звук его голоса вызывал желание слушать и слушать его бесконечно.
В другие вечера Барден подтаскивал к камину стол (делал он это без помощи магии, что сначала удивило Илис; позже она поняла, что он не любит выставлять свои способности на обозрение без острой нужды), выкладывал на него гору бумаг и принимался разбирать их. В такие моменты он почти не обращал на Илис внимания, но она все равно тихонько сидела рядом, молча наблюдая за ним. Вид у него во время этих занятий был необычайно серьезный и сосредоточенный, и она начинала наконец верить, что перед ней — правитель империи. Что именно он делает, Илис так и не разобрала: то ли пишет приказы и письма, то ли новые главы для своего очередного теоретического труда по магии. Ссутулившись и упершись расставленными локтями в стол, Барден что-то писал и тут же вычеркивал; какие-то бумаги он рвал или даже сжигал. Секретарей он, как поняла Илис, не признавал. Оставалось только удивляться, когда он находил время еще и для бумажной работы — не говоря уже о времени на сон. Когда Илис надоедало смотреть на него, она уходила и возвращалась с книгой в руках. Читать в обществе Бардена, пусть и в холодной нетопленной комнате — Безымянный знает почему, но император предпочитал холод жаре, — было несомненно уютнее, чем около жарко натопленного камина, но в одиночестве. Смешно сказать, но он как бы согревал одним только своим присутствием. Илис даже невольно вспоминались вечера далекого детства, проведенные ею рядом с отцом, когда он читал ей или играл с ней в какую-нибудь глупую и забавную детскую игру. Конечно, Барден был не отец ей, но ощущение почти семейного уюта и тепла рядом с ним возникало очень похожее.
Чем в это время занимался герр Альберт Третт, Илис затруднилась бы сказать. Наверное, спал без задних ног в своей спальне. Во всяком случае, в "гостиной" Илис его вечером никогда не видела.
Ночью, как и днем, Бардена чаще всего в доме не бывало. Причем его ночные дела, по-видимому, касались уже только его одного, потому что герр Третт его не сопровождал. Видно было, что эти отлучки императора стоят его верному слуге поперек горла, и давно уже, но он привык молчать — и тоже давно. Илис страшно хотелось знать, где же Барден пропадает ночами. Не ходит же он по кабакам?.. Она даже подумывала было попроситься как-нибудь с ним, но нашла эту мысль рискованной и поспешной. Всему свое время, сказала она себе, всему свое время.
Илис жила в доме Бардена почти три недели, когда его вдруг осенило, и он спросил, не нужно ли поставить кого-нибудь из ее близких в известность о ее местонахождении. Удивленная Илис вылупила на него глаза:
— Я думала, вы уже все написали моему дяде.
— Даже и не подумал, — лениво ответил Барден. — Не люблю благотворительность.
— Хм, — сказала озадаченная Илис. — А кого из близких вы имеете в виду, если не дядю?
— Родители?..
Про родителей Илис как-то даже и не подумала. Прошло уже столько времени с тех пор, как она в последний раз видела их и получала от них вести, что даже образы отца и матери начали стираться в памяти. За последний год она как-то совершенно потеряла все корни.
Барден смотрел на нее с любопытством, наблюдая, видимо, отражение работы мысли на ее физиономии. Илис честно пыталась сообразить, кто из знакомых желал бы знать, где она ныне обитает, и при этом не желал бы залучить ее к себе с тем, чтобы сдать на руки дядюшке или двоюродному брату. Вообще, знакомых у Илис имелось множество, но все они были в основном шапочные. Что до знакомых более близких, то она и сама очень хотела бы знать, где их найти. Да и пожалуй, им хватало своих собственных проблем, помимо беспокойства об ее благополучии. Вот Грэм, допустим, взялся год назад вывозить ее из Истрии — да не за деньги, а за здорово живешь, можно сказать, из одной любви к ближнему, — так едва сам жив остался, и рад-радешенек был, наверное, сбыть ее с рук.
— Странно, — проговорил Барден задумчиво, — мне казалось, ты из тех людей, у которых имеется тысяча друзей.
Илис пожала плечами и красноречиво развела руками.
— Может и так, да только какие-то они все бродячие! Их сначала найти надо, а потом — извещать.
— А что насчет жениха?
— Смеетесь? — Илис вспомнила единственного ненормального, вздумавшего объясняться ей в любви, и у нее по спине побежали мурашки. Он был по-настоящему ненормальным, к тому же — опасным.
— А что? Молодая, симпатичная девушка…
— …беглая магичка, не прошедшая посвящение, — в тон ему продолжила Илис, — к тому же сомнительного происхождения, поскольку, сами понимаете, я не всем встречным сообщаю свой титул…
Барден хмыкнул.
— Это что же получается? — вопросил он. — Одна, как перст?
Илис снова пожала плечами. От одиночества она никогда не страдала. У нее очень легко получалось сходиться с людьми, а уж людей вокруг было такое множество! К кому-нибудь, хоть на время, да и прилепишься, если тоскливо станет. Хотя встречались Илис и такие люди, которые в самой многолюдной толпе умудрялись оставаться одинокими, более того — лелеяли и холили это свое одиночество.
— Любопытная ты девушка, — проговорил Барден, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла — это была его любимая поза. — Можно сказать, единственная в своем роде.
— Игра природы, — кивнула Илис.
— Да, — медленно сказал Барден, одарив ее пристальным взглядом из-под ресниц. — Игра природы… А знакомые среди магиков у тебя есть?
— Откуда? Разве только два-три истрийских магика…
— Понятно. Приедем в Эдес, я тебя сведу с парой человек, думаю, они покажутся тебе небезынтересными.
— Эдес? — заволновалась Илис. — Мы поедем в Эдес?
— Да, на следующей неделе. А что?
Илис совсем не хотелось окунаться в бурлящую похлебку придворной жизни, о чем она и сообщила Бардену.
— Тебе и не придется, — успокоил он ее. — Вся эта суета тебя не коснется, не бойся. Да мы там долго и не пробудем. Я, Лисси, очень много времени провожу в разъездах и редко задерживаюсь на одном месте. Можно сказать, веду кочевой образ жизни.
— Вам можно только позавидовать!
— Да? Ты так думаешь? Ну, может быть… В общем, в Эдесе я познакомлю тебя с кое-кем из гильдии Гесинды, и с моим сыном. Полагаю, вы должны прийтись друг другу по вкусу.
— У вас есть сын? — изумилась Илис совершенно искренне.
— Есть. Вы с ним примерно ровесники.
— У вас, может быть, еще и супруга есть?
— А тебя это удивляет?
— Еще как!
В самом деле, Илис, как ни старалась, никак не могла представить себе Бардена в роли супруга. То есть не своего, конечно, а вообще супруга. Хотя королевский брак — явление зачастую условное. Мало ли королей берут себе супругу из династических соображений? Наверное, и касотская королевская чета из этого разряда. Барден и его супруга, конечно, подчеркнуто вежливы друг с другом при людях, а наедине обмениваются от силы парой слов за весь день.
И все же любопытство Илис было возбуждено. Ей страшно захотелось посмотреть на сына Бардена и узнать, насколько он похож на отца. Но и обещание познакомить ее со столичными магиками взбудоражило ее не меньше.
— А вы познакомите меня с Илескаром? — выпалила Илис в нетерпении.
— С Илескаром? — Барден удивленно приподнял бровь. — Ты имеешь в виду Илескара Скаанского? Тебе знакомо это имя?
— Я… кхм… читала его книги… его и ваши. Ну, то есть, пыталась читать.
— И как? — с живым интересом спросил Барден. — Поняла что-нибудь?
— Честно говоря — нет. Но это давно было… Надо перечитать. Но, честное слово, я вас после этих книжек так зауважала, так зауважала!..
Барден расхохотался своим гулким низким смехом, от которого эхо начинало гулять по комнатам. Обижаться на этот смех было совершенно невозможно, и Илис расхохоталась вместе с ним.
 
День ото дня Илис все сильнее недоумевала, как подобный Бардену человек мог заслужить такую ужасную репутацию? Это Барден-то прослыл великим, но жестоким и бессердечным правителем? Это о нем-то ходили страшные слухи, что в юности он убил своего родного брата и едва не уморил жену? Верилось в этом с трудом. Или Барден притворялся перед Илис… или перед всеми остальными… или он просто действительно многолик, и чтобы раскусить его, нужно время. Илис прекрасно сознавала опасность быть очарованной им, но ей все равно приходилось постоянно напоминать себе о его репутации, чтобы не расслабиться и не потерять бдительность. Ей не хотелось стать его очередной жертвой… или жертвой своего легкомыслия.
Бардена же страшно заинтересовал упомянутый Илис "случайный" телепорт, и он не отстал от нее, пока не выведал все подробности. Его расспросам Илис сопротивлялась долго, вспоминать связанный с телепортом эпизод своей жизни она не любила. И это было понятно: мало того, что тогда она чуть не убилась сама, она чуть не прикончила троих своих спутников, которые сопровождали ее на пути из Истрии в Наи. Впрочем, если бы не она, их точно прикончили бы люди ее драгоценного двоюродного братца, который вел на нее самую настоящую охоту. Барден прекрасно видел ее замешательство, но не отступал и продолжал тянуть из нее жилы:
— Тебе вообще знакома формула открытия портала?
— Да нет же! — нетерпеливо отвечала Илис.
— А еще когда-нибудь тебе случалось открывать порталы вот так, спонтанно?
— После того раза — к счастью, нет. Раньше да… бывало… но это были маленькие порталы.
— Маленькие — это узкие или короткие?
— И то, и другое! По-разному!
— Илис, — очень серьезно сказал Барден, — попробуй сосредоточиться и в точности воспроизвести порядок мыслей в тех случаях… о чем ты думала? Чего боялась? Куда хотела попасть?
Илис злилась. Ничего подобного она, разумеется, не помнила — с того эпизода в порту Обооре прошло уже полтора года, и воспоминания потускнели и отчасти стерлись. Илис злилась, а Барден смотрел на нее и усмехался, предвкушая нелегкий успех, от чего она злилась еще больше.
— Я могу помочь тебе вспомнить, — предложил Барден, вдоволь насладившись картиной праведного гнева ученицы. — Это совсем просто. Хочешь?
— Нет! — Илис так и подпрыгнула на своей скамеечке. — Ни за что! вы думаете, я пущу вас к себе в голову? Да ни за какие богатства мира!
Барден захохотал. Девчонка приводила его в восторг.
— Это совсем не больно!
— Знаете что!.. — окончательно рассердилась Илис. — Идите вы со своими ментальными штучками… к Безымянному. А на мне эксперименты ставить не нужно.
— Раз так, тогда вспоминай сама!..
Барден был неумолим, и под его давлением бедная Илис, в конце концов, вспомнила все, что ему было нужно. Тут-то она и почувствовала на себе, каким безжалостным он может быть… и впервые испугалась. Совсем чуть-чуть.
Тактом, когда ему нужно было что-то узнать, он не отличался, и пер напролом. Именно так он принялся истязать вопросами Илис, когда ему вздумалось выяснить географию ее скитаний. Илис недоумевала: зачем ему это нужно? В конце концов она пришла к выводу, что ему просто любопытно. И любопытство было для него вполне веской причиной — он вообще привык получать все, что хотел, каких бы усилий ему это ни стоило. Никакие уловки Илис не помогли ей отмолчаться. Барден очень любил вызывать людей на откровенный разговор, но сам при этом никогда не откровенничал. Как-то Илис в голову пришла совершенно дикая мысль: что ему, должно быть, страшно нравится присутствовать на допросах…
Все это, вероятно, было следствием его ментальных способностей. Ментальная магия — вот что больше всего завораживало, пугало и привлекало одновременно в Бардене. Илис часто размышляла над этим. Каково это — уметь проникать в самые потаенные мысли людей, читать и перекраивать их под себя, знать, что в любой момент можешь изменить душу человека так, что и мать родная его не узнает? Может быть, это все было преувеличение, но Илис становилось немножко жутко, стоило ей подумать о власти, которой обладает ее учитель. В самом начале знакомства он дал ей слово чести, что никогда не применит к ней ни одно из ментальных заклинаний, и она ему верила… но все равно ей было немного не по себе. Даже когда Барден просто смотрел на нее, ей казалось, что он без всякой магии видит ее насквозь. Как будто для его насмешливых, ироничных, загадочных глаз не существует преграды плоти, и видят они живую душу. Но это, конечно, было не так. Просто он был старше, мудрее и опытнее ее, вот и все.