Легенда русского спецназа ч. 6
Однако первый и решающий подвиг в проведённой операции, принесшей противнику весьма существенные потери, совершили харьковские рабочие и инженеры. Ни эвакуационная лихорадка, ни частые воздушные налёты врага, ни чисто технические трудности - ничто не помешало рабочему Харькову с честью выполнить задание партии и армейского командования. Из вечерней сводки Совинформбюро за 7 октября стало известно, что на фронтах появились Брянское и Вяземское направления. В этот период полковнику Старинову удалось поговорить с Н.С. Хрущёвым о положении дел в партизанском движении. Потери партизан, перебрасываемых в тыл противника, были весьма значительными. Их масштабы стали известны позднее. Уже к осени 1941 г. на оккупированную часть Ленинградской обл. было переброшено 18 тыс. партизан, в том числе 6 партизанских полков общей численностью до 8 тыс. чел. К зиме их осталось не более 4 тыс. На Украине к осени имелось 2 партизанских полка, 883 партизанских отряда и 1700 ДРГ общей численностью в 35 тыс. чел. К июню 1942 г. осталось только 30 партизанских отрядов численностью 4043 чел. Не лучше обстояло дело и в Белоруссии, где были исключительно благоприятные условия для ведения партизанской войны: обширные леса и болота, преданный своей родине народ. 1 августа 1941 г. на территории Белоруссии находился 231 действующий партизанский отряд (свыше 12 тыс. чел.). В конце лета и осенью засылка партизанских отрядов в тыл противника продолжалась, и до конца года было создано и направлено в Белоруссию 437 партизанских отрядов и групп, насчитывающих 7254 чел. На 1 января 1942 г. остался 61 отряд. Таким образом, к 1 января 1942 г. уцелело на Украине менее 4 процентов партизанских отрядов, в Белоруссии - менее 10 процентов отрядов и групп и в оккупированной Ленинградской обл. - около 25 процентов.
Уже в июле 1941-го участники партизанской войны в тылу фашистских интервентов и мятежников в Испании внесли предложение прекратить переброску в тыл противника партизанских формирований, не имевших должной подготовки, перенести упор на сформирование спецчастей из тщательно обученных людей для заброски их в немецкий тыл с целью отрезать вражеские войска на фронте от источников их снабжения. Дай Сталин такое указание, можно было бы в короткий срок вывести из строя растянутые коммуникации противника, проходящие через районы, весьма благоприятные для партизанских действий. Однако, несмотря на многочисленные предложения, этого он не сделал. С мыслями по организации более эффективной боевой деятельности партизанских отрядов Илье Григорьевичу Старинову удалось поделиться с Никитой Сергеевичем Хрущёвым. Он заинтересованно отнёсся к беседе и со всеми дельными соображения ознакомил Военный совет фронта. Хрущёв также посоветовал добавить соответствующие предложения в доклад о минно-взрывных заграждениях, подписанный полковником Стариновым и ген. Невским и написал Сталину личное письмо, в котором просил принять Старинова для беседы по этому вопросу. В дальнейшем, как признавался Илья Григорьевич, Хрущев трижды спасал его от ареста. 9 октября и в последующие дни минёрами были обнаружены и признаки наблюдения за своей работой со стороны вражеской агентуры. По докладам это выражалось в нанесении зарубок на стволы деревьев, сламывании веток (командир группы сержант П.Г. Шедов), а минёр-белорус А.К. Сахневич обнаружил, что неподалеку от установленной им накануне мины на булыжной мостовой вынут камень. А в стороне, за кюветом, забиты два колышка. Илья Старинов приказал наказать вражеских лазутчиков обязательной постановкой мины-сюрпризов.
С других участков минирования также последовали сообщения от солдат, сержантов и офицеров об обнаружении подобных знаков. Руководство операцией тотчас приняло меры к тому, чтобы дезориентировать соглядатаев противника. Прежде всего было усилено минирование «макетами»: ложные мины надежно маскировали боевые, сбивали противника с толку, вынуждали при разминировании распылять силы, притуплять бдительность чужих сапёров и способствовали нанесению им большего урона. А кроме того, в это время уже стало ясно, что промышленность Харькова не успеет изготовить нужное количество МЗД... Чтобы на длительное время лишить противника возможности пользоваться путями сообщений, аэродромами и другими объектами, нужно было 4–5 тысяч различных инженерных МЗД и управляемых мин, 250–300 тонн взрывчатых веществ. Но силами рабочих Харькова удалось изготовить не более двух тысяч МЗД. Советские минёры располагали несколькими десятками управляемых мин и менее ста тоннами взрывчатки. Октябрь 1941 г. - месяц тяжелейших боев и трагических событий. Тот самый октябрь, когда танковые колонны гитлеровцев оказались на подступах к Москве, когда в Ставке Гитлера назначались сроки вступления в советскую столицу и определялся порядок вхождения в неё фашистских войск. Каждый новый день страна встречала с тревогой. Люди включали радиоточки, бросались к газетам, чтобы прочитать сводки Совинформбюро. С 3 по 6 октября в них сообщалось лишь о «боях с противником» на всём фронте, о том, что попытки самолётов противника прорваться к Москве отбиты. А уже из вечерней сводки за 7 октября народ и армия узнали, что появились Брянское и Вяземское направления. Еще через день газеты сообщили о том, что наша армия оставила Орел.
Потом пришло тягостное сообщение о сдаче Брянска и Вязьмы. Даже малосведущие в военном деле люди догадались: немецкие войска прорвали линию нашей обороны. А в сводках уж начали упоминаться Калининское и Тихвинское направления. К 12 октября полковник Старинов с Невским разработали «Инструкцию по приведению МЗД в боевое состояние». Документ, «родился» в жёстких спорах с очень осторожным и умудренным большим жизненным опытом генералом. Инструкция обеспечивала, как говорил Г.Г. Невский, «полную безопасность наших войск». Командующий 38-й армией ген. В.В. Цыганов и начальник гарнизона ген. И.И. Маршалков дали санкцию на заблаговременное минирование мостов. Минирование же других объектов надлежало согласовать с секретарем горкома и председателем горсовета. Ген. Г.Г. Невский своей рукой сделал приписку о разрешении установить МЗД с предохранителями и со сроками замедления от 15 суток и выше на ряде объектов. Это давало возможность сразу же приступить к работе, но и повышало на порядок уровень ответственности всех причастных к операции лиц. Командирам сапёрных батальонов было дано соответствующее указание, а в ж/д бригады и в распоряжение начальника инженерных войск 40-й армии были посланы инструкторы ОИГ. На железнодорожных и автомобильных участках полным ходом шла установка двух видов мин. Одни - с большими зарядами, взрывающиеся в назначенное время, - на станциях, мостах и путепроводах. Другие - противотранспортные, с зарядами от 5 до 50 кг - на ж/д полотне и на шоссе. Эти мины взрывались только при движении поезда и автомашин и были рассчитаны на уничтожение боевой и транспортной техники. На аэродромах и в городе ставили мины замедленного действия, взрывающиеся после истечения определённого времени или по радиосигналу.
Там же устанавливались и неизвлекаемые мины, взрывающиеся при попытке извлечь их, переместить и т. п. Установка радиомин в городе и его ближайших окрестностях началась 13 октября. Их монтировали скрытно. Днём минёры делали вид, что оборудуют дзоты, а ночью в мешках, бутылях и в патронных ящиках завозили ВВ и укладывали их глубоко в землю, устанавливали сложные радиоаппараты, взрыватели и замыкатели, которые должны были поднять огромные заряды с подачей радиосигнала. По городу непрерывным потоком днём и ночью шли автомашины, люди, обозы и боевая техника, на ж/д путях формировались и проходили поезда С запада слышался гул приближающейся артиллерийской канонады. В такой обстановке работали минёры. Они беспокоились не только за свою жизнь, в их руках были жизни тысяч советских людей. Особенно опасны были неизвлекаемые мины. Их поручали устанавливать только очень опытным минёрам, хорошо знающим технику, уверенным в ней и в себе, тем, для кого эта операция стала будничной, привычной. На месте установки мины оставляли, как правило, не одного, а несколько человек, хотя не все они были заняты. Дело в том, что психология минёра такова - оставшись с миной один на один, он чувствует себя хуже, чем, когда рядом с ним продолжают работать в опасной зоне его товарищи. Кроме того, когда минируют несколько человек, надежнее соблюдается технология. Чтобы ввести в заблуждение противника, минёры устанавливали макеты мин с сюрпризами, рыли глубокие колодцы около объектов, где ставились не МЗД, а небольшие мины-сюрпризы на небольшой глубине и т. д. Безусловно, описывать и дальше в не столь большом очерке многие подробности об огромной проделанной советскими минёрами работе по устройству минных заграждений на путях движения противника в полосе Юго-Западного фронта и особенно в районе г. Харькова, просто не реально, да и чрезмерно утомительно для массового читателя.
Продолжение следует в части 7 http://proza.ru/2021/02/04/1354
Свидетельство о публикации №217042500489