Последнее китайское предупреждение

               
Себе. Анна Ивановна себе делает последнее предупреждение: не лезть со своей аналитикой в общественное пространство. Умников хватает. Умники видят, что происходит. Вот и слово нашлось дипломатическое: «надоело», придумана остроумная акция с челобитными. Понятно, только показать хотя бы приблизительно  размеры бедствия, определяемые классическим «низы не хотят», ну и так далее. Сколько их, хотя бы приблизительно? И тайная мысль: «вот увидят, может, что-то начнут понимать, там наверху»
А ничего не поймут, как пить дать. Поздно заглядываться на цивилизованные пути. Они в других местах, для другого народонаселения, не поделенных на собственно население и…оккупантов.
 Население свободных стран внутри себя,  действительно,
с шероховатостями  своего бытия ( без них - шероховатостей - не обходится нигде),но устремления народа едины ,никакой демаркации «свой» - «чужой». и потому цивилизованно справляться с ними
к 21-му веку научилось.
С помощью  выборной демократии.
Да, она не решает напрямую, с помощью декретов  проблему «Бедные – богатые».   Но при плавающих границах определения (кто богатый , а кто бедный),
и зависимости от благосостояния стран  –
даже она  не роднит с тем положением вещей в стране, когда демократия и конституционные права приравнены к писюлькам.
И непостижимым образом  все упомянутое выше обретает противоположное звучание: никаких единых устремлений и во-от такая демаркация по границе жизни "свой"-"чужой".
Или проще:«они» и «мы" –
 организованная  по всем правилам система жизни для себя, стоящих  НАД этими «они». Называя вещи своими именами, такая страна находится под  властью оккупантов.

И все такие мысли взбудоражили Анну Ивановну в то время, когда, казалось бы, ничего не должно предвещать их появление:
 - В природе обнаружилось неприятнейшее  погодное смещение  с холодом, ветрами, неустойчивым атмосферным давлением.
 И это в последней декаде прекрасного весеннего месяца  нисана, что можно, конечно, тоже истолковать в общем контексте посылаемых бед на москвичей.

 Но Анна Ивановна  делать этого не собирается. Однако очень плохое самочувствие в последние дни, все-таки отметить нужно. Настолько плохое, что Анна Ивановна, поняла, если себя  не переломить - не заставить сделать какой-то поступок, то уважать себя ей будет не за что.  И эта немолодая особа,  в ортезах – наколенниках  на больных коленках,  в шерстяном поясничном поясе, теплых перчатках и теплой спортивной амуниции, вытаскивает велосипед на улицу,  и … отправляется в Серебряный Бор.  Она катит! 
Да, это было единственно правильное решение. Теперь, находясь   на знакомых до мелочей  тропинках, пересеченных корневищами сосен, она не сомневается в этом. Она улыбается  редким солнечным проблескам, и как всегда  в таких случаях,  шепчет слова благодарности Всевышнему.
Однако ехать по кочкам сегодня все-таки тяжело, и Анна Ивановна сворачивает  на старую шоссейную дорогу вдоль высоченных заборов на подъезде к 3-ему пляжу. Да, асфальт другое дело, красота!
Неожиданно чувствует приближение сзади машины, не оборачиваясь  – теснится к самому краю дороги.  Мимо нее проезжает… целый кортеж: представительские черные лакированные  легковые и такие же черные лакированные вэны, все с проблесковыми маячками.
И вот тогда, по фантастическому диссонансу  любимейшего  за все годы жизни  в этой стороне Москвы  Серебряноборского  ландшафта  и  скопления сверхмощных  чудовищ, продвигающихся непривычно тихо, но с неумолимой спесивой мощью, Анна Ивановна осознала главное. Тем более, невесть откуда взявшийся,  - в голове зазвучал  оркестровый  ритм седьмой симфонии Шостаковича, передающий ощущение  непредотвратимого наступления на нормальную жизнь  темной сокрушающей силы.

И эту инородную силу представляют уже не отдельные люди, но сбитую в единую организацию функционалы, готовые во имя ее, и своего личного существования в ней НА ЛЮБЫЕ ДЕЙСТВИЯ.
Черное они назовут белым  белое - черным, они отберут, присвоят лучшее,  закопают  сгноят, убьют.
 
Каждый отдельный из них по природным данным. образованию, неотличим от среднего  человека.Но служа  организации и находясь внутри нее, каждый  получает такие преференции и материальные, и  возвеличивающие самооценку по самое некуда, что…
 И еще Анна Ивановна знает (как собственно и любой гражданин), что  никогда и нигде вне этого устройства жизни   им такое не светит. И наоборот светить им может,  в случае  преобразования жизни, встреча с  нешуточным правосудием. Исторические примеры на слуху, и они про это тоже наслышаны.

 А в почти  небрежном  «надоел»  (хотя  видеоподборка  жесткая, прямая)  может,  видится  связка  с  незлобливой  приговоркой «ты начальник я дурак, я начальник – ну уж извини»

С оккупантами так не выйдет. Добровольно они  покидают отнятые пространства только  с истощением провианта.  Или как в любимой Анной Ивановной аналогии  постсоветского жизнеустройства  со злокачественным процессом:
 раковые клетки умирают вместе с организмом хозяина, предварительно лишив его всего запаса питательных веществ…