Сердце матери

Тему этой публикации подсказала мне читательница. 7 июля 2014 года Юлия Данилова ездила в Крымск, чтобы вместе с друзьями-волонтерами почтить память земляков, погибших два года назад во время наводнения. На одной из улиц, расположенных рядом с местным автовокзалом, она заметила клочок бумаги, накрепко примотанный скотчем к дереву. Подошла, прочитала и, по ее словам… не смогла сдержать слез. На листочке неровным почерком было написано следующее: «Отзовись, сынок, если ты живой. Я ищу тебя везде. Прошло почти два года после наводнения, а тебя не могу найти. Отзовись, черкни свой адрес. Твоя мама!».

 В записке указана и фамилия-имя разыскиваемого. Юлия обратилась к местным жителям, но – увы! – люди ничего об адресате не знали и того, кто крепил записку, не видели. Рассказали только, что раньше встречали подобные записки в городе, а после их сорвало дождем, ветром. И только вот эту кто-то заботливо прикрепил скотчем к дереву…. « У меня создалось впечатление, что это отчаяние, – поделилась с «КурьеромЪ» Юлия, – записка находится со стороны жилых домов, в низине, практически под мостом. Там бывают только жильцы или редкие прохожие…».

Отчаяние? Нет. Вряд ли оно может вместить всю жизнь человека в несколько строк. На это способна только материнская любовь. Она стирает расстояния и границы, у нее нет предрассудка «своей – чужой» крови, нет срока давности. Только она способна сделать чудо реальностью, даже воскресить из мертвых.

Доказательство тому – история, которая 12 лет назад произошла с жителем Адыгеи, 37-летним Евгением Лариным. Теоретически он и Наталья Уздамирова – учительница русского языка из села Замай-Юрт, что в Чечне, – могли никогда не встретиться. От Майкопа до этого населенного пункта больше 600 километров. У него не было бы второй мамы, у нее – еще одного сына. Судьба…. Именно судьба сделала их родными людьми. А еще сердце матери, ведь оно любило,несмотря ни на что.

В 2002-м году 26-летний милиционер Евгений Ларин впервые оказался в Чечне. Тогда сводный отряд из Адыгеи сменил на блок-посту Замай-Юрта новосибирский ОМОН.

– Это случилось в марте–апреле. Как сейчас помню, было холодно. В нашем отряде сломалась машина, поэтому по совету сельчан мы отправились к местному мастеру. Ждать было скучно, я вышел на улицу. Тут-то впервые и УСЛЫШАЛ свою вторую маму. «Сынок, сыночек!» – кричала она мне в спину.

Евгений признался: поведение сельчанки, одетой во все темное, поначалу ошарашило его. Бросив тяпку в огороде, та кинулась к парню, схватила его через сетку-забор за бушлат и стала тянуть к себе. Удивление, радость, шок – вот что читалось в ее глазах и голосе, который на русском неустанно повторял: «Пойдем домой, сынок!». Евгению ничего не оставалось, как покориться. Так они и шагали вдвоем до самой калитки: он по одну сторону забора, она – по другую, крепко держась за бушлат. Словно боялась, что парень вырвется и уйдет.

– А во дворе незнакомка крикнула кому-то: «Я же говорила тебе, что он вернется!». На пороге дома появился мужчина – дядя Вахит. Он был потрясен… Оказалось, я очень похож на одного из их сыновей, который погиб в 1999 году, во время авиационного налета на село. Поначалу не поверил, что такое возможно. Однако, увидев семейные фотографии, удостоверился: действительно, похож! А сельчане, приходившие после на меня посмотреть, вовсе наперебой твердили: «Живой Резван!»

Роберт и Резван Уздамировы погибли 5 сентября 1999 года. В 22 часа того дня прилетел самолет и сбросил на село бомбы. По словам местных жителей, это сделали боевики Шамиля Басаева. Незадолго до трагичных событий они появились в селе, организовали здесь полевой штаб. 18-летний Роберт получил тяжелое ранение в живот, а 22-летнему Резвану осколок вошел в спину, под лопатку. Врачи боролись за жизнь братьев пять дней, но спасти их не смогли. Вместе с сыновьями Уздамировых погибли еще 26 человек. Резван был самым старшим из них.

– По словам дяди Вахита, за несколько дней до нашего знакомства Наталья Николаевна ходила сама не своя, все повторяла: «Он должен вернуться!» И вот чудо: я оказался рядом! Думаю, это судьба. Я тогда много говорил со своей новоиспеченной мамой. Оказалось, она родом из Пензы. В советское время по распределению приехала в село учить ребятишек да так, встретив дядю Вахита, и осталась тут. Они вместе уже 40 лет. Боль, что пережили Уздамировы, не дай Бог никому испытать. Я проникся их бедой, поэтому не возражал, чтобы Наталья Николаевна называла меня сыном и даже приходила на пост. А она приходила… Каждый раз, когда в командировку приезжал. Да не с пустыми руками: то пирог принесет, то молоко, то овощи. Мама!

Евгений посчитал: у него две мамы вот уже 12 лет. За это время успел вырасти младший сын Уздамировых – Адам (сейчас ему 18), а старший – Рамзан – подарил бабушке внуков. Подросли два сына самого Евгения, одиннадцатый год идет дочери. Связь же между семействами не потерялась, наоборот – стала крепче. Мать с сыном созваниваются, историю об удивительной встрече знает каждый из Уздамировых–Лариных.

– Я называю вторую маму по-разному: когда «мама», когда «Наталья Николаевна», – признался Евгений. - Иногда мне трудно называть ее мамой, потому что так, думаю, я делаю ей больно. Вроде не специально, но напоминаю о тех событиях…

– Все ли в порядке? Здоров ли? – заволновалась Наталья Николаевна, едва услышала в трубке фамилию названного сына. Узнав, в чем дело, гордо уверила: «Он называет меня мамой! Если б не Женька, не пережила б ту потерю!»

– Самое страшное – хоронить детей. Поверьте мне, 60-летней учительнице и маме. Когда повстречала Женю, сердце еще кровоточило. Этот ребенок стал лекарством что ли. Сама судьба послала его мне. Он родной нам, он – наш… Никак не вырвусь в Адыгею, но точно знаю: еще его внуков буду нянчить!

Источник:#Краснодарский Курьерь#(номер 29, июль 2014)