Большая вода

В ту пору, когда трава начинает пробиваться сквозь прошлогоднюю листву, особенно примечательно на реку ходить. Тут тебе и рыбалка и ледоход во всей красе, пусть уже и в виде отдельных льдин и торосов, и необъятная весенняя свежесть. Мы бы и рады были рыбачить, да цель иная перед нами стояла. По большой воде, волны веслами рассекая, преодолеть пол сотни километров. Ока встретила нас величественной, неся свои воды стремительно, куда-то под Нижний Новгород, дальше в Волгу и через Астрахань в Каспийское море-озеро, на противоположном берегу которого, возможно, в них же будет плескаться смуглая иранская детвора. Пейзажи вокруг хоть и казались серыми, но ничуть не портили впечатление. Да и как можно было затмить восторг от сплава среди редких льдин и коряг, постоянно маскирующихся, то ли под бегемотов, то ли под крокодилов. Огибая вершины деревьев, мы мчались, ведомые потоком. Река периодически разрывала русло, образуя сезонные острова. Уйдя от деревень, мы погрузились в аудиальное наслаждение. Тишина. Хотя какая там! Соловьи, вдоль и поперёк резали переливами тишину реки. Тут же утки разбегались, толкая водную гладь и неистово молотя крыльями. «А утки уже летят высоко…» Мы пели. Зычно, по-молодецки, радуясь самому факту нашего единства с природой. А там, за изгибом, мощно бурлила Дряща. Речка, летом почти пересыхающая, сейчас собрала талые воды ближайших полей и лесов. Шум, сравнимый разве что с водопадом. Солнце периодами выныривало из низких туч, видимо, убедиться, а не замерли ли мы тут в надувной лодке на середине оттаявшей реки. Не замерзли. Редкие остановки, чтоб перевести дух, размяться, а затем снова по большой воде, снова наблюдать за пустельгой и дивиться величавым соснам цепляющим небо. Потому что, в ту пору, когда трава начинает пробиваться сквозь прошлогоднюю листву, особенно заметно перерождение мира под бархатный баритон вольной талой воды.