Ока

Река у нас спокойный нрав имеет, - к путнику приветлива она. Накормит завсегда, да сама укажет, где ручьи чистые воды свои приносят. Берега то в леса, то в поля наряжены, а то и домишками пестрыми усеяны. Деревень вдоль реки раньше уйма была, - издревле в местах этих люд селился. Жили рыбалкой да торговлей. Кто глину лепил-обжигал, кто дерево резал искусно, а были и те, кто лес вниз по реке сплавлял. Сегодня же тихо здесь. Плывешь один на один с рекой оставленный. От того и полюбили места эти люди натуры творческой. На высоких берегах прежде крепости малые строились, часовые там огни сигнальные жгли, если примечали у реки неприятеля. Так, один за одним, сигнал тревожный и Москвы достигал. Крепостью главной в местах этих сперва Таруса была, а позже Алексин стал. Оба города часто горели, пытаясь отпор дать кочевникам. Река же, как могла берегла поселенцев, регулярно броды меняла, чтоб не просто было её перейти неприятелю. Мистическая привязанность к Оке, у тех, кто на берегах её родился. Много рек говорят видели, и шире и полноводней, а всё же краше нашей так и не встретили. Особенная она – матушка. Кто к ней с добром, к тому и она снисходительна. Бывает ветер поднялся, волны в противоход вздымает, так и норовит затопить. А ты к реке обращаешься, искренне так, по-честному. И ведь слышит она, и урезонит ветер ранее шкодивший. Не клюет, как назло рыба, а похлебку ещё по утру доели. Так и снова к кормилице с просьбой – поможет, на уху так всегда даст. Река у нас спокойный нрав имеет и к путнику приветлива она.