Прогулка

   Весна задерживалась, хотя уже стояла  на пороге, перетаптываясь и никак не решаясь появиться с подходящим для этого случая выражением на лице. Ей было неловко за опоздание, но, как многим истинным женщинам, Весне   редко удавалось не опоздать.  И дело даже не в нарядах. Понятно, что когда их мало - плохо, когда много - замучаешься выбирать. Поэтому, чтобы не заморачиваться, совершенно необходимо обновлять гардероб по любому. Вот украшения подобрать  значительно трудней и большая часть времени приходится именно на это занятие.  Это уже потом, на самом выходе, надо успеть по-быстрому перемерить все туфли, выбирая подходящие. И выбрав, придраться к царапинке под каблуком и страдая тереть ее пальцем, словно она  сильно саднит. Ну, и уже совсем, напоследок, положено озаботиться шарфиком, каким образом его повязать, поправить помаду,  покривить  перед зеркалом губы, мотнуть головой. Ну, и в путь. Впрочем, о чем это я…? Ах, да, о женщине, вернее о Весне.

   Солнце нервничало, хотя давно знало повадки Весны, и посему виду не подавало,  радостно и радушно улыбалось, как добрая свекровь, встречающая, пусть и слегка легкомысленную, но любимую невестку.
 
   В рощице было прохладно.  Взбесившийся ветерок во всю ураганил, шныряя по аллеям,  встречая прохожих порывистыми  дуновениями, как холодной тряпкой. Время его кончалось, вот  он  и бесился, по-видимому, комплексуя. Дорожки и тропинки были уже сухие, хотя по обеим сторонам еще попадались островки-огрызки черно-белого мокрого и тяжелого снега с холодно - слезящимися мокрыми пузырьками льда.    Лазурного цвета небо распростерлось,  растянув стада   облачков - барашков. Деревья стояли словно хмельные, не очень уверенно и  полностью не распрямившись. Сосны, правда, уже оклемались, зеленели, как ни в чем не бывало,  будто и не мерзли всю зиму под нахлобученными белыми папахами снега  на буйных лохматых головах. Солнце окрасило их стволы в охристо-оранжевые  цвета вкусных янтарных оттенков, слегка  пригревало, и они, разомлев, уже были готовы отдавать свой благоуханный  запах смолы.  Прочие деревья, еще не отойдя от неги сна,  расслабленно свесили голые и худощавые ветви-руки.  И только самые молодые и смелые приоткрыли маслянистые почки.  Осторожно выпустили  на разведку кончики  свежих   листочков, окрасивших пейзаж в едва заметный, нежно-салатовый цвет, неотвратимо побеждающий уходящие пастельные сизо-фиолетовые тона.

   С соседней тропинки на  дорожку вышли пожилые мужчина и женщина с бегущими впереди, как в упряжке,  двумя таксами. Мужчина и женщина были грузными, широкими, в одинаково черных куртках и брюках типа «унисекс», и  напоминали персонажей из современных мультфильмов,  создатели которых формой и цветом особенно не заморачиваются.   С собачками дело обстояло значительно лучше: одна была черно-коричневая, другая, для разнообразия, светло-палевая. Обе длинные и упругие, как колбаски. Как я уже сказал, собачки бежали впереди хозяев, слаженно и усердно перебирая ногами, словно крутили земную ось. Судя по прямолинейности передвижения и полному отсутствию всякого любопытства, собачки были пожилые, на мелочи не отвлекались и ставили перед собой глобальные задачи, на данный момент - вращения земной оси.  Навстречу, в лучах слепящего солнца, показались пока еще не очень ясные силуэты двух женщин с детской коляской и еще что-то, сильно мельтешащее.  При приближении картинка прояснилась. Две молодые женщины увлеченно и с запалом кого-то обсуждали, и с ними два песика не установленной породы  непрерывно и  хаотично перемещались в разные стороны. Вернее, порода одной собачки была видна невооруженным глазом по причине отсутствия даже вторичных признаков породистого вмешательства. Этакая - некрупная, полностью белесая, с розовым носом.     Нелепый, тоже розовый шелковый  бант на шее скорее всего был предназначен для компенсации некрасивости. Но этот китч   не мешал собачке иметь веселое выражение на морде и желание верно служить. Вторая  была маленькой, егазистой, с коровьим окрасом (светло-рыжие пятна на белом фоне). Она была вся какая-то подрезанная, начиная с хвоста, с коротким телом и длинной, но  тоже, словно подрубленной, мордой. Природа, по-видимому, не предусмотрела для нее возможности хоть на секунду стоять на месте и она постоянно убегала, прибегала, все по пути обнюхивая.  Скорее всего, собачонка была породистой, поскольку совсем не улыбалась, вынужденно сохраняя лицо. До встречи оставалось метров 30, когда  песики, словно по выстрелу стартового пистолета, с диким лаем понеслись навстречу  пожилым таксам. Те нарушили стройность хода, завизжали в ответ, забыв про свои глобальные проблемы, и в панике ретировались за широкие тела хозяев, где одна из них (черно-коричневая) даже недвусмысленно присела, полностью скомпроментировав свою охотничью породу.  Молодые женщины   криками отзывали своих Бима и Боньку, продолжающих  негодовать. Таксы усердно отлаивались, прячась за хозяев.  Квадратная пара тоже кричала, стыдя молодых женщин за агрессивное поведение  собачьей молодежи по отношению к  старым и мудрым соплеменникам. Весь этот гвалт стал мне изрядно надоедать и я пошел в отрыв по самой дальней и узкой тропинке рощи.  Минут через 15, не успев насладиться благостным созерцанием просыпающейся природы, я внезапно увидел, метрах в пятнадцати впереди себя, стройную молодую женщину с девочкой, годков трех, в пухлом комбинезоне и  с… собакой… таксой, почти щенком, шоколадного окраса, черной спинкой и такого же цвета трогательным затылком между ушами.  И  тут, на пересечении тропинок, снова показалась квадратная пара, и их мудрые собаки уже неслись с диким лаем навстречу шоколадной красавице. Та с жертвенным визгом взлетела вертикально вверх, распрямившись на всю свою несуразную длину, и была поймана за талию хозяйкой и спасительно прижата к груди. Пара в черном, оправдываясь объясняла женщине, что причина случившегося в том, что у них собаки старые, а у нее  молодая. Их отмщенные трудяги, уже семенили рядышком, вдоль по тропинке, продолжая вращать земной шар. Я не стал вникать в суть проблемы, и только взглянул на лицо женщины - красивое и любящее,  шоколадными глазами и цветом  бровей похожее на свою собаку.  Любимица еще не отошла от испуга, жалобно плаксиво смотрела хозяйке в лицо и розовым язычком пыталась лизнуть ее в губы. Хозяйка ласково шептала ей: « Ну, что ты, что…? Ну вот, а еще собакой называешься».
 
   Наверное, кому-то очень важно  думать,  что он вращает землю, кому-то выказать свое служебное рвение, кого-нибудь отлаяв. А другому просто надо знать, что его любят, даже если он, в какой-то собачий момент,   слегка и  оплошал.

   Я  не заметил, когда и как угомонился и исчез куда-то ветерок. Всю рощицу с ее деревьями, дорожками и тропинками   залило теплом солнечного света. По-видимому, Весна, все-таки, решилась переступить порог.

                22 апреля 2017