Родословная

        Пока мы живы жива память. Редко кто не задумывается о своих предках: кем были, чем занимались...Не каждому досталась в родстве  знаменитость, но для каждого свой дед и прадед знаменит уже тем, что дал жизнь потомкам и тебе в том числе.
         Моей маме 85 лет и она помнит многое из тех давних лет своего детства, помнит людей, которые для меня уже древняя история. Но они становятся ближе с её рассказами. Я попыталась восстановить основные родственные линии своей родословной по материнской линии на основе ее воспоминаний.
       У маминой  бабушки ( моей прабабушки) по мужу  была фамилия Щуклина. Ее девичья фамилия Рылова, девичья  фамилия ее матери- Брызгалова. Откуда родом были  её дед Алексей Степанович и бабушка Феклинья Савельевна она не знает, они сменили несколько мест проживания пока не оказались в деревне Среднее Шадбегово Зуринского (ныне Игринского) района Удмуртии. Но скорее всего прабабушка Фекла была из деревни Кабачигурт, так как там, по словам моей мамы, жил ее двоюродный брат, который слыл знахарем. Семья  Алексея и  Феклиньи  Щуклиных жила бедно,детей было четверо: старшая-Серафима, затем Иван, Татьяна(моя бабушка 1908 г.р.),Артемий (1914 г.р.),Анфиса (1916 г.р.). Иван в период гражданской войны ушёл в красную армию, после её окончания вернулся домой больным и слабым-была зима и он простыл,у него вновь вернулся тиф, которым он до этого уже переболел. Прожил не долго и умер. А вслед за ним умер и его отец от сердечного приступа. Так их и похоронили в одной могиле на кладбище в Зуре.
         После этого Феклинье Савельевне пришлось совсем плохо., Беда не ходит одна: покусанный шершнями издох молодой ещё не объезженный жеребец, тем же летом во время большого  пожара, уничтожившего половину Среднего Шадбегово, сгоред дом, семья осталась без крыши над головой, без куска хлеба. Ждать помощи было неоткуда, родни рядом не было. В деревне на их семью смотрели косо- голодранцы. И тогда Феклинья решила идти с детьми к старшей дочери Серафиме, которая к тому времени уже была замужем за Демидом Кропотиным и жила в деревне Лучиквай. С одним узлом одежды и тремя детьми она покинула деревню. Это была вторая половина 20-х годов.
             И в Лучиквае жили небогато.Но семья Феклиньи обузой не стала,Она работала техничкой в Демедлудской церкви,а дочь Татьяна ей помогала. Но это продолжалось не долго.  Деревня Лучиквай была недалеко от заводского посёлка Сергиевский (ныне Факел),где был стекольный завод. Феклинья Савельевна устроилась в поселке в школу техничкой, где проработала до пенсии. Её дочь и моя будущая бабушка Татьяна с деревенскими девчатами начала работать на стеклозаводе. Чуть позднее Демид познакомил её с будущим мужем -Лекомцевым Афанасием Михайловичем, выходцем из деревни Сеп тогда ещё Зуринского района. Афанасий был из очень бедной многодетной семьи, отца потерял рано, приходилось батрачить чтобы выжить. В то время у удмуртов был распространен особый вид батрачества, когда молодые бедные парни “уходили в пыртосы”-вид гражданского брака, чаще уже к зрелыми женщинам-вдовам.Так и Афанасий ушёл в пыртосы в соседнюю  деревню Михайловка.
После знакомства с моей бабушкой, в 1930 году они поженились. Просто расписались, но не венчались. Моя бабушка не то что не верила в бога, а скорее не верила самой церкви, после того, как стала свидетельницей , как заезжий художник рисовал иконы с местных зажиточных крестьян. Однако одна икона у неё все же была (и она хранится у нас до сих пор)-икона Казанской божьей матери, которой её благословила мать на брак с Афанасием.Она всегда говорила, что Бог должен быть в душе.
             Через год, в марте 1931 года, родилась моя мама-Галина. В 1932 году мой дед Афанасий уехал на заработки на строительство химкомбината в Сясьстрой. А через год туда же поехала и моя бабушка с маленькой дочкой на руках в сопровождении своей сёстры Анфисы. Бабушка устроилась в гостиницу прачкой, дед работал на стройке, получал неплохой паек и немного денег. Жить было можно, Жизнь налаживалась,но тут опять вмешались обстоятельства- умерла бабушкина сестра Серафима, Ее муж Демид Кропотин был очень болен, пришлось возвращаться обратно. Вскоре умер и Демид…Дети Серафимы и Демида попали в детские дома: Василий Кропотин (1925 или 1926 года рождения)-в Озоно-Чепецкий детский дом, а Геннадий и Вячеслав (он был маминым одногодком)-в детский дом номер 2 города Ижевска. Во время войны этот детдом располагался в посёлке Селычка, недалеко от города. Больше о них ничего не известно.
                Татьяна и Афанасий решили устраиваться в посёлке Сергиевский. Дед сам построил небольшой домик на улице Суворова. Для растущей семьи дом был маловат ( к тому времени в семье уже появились сыновья –Борис и Анатолий), поэтому дед ушёл на заработки в родную деревню Сеп. Заработок получил зерном. После его продажи на вырученные деньги купили половину дома на улице Набережной. По сравнению с их домишком это жильё казалось хоромами. Я помню этот дом, я там родилась-он был не велик, но имел обширный огород, что в те времена имело не маловажное значение..
                Все спутала война. Моего деда забрали на фронт ,уходил из поселка Юськи Малопургинского района. Сначала прибыли в Тихвин, где шло переформирование вновь прибывших, а потом отправили на Ленинградский фронт пулеметчиком, пропал без вести под Любанью. Бабушка долго искала свидетелей его гибели, ей приблизительно удалось выяснить место, где его видели в последний раз- железнодорожный мост через реку Волхов, который они защищали. Окопы бомбила немецкая авиация, а потом пошли танки, которые окончательно проутюжили гусеницами местность...Свидетели-односельчане говорили, что у моста долго были слышны выстрелы из одинокого пулемета. Кто стрелял, кто был тем последним пулеметчиком, сдерживающим врага, сейчас уже не узнать.   Выжить в таких условиях было бы чудо, окопы стали братской могилой для сотен наших солдат и моего деда Лекомцева Афанасия Михайловича. Вечная ему память!
            В 1942 году в феврале месяце забрали на фронт и бабушкиного брата Артемия Алексеевича Щуклина. Он воевал на Северном Кавказе, был ранен и санитарным эшелоном вывезен в город Тулу, где и скончался от ран в 1943 году. До сих пор в семье хранится похоронка, где указано место захоронения- городское кладбище. В 1976  году я была проездом в Туле, пыталась найти его могилу, в чем мне активно помогали таксисты, но вместо отдельных могил там сейчас огромные мемориалы, где на могильных плитах выбиты тысячи фамилий. Я шла вдоль них, вчитывалась в имена, но чтобы прочитать все надо было много времени, а у меня до самолёта было только два часа...Но бабушка была рада уже тому, что я побывала на этом кладбище.
            У бабушки Феклиньи была сестра Наталья Савельевна, по мужу Пойлова. У нее было три дочери- старшая Мария, затем Прасковья и одна имела странное имя –Марша. По крайней мере моя мама не помнит, чтобы ее звали по- другому.О них известно совсем мало. Их след затерялся где-то в Сибири. Во время войны они по вербовке уехали в Бурятию для работы на шахтах. Это был поселок то ли Гусинное озеро, то ли Гусь-озеро. Поселили их в бараке, где раньше жили заключенные. В бараке было всегда влажно, пахло плесенью, а весной под полом хлюпала вода.Они работали на угольной шахте-возили вагонетки с углем. Об этом рассказывала Марша, когда приезжала на родину в 1961 году. Она готовила документы для выхода на пенсию. Сама она от семьи уехала в Железногорск. Там у нее родилась дочь Тамара. Она была альбиносом, имела абсолютно белые волосы без признаков пигмента. У старшей сестры Марии Петиримовой ( может Питиримова) были сыновья :Александр, Сергей, Анатолий и дочь Маргарита.. По словам Марши, Александр очень хорошо рисовал, а выбрал для себя военное училище. После окончания которого был распределен то ли на Сахалин, то ли на Дальний Восток. Нет никаких сведений о Прасковье. У некоторых Петиримовых была особая примета-на мизинце руки шестой палец. Видимо это пришло из рода Петиримовых, так как ни у кого в нашем роду этого не наблюдалось. Больше о них маме ничего не известно.
            Остается рассказать еще о младшей дочери Феклиньи –Анфисе, родной сестре моей бабушки Татьяны. По словам моей мамы, она была большой модницей, работала бухгалтером и неплохо зарабатывала. У нее были крепдешиновые платья, шелковые чулки и кожаные туфли на каблучке. Замуж вышла за не местного Николая Домаских ,у них  родился сын Анатолий. Анфиса оставила сына на воспитание моей бабушке (где три ребенка там и четвертому место найдется), а сама уехала с мужем на поиски лучшей жизни и на долго исчезла. Моя бабушка уже перестала ее ждать, считала, что ее и в живых уже нет, но неожиданно она объявилась в 1974 году, вместе со вторым  мужем-Лебедевым Иваном Тихоновичем, так как пришла пора идти на пенсию. Ее сын к тому времени был женат, жил в Ижевске, имел двоих детей-Наталью и Василия. Но его  неуравновешенный характер  привел его  в места заключения. А во время второй судимости в 80-е годы отбывал срок в Карелии. Что там произошло мне не известно, только домой оттуда он не вернулся.
            Муж Анфисы Алексеевны был прекрасным человеком-полным и добродушным. Всю свою жизнь работал поваром, а потом и шеф-поваром по ресторанам , курортам и санаториям по всей нашей огромной стране. От нас они уехали на Урал, в санаторий «Горячий ключ», там он и умер от инфаркта в 1974 году, там и похоронен. А Анфиса Алексеевна купила домик в Факеле, где и доживала свой век под нашим присмотром…
            На этом я пожалуй остановлюсь, но думаю, что к моей родословной еще придется вернуться. Дальше уже я сама знаю о своих родных, но это уже совсем другая история. К сожалению, я не могу  рассказать о родных со стороны моего отца, хотя знаю, что мой двоюродный брат Михаил ( со стороны отца) собирает такую  информацию. Жаль, что описанная мною родословная часто заканчивается словами «дальнейшая судьба не известна». Я пыталась искать  свою родню через Интернет, сайт Одноклассники, ВКонтакте- безрезультатно. Не думаю, что кто-то из них прочтет написанное мною и узнает своих родных. Надежда уходит последней.