Как много, представьте себе, доброты

Пост это возник по следам лекции Юлии Чернявской “Шестидесятники : люди, отношения, надежды”.
Здесь уже не пройдешь мимо двух обстоятельств – в этот день мы были приучены отмечать иную дата, но, одолев привычку, пришли на публичную лекцию – мероприятие в  наше время редкое. Но зал был полон.  Внимание слушателей было ограничено лишь одним обстоятельством – временем лекции. Но это организационное ограничение – а так бы и дальше слушали и внимали, хором подпевая Булату Шалвовичу.
Когда-то это было наяву. Я тому свидетель; в свое время, как сказали бы нынче, был пользователем и поклонником творений шестидесятников. И теперь память услужливо воспроизводит впечатления от увиденного, услышанного, воспринятого. Чем и хочу  поделиться, не выходя, конечно,  за рамки лекционного материала.
Книги, журнальные публикации и кино – именно через них шестидесятники пришли в наш мир. Вот сохранившийся в моей домашней библиотеке толстый литературный журнал «Новый мир» № 11, 1962 год. Середина «оттепели». В самом начале стихи Э. Межелайтиса в переводах Д.Самойлова и И.Куняева. Далее повесть А.Солженицына «Один день Ивана Денисовича» с предисловием А. Твардовского: «Эта суровая повесть – еще один пример того, что нет таких участков или явлений действительности, которые были бы в наше время исключены из сферы советского художника и недоступны правдивому описанию». Ни секунды не сомневаюсь, что Александр Трифонович в это верил. По крайней мере,  хотел верить. Его поправят в 1968 году. А еще через шесть лет – вот уж заколдованная цифра - Солженицына лишат гражданства и вышлют из СССР. В том же 1974 году покинет родину и Виктор Платонович Некрасов, замечательный писатель, фронтовик, написавший еще в 1946 года повесть «В окопах Сталинграда». В 1956 году книга была экранизирована и вышел фильм «Солдаты» с Иннокентием Смоктуновским в роли политрука Фарбера. Почему я упомянул Некрасова - в этом же номере журнала опубликован его очерк “По обе стороны океана”.
“ Солдаты”, которых я смотрел дважды, я помню мало; но само кино тех лет давало много пищи для размышленний.  В 1966 году, уезжая учиться в Москву, “я увозил с собой” финальную сцену фильма Марлена Хуциева “Мне двадцать лет”. К хуциевским лентам я еще вернусь; но об этой работе 1964 года надо обязательно добавить несколько слов. Во - первых, сценарий, совместно с Хуциевым, написал Геннадий Шпаликов, очень одаренный поэт и человек трудной судьбы. Не один раз впоследствии я перечитывал  его стихи: “Ах, утону я в Западной Двине...”, “Чего ты снишся каждый день” ( посвященние Виктору Некрасову), “Я к вам травою прорасту”. И второй момент фильма – в эпизоде вечеринки среди тусующеся молодежи мы видим молодых А.Кончаловского и А.Тарковского – сокурсников Шпаликова по ВГИКу. Питомцев времени шестидесятников.
Потом я уже не мог пропустить ни единого фильма Хуциева и вышедший в 1966 году “Июльский дождь” стал новым откровением. Фильм был интересен сам по себе – и сюжетом, и превосходной игрой Евгении Ураловой и Александра Белявского, но в фильме, кроме того снимался Ю. Визбор - его “Домбайский вальс” знали и пели все. Под струнный звон, как говорили зарубежные голоса.
Финальная сцена – молодые люди (по стечению обстоятельств и несколько моих хороших знакомых)  пристально вглядываются в лица ветеранов во время празника Победы.
Тема Победы и её цены, столь значимая для шестидесятников, не отпускала Хуциева и дальше: за пределами “оттепели” в 1970 году он снимает фильм по сценарию Григория Бакланова - помните “Прозу лейтенанатов”? – “Был месяц май”. Я смотрел его много позже премьеры, в кинотеатре повторного фильма на ул. Герцена.  Необычайной трагичности лента; но верхняя нота взята, по обыкновению,  в финале – музыка Боно и Монти в оркестровке Альфреда Шнитке.  Не сосчитать, сколько раз я её слушал; а сколько раз прослушаю ещё! И всё в день Победы...
Ка выглядело окончание “оттепели”? Вот так, примерно: в августе 1968 года я был с составе строительного отряда МГИ на целине. Когда мы обедали, сейчас уже не вспомню точно – то ли командир,  то ли комиссар отряда потребовал внимания и прочел вслух из газеты информацию о вводе наших войск в Чехословакию. Стало тихо. Мы переглядывались, не скрывая недоумения; потом стали искать глазами нашу повариху Милену, венгерку, общую любимицу в силу её дружественности и обаяния. Её лицо застыло.  И все понимали отчего – она видела и помнила Венгрию 1953 года. Закончили обед быстро, разошлись по объектам. До самого отъезда тема не обсуждалась. Как-то не складывалось.
Потом было много иных впечатлений. Вспоминается маленький штришок – в дальнем конце нового некрополя Новодевичьего монастыря  Москвы почти рядом похоронены Н.Хрущев, А. Твардовский и В. Шукшин.
Конечно, трудно не обойтись без упоминания знаменитого надгробья Н.Хрущева работы Э. Неизвестного. Однако, из плеяды скульпторов той поры мне ближе всех Вадим Сидур. Сегодня, когда возникла необходимость создать мемориал в Куропатах, хотелось бы, чтобы его будущий автор вложил в свою работу столько же экспрессии, сколько её во «Взывающем».
У шестидесятников – прав Окуджава – было много доброты и они старались передать её нам. А как вышло, так и вышло.