Старшинская смекалка

27.04.2017 года.                г. Москва
               
                Посвящаю Олегу Александровичу Дмитриеву
                лучшему командиру роты за всю мою военную службу.




   «Вы что себе там позволяете?! Совсем, что ль ох…?» - орал до хрипоты в голосе на молоденького лейтенанта главный воспитатель полка подполковник Валерий Павлович Омерзюк.
   Замполит роты за всю свою не долголетнюю службу в лейтенантском звании не получал такого жесткого нагоняя.   Лейтенант не понимал, почему не складывается общий смысл  из обрывков ора этого ненормального. Ну, почему? За что? И вдруг между отдельными криками подполковника в голове, где то с самых глубин памяти всплыли мысли-сюжеты из лекций по педагогике и психологии. Преподаватель  в пограничном училище утверждал на одной из лекций, если с подчиненным перейти на крик, то срабатывает в голове какой-то механизм и мозги отрубаются, то есть человек ничего не воспринимает и не понимает.
   Саша Клеточкин пытался сложить в голове все претензионные части  Валерия Павловича и спокойную и припадочную. Однако, как он не старался ясной картины не получалось.
По звериному оскалу и налитым кровью навыкате глазам воспитателя, Клеточкин понял, что Омерзюк выдохся и дело близится к развязке.
– Иди, проводи служебное расследование, о результатах доложишь! И чтоб, там как положено, безо всяких этих...
    Шел тогда 1979 год.
   Выскочив из кабинета, Александр быстро покинул штаб, бегом пролетел через полковой плац, влетел в ротную канцелярию и только тогда по- настоящему задумался – неужели и я вот так буду себя вести, когда стану большим начальником?
  - Дневальный! Старшину роты, ко мне, - крикнул он, не выходя из канцелярии.
Буквально через несколько минут прибыл старшина, такой же молодой, но судя по совершенному им проступку не по годам опытный воспитатель.
  - Докладывайте товарищ прапорщик, что произошло, но только подробно и с самого начала.
  – Товарищ лейтенант, за год до Вашего назначения к нам, в роту прибыло молодое пополнение разных национальностей. Самые отпетые, да Вы уже и сами знаете, оказались грузины: Рухадзе, Шубладзе, Самадашвили. Рядовой Шубладзе порой почти до драки всячески не выполнял не чьих распоряжений.
  К сожалению, в то время в полку скрывали истинное положение дел с воинской дисциплиной, особенно количество грубых нарушений воинской дисциплины.     Социалистическое соревнование - двумя словами.  Эта кавказская рожа так всех достала, что просто хоть стреляй. Ну, вот бес и попутал…
   - Вызвал я дежурного по роте, продолжил старшина, открыли комнату для хранения оружия, взял я из пирамиды автомат и пошел к себе в каптерку. Там снял с автомата крышку ствольной коробки, извлек затворную раму с газоотводным  поршнем, а из нее затвор. Недолго думая, из затвора достал ударник. После чего собрал автомат и положил на стол перед собой. Вызвал дежурного по роте и приказал ему вызвать ко мне рядового Шубладзе.
   Через некоторое время, рядовой не спрашивая разрешения, вразвалочку ввалился ко мне и не дожидаясь приглашения сел на табурет у стола. Я подошел к двери,  закрыл ее на внутренний замок. Это действие вызвало удивление у Шубладзе – Чего за новости, слышь, прапор?
   Молча, достал из сейфа пачку патронов, вернулся за стол, снарядил в магазин штук пять, присоединил его к автомату и со словами – Боец, ты уже настолько всех достал, будь, что будет, вальну я тебя пожалуй лучше сейчас. Меньше людей будет страдать из-за тебя, ублюдок. Отсижу, а там уж как будет. Дети и жена простят, а друзья не осудит
   На мои угрозы солдат никак не реагировал. Это еще больше возмутило меня.
   – Чего выеживаешься, старшина, мальчика нашел что ли, да пошел ты …!
   Ситуация накалялась. Ну да ладно, дальше – больше…  Отступать я тоже не привык. В драку, так в драку… Как в деревне – достал нож, БЕЙ!
   Я снял автомат с предохранителя, отвел затворную раму назад и как учили, резко отпустил ее. Патрон, извлеченный гильзозацепами из магазина, с характерным звуком вошел в казенную часть вороненого ствола.
   – Встать сволочь, - заорал я во всю мощь, насколько хватило сил и воздуха в легких. Надувшиеся вены на моей шее и вишневый цвет лица смел солдата с табурета. Спиной он воткнулся в закрытую дверь. Не отрывая автомата от пояса, нажал на спусковой крючок. Выстрела по известным причинам не последовало.
   – Вот зараза, осечка – выкрикнул я, и со словами – ничего, сейчас все исправим, передернул затвор. "Осечный патрон" влетел из ствола и ударившись о стену упал на пол угрожающе покатился в сторону расстреливаемого. Новый патрон занял свободное место в стволе.   
  Шубладзе как слизняк по металлу в дождливую погоду сполз по двери на пол и быстро на четвереньках поскакал вперед.
– Товарищ старшина, не на-а-а-до, ма-а-а-мой клянусь, я все понял, буду нормально служить, землю есть буду. Не убивайте!

  Пока Клеточкин служил в этой роте, больше воинскую дисциплину из солдат и сержантов никто не нарушал.
  Правда сменилось четыре командира роты, вот только бессменные старшина и замполит готовили ее к отличной оценке и ПОБЕДИЛИ.
  Через полтора года рота сдала инспекторскую проверку на «отлично».
  За что Клеточкина повысили в должности.

  Хотите, верьте, хотите нет, а к начальнику политического отдела подполковнику Омерзюк В.П. с докладом Клеточкин так и не пошел.

   Своих не сдаем!!!