Столица и провинция

СТОЛИЦА И ПРОВИНЦИЯ   (журнал "Стратегия России", №-№: 2-3, 2017)

Почти сто лет прошло с момента появления «Заката Европы» —фундаментального двухтомного труда Освальда Шпенглера, «предтечи» глобализма. Его выдающиеся предвидения и мысли вполне ложатся в русло сегодняшнего дня, дают понимание для социально-политических явлений вроде Brexit в Великобритании, победы Д.Трампа на президентских выборах США 2016 г. В свою очередь, за 50 лет до «Заката Европы» в журнале «Заря» в России вышел труд выдающегося русского культуролога и философа Н.Я. Данилевского, предтечи О. Шпенглера, — «Россия и Европа». Их взгляды с разных временных, исторических, культурных, философских измерений — немецкого и русского — на «матушку Русь» удивительным образом гармонично схожи.


МИРОВОЙ ГОРОД. СЕРАЯ МАССА

Почему во время голосования летом 2016 г. по так называемому Brexit в Великобрита-нии жители Лондона в своём большинстве проголосовали за ЕС, провинции — против… То же с выборами 45-го президента США: вся провинция за Трампа, все крупные города (Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго и другие) — против.
В России — похожая картина: результаты голосований по любому социальному пово-ду в Москве и Санкт-Петербурге значительно разнятся с результатами голосованийв россий-ской провинции. Почему? Потому, что в больших городах основная масса либеральна, в про-винции — консервативна.
Этот процесс идёт давно, одним из первых его выявил и обозначил выдающийся не-мецкий культуролог и философ Освальд Шпенглер в «Закате Европы» [4, Т.1, гл. 5]: «Урба-низация мегаполисов, оппозиция "центра" и "провинции" — это признаки цивилизации. Центр, "мировой город", всасывает в себя и сосредотачивает в себе жизнь целой страны (Мо-сква в России?). Духовные, политические, экономические решения принимает не вся страна, а 3-4 "мировых города", которые поглощают лучший человеческий материал страны, и она нисходит на положение провинции».
Здесь «цивилизацию» мы будем разуметь в шпенглеровском смысле, как рациональ-ное завершение, исход культуры. Шпенглер различал собственно западную культуру — «фаустовскую» (романо-германскую Н.Я. Данилевского) и «прарусскую»: «Русский ин-стинкт, олицетворённый в Толстом, Аксакове и Достоевском, очень правильно ограничивает "матушку Россию" от Европы» [4, Т.1.Введение].
А в русской философской мысли более других различением городской и сельской психологий и вытекающими отсюда последствиями занимался Николай Фёдорович Фёдоров в «Философии общего дела» [3, Т.2]:«Сельская жизнь, как она ныне есть, хотя и высшая из двух других (кочевой и городской), не есть ещё жизнь совершенная; сельская жизнь приобре-тет условие к достижению совершенства, сделается способною достигнуть совершенства только тогда, когда горожане возвратятся к праху отцов и кочевые сделаются осёдлыми…». И ещё: «Постановка во всей городской мануфактуре на первое место красочной промышлен-ности… показывает, что вся наша промышленность, вся технология обречены на службу по-ловому подбору, и это свидетельствует о глубоком унижении и позоре ума человеческого, о приближении к животности, о большем и большем упадке города».
Между «Философией общего дела» Н. Фёдорова и «Закатом Европы» О.Шпенглера временной интервал в два десятка лет, включающий в себя Первую мировую войну, итоги и причины которой лишь подтверждают правоту Шпенглера. «Воля к власти» «мировых горо-дов» —Берлина, Лондона, Парижа, Вены, Рима —втянула в первую общемировую бойню и царскую православную Россию Николая Второго на стороне так называемой Антанты в 1914 году. Миллионы крестьян были оторваны от земли и брошены в окопы. Общее число моби-лизованных — 14 миллионов, из них более двух миллионов — в резерве. Санкт-Петербург и Москва с началом военных действий превратились в «мировые города», где, по выражению Шпенглера,«нет народа, а есть масса». Эта деклассированная «масса» и стала как закваской, так и материалом для Февральской и Октябрьской революций в России 1917 года.
По выражению К.Г.Юнга, психика людей«хамелеонообразна» и настроена на мгно-венную адаптацию к объективной реальности. Вчерашний православный крестьянин, побыв какое-то время в городской среде себе подобных, оторванных от почвы и заботы о семье, пе-рерождается в паразита-попрошайку, которому все должны. «Вместо богатого формами, сросшегося с землёй народа — новый кочевник, паразит, житель большого города, человек абсолютно лишённый традиций, растворяющийся в бесформенной массе, человек фактов…» [4, Т.1, гл.5].
А ведь «бесформенную массу» можно успешно оформлять и направлять, показывая путь к «светлому будущему». Неважно, идёт ли речь о России 1917 года или Украине 2014-го. Важно лишь то, что в России процесс имел естественную составляющую, вызванную де-градацией царского режима, а на Украине —искусственно инициирован и профинансирован внешнеполитическими структурами США.
На помощь не очень уж активным киевлянам зимой 2014 г. был организованно присо-вокуплён галицийский «революционный» элемент. Приведём здесь без изменений, с неболь-шими сокращениями текст украинского блоггера, написанный в январе 2014 года: «Уже бо-лее двух недель не работают западные области Украины. Бастуют Львовщина, Ивано-Франковск и Тернополь. Кто выходит на работу — тот "ворог нации", которому, как извест-но, смерть. А если тебе хочется кушать, собирайся в дорогу. Многие "добровольцы", зная о бесплатных "шмотках", наряжаются в поездку как можно хуже, рассчитывая на Майдане об-новить гардероб».
Сейчас, в конце2016 года,на Украине происходит наращивание «серой массы» за счёт нищающего населения и ветеранов так называемого АТО. Под руководством депутата Рады Билецкого и министра внутренних дел Авакова в 2016 г. уже образован «Национальный кор-пус».
Превращение любого естественного общественного процесса в технологию — есть нечто механическое, искусственное, спущенное сверху для временного пользования, для воли к власти здесь и сейчас. Таким «временным», искусственным орудием в деле сохранения рус-ского, российского народа и послужила политико-экономическая теория-технология Маркса-Ленина-Сталина. Созданный на её базе СССР развалился сам по себе в 1991 г., без войн и организованной оппозиции, доказав тем самым, что «русский вопрос» — вопрос существования российской нации, российского народа — превосходит любую веру, любой «-изм».
Впрочем, победа сталинского СССР над германским фашизмом в 1945 г. вполне ума-ляет период советского прошлого, отмеченного культурными и поэтическими достижениями русской души —поэтов-шестидесятников и «Тихим Доном» М. Шолохова периода «хрущёв-ской оттепели». Однако политико-экономическая теория Маркса суть западный интеллекту-альный продукт западной же, «фаустовской» цивилизации О.Шпенглера: «Социализм — во-преки внешним иллюзиям — отнюдь не есть система милосердия, гуманности, мира и забо-ты, а система воли к власти. Всё остальное — самообман. Цель его совершенно империали-стическая: благоденствие в экспансивном смысле, но не больных людей, а деятельных, кото-рым стремятся дать свободу действия вопреки сопротивлению собственности, рождения и традиции» [4, Т.1].


МИРОВОЙ ГОРОД. ПОЛИТИКО-АДМИНИСТРАТИВНОЕ ЦЕНТРИРОВАНИЕ

Мировой город как таковой в политико-историческом контексте современной цивилизации начал формироваться в Лондоне, который уже к середине ХVII века насчитывал полмиллиона жителей. Причём большую часть населения там составляли бродяги, пауперы, вчерашние крестьяне, ставшие таковыми в результате так называемого «огораживания», процесса ликвидации общинных крестьянских земель, начавшегося ещё в ХV веке в ходе промышленной мануфактурной революции, когда возникла производственная потребность в шерсти и, соответственно, в пастбищах для овец.
Первая стотысячная революционная толпа возникла в Лондоне в ходе гражданских войн между королём Карлом I и Парламентом в середине ХVII века. Именно тогда и был окончательно сформирован англо-саксонский историко-психологический стереотип массового сознания и для других мировых столиц: чья власть в столице, тот и правит страной. Данный стереотип «успешно» сработал во Франции 1789 г. в Париже, в России 1917 г. в Санкт-Петербурге, в Египте 2011 г. в Каире, на Украине 2014 г. в Киеве. Однако там, где революционный процесс был искусственно и технологически раздут и внешне управляем (Египет 2011 г., Украина 2014 г.), происходит контрреволюционный возврат к естественному, без вмешательства извне, национальному историко-политическому психологическому развитию. Как, например, в Египте в 2013 года, когда египетские военные совершили военный переворот, сместив исламистское правительство Мурси. Но, опять же — такое развитие событий происходит там, где существует здоровая, национально-ориентированная элитная группа, в значительной мере учитывающая интересы большинства населения, а не только свои собственные. А вот есть ли сегодня «здоровые» национальные элитные группы на Украине — большой вопрос. Процесс распада Украины уже происходит в связи с присоединением Крыма к России и образованием республик ДНР и ЛНР в 2014 году…С приходом к власти Д. Трампа он (процесс), конечно же, ускорится.
Отцы-основатели США учли факт действенности стереотипа «чья столица — того и власть» на примере Лондона, а также Парижа образца 1789 года. Дело закончилось тем, что в 1790 году в США был принят «Акт о местопребывании», и основана столица в честь первого президента США Д.Вашингтона. Хотя на роль столицы «напрашивался» Нью-Йорк — самый крупный финансово-торговый и транспортный центр Восточного побережья США, американцы не стали «класть все яйца в одну корзину» — осуществили дифференциацию финансовых потоков и административных рычагов, значительно уменьшая сращивание власти и капитала, коррупционную составляющую.
Кроме того, что Вашингтон является резиденцией федерального правительства США, штаб-квартирой международных и финансовых организаций типа МВФ и культурным цен-тром, он ещё и выполняет функции некого социального спойлера — общеамериканской со-циально-протестной площадки со времён Мартина Лютера Кинга, когда в 1963 году состоял-ся первый в истории США масштабный, в 300 000 тысяч человек, марш под лозунгом «За труд и свободу».
С тех пор каждый год в Вашингтоне проходят различные протестные акции в несколь-ко сот тысяч человек, и никаких революций там не происходит. Американская гражданская война 1861-1865 годов —есть следствие не революции, а наличия позорного рабства на Юге США. Эту американскую социально-государственную модель политического центрирования переняли все без исключения англо-саксонские страны: Канада (столица Оттава), Австралия (столица Канберра), Новая Зеландия (столица Веллингтон).
По этому же пути пошли Бразилия (столица Бразилия) и Казахстан (столица Астана). Везде основание столиц послужило толчком для экономического, политического и культур-ного развития. Нигде из вышеперечисленных стран, даже в бурной Бразилии, после образо-вания этих столиц революций не было.
Все значимые эпохи в истории нашей страны ознаменовались переносом или основа-нием новой столицы: петровская — Санкт-Петербургом, СССР — Москвой. «Путинская эпо-ха» — в самом разгаре, поэтому нужды новые центры — чем больше центров, тем лучше. Владивосток — хорош в качестве Тихоокеанского центра нашего Востока вообще. Ещё не менее мощным ходом будет основание новой административной столицы в Сибири, поближе к Астане…


МИРОВОЙ ГОРОД. МИРОВОЙ ДУХ

А можно ли следующий пассаж Шпенглера о «мировом городе» примерить к совре-менным столичным мегаполисам? «Мировой город сам стоит как крайнее выражение неорганического среди культурной области, население которой он отрывает от корней, притягивает к себе и использует для себя. Научные миры суть миры поверхностные, практические, бездушные, чисто экстенсивные. Они лежат в основе воззрений буддизма, стоицизма и социализма. Утрачивается способность относиться к жизни как к некоторой почти неосязаемой, не допускающей выбора очевидности и принимать её как угодную богу судьбу. И, наоборот, теперь её начинают находить проблематической, на основании интеллектуальных соображений начинают её инсценировать "целесообразно и разумно". Мозг берёт бразды правления потому, что душа вышла в отставку» [4, Т.1, гл. 5].
Почему же «душа вышла в отставку»? Уж не потому ли, что «мировой город» есть символ промышленной революции. А «промышленная революция» сама по себе бездушна по отношению к человеку и порождает бездушные промышленные города: «Именно теперь и возникают эти искусственные математические, абсолютно чуждые земле образования, поро-ждённые чисто духовной радостью от целесообразного, — города градостроителей, которые во всех цивилизациях стремятся к одному и тому же — к виду шахматной доски, символу обездушенности» [4, Т.1, гл. 2].
Сам О.Шпенглер (1880-1936) детство и юность провёл в небольших провинциальных городах: Бланкенбурге, Сеете, Гале. Вторую, заключительную, часть жизни он прожил в Мюнхене и Берлине. И воочию наблюдал, как из «серой», вкусившей кровь, послевоенной «массы» бывший житель «мирового города» Вены Адольф Гитлер в другом «мировом» (и пивном) городе Мюнхене организационно оформлял фашистскую НДСАП, отряды СС и СА. Сначала он романтично относился к немецким фашистам, на выборах 1932 г. в рейхстаг про-голосовал за них: «Гитлер — болван, но движение следует поддержать». Однако в 1933 году после серии политических убийств «ночи длинных ножей» его отношение к фашизму карди-нально изменилось: «К власти пришли люди, упивающиеся властью…Правильные идеи до-водятся фанатиками до самоуничтожения. То, что вначале обещало величие, заканчивается трагедией или фарсом».
«Фарсом» и «трагедией» (для советских людей) стал распад СССР в 1991 году на ров-ном месте, без войн и организованной оппозиции. Интеллигент В.И. Ленин, обитатель «ми-рового города», мирового революционного центра Женевы (где подвизался и Б. Муссолини), ещё в 1902 году приготовил идеологическую удавку в виде политико-экономического учения Маркса на русско-православную душу и знал «что делать», когда состояние «серой массы» в Санкт-Петербурге 1917 года стало критическим. Русские интеллигенты, сдабриватели рево-люционной почвы, «буревестники» пробуждающегося сознания русского «мирового города» — Чаадаев, Герцен, Чернышевский, Добролюбов, Ленин, — суть все жители «мирового го-рода» Шпенглера, — «Иваны, не помнящие родства».
«Человек мирового города не способен жить на какой-то ни было почве, кроме искус-ственной… Интеллигенция — это замена бессознательного жизненного опыта навыком мас-терского владения мышлением, нечто бесплотное, скудное» [4, Т.2, гл. 2].
Русскоговорящий Киев образца 2014 года, столица почти свежеиспечённого молодого государства на европейских задворках, конечно же, не тянул на роль «мирового города». Устроители «революции достоинства» попытались сделать его таковым, нагнав туда «бро-дяг» из Галиции и «цветных» революционеров, «духовных кочевников» из Грузии и Прибал-тики. Позднее к ним прибилась Мария («не помнящая родства») Гайдар из России. Однако в феврале 2014 после свержения Януковича стереотип массового сознания «чья столица, того и власть» на Украине не сработал, мгновенно отреагировала украинская провинция: отделился Крым, затем Донбасс. Попытались было отделиться Харьков, Одесса и Мариуполь — но их попытка была подавлена киевскими мятежниками пресловутого Майдана, горячо поддерживаемыми финансово и морально уже американским «Иваном, не помнящим родства»— президентом США, потомком выходцев из Африки Бараком Хусейном Обамой— потерявшим африканскую идентичность и не обретшим американскую…В конце 2016 г. видный американский политик «ястреб» Маккейн заявил, что «Америка утратила мировое лидерство»… с намёком на одного из самых худших президентов в истории США — Обаму.
Зачем темнокожего Обаму держали два президентских срока на политической верши-не США? Для грязной военно-политической работы: смены или уничтожения неугодных час-ти американской элиты независимых режимов: Каддафи в Ливии, Мубарака в Египте, Асада в Сирии, Эрдогана в Турции. Да и создание ИГИЛ-ДАИШ на совести Х. Клинтон и Обамы.


РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

Что «роднит» международную террористическую тусовку варваров ИГИЛ с либераль-ными глобалистами, сторонниками Сороса, Обамы, Фукуямы, Клинтон? А роднит их отвя-занность. Игиловцы отвязались от классического ислама, глобалисты — от классического христианства и национальной идентичности. И те, и другие — жители «мирового города». «Город — это дух. Большой город — это свободный дух… Дух опрокидывает троны и огра-ничивает старые нравы во имя разума и, прежде всего, — "во имя народа", под которым те-перь понимается исключительно народ городов» [Т.2, гл. 2].
«Народ городов» Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Сан-Франциско, Чикаго проголосовал за Х.Клинтон, «народ провинции» — за Дональда Трампа. И — слава богу! Это означает, что баланс «мирового города» (технологизированной среды обитания, ТСО) и «провинции» (природной среды обитания, ПСО) в США сохранён, что американское общество более-менее здорово и способно к саморегуляции. Саморегуляция — почти без вмешательства (если не считать вмешательством вбросы в сеть компроматов на Клинтон от Wikilieaks)… Такое общество дорогого стоит… Итак, разношёрстный «народ городов» США образца 2016 г. — за отвязанность ЛГБТ, «народ провинции» — за привязанность к христианским ценностям и национальную идентичность США.
И ещё один замечательный нюанс, «роднящий» либералов-глобалистов и глобалистов-джихадистов ИГИЛ-ДАИШ — это национальная разношёрстность. Обама, Фукуяма, Д.Сорос, М.Олбрайт, З. Бзежинский — суть североамериканские «Иваны, не помнящие род-ства», международные «бродяги», последние трое — выходцы из стран Восточной Европы. В ИГИЛ — ещё большая разношёрстность. Ни с либералами-глобалистами США (вспомним попытки Путина о разделении оппозиции договориться с Обамой по Сирии 2016 г), ни уж, тем более, с игиловцами — совершенно невозможно договариваться хоть на какую-то реаль-ную перспективу. Почему? По нескольким причинам. Либералы-глобалисты, будучи отвя-занными людьми, — суть информационные террористы, разжигающие русофобию, лепящие из России некого общемирового агрессора, «врага».
Потому, что без образа «врага» невозможно опускать людей до стадного уровня и от-ключать элементарную критичность. Порошенко, несомненно, самый «достойный» ученик западных глобалистов. Эти отвязанные вруны, очковтиратели, много и нагло лгут, устраива-ют кровавые провокации вроде якобы бомбёжек сирийских больниц, дискредитации России и лично Путина в катастрофе малазийского лайнера МН-17. У них совершенно отсутствует чувство личного достоинства и ответственность за собственный народ, потому что нет чувст-ва национальной идентичности, того, что даёт человеку и народам мораль и нравственность.
Так как мораль и нравственность на абстрактных, «общечеловеческих» (ничьих) и «демократических» ценностях не строятся. Есть мораль католическая, есть православная. Есть ещё и протестантская; «общечеловеческой» морали нет. «Следовательно, общечелове-ческого не только нет в действительности, но и желать быть им— значит желать довольство-ваться общим местом, бесцветностью, отсутствием оригинальности, одним словом, довольствоваться невозможной неполнотой» [1.Гл.V].
Морально-духовная связка либералов-глобалистов с джихадистами просматривается в длительной личностной связи Х.Клинтон с выходцем из Саудовской Аравии, ближайшей по-мощницей ХумойАбедин, бывшей заместителем редактора журнала фундаменталистких ис-ламских кругов «Journal of Muslim Minority Affairs». Но более всего эту связь доказывает как бы ошибочный сентябрьский авианалёт 2016 г. в Деэйр-эз-Зор так называемой Коалиции под руководством США в 2016 г. на позиции военных САР Б. Асада, в результате которого погибли до 80 военнослужащих, и было ранено несколько сот человек. Сразу же на эти самые позиции в атаку пошли террористические отряды ИГИЛ-ДАИШ…
По отмашке либерала-глобалиста Обамы, страдающего манией величия («Америка — исключительная страна»), жителя «мирового города», все посольства США в конце июня 2015 г. лихо поменяли американский флаг на «радужный» ЛГБТ.
О чём подумали, что почувствовали тогда простые «настоящие» американцы: ферме-ры, ковбои, лесорубы, рабочие, промышленники, мелкие и средние предприниматели Огайо, Миннесоты, Висконсин и других «провинциальных» штатов? Чтобы понять, достаточно про-сто представить, что подобную команду дал бы Владимир Путин… «Средний» американец и «средний» россиянин суть сопоставимые величины, и не бузотёры. «А царь-то — не настоя-щий (не "американский")!» — решила американская провинция в пику «мировым городам», штатам Нью-Йорк и Калифорния, промышленно-финансовым центрам на президентских вы-борах 2016 года. Кто «опускает» и уничижает свои народы до уровня «серой массы»? Поли-тики, либералы-глобалисты: Горбачёв, Обама, Х. Клинтон, Меркель, Олланд. Горбачёв так заигрался «общечеловеческими ценностями», что на ровном месте развалил державу № 2— СССР. Этот «лучший немец столетия» был «болен». Он болел «европейничьем». Эту «бо-лезнь» первым в русском обществе обнаружил Н. Я. Данилевский.


ДУША НЬЮ-ЙОРКА. ТРАМП

А как же Д.Трамп, уроженец и житель «мирового города» Нью-Йорка, стал вождём американской провинции? «Пути господни — неисповедимы»: есть души врождённые, есть обретшие душу и бездушные. А ещё есть души сельские, «земского города» и души городские. У Д. Трампа, конечно же, городская душа, он родился, вырос в Нью-Йорке, и в нём же реализовывал свои самые успешные строительные проекты. И для того, чтобы понимать его политику, необходимо попытаться заглянуть в душу среды, его породившей.
«Возвышение Нью-Йорка до уровня мировой столицы в результате гражданской вой-ны 1961-1965 гг., — быть может, самое значимое по последствиям событие позапрошлого столетия. Этот каменный колосс, "мировая столица" высится в конце пути всякой великой культуры. Душевно сформированный землёй культурный человек оказывается полонённым своим творением, он делается им одержим, становится его порождением, его исполнитель-ным органом, и, наконец, его жертвой. Эта каменная махина есть абсолютный город… Да это вообще больше не дома, в которых Веста и Янус… могли бы найти хоть какое-то место, а в чистом виде жильё, созданное не кровью, но целью, не чувством, но духом экономического предпринимательства. Связь с землёй не исчезает до тех пор, пока очаг остаётся действи-тельным центром семьи. Лишь когда утрачивается и это, и масса квартиросъёмщиков и по-стояльцев начинает вести в этом море домов блуждающее существование от крова к крову, как охотники и пастухи предвремени, формирование интеллектуального кочевника можно считать завершённым…» [4.Т.2, гл. 2].
Мы не знаем, был ли очаг «действительным центром семьи» у клана Трампов, но то, что Трамп успешно строил массовое жильё для «квартиросъёмщиков и постояльцев», — есть факт общеизвестный. Возможно, он продолжит эту тему в национальном масштабе опосре-дованно для американцев «чудовищной нужды» — ведь «новым первобытным людям» нужен кров… В США — много «новых первобытных людей», кочующих в автотрейлерах из штата в штат в поисках лучшей доли. Американский образ жизни…
В 5-ой главе 1-го тома «Заката Европы» Шпенглер словно предчувствует явление Д. Трампа: «Перед нами просто реальный политик, денежный магнат, большой инженер и орга-низатор». И далее в этой главе следует пассаж из неопубликованного Ф.Ницше: «Высшая по-рода людей, которая благодаря превосходству воли, знания, богатства и влияния воспользу-ется демократической Европой как послушным и подвижным орудием, чтобы взять в свои руки судьбы земного шара и, как художнику, творить из "человеческого материала". Одним словом, политике нужно обучаться заново».


РУССКИЙ ПСЕВДОМОРФОЗ

Ф.М. Достоевский, уроженец Москвы и житель «мирового города» Санкт-Петербурга, стал символом русский «прадуши» у О.Шпенглера, а яснополянский Толстой — «отцом большевизма». Впрочем, сам Достоевский Санкт-Петербург не любил: «Петербург — самый умышленный город на всём земном шаре»(«Записки из подполья»). Или: «А что, как разле-тится этот туман и уйдёт кверху, не уйдёт ли с ним вместе этот гнилой, склизкий город, по-дымится и исчезнет, как дым, и останется прежнее финское болото…»[4.Т.2, гл. 8].
Здесь вполне уместен вопрос, почему Шпенглер говорит о русской «прадуше», а не русской душе? Дело в том, что Шпенглер мыслил русскую культуру в качестве «псевдомор-фоза», некоего искусственного, насильственного петровского втискивания «русскости» в за-падную культуру: «Вслед за этой московской эпохой великих боярских родов и патриархов, когда старорусская партия неизменно билась против друзей западной культуры, с основанием Петербурга 1703 г. следует псевдоморфоз, втиснувший примитивную русскую душу в чуждые формы высокого барокко, затем Просвещения, затем — ХIX века. Пётр Великий сделался злым роком "русскости"» [4.Т.2, гл. 3].
Мало кто оспаривает факт нужности и полезности петровских реформ, но зачем было Петру насиловать русскую «прадушу», менять быт и нравы хранителей «русскости» — ста-ринного русского боярства и консерваторов-раскольников — превращать их в изгоев? Имен-но Пётр Великий нарушил естественный консервативно-либеральный баланс элиты русского православного общества, и оно односторонне покатилось по прозападной колее, что привело к отрыву элиты от народных корней и к «большевизму».
Из разношёрстных остзейских, московских, украино-казачьих, польско-литовских, осетинских землевладельческих элит Пётр I создал дворянство западного образца, хотя исто-рических оснований в виде рыцарства для этого не было. Вот каким увидел Шпенглер современное ему русское общество. «Общество» было стоявшим особняком миром, продуктом западнической литературы, чем-то чуждым и грешным. Никаких русских городов никогда не бывало. Москва была крепостью-Кремлём, вокруг которого расстилался гигантский рынок. Город — морок, который теснится и располагается вокруг, как и все прочие города на матушке-Руси, стоит здесь ради двора, ради чиновников, ради… «интеллигенции» с её вычитанными проблемами и конфликтами. А глубине — оторванный от корней крестьянский на-род со всей своей метафизической скорбью, со страхами и невзгодами, которые пережил вместе с ними Достоевский… «У Москвы никогда не было своей собственной души. Общество было западным по духу, а простой народ нёс душу края в себе. Между двумя этими мирами никакого понимания, никакой связи, никакого прощения» [4, Т.2, гл. 3].
Итак, Шпенглер не увидел русской «физиогномики», русского культурного лица до-петровской Руси в виде архитектуры православных храмов типа храма Василия Блаженного в Москве, или иконописи Андрея Рублёва. Почему? Может, потому, что между Европой и Рос-сией существовала и существует историческая, а, значит, и культурная дистанция, которую мыслил и Н.Я. Данилевский в «России и Европе»: «Что касается до возраста славянской культуры, взятого сравнительно с европейской, то промежуток времени, протёкший с высту-пления германских народов из их этнографического периода в период исторический, превос-ходит четырьмя столетиями период жизни славянских народов»[1.Глава ХV].


КОНСЕРВАТИЗМ. ЛИБЕРАЛИЗМ

Но, кроме этого, в Европе, во время так называемой Реформации произошёл раскол католического либидо на консервативную католическую и либеральную протестантскую ус-тановки. В результате Аугсбургского соглашения 1555 года обе установки признали друг друга. Реформация затронула все европейские государства и там, где консервативный като-лицизм и либеральный протестантизм признали друг друга (Германия, Англия, Голландия, Швейцария, Бельгия), установилась морально-духовная конкуренция, способствующая Ре-нессансу, культурно-духовному взлёту, интенсивному экономическому и политическому раз-витию.
А в России консервативная, сохраняющая установка «русскости» раскольников-старообрядцев после реформ патриарха Никона середины ХVII века жёстко и системно по-давлялась, превратив этих хранителей веры в изгоев, что, в конце концов, и привело к проза-падному политэкономическому «большевизму», к односторонней, тупиковой западной колее Маркса, «мозгового» жителя «мирового города» Шпенглера. Тогда кто же «заложил бомбу под Россию»? Не все ли русские цари, начиная с Алексея Михайловича, царицы Софьи вкупе с Петром и Екатериной Великими, Александрами и Николаями наращивали духовный «бом-бовой заряд», дискредитируя хранителей «русскости» — боярство, старообрядцев? А талант-ливый демагог, житель «мирового города» В.И. Ленин лишь поджёг бикфордов шнур в ок-тябре 1917 года?!
Плевать этому «мозговому человеку» Ленину было на Россию. Им двигала западная «воля к власти», которой он духовно напитался в течение десятилетнего сидения в Женеве… «Ибо большевики не есть народ, ни даже его часть, они —низший слой "общества", чуждый, западный, как и оно, однако им же непризнанный, и потому полный низменной ненависти. Всё это от крупных городов, от цивилизации — социально-политический мо-мент…Подлинный русский — это ученик Достоевского» [4, Т.2, гл. 3].
Совершенно ничего не подозревая о двусоставном консервативно-либеральном балан-се либидо народа, самым естественным образом, дабы разрядить гнетущую сталинскую ат-мосферу страха и государственного насилия, Н. С. Хрущёв в 1956 году на ХХ съезде КПСС расколол послесталинское либидо на равновеликие консервативную (просталинскую) и либеральную (прохрущевскую) установки. Возникло равновеликое напряжение противоположностей, и психологические интроверсия и экстраверсия «схлестнулись» для взаимоограничения и повышения общественного напряжения в виде «возбуждения духа» Н.Я. Данилевского и, в конечном итоге, «хрущёвской оттепели», этакого материалистического коммунистического «Ренессанса». Так происходят культурные политические и духовные взлёты: в духовной борьбе консерваторов с либералами и в более дифференцированном виде — в споре «физиков и лириков», интеллектуалов, жителей «мировых городов», с провинциалами, людьми чувства…


ЭВОЛЮЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ

Любая коллективная установка, бывшая эффективной в течение сотен лет, достигнув своего пика, раскалывается, поляризуется на экстраверсию—движение общественного либи-до прочь от центра вовне — и интроверсию —консервацию, успокоение, движение к центру, общее энергетическое затухание. Католицизм и православие стали культурно, психологиче-ски и типологически оформляться ещё в веке VIII во времена империи Карла Великого до официального раскола на Никейском соборе в ХI веке.
Католицизм есть более экстравертная, более либеральная, более материалистичная по отношению к православию установка. Суть её — движение католического либидо вовне, по горизонтали, «воля к власти в области нравственного» (О.Шпенглер). Тотальная колонизация всех и вся, крестовые походы, начавшиеся сразу же после раскола в ХII веке для духовного и нравственного покорения ставших еретиками православных. Экстраверсия—согласованное движение вовне по горизонтали— требует мощного морального и финансового координирующего центра. Институт папства и Ватиканстали как символом, так и морально-финансовым центром католицизма. В православии такого единого центра нет; все церкви автокефальны, независимы друг от друга. Лишь Константинопольский православный патриарх — «первый среди равных». Символ православия — гора Афон, и её старцы — созерцатели, живущие как на дотации от греческого правительства, так и частные пожертвования.
Равновеликий раскол и напряжение противоположностей центробежного (экстраверт-ного) и центростремительного (интровертного) энергетических потоков католицизма и пра-вославия, собственно, и сформировали успешную христианскую цивилизацию, затмившую арабскую. Так как противоположности суннитов и шиитов не были равновелики, то и араб-ское либидо не обладало функцией саморегуляции, как, впрочем, и турецкое либидо, скатив-шиеся до материализма Ататюрка и впавшее затем в постоянную зависимость от Запада. Впрочем, и Россия скатилась до коммунистического материализма СССР, после развала ко-торого впала в моральную зависимость от Запада, от коей сейчас пытаемся избавиться для обретения собственного лица. Значит, нам с турками по пути? По пути обретения собствен-ного лица — да…
Однако христианская цивилизация состоялась в качестве главной господствующей общемировой политической силы к началу ХХ века — самодостаточные мировые цивилиза-ционные центры, Индия и Китай, были в колониальной и полуколониальной зависимости от Европы и России. В качестве символа завершённости христианской мировой экспансии мож-но полагать «встречу на Эльбе» восточного православия с западными католицизмом и протестантизмом в Калифорнии и на Аляске в середине XIX века… Между тем, общими «усилиями» русских царей и патриархов православная установка деградировала, не была способ-на к саморазвитию, которое реализуется в виде свободного напряжения типологических противоположностей без физического и иного насилия. Это есть вопрос о признании коллектив-ной противоположности в праве на существование. Русское православие следовало по византийскому пути — инакомыслие жестоко подавлялось. В результате такого хода событий православных императорской Византии и царской России более не существует.
В русской традиции также принято списывать все неудачи на внешних врагов. Между тем, во многих своих бедах мы сами виноваты, потому что и существовал и существует стереотип тотальной и фатальной для нас духовной одинаковости: то, что хорошо для высшего политического или духовного лица, должно быть хорошо для всех — пресловутое единство. Настоящее же единство достигается честным и искренним выражением собственного психологического типа: консервативного или либерального. Третьего не дано. Если один тип жёстко, до кровопролития и лишения социальных прав, дискредитирует противоположный, то происходит нарушение равновеликого балансового потенциала либидо народа, начинается процесс деградации, утрачивается функция бессознательной или сознательной саморегуляции, самоорганизации ввиду отсутствия напряжения противоположностей. Механизм само-регуляции и самоорганизации сработал, правда, в 1612 году во времена земского старосты Минина и зарайского провинциального князя Пожарского, тогда ещё было «русское лицо».
Затем последовало петровское «онемечивание», далее — «офранцуживание», сейчас — англомания: финансы, недвижимость, дети — в Великобритании или США… В русской речи и в СМИ появились англоизмы: «мониторинг», «саммит», «бренд», «тренд», «мейнстрим»… Чуждые и непонятные слова для большинства пенсионеров, особенно в провинции…
Журнальные и газетные статьи подписываются по-американски, демократично: «Иван Петров», «Михаил Сидоров», отчества упускаются…для удобства и демократичности… и уже непонятно, сколько человеку лет: 20 или 70…Процесс «иванизации» продолжается…
Там, где напряжение противоположностей в России имело место, как, к примеру, в литературе, духовный спор «славянофилов» и «западников» в во второй половине ХIX-го- начале ХХ веков, там наблюдался «серебряный век», развитие. Но либидо царской России текло по прозападной колее, «славянофилы»не были равновелики «западникам», и литературного «золотого века» России не произошло. Это не сбалансированное движение России остро ощущал выдающийся русский мыслитель, коллега и предтеча О.Шпенглера по культурно-исторической морфологии, Николай Яковлевич Данилевский: «С этой точки зрения само русское старообрядство получает значение, как живое свидетельство того, как строго проводилась эта охранительность, где незначительная перемена обряда могла показаться новшеством, возмутившим совесть миллионов верующих, там, конечно, были осторожны в этом отношении, и кто знает, от скольких неблагоразумных шагов удержало бы нас старообрядство после того, как европейничье охватило русскую жизнь!» [1, гл. XVII].
С середины ХVI века вплоть до правления Наполеона во Франции так же жёстко и системно, как и в ситуации с нашими консерваторами-раскольниками, подавлялась либе-ральная установка протестантов, гугенотов… Хотя теориям и идеям К.Г.Юнга около ста лет, мировой генетической науке до сих пор неизвестен природный гендерный механизм, почти поровну делящий человечество на мужчин и женщин. Точно также неизвестен и механизм дифференциации врождённых интровертного (консервативного) и экстравертного (либераль-ного) равноправных природных психологических типов. Тем не менее, лишь те социальные общества, где природный консервативно-либеральный баланс сохранён в религиозном, политическом виде (США, Германия, Великобритания), те общества — развиваются эволюцион-но, и там работает механизм саморегуляции (Brexit в Великобритании и победа Д.Трампа на президентских выборах в США 2016 г.).
Франция и Россия — общества с нарушенным либидозным (энергетическим) балансом в результате системной, длительной по времени дискредитации одной из частей, либеральной или консервативной, не суть важно, — есть общества революционные, и способны к саморегуляции в гораздо меньшей степени. Революции 1789 и 1917 годов —суть прямые следствия нарушения баланса разнонаправленных потоков коллективного двусоставного либидо. Мнимое преимущество одной установки над другой, духовная типологическая монополия—есть повод для деградации, распада, исчезновения государственности. Россия трижды: в Смутное время, во времена «семибоярщины» 1610-1612 гг., в 1917-ом после Октябрьской революции, и в 1991-ом г., после распада СССР, теряла государственность. Франция — четырежды: в 1789 после взятия Бастилии пала королевская власть, в 1814 г. после поражения Наполеона и входа в Париж союзных войск во главе с Александром I, в 1871-ом после поражения Наполеона III во франко-германской войне и «Парижской коммуны», в 1940-ом после захвата Парижа Гитлером и образования прогерманского правительства Петена в Виши.
В первый раз власть восстановили жители «мирового города» Парижа— французские революционеры-социалисты. Во второй раз — государственность Франции спасло политиче-ское тщеславие Александра I, желавшего быть моральной и политической ровней Западу. В третий раз — провинция в лице версальского правительства Тьери, не поддержавшая вос-ставших парижан и имеющая за спиной немецкие штыки. Четвёртый раз наступил после вы-садки в Нормандии 1944 г. англо-американских войск… После взятия немцами в июне1940 г.без боёв Парижа и образования пронемецкого правительства в Виши французский общест-венный регулятор—контрпозиция «центр-провинция» — уже не работал.
Послереволюционное развитие французского и российского обществ пошло аритмич-но, рывкообразно, вне «космического такта» (О. Шпенглер). В таких «революционных» об-ществах чувство национального достоинства и общий культуро-созидающий дух есть нечто непостоянное и весьма зависящее от личности правителя. Сравним Францию Наполеона с Францией Наполеона III, президентов Ш. де Голля, Ж. Помпиду с сегодняшним Олландом. Или СССР Сталина-Хрущёва — с СССР Черненко-Горбачёва, Россию Ельцина — с «путинской эпохой». Везде: «небо и земля»:бинарные парные оппозиции «сильный государь — мощное государство», «слабый государь — слабое государство». То есть речь идёт не только о сильнейшей зависимости национального самосознания от личности правителя, но и сам вопрос существования нашего государства вообще, как в случаях Николая Второго и Горбачё-ва, висит на тонкой нити. Эта нить — психика и личностно-духовный потенциал человека, стоящего на политической вершине России. Чего не скажешь о США, там неважно, кто президент: Рейган, Обама или Трамп.
Американское общество есть саморегулирующаяся социально-психологическая струк-тура, существующая в сбалансированных контрпозициях; административной — «центр-провинция», психологической -  интеллект (жители «мировых городов») — чувство (жители провинции). Плюс властно-политический баланс: федеральные полномочия — региональные полномочия (правительства штатов), полномочия президента — полномочия Конгресса. Плюс типологический баланс экстраверсии (либеральной установки) — интроверсии (кон-сервативной установки) в форме постоянного противостояния демократов и республиканцев. Кроме всего прочего, в США существует ещё и духовно-религиозный баланс в виде равновеликого противостояния католиков и протестантов. То есть государство США есть сбаланси-рованная саморегулирующаяся система административных, социальных, политических, религиозных, психологических регулятивных рычагов. Поэтому для США сама по себе личность главы государства не важна, чего не скажешь о России и Франции, постреволюционных странах с повреждённым (несбалансированным) коллективным либидо…


ЕВРОПЕЙНИЧАНЬЕ

Когда в Смутное время Россия первый раз раскололась на пропольскую столичную «семибоярщину» и прорусскую провинцию, у нас было «русское лицо». И провинциалы — земский староста Минин с зарайским князем Пожарским — вкупе с патриархом Гермогеном, архимандритом Дионисием восстановили «статус кво», русский консервативно-либеральный баланс. Функция социальной общественной саморегуляции, самоорганизации сработала, несмотря на то, что за спиной столичной Москвы были польские, литовские, шведские отряды.
Но «злой рок русскости» Пётр Великий явно «перегнул палку» своими реформами и пустил Россию по чуждой тупиковой западной одноколейке. «К чему было брить бороды, на-девать немецкие кафтаны, загонять в ассамблеи, заставлять курить табак, учреждать попойки (в которых даже пороки должны были принимать немецкую форму), искажать язык, вводить в жизнь придворного и высшего общества иностранный этикет, менять летоисчисление, стеснять свободу духовенства. К чему ставить иностранные формы жизни на первое почётное место и тем накладывать на всё русское печать низкого и подлого, как говорилось в то время? Неужели это могло укрепить народное самосознание?» [1, гл. XII].
Когда в октябре 1917 радикалы-глобалисты («весь мир насилия мы разрушим до осно-вания…»), большевики-ленинцы взяли власть, то, естественно, включилась значительно ущемлённая Петром Великим функция бессознательной саморегуляции, самоорганизации.
Возникло противостояние «центр-провинция» столиц Петербурга и Москвы с осталь-ной Россией. Правительство юга России, Южнорусское правительство Деникина, Уфимская Директория, Омское правительство Колчака, правительство братьев Меркуловых на Востоке — суть квазигосударственные образования, вырождавшиеся в банды, за спинами которых стояли иностранные штыки Англии, Франции, США, Германии, Японии, которые сами не гнушались грабежами. Даже несмотря на помощь Франции и США, «провинция» не смогла организоваться. Православие, лишённое самостоятельности Петром I, оказалось слабым, де-градировавшим духовным рычагом в то смутное время…Братоубийственная гражданская война. Философские пароходы и поезда осенью 1922 года… И тут же — в декабре 1922 г. — образование СССР…
Вот простые, внятные признаки «европейничья» Н.Я. Данилевского, которые можно обнаружить, как у царской элиты, так и у большевиков-ленинцев, бравших за образец Па-рижскую коммуну.
«1.Искажение народного быта и замена форм его формами чуждыми, иностранными; искажение и замена, которые, начавшись с внешности, не могли не проникнуть в самый внутренний слой понятий и жизни высших слоёв общества…
2. Заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву — с мыслью, что хорошее в одном месте должно быть везде хорошо.
3. Взгляд как на внутренние, так и на внешние отношения и вопросы русской политики с иностранной, европейской точки зрения…» [1, гл. XI].
Впрочем, данные признаки «европейничья» можно наблюдать и у части нынешней политэлиты, так называемых либералов.
После ста пятидесяти лет Петровской эпохи почти всеобщего «европейничья» Дани-левский жёстко, но честно констатирует: «…Но результаты известны: ни самобытной куль-туры не возросло на русской почве при таких операциях, ни чужеземное ею не усвоилось и не проникло далее поверхности общества; чужеземное в этом обществе произвело ублюдков самого гнилого свойства: нигилизм, абсентеизм (от лат. аbsent — отсутствующие в имении помещики), шедоферротизм (постепенное освобождение крестьян от крепостной зависимости в течение 20 лет без земли), сепаратизм, бюрократизм, навеянный демократизм и самое модное чадо — аристократизм a la"Весть", позднейший из "-измов"» [1, гл. V].
По жёсткости и честности совпадает с видением культурно-политического лица Руси О. Шпенглера. «Лёгкость, с которой большевизм в России уничтожил четыре так называемых сословия Петровской эпохи (дворянство, купечество, мещанство и крестьянство) доказывает, что они были чистым подражанием и порождались административной практикой, которая была лишена всякой символики, — а последнюю силою не удушить»[4.Т.2, гл.4].
Хотя Данилевский лично был знаком по кружку «петрашевцев» с Ф.М. Достоевским, он ещё не знал, что именно этот «петрашевец», в самый последний момент избежавший каз-ни через повешение, через несколько десятков станет общемировым литературным феноме-ном высшего духовного порядка, как, впрочем, и «отец большевизма» Л.Н. Толстой. «Тол-стой — это всецело великий рассудок, просвещённый и социально направленный. Всё, что видит—присущую крупному городу и Западу форму проблемы. Между тем, Толстой — со-бытие внутри европейской цивилизации. Он стоит посередине между Петром Великим и большевизмом. Все они русской земли в упор не видят… Ненависть Толстого к собственности имеет политэкономический характер, его ненависть к обществу — характер социально-этический; его ненависть к государству представляет собой политическую теорию.… Тол-стой связан с Западом всем своим нутром. Он великий выразитель петровского духа, несмотря даже на то, что он его отрицает» [4, Т.2, гл. 3].
О.Шпенглер считал творчество Л.Н. Толстого поздним духовным продуктом умираю-щей западно-европейской культуры: «Толстой же — это маэстро западного романа, к уровню его "Анны Карениной" никто даже близко не подошёл; и точно так же он, даже в крестьян-ской блузе, является человеком из общества».
Как и Ф.Ницше, Шпенглер очень высоко ценил творчество Достоевского. Складывает-ся впечатление, что Достоевский по творческой, духовной мощи (после Гёте) номер один у Шпенглера. «Достоевского не причислишь ни кому, кроме как к апостолом первого христи-анства. Его "Бесы" были ошиканы русской интеллигенцией за консерватизм. Однако Досто-евский этих конфликтов просто не видит. Для него нет разницы между консерватизмом и религиозностью: и то, и то — западное. Такая душа смотрит поверх всего социального. Никакая подлинная религия не желает улучшать мир фактов. Достоевский, как всякий прарусский, этого мира просто не замечает. Что за дело душевной муке до коммунизма? Религия, дошедшая до социальной проблематики, перестаёт быть религией… Достоевский — это святой, Толстой — всего лишь революционер. Из него одного, подлинного наследника Петра, и происходит большевизм…Христианство Толстого было недоразумением. Он говорил о Христе, а имел в виду Маркса. Христианство Достоевского принадлежит будущему тысячелетию» [4, Т.2, гл. 3].


РУССКИЙ ДУХ

Самая высшая форма человеческой деятельности — это, несомненно, творчество. Что являлось источником вдохновения Ф.М. Достоевского? Рискну предположить, что одним из источников его творчества являлась душевная раздвоенность: «У меня две Родины: Россия и Европа». Впрочем, у Н.В. Гоголя в душе тоже ведь была раздвоенность, он писал и мыслил как по-русски, так и по-украински. Равновеликая раздвоенность создаёт жизненное напряже-ние, реализуясь в творческих продуктах. Равновеликая раздвоенность экстраверсии-интроверсии, либеральной и консервативной установок создаёт общественное жизненное напряжение, «возбуждение духа», плюс чувство свободы — каждый может выразить свой психологический тип в консервативном или либеральном контексте. Проблематику отсутствия в обществе жизненного напряжения в качестве «возбуждения духа» понимал в духе своего времени и Н. Я. Данилевский: «Оскудение духа может излечиться только поднятием и возбуждением духа, которое заставило бы встрепенуться все слои русского общества, привело бы их в живое общение, восполнило бы недостаток его там, где он иссякает в подражательности и в слепом благоговении перед чуждыми идеалами, из того сокрытого родника, откуда он не раз бил половодным ключом, как во времена Минина…»[1, гл. ХI].
«Дух Минина», русский дух в противостоянии «центр-провинция» в Смутное время произвёл коррекцию «семибоярщины» столицы Москвы образца 1612 года. В 1917 году по-беду над «провинцией» одержали «мировые города» Санкт-Петербург и Москва, функция саморегуляции общества — не сработала. В 1991 г. после распада СССР «провинция» молча-ла, когда глобалисты, сторонники Б.Н.Ельцина, «Гайдар и его разношёрстная команда» брали власть в русских«мировых городах» Ленинграде и Москве…Поняв, «что к чему», «провинция» в лице Парламента осенью 1993 года попыталась одёрнуть глобалистов-западников. Не получилось, за «гайдаровцами» стояли США. Если смотреть на глобалистов-коммунистов и глобалистов-либералов прагматичными глазами, то первые (коммунисты), кроме «воли к власти», хотя бы формально привязаны к «рабочему классу», вторые, кроме пресловутой «воли», — только к наживе, пределов которой нет. Вот они и «беспредельничают», разжигая войны, «цветные революции»…
Прошло чуть менее десяти лет после расстрела российского Парламента, и функция саморегуляции сработала в душе Владимира Путина, когда в 2000-ых годах он начал борьбу с «семибанкирщиной»…
Русский дух у Шпенглера — в творчестве Достоевского. У Н.Я. Данилевского — «во временах Минина», у автора этих строк — в фильме «Андрей Рублёв» Тарковского, у других — «Пушкин  наше всё»…А хватает ли нам духа РПЦ? Не уверен …Нам нужен истый консер-вативный дух старообрядческой Древлеправославной церкви, нужно восстановить историческую и духовную справедливость — вернуть тысячи зарубежных старообрядцев, обогащён-ных зарубежным культурным экономическим опытом, на «матушку Русь» для обретения собственного «лица». Целевая госпрограмма по старообрядцам. Деньги вкладывать не в мёртвое — в технологии (нанотехнологии глобалиста Чубайса??!), а в качественных людей, чтобы они создавали русские продукты, культурные и экономические на нашей земле…


ЧТО ДЕЛАТЬ

Перераспределение финансовых потоков в сторону провинции, уменьшение роли Мо-сквы в качестве финансовой и властной «чёрной дыры», производителя «интеллектуальных бродяг», «офисного планктона», спортивных «кочевников»…Создание нового административного центра — новой столицы в Сибири, где Шпенглер увидел зарождение новой «русско-сибирской культуры» — нужно идти навстречу предсказаниям М. Ломоносова и Шпенг-лера…
Поскольку революциями «занимается» студенчество, молодые жители «мировых го-родов», интеллектуальные «кочевники» вроде Варвары Карауловой или М.Гайдар, необхо-димо создание ХСС, христианского студенческого союза для пропагандисткой работы с потенциальными бунтовщиками, смутьянами и бузотёрами… Установление паритетных сбалансированных отношений во всех сферах российской жизни…Западное «здесь и сейчас» (Dasein) — заменить на «завтра-послезавтра». Поставить себе цели хотя бы на столетие. От нас по-прежнему «откалывают куски» в виде Украины, доберутся и до Белоруссии, Казахста-на — нужно готовиться после Трампа к приходу американских глобалистов. К чему эти Олимпиады, идём по следам олимпийского Мишки 1980 г.? Тогда агония государства насту-пила через 11 лет?! Сколько нам отмерено после олимпиады в Сочи 2014? А ведь это — символ нашего возможного будущего, если не поменять цели…
Когда толпа в Сочи бесновалась «Россия, вперёд!», глобалисты на Майдане начали пе-реформирование украинского народа во враждебный нам русофобский формат…Государственникам пора, наконец, разобраться: на какого рода людей ему опираться — на «отвязанных», жителей «мирового города», интеллектуальных «бродяг», «кочевников» — спорстсменов, меняющих гражданство, как перчатки, или на «привязанных» (к земле, к станку, к шахте, к собственному делу с собственной фамилий) провинциалов.
Последние 400 лет, по русской традиции, «смута» всегда рождалась в столицах, и власть держалась на консервативной провинции…Точно так же и Эрдоган удержался у власти во время мятежа проамериканских глобалистов- «гюленистов» весной 2016 — провинция не поддержала мятежников…
Очень уж дружно шагает по миру англосаксонский мир. Такая согласованность вкупе с идеей-fix, «волей к власти», несёт постоянную экзистенциальную угрозу государству рос-сийскому. Идея Данилевского о «всеславянстве» — очень верна, нужно работать на возвра-щение в русское лоно рычагами «мягкой силы» в славянскую и православную единую семью Сербии, Чехии, Греции, Молдавии, Болгарии, Казахстана, Румынии, Грузии, Армении, Кир-гизии…Там нужны финансы — как в экономическом, так и в культурном аспектах.
Зачем соревноваться с Западом в спорте? Это их детище. Они всегда могут рубануть по результату. Совсем другое дело — освоение Космоса и… автомат Калашникова плюс военно-спортивные игры…
Необходимо создание системы новых властных противовесов для случая прихода на властный российский Олимп прозападного человека, посредственного политика, не обла-дающего чувством национального достоинства и крепким умом… В конце концов, как Сталин, так и Хрущёв были явными провинциалами… Привести в сбалансированное состояние (хотя бы 50 на 50) телевидение и кинематограф, книгоиздание в контроверзе «западное — русское»… «Саммит», «мониторинг» и прочее — убрать весь этот словарный западный му-сор с глаз долой и из сердца вон!


ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Русский дух, «прарусская душа» до сих пор живёт в провинции. В самой что ни на есть «глубинке», в центре России, в ста километрах от точки пересечения Транссибирской магистрали с Енисеем стоит районный центр Уяр, в котором живёт обычный провинциаль-ный поэт Тимофей Афанасьев, честная и искренняя душа. Так как сам не владею поэтиче-ским искусством и, желая закончить статью на «высокой ноте», привожу последние строки его стихотворения «Россия» без собственных комментариев.
Но, может быть, ещё не вечер?
Ещё не вспыхнула звезда?
И луч надежды ещё светит
Россия! Ты ещё жива?!
Ещё не рухнули преграды
Для тёмной силы — вечной тьмы?
Ещё не обнажились скалы
Безжалостной и злой судьбы?
Россия! Ты ещё воспрянешь!
Ещё настанет тот момент! —
Гарантом будущей свободы
Обязан быть наш Президент!…
P.S. Почему штатные политики премьеры Великобритании и Италии 2016  Д. Камерон и М. Ренци  -затевают референдумы и проигрывают их? Потому, что это — обычные полити-ческие посредственности, глобалисты, не имеющие понятия о душе собственных народов, не учитывающие мнения провинциалов, хранителей души… «Народы — это не языковые, не политические, не зоологические единства, но единства более душевные…»[4.Т.2, гл. 2]. В реальной жизни и в политике на длительную перспективу будут выигрывать те элитные фигуры, кто чувствует, понимает, представляет душу собственного народа…Всё остальное — временный пустоцвет, прикрывающий внутреннюю ущербность идентификацией с каким-либо цветом: красным, чёрным, коричневым, фиолетовым (флаг Евросоюза), радужным (ЛГБТ)…


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Данилевский Н.Я. «Россия и Европа»; М. 2008. Институт русской цивилизации
2. Достоевский Ф.М. «Подросток»; М.1984. «Правда»
3. Фёдоров Н.Ф. «Философия общего дела»; М.1982. «Мысль» Т.2
4. Шпенглер О. «Закат Европы». Т.1-2. М.1998. «Мысль».


Рецензии