Вера и надежда с любовью

   

         - Вот Ваша комната будет № 22. Проходите, располагайтесь. Здесь три свободных кровати, выбирайте любую.  Общий шкаф для одежды, холодильник, всем можно пользоваться. Туалет в конце коридора, увидите. Устраивайтесь, потом к врачу за назначением процедур. Сестра хозяйка ушла, прикрыв дверь, а Вера оглядела комнату, на одно из кроватей сидела женщина и разбирала какие-то бумаги.
 - Здравствуйте,  я Любовь Ивановна, можно просто Люба, Мы с Вами, я думаю, примерно одного возраста.

-Здравствуйте, Вера Ивановна, можно Вера.
Вы уже у врача были? – Показывая кивком на бумаги, спросила она.
- Нет, вот только собираюсь идти. Там,  наверно очередь. Сегодня же первый день заезда. Я подожду Вас, вместе пойдём.               
- Я согласна.

 Дверь открылась,  пропуская нового жильца, впереди себя, сестра хозяйка обратилась к женщинам:
- Принимайте ещё постояльца. Объясните, пожалуйста, что и как. – И закрыла дверь за собой.
- Здравствуйте,  меня звать Надежда Ивановна.
- Надежда!?- Воскликнула с удивлением Вера.
-Да, конечно, можно просто Надя.
- Лучше Надюша, - добавила Любовь и две женщины засмеялись.

- А, что вы смеётесь, я сказала, что-то смешное?
- Что Вы, Надюша! Просто у нас теперь полный комплект.- Я Вера Ивановна – Вера…   
- А, я Любовь Ивановна – Люба.
- Понятно. Вера, Надежда Любовь. Что ждём Софью?
Все женщины рассмеялись. Открылась дверь и вошла ещё одна женщина.

- А вот и Софья.  Вы Софья?
- Нет. Но мне сказали в 22-ую. Это не 22-я?
- 22-я, 22-я. Заходите.
- Здравствуйте, я уж думала, опять не туда попала. –   вошедшая молодая женщина, решила уточнить - но, я Ира… Ирина Олеговна Краснова.
- Очень приятно. Вот свободная кровать, Ваша.

- А  мы, это – Вера, это – Люба, я- Надя.
- А что, должна была Софья  в эту комнату прийти, она не приехала?
- Видно, не приехала, - прыснула смехом  Люба.- Ладно, мы пошли к врачу, располагайтесь. Вещи можно в шифоньер, в холодильник, а потом к врачу.
- Да, да, мне сказали. А, что холодильник для вещей?
- Ну-у,  вообще-то для продуктов.
- А почему вещи туда?- но ей ни кто не ответил, они были уже за дверью.
 

 Через два дня после заезда в санаторий-профилакторий всё шло привычным чередом.
Все процедуры,  назначенные докторами,
были с утра до обеда, остальное время было свободным.
- Ну, что девочки, отметим  начало нашего излечения от скуки, и попутно, от болезней?- Люба, оказалась самой заводной, хоть и не самой молодой,  в двадцать второй комнате. - Заметили, за воротами есть магазинчик, там наверняка есть то, что нам надо.

- А, что мы будем пить водку,- уточнила Ирина.- Я не буду, я такая дурная становлюсь…
-  Нет, тогда не будем водку, а то драться будешь.-  пошутили старшие по комнате.               
- Нет, драться не буду, а вот в соседнюю комнату, возможно пойду.
- Так там же мужчины! – Со смехом сказала Вера.
- Я про это и говорю.
   
-  Ладно, водку не будем, А что?  Вино, шампанское?
- Надо сходить и узнать. Все пойдём?
- Конечно! Прогуляемся заодно. Я, предлагаю,  примерно по сотки  скинутся, – сказала  Вера. – Как,  вы не против?
- Я, против.
- Что, мало? 

- Да, нет. Я думаю многовато.- Возразила Люба, и достала у себя бутылку дорогого шампанского. - Выпивка есть, в холодильник я, как приехала,  положила колбаску, есть две плитки шоколада. А фрукты и конфеты для чая, я думаю, смогу сама  купить, они должны быть в магазинчике за воротами.

- Это так не честно!- хором возразили женщины.
- Всё честно. Это не я, это мой муж всё купил для этого случая. Так что, гуляем?!
- Хороший у тебя муж!
- Не жалуюсь. Бывает, правда иногда… заскоки. Только, за столько лет уж привыкли уступать друг другу. Он у меня горячий, но быстро остывает.

- А моего почти три года, как нет. – Сказала Вера, не то с грустью, не то с облегчением,   и добавила, - о покойниках говорят или хорошо, или ничего. Я не скажу ни чего.
- Ну и ладно. Царствие ему небесное. Не будем о грустном.
- Не будем! У нас праздник.
В дверь постучали.

- Кто там? Заходите.
Дверь открылась, и в комнату вошёл мужчина высокого роста в костюме при галстуке.  Седые виски украшали правильные черты лица, а не большая полнота, придавала солидность его фигуре. 
- Здравствуйте. Я проходил мимо и услышал знакомый голос…
- А, что мы так шумели? – спросили женщины.
- Да, нет. У вас дверь приоткрытая  была.

- Юра?!
- Вот и  я говорю, знакомый голос.  Люба, давно не виделись. Вот так встреча. А ты всё такая же, неугомонная  и красивая. – Обнимая  стройную, худенькую женщину, говорил вошедший мужчина.
- Да, и ты не изменился всё такой же здоровый, солидный и привлекательный.  Как поживает  твоя фирма?  По твоему виду, процветает.

-Я теперь зам.,  сын главный.  Всё сыну передал, но он пока опыта набирается, я тоже работаю.
 А что здесь, заболел, что ли?
- Да, вот, говорят, что здесь грязи больно  лечебные, - не вдаваясь в подробности, ответил Юрий. - А мы с Соней здесь, это она тебя в столовой увидела, но не успела окликнуть. Она на втором этаже в тридцатой комнате, а я здесь по соседству с вами. – Потом, снова при обнял Любу, поцеловал в волосы и поздравил с днём рождения.

- Спасибо. И тебя с днем рождения! Приходите с Соней к нам в комнату. Да, девочки, можно? – спросила разрешения  Люба у своих женщин. Это мои школьные друзья. Соня его жена.
- Конечно, приходите. Тем более, как выяснилось, у кого-то здесь день рожденье.
- Ну,  девчата, не буду же я говорить, давайте отметим мой день рождения.  А у Юры тоже день рождение сегодня.
- Поздравляем!


    Вечер совместного дня рождения получился весёлым. С разрешения женщин, Юрий кроме жены, пригласил со своей комнаты Володю. В комнате они проживали вдвоём.
 Со своей комнаты мужчины принесли дополнительно стол, два пакета продуктов бутылку хорошего вина и цветы.   В центре внимания, конечно,  была Люба и Юра. Их поздравляли, а Юра сказал, что в школе Люба была самая весёлая девочка и, если бы  он не встретил свою Софью Константиновну, женился бы на ней. И вот мы с ней больше тридцати лет.

-  Юра, не убавляй, - с шуткой добавила Соня, - больше сорока.
- Это ты хочешь сказать, что я старый, - шуткой ответил жене  муж. Да, я ещё работаю, я не на пенсии, и в ближайшем будущем, не собираюсь уходить...

Потом пели песни Люба с Соней в два голоса, а остальные им подпевали. В школьные годы Люба и Соня принимали участие  в выступлениях, пели вдвоём со сцены. Там то и приметил Юра голосистую Соню. А Люба до сих пор работает в районом доме культуры директором…

      Вечер прошёл не только с песнями, но и с танцами под музыку с телефона.
Во время вечера, выяснилось, что в тридцатой комнате на три человека,проживали двое молодых, почти ровесники  Ирины, и Соня пенсионерка, у которой муж на первом этаже.  А у Ирины в этой комнате подруга, с которой они приехали по путёвке вместе. Вот и решили сделать обмен, о чём попросили  врача.
 
  Вот так в комнате всё же появилась Софья, не высокая, довольно приятная, опрятная  женщина с васильковыми глазами, гладко зачёсанными длинными волосами, собранными в пучок.  Во всём её облике проглядывает  строгий учитель. Да, и как он может «не проглядывать», если с молодости и до пенсии проработала в школе учителем математике.  А теперь только любящая жена, мама и бабушка.
 
     Вот так в 22-ой комнате собралась дружная компания бабушек.
Прошла неделя пребывания их здесь, в одной комнате, они уже знали друг о друге почти всё.
Они были разные по темпераменту, по характеру, со своим жизненным багажом, но быстро сдружились.

- А вы не заметили, как Володя всё время смотрит на Веру? – однажды вечером спросила Надежда.
- Да, да, я заметила,- ответила Люба.
- Я не хотела, пока говорить, но Володя через Юру спрашивал о ней и обрадовался, что она свободна.
- Это Юра тебе сказал?
- Ну, да.

- О чём это вы разговор ведёте? – спросила вошедшая из душа Вера.
- О чём бабки могут говорит? О любви, конечно!- пошутила Люба.
- Да какие мы бабки?! Кто чувствует себя бабкой, поднимите руку… Вот когда будет за восемьдесят, может тогда, будем бабками.
Мне, например, не больше тридцати пяти. – Огласила возраст Люба, какой она чувствует  себя.- Может даже меньше.

- А мне, наверное, лет сорок, сорок пять,- ответила Вера.
- Мне, не знаю сколько, но не шестьдесят один, это точно.
-Вера Ивановна,  а как Вы относитесь к Владимиру Ильичу? – Заговорчески спросила Люба.
- Во, как! К Ленину, что ли?
- Да, к какому Ленину!  К соседу нашему, Володи. Он ведь тоже один, как и ты, только жену он похоронил год назад.
- Как? нормально.

- А ты присмотрись к нему.
- А что к нему присматриваться? Мужик как мужик, ну вежливый…
- И всё? Да он, как говорят сейчас молодёжь, глаз на тебя положил.
- Ну, как разъедемся, так и уберёт,- решила отшутиться Вера и добавила, – я уж не в том возрасте… Да, и нажилась я со своим на три жизни вперёд. Пил очень.  Сейчас  одна, рай увидела… И перед детьми не удобно.

- А,  они, что против будут, если ты будешь счастлива?
- Да, уж какое счастье, если смолоду его не было? А сейчас, как то и стыдно.
- Нашла стыд! У нас соседка в семьдесят восемь замуж вышла, уже года три живут. – Сказала Соня.- Ты, Вер, если он к тебе с предложением подойдёт,  уж не отказывай сразу. А вдруг … нужны будите друг другу.  Я не представляю, если бы Юры не было, как я без него. У детей своя жизнь, они, конечно, навещают, да и внуки у нас часто бывают, но без Юры я не представляю жизни.  Юре Володя понравился, а он разбирается в людях.  Да, вы и с одного города. 
- Ладно, посмотрим, - пообещала Вера, только  чтобы закончить разговор.

                **
 
  С того памятного разговора прошло два года.  Вера прислушалась к совету приятельниц и приняла дружбу Владимира. Он действительно оказался хорошим человеком, и ей с ним было очень легко и спокойно. Она впервые почувствовала себя женщиной, слабой женщиной. При встрече он дарил ей цветы, говорил, какая она красивая. Вера смущалась и краснела, как девчонка, а он гладил и целовал ей руки. Владимир стал ей родным и близким человеком.
А с Соней они стали подругами, и при телефонном разговоре она говорила ей спасибо за совет.

  Её дети восприняли новость, что мама познакомилась с мужчиной, очень хорошо. И сын и дочь подружились с дядей Володей. У сына с Володей оказались совместные увлечения рыбалкой.  Часто собирались вместе на Вереной даче. Не далеко от дач была река, поход на которую заканчивался вкусной ухой у костра.
  Одно смущало Веру, так это дети Володи. Сына она не видела, он жил в областном центре, а вот с дочерью пришлось познакомиться.

 Знакомство с  ней он все откладывал по разным причинам.
Вот однажды, когда они были  у Володи дома, сидели на кухне и пили чай с блинами, которые приготовила Вера, пришла дочь.
Володя представил их:
- Это моя дочь Эльвира, а это Вера Ивановна. Я тебе говорил о ней, - обратился он к дочери.

 Эльвира посмотрела не добрым взглядом на Веру и еле заметно кивнула головой.
- Я смотрю у тебя всё нормально!..  Ты нашёл, что я просила?
- Нашёл, все сложил в пакет.- С поспешностью сказал отец. – Всё в спальне. -  Сообщил он,  пошёл в комнату принести  пакет.
Эльвира прошла за ним и плотно закрыла дверь в спальню.

- Папа, мы с тобой уже говорили про эту женщину. Что она хозяйничает на маминой кухне?! Сидит, как у себя дома!
Скоро и мамину постель займёт, и квартиру присвоит.
- Дочь, что ты говоришь. У Веры своя хорошая квартира. А мамы уже сколько лет,  как нет.
- Да, лучше бы тебя не было! – В сердцах сказала Эльвира…
 Вера всё слышала. Ей стало не по себе от этих слов. Она тихонько вышла за дверь и поехала домой.

  «Вот почему Володя все откладывал наше знакомство, - подумала Вера.
Ей было плохо от слов Эльвиры, как будто на голову вылили помои.- Что плохого  мы сделали?!»
Ей до сих пор было плохо от этих слов, хотя прошло уже больше года, уже не за себя, а за Володю. Ведь, он не виноват в смерти жены, не виноват,  что жив, а её нет.


    Вера стояла у больничного окна и вспоминала встречи с Володей. Она не видела его уже несколько дней и скучала.  Завтра у неё операция, он уже звонил и знает. Обещал приехать, сказал, что поживёт у своего сына. Сын работает, каким-то большим начальником. И жена его работает, преподает в каком-то институте. Живут очень хорошо в достатке. Недавно женил сына. У него большой свой двухэтажный дом, убираться приходит домработница.  Сын вместе жить не хочет, поэтому и ему строят дом. Дочь учится за границей.

 Все ушли на ужин, а ей ужинать нельзя, да она и не хочет, видно от переживаний за завтрашний день.
В палате их трое.  Одной, Гали, уже сделали операцию, и завтра её выпишут. Галя говорит, что бояться не надо, врачи хорошие, оборудование новое. Всё будет хорошо.
 
 На третьей кровати Валентина, ей операцию еще не делали.
Сегодня днём в палату приходил батюшка, желающие соборовались и причастились. Это приходили с церкви, которая находится на территории больницы. Дали номер телефона, чтобы звонили, когда кому будут делать операцию, говорили имя, за него будут молиться во время операции. Это тоже Вере  придавало силы.

 На ночь Вере сделали клизму и положенные уколы. Предупредили, что в шесть утра всё повторят.
В девять часов она уже лежала на каталке обнаженная под простынёй. Каталка стояла у стены, готовая «отправиться у путь». Вера дрожала всем телом не то от холода, не то от волнения.

- Ну, как настроение? Не бойся, всё будет хорошо.- Сказала подошедшая к каталке Валя. – Я позвонила,  сказали, что сейчас зажгут твою свечку и будут молиться.
Валя положила свои руки на Верины, и тихонько сжала.   
- Не бойся и я помолюсь.

 Подошли медсёстры и покатили Веру в операционную. Там с каталки переложили её на узенький операционный стол, выдвинули подставки для рук. «Как на кресте распяли»,- подумала Вера.
Пока подключили к аппаратам, она смотрела на окно, которое находилось в ногах,  где было видно только небо, и в потолок. « Интересно, как называется эта  «люстра», для освещения операции».

  Подошла медсестра, спросила, как самочувствие.
- Нормально.
- Ну, и хорошо, всё будет нормально, - поднесла маску,- дышите…


  ...Вера услышала сквозь сон ясные голоса,
но глаза не открывались.
  Кто-то кого-то приглашал кушать. Слышны были стук посуды.
«Ну, вот едят, а меня разрезали и ушли, - подумала Вера, чувствуя слабую боль на животе.
Она еще раз попыталась открыть глаза,
получилось, только приоткрыть. Она увидела окно с левой стороны, а во рту, что-то мешало.

 К ней тут же подошли и сообщили, что операция прошла успешно, и что она находится в реанимации.
- Дышите, дышите! – говорили ей.
Вера пыталась дышать, но трубка во рту мешала, были рвотные позывы. Наконец она раздышалась, трубки убрали.
 В палате, куда вернули после реанимации Веру, была только Валя, другую соседку по палате выписали.

   Во рту у Веры всё пересохло, губы потрескались, но пить нельзя. Валя смачивала ей губы и отвечала на звонки, которые шли на Верин телефон. Звонил сын и дочь почти каждый час, очень беспокоились за мать. Приехать они не могли, работали, но сказали, что если надо за ней ухаживать, то обязательно приедут.

  На другой день после обеда приехал Владимир. Валя знала в общих чертах о нем, поэтому постаралась сразу же выйти из палаты, оставив их наедине.  Но всё же успела заметить, с каким трепетом Владимир взял руки Веры и поцеловал.

Владимир приходил каждый день, приносил покушать, то, что разрешали.
После операции вначале можно было пить только водичку, потом жиденький кисель, бульон. Всё, что нужно для этого передала дочь Веры, только нужно было приготовить. Готовил сам и ездил в больницу пока дети были на работе.
   
 На пятый и шестой день он приходил чем-то расстроенный, хотя старался не подавать виду. Вера это заметила.
- Скажи, что случилось?               
 - Всё нормально. Не волнуйся, тебе нельзя, поправляйся скорее. Просто мне нужно уехать домой, а я не хочу тебя оставлять одну.

 Он не хотел говорить, что вечером с сыном был тяжёлый разговор.
- Что ты бегаешь, как мальчишка на свидание. Эльвира сказала, в какой больнице лежит твоя бабка, и какую операцию ей сделали. После такого диагноза будет лежать без движения, а ты за ней горшки выносить будешь. Тебе это надо?! Нам совсем не надо.

Эльвира сказала, что она у тебя уже дома хозяйничает. А ведь это дом мамы, ну и твой конечно и наш!
- Так, что вам квартира моя нужна? У вас же свои дома хороши, большие.
 - У меня сын на квартире живёт.
- Пусть приезжает с семьей ко мне, я разве против его приезда. Так он же не поедет…

- Вот если бы мама так лежала в больнице, ты бы к ней так не бегал, как к чужой бабке… Переехал бы к нам или к Эльвире, а твою квартиру продать.
Было сказано много гадостей, о которых и вспоминать не хотелось, и оставаться у сына он больше не хотел.
И говорить Вере об этом он не собирался.

- Ты уже ходишь, тебе лучше, я с врачом говорил, она сказала, что дней через пять -  шесть тебя выпишут. Я приеду и заберу тебя. А если, что-то надо звони, я и раньше приеду. Не хочу тебя оставлять, но надо ехать. Я уже сейчас начал скучать.
Когда Владимир ушёл, Вера сказала Вале:
- Это точно, что-то, у сына с ним произошло. И дочь и сын против нашей дружбы.
- Вы вместе не живёте?

- Нет. Нам вдвоём хорошо, но… домой приеду, скажу, чтобы больше не приходил. Я уже устала. Это не первый раз.  Я, конечно, понимаю, это его дети, но чем так, лучше уж расстаться. Против  них он не пойдёт, это же его дети, я понимаю, как ему тяжело…

               
 Владимиру это тоже надоело, оправдываться перед детьми, как будто он в чём провинился перед ними.
Они с женой работали, конечно, не начальниками.  Он токарем, хорошим токарем, на работе его ценили, грамоты получал, с доски почёта фотографию не снимали. И жена работала на заводе.

 Квартиру дали ему, как хорошему работнику. Конечно, таких лишних денег не было, да и у кого они в то время были? Детей старались выучить, если сами институты не заканчивали, хоть пусть дети учатся. Жили и работали только для детей, что бы им хорошо было. И вот выучили! На свою голову. Сын директор большой фирмы, дочь главный финансист. Образование им дали, а вот как жить честно и почитать родителей, видно не научили. Не смогли. Кого теперь винить?

 Да и внук видно такой вырос. У родителей такой большой дом, а ему подавай свой такой же. Он внука полгода назад на свадьбе видел и вот приехал, а он забежал,  поднял к верху руку: «Привет, дед». Вот и всё. Ни как дела, ни как здоровье, только «привет». Ох, молодёжь, молодёжь! Да, он и не обижается, только горько почему-то.

 Одна радость - Вера, но не довольны дети.
«Что я сделал не так?» - уж в который раз задавал себе этот вопрос Владимир и не мог ответить.
Жить хоть с дочерью, хоть с сыном он не сможет, но не от него это зависит, видит и понимает, какое к нему отношение.

 «Разве плохо тебе у нас жить? Всё есть! Ешь, что хочешь, продуктов полный холодильник. У тебя будет своя комната, в которой ты сейчас, будет твоя. Кто тебе мешает? Мы на работе». «Вы на работе, а я буду как в тюрьме», - подумал  Володя. Чужой город, чужой дом с домработницей.  Ни понимал он, зачем такой большой дом, если и убраться в нём, нужна домработница. Ишь, барины, какие! Нет, не его эта жизнь.

  С такими не весёлыми мыслями ехал Владимир домой на своём москвиче.
У детей тоже машины есть, но импортные. Иномарки! «Дед, как ты ездишь на этой развалюхе стрёмной?» - однажды сказал внук. Слово-то, какое - «стрёмная»!
   
        Владимир поставил машину в гараж, он находился во дворе их пятиэтажки.
И, прежде, чем закрыть гараж, позвонил Вере. Сообщил, что доехал и справился о её самочувствии.
Закрыл гараж и с облегчением вздохнул, он дома. У подъезда встретил соседа.
- Как съездил? Как там дети?
- Нормально. Живут.

- Михалыч, заходи к нам вечером, посидим. У меня день рожденье.
-  С дороги, устал что-то. Гости будут?
- Да, какие гости?! Сын еще с вахты не приехал, сноха утром перед работой забегала, поздравила. Да, у меня, ведь, не круглая дата. Приходи, посидим, пивка попьём. Старуха купила на день рождения.

     Владимир зашёл в свою квартиру.
Там было все так как и двадцать- тридцать лет назад. В зале стенка, как у всех с хрустальной посудой, с книгами. Много книг. Покупали, думали детям, внукам. А они им и не нужны. Посуды, правда, почти не осталось, дочь забрала. Да, и зачем она ему. На кухне есть тарелки, кастрюли и ладно…

    От роскошного дома сына, его квартира казалась серой и угрюмой что ли. Но для него, она была его крепостью.
Он дома. Поставил чайник на плиту. Вытер запылившийся стол. Нарезал хлеб, колбасу, по дороге купил. С холодильника достал баночку с клубничным вареньем. Вера варила перед уездом.   «Чай попью, потом что ни будь, сварю» - подумал Владимир.

Идти к соседу ему не хотелось, но за ним  часа через два прибежал Артёмка, его внук.
- Деда Володя, дед сказал, чтобы я без Вас не возвращался, а то он меня в угол поставит.
- Прямо, так и поставит?

- Ну, не знаю, - потупился мальчишка. – Сказал, поставит.
- Кого? Тебя или меня? – пошутил  дед Володя.
Ребёнок рассмеялся, видно, представил, как один дед будет ставить в угол  другого деда.

   Через полчаса три деда сидели за столом и нахваливали хозяйку за вкусный борщ.
- Вот моя бабка тоже вкусно варит, но всё равно не так. – Сказал третий дед.
- Э, Коляныч, у соседа всегда морковь в руке толщё, - пошутил хозяин.
- Это верно, - заулыбался Коляныч.

  Все трое жили в этом доме со дня его постройки, работали на одном заводе, только в разных цехах.  По молодости звали друг друга по именам, потом как то не заметно перешли на отчества. Все были пенсионерами. Только Коляныч, Сергей Николаевич был старше их, и ему уже было за семьдесят. Он был не высокого роста, щупленький, шустрый, точно дед Щукарь из фильма. Его так и называли за глаза, он знал и не обижался.

 Хозяина звали Дмитрием Дмитриевичем, Димдимычем, или Митричем, он в свое время работал начальником цеха. Он был  среднего роста, чуть полнеющий,  с большими залысинами, но  с пышными усами.
 - Вот, Митрич, ты самый умный, скажи, что это делается в стране? Раньше, как было, не работаешь, значит, тунеядец. Могут и на пятнадцать суток посадить.
А, сейчас, хош работай, хош не работай, а кто хочет - работы нет. Завод то наш, какой был, а сейчас? Тьфу и нет. Разорили всё, разграбили! – Горячился Коляныч всё больше и больше.- Ты вот скажи, где твой сын?  На  север подался, чтобы семью прокормить. А ведь он инженер, работал бы на нашем заводе. И мой внук там же с женой, а правнук  у нас. А ему бы с родителями быть.  Не знаешь?! И я не знаю. А, вон по телевизору, слышали, какими миллионами воруют?!

- А, ты думаешь, они хорошо живут?  Трясутся, как бы их не поймали, да не убили. Охрану нанимают!               
- Вот, вот, охрану! А как перед Богом отвечать думают? – Все никак не мог успокоиться Коляныч.- Я, хоть, в церковь не хожу, бабка моя ходит, но и я всё-таки задумываюсь, как ответ держать.
- Бога хоть не вспоминайте с рюмкой то. Пришла хозяйка дома с кухни и принесла на блюде тушёную картошку с мясом.- Еште хорошенько, а то уж спьянели.


    Владимир вернулся домой к двенадцати ночи. Под конец они с хозяином дома остались одни.  За Колянычем пришла его бабка и увела домой.  Почти за следом и он ушёл к себе.

Ночь прошла в какой-то тревоге. То ли он переживал, как там Вера, то ли что дальше будет. К Вере он привык, и готов прожить с ней всю оставшуюся жизнь. Как это назвать, любовью, привязанностью? Да хоть как назови, а она для него дорогА.
Как быть с детьми? Они категорически против их совместной жизни. Они боятся потерять эту старенькую его квартиру?

 Зачем она им? И у сына и у дочери свои дома, хорошие дома. Он рад за них, но что-то всё-таки его мучило. А мучило его, их бессердечие и алчность денег. 
И вдруг его осенило, он отдаст им квартиру, прямо сейчас, чтобы они не ждали его смерти. И пусть делают и ней, что хотят, а он … хоть в престарелый дом, если не … С такими мыслями он уснул.

Ранним утром, он поехал к Вериной дочери, Светлане, желая застать её дома.
Света была дома, они собирались на дачу и его пригласили с собой.
 Был тёплый осенний день, и отдых на даче был в самый раз. Урожай был собран, весь растительный мусор был уложен в компостную кучу, Осталось только вскопать несколько грядок.

Этим и занялись Сергей, брат Светы и Миша,  её муж.
Сергей приехал на дачу с сыном, мальчиком лет восьми. Володя с ним пошли в ближайший лесок по грибы.
Через несколько часов все сидели на веранде  за большим столом, в центре стола стояла большая сковорода с грибами, шашлык салаты.  Все весело обменивались новостями, радовались, что Вера идёт на поправку.

 Владимиру с ними было легко, как будто это были его дети и его внуки.
Он хотел поговорить с Сергеем и со Светой и не знал, как и с чего начать.
Когда  их дети ушли играть в мяч, он, наконец, решился.

- Сергей, Света и Миша, я хочу с вами поговорить, – с волнением начал Владимир. – Не знаю, как сказать, но я хотел бы у вас попроситься на дачу, на квартиру.
- Дядя Володя, что-то мы не поймём. Вы хотите жить на нашей даче?
- Да. Ну, это временно.
- Вы дома затеяли ремонт?
- Нет. Я хочу продать свою квартиру.

- Продать? Зачем? – Удивилась Света.- У Вас  что-то случилось?
- Нет… Да… Моим детям нужны деньги.
Сын строит внуку дом и нужны деньги.- Виктор не хотел говорить настоящую причину.
- Ну, если надо, живите, сколько хотите, только скоро холодно будет дров здесь маловато.

- Ну, дрова не проблема, - сказал Миша. – У нас на работе много отходов от переработки брёвен. Так, что я могу привезти.
- Ещё один вопрос… В общем… сколько…
- Да, что Вы, дядя Володя, какая плата? Да, мы рады будем, что дача под присмотром. – Сказал Сергей. –  С переездом помочь? 
- Спасибо. Только, пока, матери ничего не говорите.
 
 В понедельник Владимир написал доверенность, заверенную у нотариуса, на имя своей дочери, на продажу своей трёхкомнатной квартиры. Забрал из квартиры свою кровать, кухонный стол, две табуретки, не много посуды,  свои личные  вещи, несколько фотографий положил пакетик. Связал бечёвкой несколько книг, которые были особо дороги. После некоторого раздумья, взял телевизор. У детей телевизоры почти в каждой комнате, плазменные, а этот ламповый. Им он не нужен, выбросят на мусорку. 

 Когда вещи, с помощью Сергея и Миши, были перевезены на дачу, Владимир поехал к дочери. За две недели она позвонила только один раз.
- Здравствуй, дочь, - поздоровался отец с Эльвирой, открывшей ему дверь.
- Проходи. Я сейчас ухожу по делам. Ты меня подождёшь?
- Я ненадолго. Принёс ключи от квартиры, и вот доверенность на продажу и все документы.  Я там не живу.

- Как не живёшь? Почему? Что ушёл к своей бабке, и она приняла тебя без квартиры?
Владимир ничего ей не сказал, положил ключи и документы на тумбочку и ушёл.
К горлу подкатил комок, ему было горько и обидно. Опять упрёки.  Он надеялся, что откроется дверь, они обнимутся, и она оставит его у себя жить.
Но этого ничего не было, он постоял на площадке и пошёл вниз, к машине.
«Вот и всё. Вот и всё…» - Повторял про себя Владимир.

   На улице с утра моросил осенний дождь. Желтая листва прилипла к мокрому асфальту, кое-где стояли лужи. 
Владимир шёл к машине, не замечая ни дождя, ни луж, и ни то, что, наступив в лужу, промочил ноги. Сел в машину, но сразу мотор не завёл, а дворники очищающие стекло от дождя, вторили ему: «Вот и всё, вот и всё…».
Из этого состояния вывел его телефонный звонок, у него промелькнула мысль, что это дочь, но звонок был от друга.

- Здорово, Михалыч, ты где, как дела?
- На дачу сейчас поеду сейчас.
- Ко мне заедь, дело есть.
- Может в другой раз?
- Нет, нет, сейчас жду.
Владимир завёл машину и поехал к другу.

- Ты, что это удумал? – Говорил Димыч другу, когда они сидели после обеда, в зале. – Как ты решился на продажу своей квартиры? Заставили дети? Мне  моя бабка сказала, что ты вчера переезжал куда-то. Всё-таки допекли.
- Да, нет, я сам.
- Какое, сам?! Мне-то хоть не говори. Я вижу! Обнаглели они совсем. Ты меня извини, но я так думаю!  Эльвирка твоя за копейку удушится, всё с тебя тянет до сих пор, нет бы отцу помочь…

- Да мне и ни чего не надо. А с пенсии остается, зачем мне, вот я и отдаю ей.
- Ладно, Михалыч, это ваши дела, вот только куда ты теперь? Я так понимаю, детям ты не нужен…  Что там с Верой, ещё не приехала. Не смотрел бы ты на детей, сошёлся бы с ней, да жили вместе путём.  Ведь, хорошая женщина.

Владимир тяжело вздохнул.
- Нет, не приехала, ещё не выписали. Через неделю обещают, если всё будет нормально. Я у них на даче пока поживу, а там видно будет. Квартира продастся, может однокомнатную куплю.
- Купишь, если деньги тебе выделят!  Ты вот поторопился продавать. В соседнем доме объявление у подъезда висит и на остановке оно есть, что меняют однокомнатную квартиру на трёхкомнатную.
- Я уже отдал и ключи, и документы дочери.
- Вот я и говорю, что поторопился. Сегодня оставайся у нас ночевать. Что будешь там один делать?


                ***
         По парковой дорожке прогуливается пожилая пара. Она держится под локоть  и о чем-то тихо разговаривают. Видно, что эта пара счастлива, по тому,  как светятся их глаза. 
     Прошло полгода, как  Владимир и Вера жили вместе. Её дети били рады, что мама теперь будет не одна. С ними  она не хотела жить, пока сама может за собой ухаживать.  Теперь жили вдвоём,  два ещё крепких пожилых человека, им было хорошо.
Дети Владимира дали ему денег с продажи квартиры, но столько, что на них  и пол однокомнатной квартиры, не купишь. Звонят они очень редко и ни разу не приезжали.
Деньги, которые получил Владимир, по совету Вереных детей, положили на его книжку, на всякий случай.