Мысли о смерти 3

Этот хадж выдался кровавым: 420 благоверных было заживо затоптано в результате внезапной паники после крика: "Берегитесь, где-то рядом смерть!" На следующей неделе, в мечете, мулла сказал тихим вкрадчивым голосом: "Аллах посылает нам испытание, но в наших силах победить самих себя и укрепить самих себя, и через это милосердие над собой, подняться над человеческой природой, вдохнуть в сердце слова благословенного Пророка, и стать белее самого чистого цвета".

Зачем ты бежишь от своей тени? Твой страх сильнее тебя? Тогда почему ты ещё человек?

Я боюсь череды дней. Может случится что угодно. Мне по всюду мерещатся ржавые улыбки, из которых украдкой сочится желчь. Мне больно ощущать себя частью единого целого. Много таких как я?

В Ольстере всегда тучи. Здесь католики и протестанты прореживают ряды друг друга. Ольстерская проблема как незаживающая рана заливает улицы ирландской провинции кровью. Здесь дурно пахнет не только в туалете. Самая едкая вонь - гниение души. И гниль эта - от расправы за мелочи, пустяки. Человеческая жизнь обесценилась как плохое пиво.

Залейся водкою душа,
Прими покой бушующей гордыни,
И смертный час как анаша
Тебя сожжёт в пустыне.
Ты будешь тихо говорить
Что не любил, не думал
В толпе сто лет прожить,
Как ёж - смешно, угрюмо.
Залейся водкой, выпей спирт,
Умри как сволочь - под забором.
И пусть душа твоя болит -
Ты сдох над мокрым долом.

Откровенный секс сродни самоубийству. Под откровенным я подразумеваю нечто ниже самого низкого уровня стыдливости. В эти минуты, когда рука тянется к плети и героину, ты начинаешь обрастать щетиной дурости, похабства и гадливости. Такие ежи очень скоро начинают поедать своих партнёров.

"Мир ожидает возвращение в коммунизм и тогда этот мир облачится в красный кожаный френч, синие сапоги и фиолетовые очки. Я на дырявой лодке выйду на Волгу, сниму рубаху, пропахшую смердящей Государственной Думой, помяну добрым словом Владимира Ильича, чьи бессмертно-непостижимые труды постигаю с детства и воздух, пряный ряской и рыбьей чешуёй, одурманит меня хлеще самой шумной демонстрации 1 мая", - так думал Геннадий Андреевич, сладко засыпая перед очередными президентскими выборами, когда многие уже видели наяву его тихую кончину на загородной даче.

Добрая, ласково-надёжная жизнь, где богач и бедняк думают об одном и том же, почёсывая свой живот. Богач не доволен приростом в два миллиона долларов, а бедняк страдает мыслями о обросшем плесенью куске хлеба. Они готовы что-то менять, но Некто Высший и Непостижимый властвует над ними, давая каждому играть свою роль до конечного пункта назначения - богатого или бедного захоронения тленного тела.

Чёрный камень тяжелее белого.

Железо боится влаги; человек боится осуждения со стороны; время боится итога времён, ибо всё будет вне времени.

Я люблю смотреть бег облаков: эти седые бороды неба идеально смотрятся на синеве неба-моря. Это невозможно не любить. Но когда-нибудь, когда атом взорвётся, раковая опухоль радиации убьёт всё живое, я увижу, почувствую ногтями что-то новое, странное, невообразимое. Дай Бог бы не подавится своими кишками от этих преобразований мира, раз ничего доброго уже не явится на Божий свет.

Машины как люди также сходят с ума. В рассказе Стивена Кинга "Грузовики" горстка людей противостоит взбесившимся железякам. Та лилась кровь, были жертвы... И всё же нет преданнее помощника для прямоходящей обезьяны чем добрый механизм, в который мы всё ещё пытаемся вставить свои мозги. Я полностью уверен, что роботы станут сильнее и выше нас, но они будут бездуховны. Человек снова станет чем-то вроде животного. Вот тогда и явятся со всей очевидностью гуманоиды с других планет, роботы будут выпотрошены, и светлый разум воцариться среди обретающих цивилизационный вид землян.

"Смерть, наверное, самое лучшее изобретение Жизни. Она - причина перемен. Она очищает старое, чтобы открыть дорогу новому". (Стив Джобс)

"Любимцы богов умирают молодыми". (Плавт)