Авторучка

Электричка Кисловодск — Ростов уносила Её тихо, но стремительно. Вперед! Она сидела ровно, не шелохнувшись, почти не дыша, клацая кнопкой авторучки с чернилами синего цвета. Мысли скопились плотным сгустком в голове, пытаясь выстроить все планы по порядку: вокзал, такси, гостиничный номер, прогулка по Ростову, время для своих произведений – редактор настойчиво торопил сдачу очередной главы, сон, а там видно будет.

Она ехала в другой город, словно крадучись, сбега;ла из обыденности и постоянства. Уже несколько месяцев её сердце пустовало после разлуки с Олегом, а голова была занята творческими идеями.
***
За немытым стеклом распинался дождь. Стук капель разбавляли монотонные разговоры пассажиров. Через несколько рядов, повёрнутых «лицом» к её сиденью, спал уже не молодой мужчина. «Сколько ему? Сорок пять, пятьдесят?» — думала она, разглядывая добротный гардероб и качественную укладку чуть тронутых сединой волос. Небритую щеку пассажира подпирала спинка кресла. Сон его был спокойным и безмятежно сладким… в пять утра! В руке были зажаты кожаные перчатки цвета корицы, запястье правой руки плотно обрамлял браслет дорогих часов, по крайней мере, такой вывод пришёл ей в голову.
***
Она раскрыла блокнот и стала писать зарисовки к будущему рассказу. Стержень ручки, царапая бумагу, оставлял красивый синий след убористого почерка. Эта ручка была настоящим талисманом, старая, с потёртым корпусом и гравировкой «М.М.» — подарок отца, который умер, не спросив разрешения, несколько лет назад. Его подарку было отведено особое место в творческой жизни юной писательницы. Всё, что было написано этим инструментом, принималось редакцией тотчас же, приносило не только доход, но и маленький успех – Её личный, поднимая самооценку.
Она писала о незнакомце, заснувшем в вагоне, о его снах, мыслях, которые могли ютиться в седой голове, даже о дорогом чемодане, источающем запах дорогой кожи.
Краем глаза она замечала мелькание картинок за окном, потом строчки стало исчезать, то вспыхивать вновь на листе. Веки стали предательски тяжёлыми…
Её голова с туго затянутым конским хвостом откинулась на спинку. Блокнот раскрылся густым веером, а уснувшие пальцы не смогли удержать подарок-ручку, и он «сбежал» — сначала на колени, потом на край кресла, после – в направлении пола в то место, которое можно назвать «куда-то».
***
Незнакомец не спал уже целых пять минут. Взгляд на часы показал почти девять утра: «Выспался.… Надо бы созвониться с Галерей о выставке," — подумал Он. Потёр затылок и аккуратно поправил воротник кашемирового пальто. «Вот она – мышиная возня, все что-то жуют и сидят, уткнувшись в кроссворды» — мелькали мысли в Его голове. Его внезапный отъезд в Ростов для встречи с другом — живописцем, эмигрировавшим в Италию, не позволил найти машину с водителем, пришлось довольствоваться скорой электричкой. Привычка к комфорту и эстетическая чистоплотность художника вызывала только отвращение к окружающей неустроенности. Эти потёртые подлокотники, сетки для газет на спинках кресел с порванным переплетением, домашние завтраки в фольге, беготня детей, зловоние тамбура – всё навивало уныние. «Отличный повод для этюда на тему «серость и бездарность,» — думал он.
Откинувшись назад, достал айпад, полистал заметки и план дел на сегодня. От напряжения глаза заболели, и пришлось зажмуриться – старая привычка художника. Открыл веки, образы стали чётче и можно было рассмотреть тех, кто находился в другой половине вагона в рядах, повёрнутых к нему. Все те же незнакомые люди – кто без умолку болтает, кто хрустит печеньем… Девушка, с утончёнными чертами лица, крепко спит, сжимая блокнот в ладони, толстый дед пытается откинуть спинку сиденья, женщина с ребёнком… Его глаза вернулись к спящей пассажирке. «Куда она едет, интересно? Такая юная, свежая, городская жительница, блокнот, куртка на коленях… Мало вещей, студентка, наверное», — сделал вывод «добротный» мужчина. Он рассматривал в полудрёме Её лицо, перестал думать о статусе незнакомки и просто наблюдал. Это был пытливый взгляд мастера – правильные пропорции, красивый цвет кожи, волосы цвета какао.
Иногда по вагону пролетала проводница, с аккуратной укладкой, но безумно-ярким макияжем. Она громогласно озвучивала станции и поторапливала выходящих.
***
Так, на одной из станций, от сильного толчка вагона девушка проснулась, так резко, что казалось, ресницы издали звук крыла, взлетающей птицы. Она сонно уставилась в окно, читая название населённого пункта.
Мужчина обратил внимание, что Она старше, чем он считал. Её выдавал пытливый взгляд и серьёзная манера жестикуляции. Она посмотрела на часы, захлопнула блокнот и стала что-то судорожно искать. Сначала поиски ограничились карманами и осмотром сумки. После тревога заставила её встать и оглядеть сиденье, пол тоже был пуст.
Незнакомец сообразил, что надо помочь и участливо подошёл к девушке.
- Извините меня, конечно, за назойливость, но, мне показалось, вы что-то потеряли?
- А, что? Ах да. Ручку ищу. Вы мне вряд ли поможете, я никуда не вставала. Видимо, она укатилась куда-то.
- Хотите, я подарю вам свою ручку, правда, она тяжёлая, но для записей сойдёт, – он похлопал себя по пальто и нащупал во внутреннем кармане кожаный футляр. Протянул попутчице, с интересом изучая Её маленькие ушки и серебряные пусеты в мочках, длинную шею с локоном, выбившимся из хвоста. Её запах был до боли знаком и нежен, то ли персик, то ли айва.
Она подняла глаза впервые, после начала диалога с человеком, проявившим чуткость к девичьему маленькому горю. Глаза – в глаза. Её холодно-голубые в его глубоко-карие. Пунцовый румянец покрыл её щёки. Это был тот самый человек «с достатком». Она час назад делала зарисовки о нём в блокноте именно той потерянной синей ручкой, а теперь герой Её набросков стоял так близко.
От седого пассажира пахло чем-то странным, а ещё новым пальто и шерстяным шарфом, кожей и дорогим парфюмом.
- Спасибо большое, — она посмотрела на футляр, оценила «подарок», — Нет, я не могу принять вашу жертву. Во-первых, это дорого и я не смогу вас отблагодарить, а во-вторых, потерю мою не восполнит ничего.
- Да, интересно как! А что, дорогая ручка была?
- Смотря, какой смысл вы вкладываете в слово «дорогая».
Незнакомец догадался, что речь идёт о чём-то нематериальном:
- Что, память о хорошем человеке? – он сразу поймал себя на том, что стал ревновать эту девчонку к кому-то иллюзорному, а на каком основании, сам не мог понять.
- Да, память об очень дорогом человеке, — девушка вздохнула, но взяла в руки протянутый футляр. Открыла. В нём покоился в бархате подкладки настоящий канцелярский шедевр в деревянном корпусе и с золотым пером, инкрустированные стенки мелкими стразами, золотистый колпачок: «Надо же», — подумала она.
- Берите, берите. Не бойтесь. Для меня ценности она не представляет. Я, вообще, не имею привычки привязываться к вещам, кроме картин.
И Она взяла ручку, со словами благодарности, моргая от удивления и почти забыв о потере отцовского подарка.

***
Станция Ростова встретила приехавших солнечным светом и шумной толпой встречающих. Девушка, мельком поглядывая в сторону мужчины со странным запахом и карими глазами, укладывала блокнот и подаренную ручку в маленький рюкзак. Скорее! В вагоне было невозможно дышать.
«Даже не познакомились…», — думала Она.
***
Мужчина еле дождался, когда выйдут первые пассажиры. Проводил взглядом новую знакомую и стал застёгивать пуговицы. Его глаза блуждали по замусоренному полу и, вот — она! Ручка – предательница, та, что искала девушка, выкатилась на середину узкого прохода.
Он наклонился и поспешно поднял ручку за гладкое тёплое тело. Инструмент был потёртым до глянца, простой стержень, пластик и кнопочка – ничего ценного. Однако для Него эта ручка стала чем-то безмерно нужным, собственным и желанным.
Выскочив вместе с чемоданом быстро, насколько хватило резвости преодолеть неторопливых пассажиров, Он бросил взгляд то в одну, то в другую сторону в поисках девушки. Она просто испарилась в ростовских просторах, где-то топча осенний асфальт.
Мужчина тонкими пальцами художника перекатывал маленькую ручку с синими чернилами, не понимая, что держит в руках «амулет» незнакомки, приносящий счастье.
***
Вот и номер. Гостиница была небольшой, частной, с жильцами разнопёрыми, как конфеты-ассорти. Девушка сбросила всё, что было в руках, на пол и бухнулась навзничь на кровать. Смотря в кремовый потолок, Она достала из кармана футляр, что подарил ей тот попутчик.
Достала письменную принадлежность и с интересом стала крутить её, рассматривать со всех ракурсов – камни играли в дневном свете, а деревянная поверхность источала аромат смолы и лака. «Так, а что за цвет?». Она коснулась ладони и сделала штрих – чёрная паста оставила смоляную черту. Это не тот синий пронзительный цвет отцовской ручки, принесёт ли ей удачи перо незнакомца?
***
Новогодняя суета заполонила разум россиян. Все сновали по магазинам в поисках вкусного и ценного.
девушка тоже стояла в магазине с полками полными книг. Её новый рассказ вошёл в последний сборник российских молодых авторов, и она хотела приобрести за деньги этот том. Всегда приятно быть в числе купивших – ещё одна цифра в рейтинг продаж!
Пока очередь по пчелиному шумно гудела, медленно продвигаясь к кассе, она думала о рассказе из сборника, про того пассажира, о подарке, который стал новым талисманом и запустила руку в сумку. Ручка была на месте, уколов её палец огранкой камней. Теперь каждое произведение или куплет стихотворения связывал Её мысли с незнакомцем. Писательница ловила себя на том, что стала воспринимать его, как члена своей семьи, словно он присутствовал на презентациях с ней или пил кофе по утрам на маленькой кухне, ругал Её или поощрял… Может, она влюбилась?
***
Мастерская пахла маслом, тем самым, что не распознала сероглазая попутчица. Художник стоял у окна. Кисть со слоем набранной с палитры краской бледно-синего цвета была зажата в кулаке. Он смотрел, как по снегу семенят люди, кошки и прыгают воробьи. «Её глаза, нет, не могу найти цвет…», — думал мужчина.
Он уже несколько месяцев писал глаза девушки, которая запала ему в душу. Нет имени, нет голоса, но есть Её глаза. Мужчина даже съездил пару раз в Ростов – а вдруг она окажется в вагоне?
Положив кисть на мольберт, мастер прищурил глаза и посмотрел в сторону письменного стола. В гордом одиночестве на бархатном зелёном сукне лежала старенькая авторучка.
«Быть может…?», — мысль не была окончена. Художник метнулся к столу. Лист, ручка, первый штрих, верхнее веко с плотной штриховкой ресниц, уголок глаза, радужка синего цвета, сияющий блик – вот он, цвет Её глаз!
«Где же найти мою незнакомку?», — спрашивал себя художник, — «Она так юна, красива, в дочери мне годится, а я, как пацан какой-то!».
Друзья по цеху часто захаживали в мастерскую и не могли понять, где пейзажи и индустриальные сюжеты, все заказы Он отложил в долгий ящик и, как помешанный пишет портреты особы из поезда. Мастер и сам понимал, что так нельзя. Скоро новый год, нужны деньги на открытие выставки и, вообще, надо забыть о чувствах к неизвестной девушке.
***
Шестого января открыты были все магазины. Можно было докупить то, что было уничтожено за праздничным столом тридцать первого, подарки для внезапно приехавших родственников.
Девушка оторвалась от своей шумной компании, вся белая после игры в снежки, забежала в первый попавшийся магазин канцелярских товаров. Её ручка не так давно дала сбой – закончились чернила, предстояло приобрести флакон с тягучей жидкостью. Пора было браться за новый рассказ, а новый талисман «устроил забастовку».
Она застыла у прилавка с тюбиками, читая назначение мастики и чернил, там же покоилась тушь для пера. Продавцы-консультанты, как назло, куда-то разбежались, лишь один тонкий и «полупрозрачный» парнишка в форменной рубашке что-то рассказывал покупателю с седыми волосами. Их общение, на взгляд писательницы, затянулся, и она поспешила в направлении этой парочки. Подойдя тихо, но настойчиво, девушка услышала обрывок разговора:
- … можете приобрести упаковку, но цвет, разумеется, будет отличаться. Сами понимаете, такие стержни – пережиток прошлого, сейчас больше масляные и гелевые, — распинался продавец.
- Да, да, — спокойно отреагировал мужчина.
Девушка поймала себя, но том, что голос оказался знакомым до боли, и волосы, и запах. Она окликнула парня в рубашке:
- А можно вас прервать? Мне необходима консультация по…
Оба собеседника повернулись в Её сторону. Тот, что был постарше, пронзил её своими глубоко-карими глазами, полными печали и надежды.
- … по чер-ни-лам…, — продолжила, растягивая слова Она, не отрывая взгляда от мужчины, его улыбки и глаз, растрёпанного шарфа в клетку и нестриженых волос, худобы и измождённости.
Художник опустил беспомощно руки:
- Вы?
- Я.
Какая странная и значительная роль отведена в судьбах людей некоторым маленьким и неприметным вещам: будь то забытый платок или книга в кафе, потерянный зонт или авторучка. Они не искали своих хозяев, но помогли найтись тем, кто был одинок.
Художник и девушка не говорили слов любви друг другу, но провели ещё немало вечеров рядом. Она теперь знала, что пахло от мужчины маслом и холстами, а Он писал её бездонные голубые глаза.