Знакомство в слепую

  Словно на одном глубоком вздохе, Дима, наполненный легкостью счастья, шагнул на, залитую солнцем, аллею, пестрящего яркими красками, городского парка. Нахлынувшее внезапно осознания простоты блаженного существования, заставило развести его руки в стороны и помчаться вперед, едва касаясь ступнями гравийной парковой дорожки. И вот, когда насыщение единства с миром и свобода, почти оторвали его от земли вверх, он заметил милую хрупкую девушку, аккуратно сидящую на деревянной скамейке. Дима так резко остановился, что мир, продолжавший еще пару мгновений, по инерции, лететь вперед, обдал его сильным порывом ветра, приведя немного в сознание:
- Кажется, мы знакомы – улыбнулся Дима девушке и, не дожидаясь ответа, сел рядом.
Она посмотрела не него, - Вряд ли, - на выдохе шепнула незнакомка.
- Так давайте познакомимся, - выпалил Дима, пытаясь придать началу разговора игривое настроение, - Я Дима.
- Таня, - тихо и безразлично ответила она, но потом, всё же улыбнулась.
Внезапно Дима почувствовал быстро нарастающее изнутри беспокойство, моментально переросшее в сильный удар. Он схватился руками за голову. Со стороны затылка, пальцы погрузились в теплую, липкую жижу открытой рваной раны. Рассеченные капилляры пульсивно выбрасывали порции теплой крови, струящейся по шее и спине. Руки ослабли и, проехавши пальцами по оголенным скользким костям черепа, обвисли вдоль тела толстыми, болтающимися канатами.
- Так-то лучше, - прохрипел мерзкий голос сверху.
Сильные руки подхватили его подмышки и затянули в холодный ящик. Дима всем телом больно ударился о железный пол, но тут же вскочил на ноги. Забыв о ране, он судорожно стал шарить в темноте по стенам.
- Никогда, никогда я не буду обижать животных, - плакал он маленький, уткнувшись маме в живот, перед, валяющимся под деревом мертвым голубем.
- Не плачь, не плачь сынок. Держись, сожми кулачок, - нежно говорила мама и гладила сына по головке.
- Мама, ну что ты, подожди. Мне надо выйти отсюда, - Дима оторвался от матери и сразу нащупал ржавую, корявую дверь. Она легко поддалась и со скрипом открылась. Дима вышел в мрачный коридор и тут же скорчился от, навалившихся на него, страшных скрежетаний, стонов и криков. Впереди промелькнула тень человека:
- Стой! – крикнул Дима и побежал за ней.
- Дима! – прорезался сквозь омерзительный хаос гама, тихий звонкий голосок.
Дима оглянулся. Сквозь мрак он разобрал хрупкий силуэт Тани. Глаза у неё были красные и заплаканные.
- Не ходи к ним. Бежим со мной, - протянула она к нему, испещрённую ранами и синюю от кровоподтеков, худенькую руку. 
- Сейчас, сейчас Таня. Не уходи, - крикнул он ей и шагнул в освещенную арку.
За столом в, ярко освещенной прожекторами, комнате сидел толстый старик в белом халате:
- Ну что ж тебе дать? – протянул он, не оборачиваясь, - Думаю, что-нибудь из группы морфина, - старик хлопнул ладонью по столу, встал и подошел к Диме, со шприцем в руке.
- А что вы с ними делаете? – кивнул Дима в сторону соседней комнаты, попятившись от старика. На новеньких больничных койках стонали и хрипели люди. Подключенные к ним через провода и трубки аппараты, сухо скрипели и трещали.
- Не отпускать же их, - ухмыльнулся старик, - Ну давай, давай, расслабься.
Дима ощутил, как горячий наркотик помчался по его венам, наполняя его спокойствием и погружая, во мрак небытия.
- Очнись, очнись! – кто-то шептал и тряс Диму за плечо.
- Таня? Ты? – пришел в себя он и поднялся с пола.
- Скорее, бежим, - девушка дёрнула его за руку, и они помчались по узким коридорам. Стены то сужались, то расширялись вверх и вниз. Потолок опускался так, что приходилось пробираться ползком. Вдруг Таня резко остановилась и, прижав палец к губам, присела на корточки. Дима, последовав за ней, притих и замер.
Над их головами послышались быстрые тяжёлые шаги:
- Думаешь это он? – задыхаясь от бега, прохрипел один.
- Да, точно он. В собачьей шкуре, - ответил второй, - Давай быстрее.
Шаги стали удаляться.
- Тебя ловят, - шепнула Таня, - Идем.
Она снова дернула Диму за руку, и они вывалились на открытую, пасмурную лужайку.
- Стой! Мы должны вернуться, - вспомнил Дима о маме.
- Нельзя, нельзя. Надо идти.
- Куда?
- Туда, - злобно прошипела Таня.
- Идем в полицию. Всё расскажем, - схватил её за плечи Дима.
- Какая полиция? Как ты не понимаешь? Они все заодно, - закричала сквозь слёзы Таня и начала от гнева, стучать кулаками по Диминой груди.
Он обнял её обеими руками и крепко прижал к себе:
- Мы выберемся. Вместе. Я обещаю.
- Я очень измучилась, - немного успокоившись, прошептала она, - Но я без тебя не уйду.
- Потерпи милая. Я скоро, - шепнул Дима и прыгнул обратно.
Он прошел назад по коридору и быстро оказался в, уже знакомой, комнате. Старика не было. Дима заглянул за угол – койки были пусты, аппараты молчали. «Быстро успели убрать. Даже пол подмели», - подумал про себя он.
Внезапно, Дима услышал монотонное гортанное дыхание из темного угла комнаты. Его охватил промозглый ужас, такой, какой он испытывал только в детстве. Он через боль в глазах, стал всматриваться в темноту. Навстречу ему, на свет  вышел огромный черный пес. Он был лишь на пару сантиметров ниже самого Димы. Это был тот самый пес, который когда то набросился на шестилетнего Диму и перегрыз ему сухожилие на левой руке. Но сейчас, собака не скалилась и не рычала. Она тихо дышала всем телом и грустно смотрела на него. Дима медленно подошел к псу и схватил его рукой за горло. Животное глухо заскулило и, не сопротивляясь, стало заваливаться на бок.
- Сожми ему пасть. Сожми, сожми правой рукой, - взволнованно щебетала где-то из темноты мама.
- Мама, выйди отсюда, - выдавил сквозь зубы Дима.
Пес окончательно рухнул на пол. Теплое, мягкое горло судорожно сжималось и раздувалось смертными конвульсиями в Диминой руке. Наконец, было все кончено. Пес перестал дышать и закрыл глаза. Дима сел на корточки перед мертвым телом своего детского ужаса. Ногтями обеих рук он разорвал шкуру на брюхе зверя и начал вырывать и отбрасывать в стороны внутренности собаки. Уверенно и хладнокровно он выскребал окровавленную плоть, пока от пса не осталась одна шкура. Он поднял её, отряхнул, как коврик и натянул на себя поверх одежды.
Вдалеке коридора послышались шаги и голоса. Дима побежал.
- Вон он, вон! Я же говорил, - закричал один.
Дима бежал вверх по лестнице и  вдруг понял, что пробежал свой этаж. Перед ним открылась картина полуразрушенного дома с хрупкими ступенями без перил. Надо двигаться дальше вверх. Было страшно, но он пошел. Выскочив на крышу, он оглядел окрестности старого микрорайона. Внизу Дима снова увидел Таню, закричал и бросился к ней. Не смотря на большую высоту, он аккуратно приземлился прямо ей под ноги. Теперь девушка была абсолютно лысая.
- Что с твоими волосами? – тихо спросил он.
- Я остригла. Может теперь они от меня отстанут, - Таня уткнулась лицом в плечо Димы, - Скажи, я теперь не красивая? – прошептала она.
- Кажется, у тебя не получилось. Ты всё равно мне нравишься.
Таня улыбнулась и прижалась крепче:
- Что же теперь делать? – вздохнула она.
- Я придумал, - быстро заговорил Дима, - Нам нужна большая шумиха, тогда нас заметят, - Идём, - он обнял Таню за плечи и повёл в сторону города.
Они распахнули большие стеклянные двери и оказались в холе банка. Было шумно и много народа. Все суетились, разговаривали. Дима подошёл к охраннику и, сходу выхватил у него из кобуры пистолет:
- Всем лежать! – заорал Дима, размахивая оружием в разные стороны.
В зале стало тихо, все замерли.
- Срочно сюда федералов или я начну убивать заложников! – более спокойно, громко произнес он и, незаметно, подмигнул Тане.
По залу прокатился легкий ропот, кто-то хихикнул, потом еще кто-то, и вдруг все вокруг начали смеяться. Все громче и громче. Дима со злости толкнул ближайшего хохотуна. Тот покачнулся, упал и разлетелся по полу, как стеклянная ваза. Дима закричал и начал сбивать всех подряд. Они падали и разбивались, но хохот не прекращался. Таня, молчала, стояла, опустив голову.
- Пойдём отсюда, - Дима резко подошёл к ней и взял её за руку и вывел наружу.
- Смотри, карусель, - радостно крикнула Таня и побежала в сторону музыкального, сверкающего аттракциона, - Бежим!
Они сидели, плотно прижимаясь друг к другу. Карусель раскручивалась сильнее и сильнее.
- Давай сейчас прыгнем. Вместе, - прошептала Таня прямо на ухо Диме, - Это легко.
- Я не могу, - опустил глаза Дима.
- Понимаю. У тебя мама, - вздохнула Таня.
Карусель к тому времени остановилась, и молодые люди стояли на самом верху. Под их ногами медленно плыли леса, моря, города.
- Знаю, тебе пора. Тебя давно зовут, - девушка нежно погладила Диму по щеке.
- Я вытащу тебя отсюда. Обещаю. Только дождись меня! – Дима крепко обнял её.
- Да иди уже, - Таня сильно толкнула его обеими руками в грудь.
Дима с головой окунулся в мерцающую прохладную влагу и уже начал захлёбываться, как услышал голос мамы, отдающий, удаляющимся Таниным эхом:
- Хватайся! Хватайся и сожми руку! Ну, давай!
Он огляделся и увидел тонкий яркий луч, пронизывающий бездну. Дима протянул руку и крепко схватил его, сжимая кулак.

- Доктор, доктор! Он сжал, - закричала женщина у больничной койки. Дима крепко держал её правой рукой за палец.
- Скорее! Смотрите! - Не успокаивалась она.
К Диминой кровати подбежала медсестра, и подошёл врач.
- Он глаза открыл!
Дима посмотрел на маму и улыбнулся: - Мама, - еле слышно прошептал он.
- Сыночек, миленький! Ты слышишь меня? – почти падая в обморок от счастья, хрипела, сорванным от бессонных в слезах ночей, женщина.
- Уведите маму, - строго и спокойно приказал доктор сестре и стал, поочередно,  светить маленьким фонариком в глаза Диме, проверяя реакцию, - Сожми правый кулак, теперь левый. Отлично! 
Медсестра нежно проводила рыдающую женщину в коридор, - Сейчас, сейчас. Всё уже хорошо.
Врач вышел через несколько минут и сразу подошёл к ней:
- Ну, что же. Мои поздравления. Ваш сын полностью вышел из комы, - торжественно, объявил он, - Основные рефлексы уже работают…
- Господи, спасибо вам, - задыхаясь от волнения, перебила его женщина, - Можно к нему?
- Сейчас не надо. Ему дали снотворное. Он должен отдохнуть. Излишнее волнение может навредить.
Доктор усадил её на стул и сел рядом:
- Всё-таки удивительно. Такое обширное поражение. Похоже на чудо, - улыбнулся, наконец, врач и взял за руку маму своего пациента, - Вы молодец. Всегда были рядом. Это очень важно в таких случаях, чтобы родной человек был рядом.
- Вы верите в чудеса? – тихо спросила женщина, начиная понемногу успокаиваться.
- У меня столько научных степеней и лет практики. Как я могу не верить, - засмеялся доктор, - Сейчас я распоряжусь, чтобы вам дали место в палате и снотворного. Завтра у вас трудный, но радостный день. Отдохните. Вы пять дней уже не спали.

 Дима очнулся ото сна и открыл глаза. Была ночь. Приборы жизнеобеспечения тихо пикали, мерцая цифрами в полумраке общей палаты интенсивного отделения. Рядом с его кроватью, опустив голову на письменный стол, дремала ночная медсестра. Он аккуратно отсоединил датчики и катетер, приподнялся, опустил ноги с кровати и встал. Еле перебирая ватные от долгой неподвижности свои конечности, он, шатаясь, зашаркал в сторону окна. Сестра проснулась и бросилась к нему: - С ума сошел. Только очнулся, уже шляется, - зашипела она ему на ухо, подхватив под локоть.
- Я, только, в окошко посмотреть, - улыбнулся ей в ответ Дима.
- Утром посмотришь, - раздался сзади заспанный голос всё того же дневного доктора.
- Всё, всё. Ложу. Не доглядела, - виновато защебетала сестра, подталкивая Диму обратно к койке.
- Как себя чувствуете? – не обращая на неё внимания, спросил доктор, подойдя к Диме.
- Да, вроде нормально. А что со мной было?
- Это вы, батенька, с друзьями в парке на аттракционах, изволили пошалить давеча. К нам уже с черепно-мозговой прибыли, - шутливым тоном ответил врач.
Дима провёл рукой по затылку перебинтованной головы.
- Пять дней в коме, - закончил доктор.
- Пять дней? Ни чего не помню, - вскрикнул Дима.
- Тихо, тихо. Ты здесь не один, - зашипела на него сестра.
Дима замер на мгновенье, отдёрнул свой локоть из рук медсестры и отодвинул шторку рядом с кроватью. На соседней с ним койке лежала худенькая, наголо обритая девочка. Из носа и горла у неё  торчали пластиковые трубки, над головой бурлила подача кислорода.
- Кто это? – прошептал Дима.
- Таня Самойлова. Двенадцать лет, - шутя, отрапортовала медсестра, - Чего ты встрепенулся?
- Двенадцать?- Дима подошёл вплотную к её кровати, - Мне казалось, что больше.
- Казалось? – удивился врач.
- Как она?
- Она плохо, - вздохнул доктор, - Тяжёлое вегетативное состояние. Мозг почти целиком мертв. Ни каких реакций. Она уже два месяца здесь. Завтра её в уход переводим. Ну, а там уж, сколько протянет.
- А почему лысая? – с дрожью в голосе спросил Дима.
- Побрили. Датчики устанавливали.
- К ней ходит кто-нибудь?
- Пару раз женщина какая-то из детского дома приходила. Учительница что ли. Больше ни кого, - вмешалась в разговор сестра, - А чего заинтересовался?
Дима наклонился к девочке: - Да, мы, кажется, знакомы.
Аппарат громко запищал от, подскочившего, пульса.
- Погоди, - остановил доктор, рванувшую к Тане медсестру.
- Давление, - махнула она рукой в сторону монитора, - Первый раз какая-то реакция.
- Вижу, - спокойно ответил врач, внимательно, следя за Димой, - Ни чего страшного.

- Привет Таня. Это я. Я за тобой. Как обещал, - Дима нежно погладил девочку по щеке. Затем вложил свой палец ей в ладошку, - Давай милая, сожми руку. Слышишь меня? Сжимай.
- Да, что же это, - вытирая навернувшиеся слёзы, всхлипнула медсестра.
- Так, пошли, - стал выталкивать её в коридор доктор, - Завтра, ни куда её не трогаем. Будет тут лежать. И историю болезни мне её. Быстро.
Медсестра побежала на пост выполнять распоряжение.
Доктор, выходя из палаты,  еще раз взглянул на ребят:
- В чудо говорит, я не верю, - ухмыльнувшись, буркнул он себе под нос.