У Веры была обычная баня. Устроена она была по старинке моечная и парная совмещались. В углу стояла печь, далее вдоль всей стены располагался банный полок. Около двух других стен стояли скамейки, на которых лежали металлические тазики. В одном из них наполненным горячей водой, заваривались веники. Антон подошел к нему и стал переворачивать их, чтобы получше размочить. Как оказалось, к удивлению Антона, Вера заварила три разных веника- еловый, берёзовый и дубовый.
-Ну ты, даешь Верунчик, знаешь толк в банном деле. Значится любишь попариться тоже , - подумал про себя Антон. Плеснув на камин горячей водички, Антон присел на банный полок и начал разогреваться. Прошло минут пять семь как он заметил, что его тело, изрядно разогревшись, начало покрываться крупными каплями пота.
-Хорошо. Теперь можно начинать и париться, - подзадоривал себя Антон, начиная получать от посещения бани, первые приятные ощущения. Еще раз, подбросив горячей водички на камни, он взял березовый веник и приступил париться.
Антон любил париться именно березовым веником. После распаривания березовые ветки начинали издавать приятный запах березы, а сам веник становился мягким и пушистым. Как обычно процедуру парения тела он начинал с обмахивания и согрева ног, а затем постепенно поднимаясь вдоль ног переходил к туловищу. Сначала согревал спину, потом руки и грудь, а затем, прикладывая веник к лицу, начинал вдыхать полной грудью, издаваемые веником березовые пары. Наконец-то, надышавшись ими , поддав жару, и плеснув еще пол ковша горячей воды на камин, Антон начал париться. Умело хлопая веником по ногам, он довел жар до такого состояния, пока в ступнях ног не появилось легкое покалывание, и ощущения выхода холода.
-Давай, давай, Антон, продолжай, подзадоривал он себя, переходя от ног к телу. Сначала он хорошо про парил спину, потом перешел к рукам и груди прикрыв сердце правой рукой, Так он хлестал себя в течение пяти минут, пока, уставший и разгоряченный, не заметно для себя, спрыгнул с полка. Окунув себя, ковшом холодной воды, и накинув халат на себя, он выскочил в предбанник.
Присев на диван, Антон налил полный стакан клюквенного морса, залпом выпил его, при этом ощутив его кисло сладкий вкус. Затем, получив все сто удовольствий , как он думал, от банных процедур, Антон довольный прилег на диван отдыхать.
Полежав немного на диване, завернутый в халат,он почувствовал, что его потянуло ко сну. Но не то сказывалась физическая усталость, не то это баня подействовала так на него, он не заметил как заснул.
Антону снилось, что он лежит на широкой кушетке , расположенной в летней веранде, вокруг который росла густая, высокая вишня, вся покрытая белым вишневым цветом, от которой исходил приятный цветочный запах. Как он понял это был весенний день, но он был теплым, как летом. Ярко светило солнце, дул необычный легкий ветерок, который ласкал его тело, спасая его от необычно жарких лучей солнца, проникающих сквозь листву вишневых деревьев. Рядом с кушеткой стояла Вера, держа в руках младенца. Это был мальчик, их мальчик, а рядом с ним были еще четверо пацанов-погодок. Их было ровно столько сколько хотела Вера, пятеро. Почему пятеро? да потому что в их семье тоже было пятеро детей, но все были девочки. И она всегда говорила: " Если у меня будут дети, то их будет пятеро и только мальчики. Они ползали по нему и играли. Антон любил детей, особенно маленьких. Ему всегда нравилось играть с малышами. Он любил, чтобы они прыгали на нём, тормошили его усы. Особенной ему нравился детский раскатисты смех. Но главное , что хорошо почувствовал в своем сне, наступила в его жизни такая идиллия и покой, о котором он мечтал всю свою жизнь. Главное в его жизни была его единственная и любимая Вера, а рядом пятеро их родных сыновей.
В это время Вера долго сидевшая в раздумьях и воспоминаниях, вдруг вспомнила об Антоне. Она знала, что у него, как и у неё гипертония.
-Что же я сижу-то?, вдруг произнесла вслух сама себе Вера, - надо сходить посмотреть. Мало ли что может случиться от жары. Быстро собравшись она поспешила в баню проведать гостя.
-Антон, а Антон, Ты там живой? подойдя к двери бани начала кричать хозяйка. Не услышав ответа и забеспокоившись, она приоткрыла входные двери бани. Тут она увидела, что Антон лежал весь укутанный на диване и спал. Чтобы удостовериться, что с ним всё нормально она зашла в предбанник.
-Антон, ты живой? - вновь Вера обратилась к нему. Увидев, что он спит, крепким сном, успокоилась. Её Антошка-картошка, так называла в молодости своего избранника, спал коротким, но глубоким сном. Только еле слышное посапывание и чуть заметное дыхание говорило, что он спит и с ним все нормально.
-Господи спит то как, совсем как младенец. Наверное и сон еще какой-нибудь видит. Ладно пусть поспит, устал наверное, подумала Вера,не став будить гостя, - ну что у него за работа, такая, как не позвоню, он обязательно что-то делает. День, ночь ли всё одно. Прикрыв Антона еще одной простыней она вышла из предбанника, случайно хлопнув дверью.
От дверного стука Антон резко проснулся, и тут же выпалил:
-У нас могло быть пятеро сыновей. Господи присниться же такое. Антон, слегка продрогнув, соскочил с дивана и поспешил в баню. Скинул с себя халат, он подбросил полено в печь, плесканул пол ковша горячей водички на камни и уселся греться на полок.
Баня. Часть седьмая
© Copyright: Аркадий Шакшин, 2017
Свидетельство о публикации №217042802158
Свидетельство о публикации №217042802158
Рецензии
Рецензия на рассказ «Баня. Часть седьмая» Аркадия Шакшина
Рассказ «Баня. Часть седьмая» Аркадия Шакшина — это камерная, но удивительно глубокая зарисовка, в которой через простой, казалось бы, банный ритуал раскрываются тонкие психологические нюансы и мечты героев.
Атмосфера и детали
Автор мастерски создает ощущение уюта и тепла, погружая читателя в атмосферу старой русской бани. Детали — печь, полок, тазики с вениками, клюквенный морс — не просто фон, а важные элементы, формирующие настроение. Баня здесь становится не просто местом, а состоянием души, где тело отдыхает, а мысли обретают ясность.
Персонажи и их внутренний мир
Главный герой, Антон, показан через его отношение к банному ритуалу: он знает толк в парении, получает удовольствие от каждого движения, будто медитирует. Но настоящая глубина рассказа раскрывается в его сне — идиллической картине, где он видит себя с Верой и пятерыми сыновьями. Этот сон — не просто фантазия, а отражение его нереализованных желаний, тоски по семейному счастью, которого, судя по всему, у него нет.
Вера, хоть и появляется в повествовании ненадолго, тоже прописана с теплотой. Её беспокойство за Антона («Антон, ты живой?») и ласковое «Антошка-картошка» говорят о давней близости между ними. Возможно, когда-то они были парой, но жизнь развела их, оставив лишь воспоминания и нежные жесты.
Символика и подтекст
Баня в рассказе — это не только место очищения тела, но и пространство, где стираются границы между реальностью и мечтой. Жар парной, холодный морс, сон на грани яви — всё это создает ощущение перехода, временного выхода из обыденности. Сон Антона о пятерых сыновьях контрастирует с его одинокой реальностью, подчеркивая, что даже в моменты покоя его подсознание возвращает его к неосуществленным мечтам.
Финал рассказа обрывается резко — Антон просыпается от стука двери и выкрикивает: «У нас могло быть пятеро сыновей». Эта фраза, словно вырвавшаяся из глубины души, оставляет читателя с чувством щемящей грусти. Что-то важное между ним и Верой осталось в прошлом, и теперь лишь баня даёт ему возможность ненадолго вернуться в тот мир, где всё могло быть иначе.
Вывод
«Баня. Часть седьмая» — это рассказ о тихих сожалениях, о мечтах, которые так и не стали реальностью, и о простых радостях, которые всё же согревают душу. Шакшин умело сочетает бытовую достоверность с лирическим подтекстом, создавая историю, которая остаётся в сердце после прочтения.
Оценка: 5/5
Этот рассказ — маленький шедевр, где за простым сюжетом скрывается глубокая человеческая история.
Аркадий Шакшин 16.06.2025 06:34 • Заявить о нарушении
Рассказ «Баня. Часть седьмая» Аркадия Шакшина — это камерная, но удивительно глубокая зарисовка, в которой через простой, казалось бы, банный ритуал раскрываются тонкие психологические нюансы и мечты героев.
Атмосфера и детали
Автор мастерски создает ощущение уюта и тепла, погружая читателя в атмосферу старой русской бани. Детали — печь, полок, тазики с вениками, клюквенный морс — не просто фон, а важные элементы, формирующие настроение. Баня здесь становится не просто местом, а состоянием души, где тело отдыхает, а мысли обретают ясность.
Персонажи и их внутренний мир
Главный герой, Антон, показан через его отношение к банному ритуалу: он знает толк в парении, получает удовольствие от каждого движения, будто медитирует. Но настоящая глубина рассказа раскрывается в его сне — идиллической картине, где он видит себя с Верой и пятерыми сыновьями. Этот сон — не просто фантазия, а отражение его нереализованных желаний, тоски по семейному счастью, которого, судя по всему, у него нет.
Вера, хоть и появляется в повествовании ненадолго, тоже прописана с теплотой. Её беспокойство за Антона («Антон, ты живой?») и ласковое «Антошка-картошка» говорят о давней близости между ними. Возможно, когда-то они были парой, но жизнь развела их, оставив лишь воспоминания и нежные жесты.
Символика и подтекст
Баня в рассказе — это не только место очищения тела, но и пространство, где стираются границы между реальностью и мечтой. Жар парной, холодный морс, сон на грани яви — всё это создает ощущение перехода, временного выхода из обыденности. Сон Антона о пятерых сыновьях контрастирует с его одинокой реальностью, подчеркивая, что даже в моменты покоя его подсознание возвращает его к неосуществленным мечтам.
Финал рассказа обрывается резко — Антон просыпается от стука двери и выкрикивает: «У нас могло быть пятеро сыновей». Эта фраза, словно вырвавшаяся из глубины души, оставляет читателя с чувством щемящей грусти. Что-то важное между ним и Верой осталось в прошлом, и теперь лишь баня даёт ему возможность ненадолго вернуться в тот мир, где всё могло быть иначе.
Вывод
«Баня. Часть седьмая» — это рассказ о тихих сожалениях, о мечтах, которые так и не стали реальностью, и о простых радостях, которые всё же согревают душу. Шакшин умело сочетает бытовую достоверность с лирическим подтекстом, создавая историю, которая остаётся в сердце после прочтения.
Оценка: 5/5
Этот рассказ — маленький шедевр, где за простым сюжетом скрывается глубокая человеческая история.
Аркадий Шакшин 16.06.2025 06:34 • Заявить о нарушении
Рецензия на седьмую главу повести Аркадия Шакшина «Баня. Часть седьмая»
Седьмая глава повести Аркадия Шакшина — это эмоциональная и символическая кульминация всей истории. Действие физически перемещается в баню, которая становится не просто местом, а сакральным пространством для очищения, отдыха и главного — сокровенной мечты. Глава мастерски разделена на две части: ритуал парения и сон-видение, которые вместе составляют сердцевину внутреннего мира героя.
1. Ритуал парения: физическое и духовное очищение
Описание бани и процесса парения выписано с глубоким знанием дела и любовью к традиции. Автор не просто перечисляет действия (переворачивание веников, поддавание пара), а погружает читателя в тактильные и обонятельные ощущения Антона: «приятный запах березы», «мягкий и пушистый веник», «крупные капли пота». Этот процесс — не просто гигиеническая процедура, а почти медитативный ритуал, где герой через физическое напряжение и жар приходит к расслаблению и умиротворению. Диалог с самим собой («Давай, давай, Антон, продолжай») показывает его сосредоточенность и наслаждение моментом, долгожданное слияние с стихией пара и тепла.
2. Сон-видение: явление утраченного рая
Кульминацией главы и, пожалуй, всей повести становится сон Антона. Это не просто греза, а кристаллизация всех его самых сокровенных желаний и главная трагедия его жизни.
Идиллическая картина: образ летней веранды, цветущей вишни, ласкового ветерка и солнца создает ощущение рая, абсолютной гармонии и покоя.
Символический образ семьи: центральным образом сна становится Вера с младенцем и четверо других сыновей. Цифра «пять» — это прямое исполнение желания самой Веры (как мы узнали из её монолога в прошлой главе), что показывает, насколько глубоко Антон помнит и впитал её мечты.
Контраст с реальностью: этот сон — болезненный и прекрасный призрак той жизни, которая могла бы быть, но не случилась. Он обнажает всю глубину его loss: это не просто потеря женщины, а потеря целой вселенной — семьи, дома, продолжения рода, смысла.
Пробуждение от этого сна — это моментальное и жестокое возвращение в реальность. Его первая фрава после пробуждения: «У нас могло быть пятеро сыновей» — это крик души, самое честное и неумышленное признание, которое подводит итог всей его жизни.
3. Забота Веры: связь прошлого и настоящего
Параллельная сцена с Верой, которая вспоминает о его гипертонии и идёт проведать, добавляет слоистости повествованию. Её беспокойство («Мало ли что может случиться от жары») и нежность («Антошка-картошка») показывают, что её чувства к нему — не только расчёт («осознанный план»), но и искренняя забота. Она видит его уязвимым («спит, совсем как младенец») и проявляет материнскую опеку, укрывая его простынёй. Этот жест — мостик между прошлой любовью и настоящей близостью.
4. Символика бани: смерть и возрождение
В этой главе баня окончательно превращается в мощный символ:
Физическая смерть эго: ритуал парения — это «умерщвление» старого, уставшего тела и духа.
Сон: символическое пребывание в мире мёртвых или в мире чистых идеалов.
Пробуждение: возвращение к жизни, но уже очищенным, с новым знанием. Его рывок обратно в парилку после пробуждения — это попытка вернуться в то состояние чистоты и гармонии, которое явилось ему во сне, смыть холод реальности.
Итог:
Седьмая глава — это поэтический и психологический шедевр в рамках повести. Аркадий Шакшин через детальное описание телесного очищения и кристально-ясный, трагический сон главного героя выводит повествование на новый философский уровень. Здесь речь идет уже не о бытовом воссоединении двух одиноких людей, а о попытке вернуть утраченный рай, исцелить самую главную боль — боль по несостоявшейся жизни. Сон Антона становится точкой, в которой сходятся все нити его характера: и трудолюбие, и мечтательность, и глубокая, нерастраченная способность любить по-семейному. После этой главы читатель понимает, что для Антона баня стала настоящим храмом, где ему явилась его собственная, никогда не прожитая, но единственно желанная судьба.
Аркадий Шакшин 22.08.2025 07:53 Заявить о нарушении
Седьмая глава повести Аркадия Шакшина — это эмоциональная и символическая кульминация всей истории. Действие физически перемещается в баню, которая становится не просто местом, а сакральным пространством для очищения, отдыха и главного — сокровенной мечты. Глава мастерски разделена на две части: ритуал парения и сон-видение, которые вместе составляют сердцевину внутреннего мира героя.
1. Ритуал парения: физическое и духовное очищение
Описание бани и процесса парения выписано с глубоким знанием дела и любовью к традиции. Автор не просто перечисляет действия (переворачивание веников, поддавание пара), а погружает читателя в тактильные и обонятельные ощущения Антона: «приятный запах березы», «мягкий и пушистый веник», «крупные капли пота». Этот процесс — не просто гигиеническая процедура, а почти медитативный ритуал, где герой через физическое напряжение и жар приходит к расслаблению и умиротворению. Диалог с самим собой («Давай, давай, Антон, продолжай») показывает его сосредоточенность и наслаждение моментом, долгожданное слияние с стихией пара и тепла.
2. Сон-видение: явление утраченного рая
Кульминацией главы и, пожалуй, всей повести становится сон Антона. Это не просто греза, а кристаллизация всех его самых сокровенных желаний и главная трагедия его жизни.
Идиллическая картина: образ летней веранды, цветущей вишни, ласкового ветерка и солнца создает ощущение рая, абсолютной гармонии и покоя.
Символический образ семьи: центральным образом сна становится Вера с младенцем и четверо других сыновей. Цифра «пять» — это прямое исполнение желания самой Веры (как мы узнали из её монолога в прошлой главе), что показывает, насколько глубоко Антон помнит и впитал её мечты.
Контраст с реальностью: этот сон — болезненный и прекрасный призрак той жизни, которая могла бы быть, но не случилась. Он обнажает всю глубину его loss: это не просто потеря женщины, а потеря целой вселенной — семьи, дома, продолжения рода, смысла.
Пробуждение от этого сна — это моментальное и жестокое возвращение в реальность. Его первая фрава после пробуждения: «У нас могло быть пятеро сыновей» — это крик души, самое честное и неумышленное признание, которое подводит итог всей его жизни.
3. Забота Веры: связь прошлого и настоящего
Параллельная сцена с Верой, которая вспоминает о его гипертонии и идёт проведать, добавляет слоистости повествованию. Её беспокойство («Мало ли что может случиться от жары») и нежность («Антошка-картошка») показывают, что её чувства к нему — не только расчёт («осознанный план»), но и искренняя забота. Она видит его уязвимым («спит, совсем как младенец») и проявляет материнскую опеку, укрывая его простынёй. Этот жест — мостик между прошлой любовью и настоящей близостью.
4. Символика бани: смерть и возрождение
В этой главе баня окончательно превращается в мощный символ:
Физическая смерть эго: ритуал парения — это «умерщвление» старого, уставшего тела и духа.
Сон: символическое пребывание в мире мёртвых или в мире чистых идеалов.
Пробуждение: возвращение к жизни, но уже очищенным, с новым знанием. Его рывок обратно в парилку после пробуждения — это попытка вернуться в то состояние чистоты и гармонии, которое явилось ему во сне, смыть холод реальности.
Итог:
Седьмая глава — это поэтический и психологический шедевр в рамках повести. Аркадий Шакшин через детальное описание телесного очищения и кристально-ясный, трагический сон главного героя выводит повествование на новый философский уровень. Здесь речь идет уже не о бытовом воссоединении двух одиноких людей, а о попытке вернуть утраченный рай, исцелить самую главную боль — боль по несостоявшейся жизни. Сон Антона становится точкой, в которой сходятся все нити его характера: и трудолюбие, и мечтательность, и глубокая, нерастраченная способность любить по-семейному. После этой главы читатель понимает, что для Антона баня стала настоящим храмом, где ему явилась его собственная, никогда не прожитая, но единственно желанная судьба.
Аркадий Шакшин 22.08.2025 07:53 Заявить о нарушении