Одиозная личность... Роман 11

Одиозная личность...Роман 11

11. Ощущение бесценности жизни

Ощущение бесценности жизни своей с каждым днём увеличивается. Исковерканной жизни, несправедливости собственной судьбы, которая вначале, казалось, должна была быть счастливой. Джордж всячески старался удержать меня при себе, и поэтому, куда бы он не отправлялся, я всегда был рядом; во-первых, как водитель, а во-   вторых, как он считал, – преемник всех его дел. Но то, что нас ещё объединяла и постель, об этом, может быть, догадывались многие, однако никто не знал этого точно и никогда не озвучивал при нас. Джордж стал для меня и отцом, и матерью, заботился, словно о собственном ребёнке, всегда и везде, хотя я уже был достаточно взрослым и мог отвечать за свои ошибки сам. Он меня нежил, как дитя, кормил, поил и укладывал рядом с собой спать.
Домой, проведать семью отпускал редко, ведь когда я видел детей, то чувствовал, как они пахнут ароматом любимой Софьи, и я хотел её, как мужчина, это, видно, понимал и он. Однако у меня никогда на это не было времени и возможности остаться с ней наедине, так как всегда дети и мать находились дома.
Но вот однажды я пришёл домой всего на час, мать, понимая, что мы стали отдаляться, специально увела деток в садик, давая нам сблизиться. И лишь тогда с Софьей я мог бы провести время в любви. Но заметил, что она меня теперь уже так не волнует, как женщина, и я не испытываю к ней такого  интереса, который ощущаю по отношению к  Джорджу. Хотя по мере возможности я всё же старался исполнять свой супружеский долг. Он отдавал себя полностью на растерзание, ублажал меня необыкновенно ласковыми поцелуями, которых нельзя было вымолить у Софьи. И поэтому наши интимные встречи постепенно сходили на нет. Она понимала то, что у меня кто-то есть на стороне, но никогда не говорила мне об этом. И никогда бы не поверила, что этот кто-то был мужчиной. Софья была достаточно ласкова, нежна, наверно, и любила, мне казалось, она останется такой до конца моих дней.
Я не говорю, что не люблю её, она для меня оставалась самой любимой женщиной и женой где-то глубоко в моём сердце, куда я никогда никого не допускал, особенно Джорджа, он знал, что разговор о ней может спровоцировать ссору между нами. И поэтому всегда употреблял только фразу «твоя семья».

Предвоенная обстановка в Великобритании накалялась и привела к необходимости резкого увеличения производства самолётов, а также их усовершенствования. Я же в то время оканчивал лётное училище на отлично.
Великобритания была первой страной, выделившей свои военно-воздушные силы в отдельный род войск – эскадрилью. И так как я после окончания курса проходил практику в лётном училище, меня тем пополняться наш парк учебных самолётов с увеличенной до 400 кг грузоподъёмностью, это значит, бомбардировщиками для обучения полётам курсантов.
С ноября 1937 года было организовано серийное производство. «Оксфорд» создавался на заводах Airspeed в Портсмуте и Крайстчерче, «Де Хевилленд» – в Хэтфилде, «Персивэл эйркрафт» – в Лютоне, «Стэндард моторз» – в Ковентри. По разным данным, было построено от 8568 до 8586 самолетов данного типа. Особенно после того, как был обстрелян из самолёта противника наш корабль. Помню, сам начинал учиться на Британском учебном самолёте Авро «Тьютор» (Avro «Tutor») мощностью 116 кВт (155 л. с.).
Великобритания в то время являлась сильной державой в строительстве и количестве пароходства, и было хорошо развито построение дирижаблей, которые очень активно применялись для противолодочного патрулирования и сопровождения конвоев, которые могли охранять по вечерам с воздуха, но они были доступны днём и их теряли немало. Однако если Великобританию тех лет (1935–1937) сравнить с Германией, становилось ясно, что нам надо укрепить наше воздушное пространство, чтобы достойно противостоять нападению, и поэтому для увеличения арсенала самолётов требовались и свои хорошо обученные лётчики, и я был всегда при деле в это напряжённое, трудное время.
Однажды, когда мы шли по коридору лётного училища, издали увидели моего отца, бежавшего нам навстречу. Мы же собирались уехать пообедать, было почти начало седьмого:
  – Отец, что ты делаешь здесь так поздно? Неужели у нас дома, что-то случилось? – испугался и быстро сказал я, увидев его.
– Нет, это Уильям при смерти, Джордж давно не проведывал его, но сейчас перед смертью, может быть, найдёт время. Возможно, он хочет сказать ему что-нибудь или же попрощаться.
Я посмотрел на Джорджа. Он был опечаленный и сказал:
– Сейчас я поеду в мой замок, проведаю Уильяма, а ты, Андрей, поезжай с отцом, навести свою семью и к девяти часам подъезжай к нашему дому.
Мой отец посмотрел на меня вопросительно. А Джордж взял у меня ключи от машины и быстро скрылся из виду.
Я сел в коляску отца, кучер нас вёз медленно, и мы могли немного поговорить.
– Ты совсем уже дома не бываешь? Ведь я помню: ты любил свою жену Софью. И знаю, любишь и детей.
– Я и теперь её люблю, папа, и детей тоже. Ты не понимаешь, какое сейчас положение опасное, предвоенное. Когда не видишь чего-то, не замечаешь и проходящую мимо жизнь.
– Андрей, ты что, думаешь, будет война?
– Она уже идёт, только не объявлена, ты же знаешь, нас везде атакуют, наши корабли тонут из-за горящих бомб, сбрасываемых немецкой авиацией с воздуха, и мы собираемся вырастить лётчиков, потому конструкторы усиленно работают над новыми истребителями, которые уже имеем в достаточном количестве.
– Ой, сынок Андрей, а сейчас куда бежать? Мне ещё ничего, детей жаль. Я тебе скажу по секрету, что Уильям оставил мне всё своё состояние. Он недавно вызывал адвоката, нотариуса, и это будет большой удар для Джорджа.
– Неужели он оставил тебе своё миллионное состояние?!
– Да! Всё движимое и недвижимое имущество, векселя, наличность в банках и в сейфах – всё до единого фунта стерлинга перечислено в завещании, в килограммах золотых монет и бриллиантов. Не говоря уже о домашнем серебре. И после смерти на шестой день я имею возможность заявить о своих правах.
– Отец, ты же ничего не понимаешь в лётной школе, и сейчас она не даёт такого большого дохода, как раньше. Больше она сидит на королевской дотации Британии, так как им нужна новая эскадрилья знающих и храбрых лётчиков в большом количестве.
– Ну, хорошо, ради тебя я не трону лётную школу, а остальное, прости, всё заберу до самого последнего фунта. Что ты думаешь, я напрасно терпел Уильяма, особенно, когда он заболел – он стал несносным, капризным стариком.
– Отец, я бы хотел, чтобы ты увёз моих детей из Англии, сейчас здесь небезопасно. Пока ещё пароходы курсируют к Америке, поезжайте туда и приживитесь. И тогда постепенно подниметесь на новом месте. А после, когда здесь всё успокоится, я тоже к вам приеду насовсем, обещаю.
– Поклянись матерью, сынок, что ты приедешь, ведь без тебя плохо на этом свете, я же понимаю, как ей трудно: всё знает, но ни о чём ни говорит.
– А что, она знает?
– Я думаю, она догадывается, что у тебя более тесные контакты с Джорджем, чем...
Я не дал ему закончить.
– Отец, жизнь тяжёлая, ты тоже во многом виноват, оставил нас, меня ребёнком в Турции, без копейки денег на растерзание турок.
Я умолк, не дав больше порыву своего сердца высказать горечь о том, что это началось именно там впервые, где был изнасилован за бесценок и не один раз, а виноват в том отец, и только он. Ведь он не должен был оставлять свою семью, лучше бы мы тогда возвратились обратно в Одессу, в новую Россию, ведь многие же наши знакомые вернулись и до сих пор там живут. Хотя как живут – это второй вопрос.
– Ты прав, сынок. Скажи, как мне тебе помочь. Я сделаю всё, чтобы ты выпутался из того положения, в которое попал, прости, сынок, это моя вина.
– Отец, кем я стал? Эта зависимость сравнима с наркотической или же алкогольной. Я не могу уже без него, иногда мне кажется, что я Джорджа люблю больше, чем мою жену Софью, которую обожаю.
– Прости меня, сынок, я подлец, и это то, что я должен тебе сказать. Я увезу нашу семью, и мы будем ожидать твоего возвращения. Взаимная любовь бывает,Господь однополые браки не прощает. Ты думаешь, я не чувствую, я тоже читаю газеты, понимаю, что война всё же будет. А как у вас, достаточно в арсенале самолётов-истребителей?
– Отец, это военная тайна, но надо бы увеличить, и уже стали разрабатывать новые модели, однако ты приблизительно на какой-нибудь ближайший рейс купи билеты, а свои права на наследство заявишь уже из Америки.
– Хорошо, однако, вот мы и подъезжаем, после смерти Уильяма я возвращаюсь в семью.
– Спасибо, отец, позаботься о моих двух любимых женщинах – матери и моей жене Софье и о детях, конечно. Уезжайте поскорей, и забери с собой родителей Софьи. У них даже на билет не будет, всё покупай, что понадобится и необходимо. Я тоже по возможности буду подбрасывать, мне хорошо оплачивают. У матери пока возьми достаточную сумму на все билеты, мы копили на дом. И срочно приобрети их, пока они есть в продаже, вспомни, что было, когда мы уезжали из Одессы в Турцию после революции.
Кучер остановил коляску, и мы быстрым шагом поднялись наверх к семье.
Радость и слёзы, клятва о возвращении в целости и сохранности. Клятва жены Софьи, что станет она ждать, пока будет жива, всю жизнь. Её верность и кротость всегда меня поражали. Я объяснил, в чём дело, и сказал:
– Вы все переезжаете в Америку, после смерти Уильяма, сразу на второй день.
Были и слёзы, и радость, потому что надежда на встречу оставалась. Отец добавил:
– Я тоже полностью возвращаюсь домой, в семью.
Я заметил радостные глаза матери, ведь сколько пройдено у них лет в любви, когда мы жили в Одессе.




Начало 1 часть http://www.stihi.ru/2017/04/08/1326
            2 часть http://www.stihi.ru/2017/04/18/1051
            3 часть http://www.stihi.ru/2017/04/18/9005
            4 часть http://www.stihi.ru/2017/04/19/736
            5 часть http://www.stihi.ru/2017/04/20/585
            6 часть http://www.stihi.ru/2017/04/21/156
            7 часть http://www.stihi.ru/2017/04/21/8848
            8 часть http://www.stihi.ru/2017/04/23/1187
            9 часть http://www.stihi.ru/2017/04/24/3081
           10 часть http://www.stihi.ru/2017/04/25/6748

http://www.proza.ru/2017/04/28/232
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2017
Свидетельство о публикации №217042800232