воспоминание солдата

Я в 41 на войне. Ползу по грязи – больно мне. О как обидно отступать и под прицелами  стонать. 
Я в 41 на войне, сижу в окопе стыдно мне, что в  день победы ,-в юбилей, змея укусит вновь  друзей. Мой  враг восстанет,- новый враг придав забвению все судьбы на нас поднимет « правосудие» - нас  недобитые  стыдят.
Я в 41 на войне, скрестились судьбы в страшном сне …- пред нами враг, и рукопашной не избежать - судьба при мне
Фашистов смолкла канонада, а тишина нам не отрада, по полю черные кресты , ползут  к нам,- затаились мы.
Разбилась рота вся по парам, солдатик младший, я с ним  старый.   В миг, ощетинилась душа пред силой  стали  и штыка.Прижаты в бруствер  наши лица , окурок брошенный дымится и мысль вонзается  в висок - приблизив чувства   на бросок
Кресты,- зеленые шинели в периметр ока закипели…- берем их зелень на прицел,  поправив плавно дальномер         
Я   мыслью движим наперед,  я отбиваю,- он их рвет. Я  ухожу от рук зловещих, он колет немца бессердечно.
А мысли злобные роятся, чаша полна, чтоб с ней расстаться мне нужен выброс- как итог, сто грамм для храбрости кишок.
Сжимаю пальцами   висок,- кинжал вонзившийся в песок, отточен … я вынул нож поцеловал, перекрестился трижды –встал. 
И  вот сошлись мы в поединке, сосульки льда штыки как льдинки….я устоял , и русский штык пробил эсэсовский кадык.
Бой длился в массе скоротечно, до крови, боли бессердечно…  я старый воин- кровь пустяк. А он ведь  молод,- весь иссяк.   
Мы  обнялись, - остались живы! В крови по локоть к боли лживы …подняли раненных с земли, кто мог, помог других нести.
Прибрав,  зачистив поле боя, от чувств  зловещих    волком воя  …мы стали  всех в строю  считать. Погибло множество ребят ,России  истинных солдат. Погибли  Федор, Глеб и Веня, разорван Паня  Феня Сеня ….        Антону  голову снесло осколком плоским как весло. Война  бьет  рубящим железом. Осколком, пулей,  вошью ,- небом. 
Куда нас боже занесло, кругом кишки,  гомно,-   кровище. Ох как  грешно!
Когда немного стало тихо, остыла сталь , уснуло лихо мой друг окопный зарыдал, убитых вид его сорвал.  Лизнув,- скрутил сам самокрутку, я закурил и мой дымок мне в чем то истинно помог.
Помог забыть и впредь забыться, помог желудку оживиться,- себя почувствовать живым, средь трупов немцев и своих.