Инфант-глава2

    Глава 2

    Среди публики шикарной
    Я брожу с Мари любезной,
    Этот город планетарный,
    Здесь собрался люд известный:
    Итальянцы и французы,
    Янки, чехи и баварцы
    И, конечно, из Союза
    Наши люди - иностранцы.
    И японцы, и малайцы
    Чувствуют себя здесь клево,
    Даже шустрые китайцы,
    Вроде здесь им все знакомо.
    Рослые британцы бродят
    И надменно все взирают
    И о’кейно бы все вроде,
    И вокруг народ гуляет,
    И дома - шикарней нету,
    Магазинные витрины,
    Где товар со всего свету,
    Покупателем ценимый.
               
    И смотрю я удивленно -
    Мать честная! Вот житуха,
    Это вам определенно -
    Не российская разруха.
    Ну, да ладно, время стало,
    Мы догоним их, степенных,
    Вдруг в витрине  увидал я
    Несколько картин отменных:
    На пейзаже русском дети
    Средь берез и дали синей,
    Той, единственной на свете,
    Что бывает лишь в России.
    И широкие просторы,
    Обозримые едва ли,
    И тотчас без разговоров
    Ноги сами побежали.
    И внесли в салон шикарный
    С публикой в шелках и норках,
    Элегантной, не базарной,
    Где в ливреях, очень зорко,
    Не навязчиво охрана
    Все следит за нашим братом,
    Так, что я, как то ни странно,
    Оказался виноватым.
    В чем? Так сам не понял сразу,
    Что-то мне в лицо лепечут,
    Будто я и впрямь зараза,
    От которой здесь не лечат.
               
    Я на русском им: “Простите,       
    Это ж русские картины?”
    А они: “Пардон, пройдите,
    Нам здесь ни к чему такие!”
    Тут я понял, что одеждой
    Я не вышел, что ж такого,
    И настырно так, с надеждой
    Менеджера жду другого,
    Что по-русски понимает
    И поможет объясниться.
    Он бесшумно подплывает,
    Мягко шепчет: “Не годится,
    Друг мой, в виде затрапезном
    Быть в художников салоне,
    В Монте-Карло всем известном,
    Не в кабацком вы ж притоне!”
    А глаза в меня стреляют,
    Как рентгеном весь просвечен,
    Хорошо хоть понимают
    И не чужды русской речи.
    Так что я преободрился
    И спросил:”Откуда Врубель?”
    Менеджер остановился
    И скривил вопросом губы.
    А когда я по порядку,
    Не читая этикетки,
    Так, небрежно, для затравки
    Опознал пейзажик редкий,               
    Рассказал о той картине,
    Восторгнулся цветом, формой -
    Страха не было в помине,
    Я остался сим довольный.

    И тогда, шепнув чего-то
    Человеку в черном фраке,
    Менеджер с большой охотой
    Показал “Портрет с собакой”.
    И ехидно улыбнувшись,
    Спрашивает: “Вам известно
    То лицо?” Я, встрепенувшись,
    Отвечаю: “Интересно!
    Только это ведь не русский
    Написал портрет инфанта,
    Натурально ваш, французский,
    Он служил у эмигранта”.
    Человек во фраке вскрикнул,
    Подошел ко мне и обнял,
    А ливрейный и не пикнул,
    Только чаевые поднял.
    Я в растерянности, право:
    Только что взашей гоняли,
    А сейчас меня, как паву,
    Тискали и обнимали?!

    Все, как в странном анекдоте,
    И Мари в недоуменьи,
    Позже сами все поймете,
    Право, редкое везенье.