Вальпургиева Ночь

(Из записок кота Бармалея)
 Шестая палата жила дурными предчувствиями. Приближалось 30-е апреля канун Вальпургиевой ночи. Женское крыло психиатрической лечебницы подозрительно притихло. Окна были завешены плотными байковыми шторами. Изредка из утробы флигеля доносилась музыка в стиле сфер Инферно. Боясь худшего, староста запретил передвижения по одному. Лесник, выполняя приказ, соорудил засеку из старых новогодних елок, которые он припасал все последние годы. Степашка навешал на облезлые ветки сигнализацию из худых уток, а Преподобный обильно смочил сухостой святой водой. Партизан из Локтя задумчиво ходил с панцирной сеткой от кровати, что он задумал, не подозревал, ни кто. Болконский втайне от всех писал зелёнкой на рваных простынях капитулянтские лозунги. Один Бармалей не дул в усы. Он смело ушёл на женскую половину вернулся, не спеша, слизывая тридцати процентную сметану, уселся на карниз и стал нагло намывать гостей.
…Поутру тридцатого из трубы заброшенной котельной потянуло жутким фиолетовым дымом. Он вопреки законам «розы ветров» стал медленно закручиваться в устрашающую воронку над больничным двором. Дворник Азнурка суматошно забегал кругами, размахивая старой берёзовой метлой. Неведомая сила страшно тянула старые прутья в небо. Таджик изо всех сил боролся с потусторонними силами не желая бросить побитый черенок. Неведомое тянуло его вверх. Он сопротивлялся изо всех сил и старые армейского образца штаны красивыми складками упали на стоптанные кеды. И тут Федулу и остальным правоверным зрителям открылась страшная правда – Азнурка урла необрезанная….
…Из затянутых байкой чёрных провалов окон, поднимая волоски на копчиках пациентов шестой палаты, послышался монотонный рокот барабанов….
- А-а-а, - подвывая, дворник как ошпаренный павиан поскакал на четырёх конечностях и скрылся в сторожке… 
Рокот усиливался, он стал переходить в гул, обильно сдобренный песнями вуду, грохотом кастрюль и звоном стерилизаторов…
Двери женского флигеля стали медленно растворяться оттуда вприсядку стало выходить женское отделение. Голые больные дамы были обильно украшены ведьмовским боди-артом. Из одежды на них были только переднички из вафельных полотенец, а на головах колпаки с прорезями из наволочек. Четыре самые грудастые леди тащили огромный безглавый курос с гигантским фаллосом. Водрузив его на имитацию алтаря, которым стал любимый доминошный стол шестой палаты ведьмы стали водить хоровод….
Температура за окном резко упала. Потянуло серой, тухлой капустой и селёдочным рассолом. Пациенты шестой палаты покрылись холодным потом и, толкаясь, рванули к запасённому предусмотрительным старостой ведру….
Шабаш это вам не шабат…