Жизнь и смерть

Поднимется устремленным клином в бездонное небо с серебристыми перьями облаков стая журавлей. Летит, взмахивая крыльями дружно и величественно, наполняя сияющие просторы мыслями спокойствия и свободы. Хорошо журавлям высоко в небе, купаясь в тепле мягких солнечных лучей. Но те же лучи, проливаясь в низины, растекаются по благоухающим лугам, окутывают красивые цветы и душистые травки и вот нежно касаются умирающего птенца, которого ранил голодный коршун. Те же лучи, исходящие от единого для всех солнца, лучи, которые так поддерживали высокие стремления журавлей, напитывая их мощью полета, несли им восторг жизни, эти лучи вдруг оказались рядом с явлением смерти. Но они не согрели остывающее тельце птички, не вдохнули в него жизнь.  Неужели Солнце кому-то упоенно дает жизнь, приближая к огню своего сердца, а кому-то, как этому птенцу, смерть, сурово отдаляя от себя. Неужели у Солнца – Великого жизнедателя – не нашлось капельки жизни, чтобы оживить бедного птенца?
     Не умалим Величия огненного светила. Неужели солнце –  только огромный огненный шар, пылающий в космическом пространстве. Оно дает не только тепло и свет травам, деревьям, насекомым, птицам. Оно дает жизнь сознаниям, населяющим нашу Систему. Потому солнце неизмеримо глубже, насыщеннее, полнее, ибо являет собой огонь, и не только физический, а тот огонь, который живет в глубине сердца каждого, который далеко не всегда сознается и ощущается, но зато незабываемы те редкие и яркие мгновения, когда он вспыхивает в сердцах людей и тогда его существование непререкаемо. Огонь восторга, восхищения, энтузиазма, творчества, любви. Можем ли мы сказать, уверенно, что знаем, каков этот огонь, сосредоточенный в Солнце, огонь неведомый, загадочный, но не менее реальный, чем все окружающее?
     Вот птичка умерла, но та живая искра огня, которая пульсировала жизнью в ее крохотном тельце, она лишь покинула свой маленький домик, который не смог больше нести ее в себе. Покинула, но не угасла. Ведь не может угаснуть та искра, когда светит на небе солнце и бесчисленные скопления других звезд, которые непрестанно испускают живые лучи, питающие не только искру птички, но и миллиарды других искр -  в камне, в дереве, стрекозе. Эти бесконечно разные лучи так насыщают пространство, что оно словно дышит жизнью, и не может искра умереть в этом живом и теплом океане Любви. Искра возвращается в ту колыбель Света, откуда спустилась когда-то в наш земной мир, чтобы продолжить свой долгий путь к Солнцу. Вернулась, чтобы спуститься снова. Так та искра, давшая когда-то жизнь птичке, теперь оживит другие формы. И будет путешествовать искорка, словно виться ниточка жизни, устремляясь к Высокой Цели, к которой стремиться каждая жизнь под бескрайним куполом неба.
     Поэтому уместно ли говорить о смерти, когда смерть существует лишь для ограниченного взгляда, есть смерть тела, формы, которая больше не может нести в себе жизнь. И лодочник – вечно путешествующая искра – меняет дырявую изношенную лодку, чтобы иметь возможность продолжить свой путь. Потому что не может он не плыть в неведомую даль, как не могут не лететь в далекие страны журавли, без печали оставляя старые места ради радости новых открытий и достижений.
     Так за призраками смерти, которые стремятся остановить движение вперед, всегда можно найти ограничения ума и сердца, которые не позволяют видеть за многообразными явлениями единую реку, океан жизни. Этот океан настолько велик и необъятен, что везде и всюду, поверх и  изнутри утверждает жизнь. И никуда от жизни не деться, если не изгнать из себя искру. Можно остаться за бортом жизни, но жизнь будет довлеть всегда, переполняя собой просторы. Будет ярко и мощно сиять как солнце. Расширяться как небо. Петь песнь, как свободная птица. Ибо смерть – это отклонение от жизни, а  все, что вокруг, это единая жизнь. И в наших силах слиться с нею.

21.05.10 г.