Часть 1. Прививки

Плавали, знаем! (Воспоминания об экспедиции ТРОПЭКС-73)
Часть 1.

Давно это было… Написав такую фразу, тут же представил себе небритого дедка на завалинке – в одной руке самокрутка, в другой – кнут, а вокруг кучка чумазых ребятишек. Дедок сидит в телогрейке, валенках, а на голове – треух. Кстати, мы в институте, изучая математику, посчитали число ушей у шапки, убедились, что их всего два, и после этого называли свои шапки не треухами, а «биухами». А как же, образованные, едрёнть!
Да, что-то я отвлёкся…

Было это аж в 1973 году. Инженерил я тогда в некоем НИИ, что в одном из научных городков на границе Московской области. Разрабатывал свою телеметрию и не предполагал, что скоро придётся испытывать не только её, но и себя. Аппаратура была нужна для исследования нижних (приземных) слоёв атмосферы, что было необходимо, в конечном итоге, для исследования тропических циклонов, сиречь, ураганов. Всю весну мы как угорелые, носились на полигон и обратно, перепаивая платы, калибруя датчики и меняя алгоритмы обработки сигналов. Периодически нас потряхивали и подгоняли местные комиссии, призывая быстрее заканчивать нашу возню и приступать к заключительным испытаниям. А нам и самим хотелось увидеть уже, наконец, «в железе» нашу систему и пожать лавры успеха. Правда, я сейчас не вполне уверен, что лавры «пожинают», но тогда вопросы семантики нас занимали меньше всего. Мы были молоды  и романтичны! А наша уникальная аппаратура была нужна. Позарез!

Наконец пришло лето, и мы ощутили, как снова завертелись колёса международного проекта ПИГАП (Программа Исследования Глобальных Атмосферных Процессов). Эта программа шла уже второй год. В рамках этой гигантской международной программы выросли другие, поменьше. Такие, как GARP (Global Atlantic Research  Program – Глобальная научно-исследовательская атлантическая программа) и GATE (Global Atlantic Tropical Experiment – Глобальный атлантический тропический эксперимент), русский эквивалент – ТРОПЭКС. Нашему НИИ повезло участвовать в этих международных программах со своими задачами и своей аппаратурой. Так, в предыдущем году некоторым сотрудникам удалось принять участие в экспедиции «ТРОПЭКС- 72». И уже намечалась новая экспедиция «ТРОПЭКС-73». Из Главка поступил приказ собираться в Атлантику. И началось!

1. Прививки

     -  Так! – сказал начальник отдела и будущий замначальника экспедиции, - Вы включены в состав экспедиции «ТРОПЭКС-73» в Атлантику! Готовьтесь. Срок – две недели! Аппаратуру вылизать и упаковать. Получите паспорт моряка и санитарный паспорт, срок на это вам даю три дня!
     -  Фигня вопрос, - ответил Толик, самый опытный из нас, который уже «сходил» в Атлантику в прошлом году, и объяснил нам, тёмным разницу между «ходил» и «плавал», – завтра  поедем в столицу и сделаем все прививки. Я знаю, где это. А кстати, какие прививки надо делать?
     -  От малярии, жёлтой лихорадки и чёрной оспы! У нас будут заходы в Африку, – получили мы исчерпывающий ответ.
     -  Отлично, мужики! – обрадовал нас Толик, – Африка – это вещь! А то надоели все эти «Лас-Пальтосы» и «Гибралторги». Так небрежно он отозвался о канарском Лас-Пальмасе и английском Гибралтаре.

Почему Африка – это вещь, мы не очень врубились, но спрашивать постеснялись. После популярного и часто повторяемого объяснения, что именно плавает, и почему настоящие моряки «ходят», мы как-то опасались очередного нестандартного ответа. Мы – это Ваш покорный слуга, дослужившийся к тому времени до «чина» старшего инженера и Славка – инженер моей группы. Ни он, ни я до этого никогда в море не «ходили». Ни по-большому, ни по-малому, как, огрызнувшись, ответил Славка на очередное Толиково «объяснение».
 
Сказано – сделано! На следующее утро мы втроём загрузились в электричку и поехали в Москву на прививки. Все полтора часа пути до столицы опытный Толик развлекал нас байками о морской жизни, заходах, рейдах и отходах, бортовой и килевой качке, а мы со Славкой внимательно слушали весь этот чуждый нам трёп, проникаясь уникальностью предстоящих нам испытаний и впечатлений.

Прекрасно раннее июньское утро! Даже в Москве! Воздух чист и пахнет тополиными почками. Мы бодро вышли из метро на «Рижской» и зашагали по проспекту Мира в сторону ВДНХ. Перешли эстакаду и неожиданно быстро оказались у нашей цели. Толик привёл нас во двор одного из солидных «сталинских» домов, где мы и обнаружили нужную лабораторию, которая занималась тропическими болезнями и прививками от них.

Процесс оказался тривиальным. Нам предстояло получить комплексную прививку от малярии, жёлтой лихорадки и чёрной оспы в виде одной солидной инъекции под лопатку. После изучения направлений строгая тётя в белом халате пригласила нас троих в процедурную, где хлопотали две молоденькие медсестрички. Они лихо наполняли громадные шприцы и вкалывали их в спины двум парням, пришедшим раньше нас. Парни натужно шутили, сестрички снисходительно похихикивали, но руки их были тверды, а движения уверенны. Мы скинули рубашки и приготовились к экзекуции.
 
В комнате приятно пахло спиртом, эфиром и ещё какими-то лекарствами. Вокруг была чистота, в стеклянных шкафах с белами рёбрами стояли стройные ряды бутылочек, пробирочек и всяких блестящих медицинских  финтифлюшек. Всё это сверкало на солнце, отдавая важностью и торжественностью момента. Строгая тётя монотонно излагала правила поведения после прививки. При этом она дважды повторила, что в течение десяти дней после неё нельзя пить спиртное. Ни капли!

     -  И никакого алкоголя! – повторила она с ударением на первом «а», - иначе прививка не сработает!
     -  И что? – спросил любопытный Славка.
     -  И ничего! – ответила тётя, – там, в Африке и останетесь! Навсегда!

Мы переглянулись и притихли. Вообще, стояние в этой комнате с голыми торсами как-то не способствовало искромётности, даже натужно шутить, как те двое перед нами, не хотелось. Даже неутомимый Толик, который до этого пытался острить по любому поводу, тоже притих и напрягся.
Он стоял первым как самый опытный, за ним я, замыкал очередь Славка.

     -  Следующий! – дружелюбно произнесла старшая медсестричка со шприцем в руке.
С иглы шприца свесилась капля. Солнце преломилось в ней, превратив в искру. Толик сделал шаг вперёд и повернулся вполоборота, обречённо подставляя спину. Сестричка мазнула Толикову спину ваткой, и тут он молча начал заваливаться набок. Падал он медленно, совершенно не сгибаясь, как манекен. Голова его с закатанными глазами нацелилась точно в стеклянный шкаф. Кто-то из женщин завизжал, мы со Славкой очнулись от ступора и бросились ловить крупное тело нашего друга. Куда там! Он всё-таки упал, треснувшись головой об шкаф, а мы, мешая друг другу, только смягчили удар об пол.
 
Но всё обошлось. Стёкла шкафа уцелели, только бутылочки и пробирочки попадали и перепутались. Толика уложили на кушетку, и через секунду он уже мычал и вяло отбивался от щедрой порции нашатыря, который профессионально сунули ему под нос.

     -  Что же вы, друзья? – спросила строгая тётя, не повышая голоса, - не предупредили даже. А ещё моряки!
     -  Да мы не моряки, - промямлил Славка, - мы в экспедицию…
     -  Следующий! – с прежним дружелюбием пропела медсестричка, подняв шприц.
Следующим был я.
     -  Не упадёшь? – поинтересовалась строгая тётя, – а то подержим!
     -  Нет-нет! – быстро ответил я, покосившись на лежащее бледное тело нашего друга и почему-то ёжась.
     -  Герой! – сказала тётя.
Тут мне всадили долгожданную прививку, а через минуту свою порцию получил и Слава.
     -  Идите в коридор, посидите! – скомандовали нам, – а мы тут доведём вашего товарища до кондиции.

Мы вышли и уселись на скамейку в коридоре. Через пять минут из кабинета вышел грустный Толик. Он был бледен и немного зол.
     -  Каждый раз вот так! – сказал он, поёживаясь.
     -  А что ж ты не сказал? – мы со Славкой переглянулись.
     -  Да думал, на этот раз не упаду. Я с детства не выношу уколов. Особенно в спину, когда не вижу. Вы уж не трепитесь, парни, а то как-то…
Он помолчал и добавил:
     -  И крови не выношу!
Мы пообещали не трепаться. Всё-таки жалко его. Как бегемота из мультфильма, который боялся прививок.

Так прошёл этот необычный для нас день. Мы съездили в Главк и сдали документы на паспорта, потом погуляли по Москве, прикупили продуктов в «Елисеевском» гастрономе и вернулись домой на вечерней электричке. К концу дня мы уже устали от московской суеты, но Толик, наоборот, ожил и снова веселил нас, рассказывая о радостях и трудностях предстоящей экспедиции.

А через неделю у меня был день рождения! За столом собрались друзья и подруги, стол традиционно ломился от выпивки и закуски – жена постаралась – а я сидел во главе стола и пил томатный сок, глядя на веселящуюся компанию. «И никакого а'лкоголя!  Там в Африке и останешься!» - сидел в ушах голос строгой тёти. «Нет, только не это! Переживу я эту абстиненцию» - твердил я себе, подливая гостям.
Через полчаса я обнаружил, что тосты я воспринимаю, но шутки моих друзей меня уже не веселят. «Да и вообще, вкуса им не хватает, – думал я всё чаще, наблюдая за разгорающимся весельем, – да и чувства меры тоже!» Томатный сок уже не шёл, пришлось переключиться на яблочный. К вечеру я совсем было загрустил, но периодическое всплывание в разговорах темы предстоящей командировки снова возвращало меня в ряды оптимистов. Всё равно, я с трудом дождался окончания веселья.

В общем, после этого дня рождения я твёрдо усвоил, что для непринуждённости общения градус собеседников должен быть одинаков!
В моей взрослой жизни это был второй день рождения, когда я не пил ни капли спиртного. Первый раз так было в армии, в те незабываемые полтора месяца службы, когда я – студент пятого курса Физтеха становился офицером-ракетчиком на лагерных сборах. Но об этом как-нибудь в другой раз.

                (Продолжение http://www.proza.ru/2017/04/28/72)