Собрались три литератора

В небольшом ресторане, три литератора обмывали новый роман Вадима Сергеевича. Виновник торжества - красавец  мужчина средних лет, рост  метр девяносто, кудри с проседью до плеч, профиль патриция, потомок известной в Москве фамилии.
 
Второй – разумеется, издатель его романа и старый друг, Илья Моисеевич Савицкий.

Третий – Иван Михайлович Лобов, однокурсник Вадима Сергеевича по университету, язвительный,  худощавый мужчина, с большой лысиной, длинным носом и маленькими глазками. Критик.

Хорошо выпили – а это все трое любили. Сначала за роман, чтобы продавался, потом  – будем здоровы, третья – чтобы не последняя, и так далее.
 – И все-таки я вам скажу – литература умирает,– начал критик.
 – Ты это брось, все книжные магазины завалены, и интернет тоже, – возразил издатель. – Знаешь, сколько у меня на очереди романов!

Критик отмахнулся:
 – Это ты называешь литературой?  Макулатура. «Анну Каренину» уже никто не напишет, и «Преступление и наказание» тоже. Я как-то ехал на дачу на электричке – машина сломалась. Стою на Выхино у раскладки с книгами. Все по 35р.!  Любая!  Смотрю, писатель один современный – издано в твердом переплете, бумага самая лучшая, тираж 3 000 экземпляров. Подошла женщина, купила – тоже, видно, ждала электричку. Прочитала несколько страниц и с отвращением бросила в ближайшую урну! Зачем такое печатать? Цензуру надо возвратить, вот что!

Посмеялись.
 
– Литература не умирает, она как синусоида, взлет – падение. Сейчас падение, потом будет взлёт,– задумчиво сказал издатель.

Критик уже дошел до кондиции и ему захотелось поспорить.
 – Что читать? Я просмотрел литературные сайты.  Или сказки для взрослых о любви и счастье, о собаках и кошках, или чернуха, вроде твоего романа.
 – Мой роман чернуха? Ты сидишь тут, пьешь за мой счет и ругаешь мой же роман!
 – Ха-Ха! А ты хочешь дифирамбы услышать? Роман о проститутках – какие они несчастные!
 – Не только об этом! О нашей жизни, о судьбах. Да что тебе говорить!
Вадим Сергеевич бросил на стол несколько крупных купюр и вышел.
 – Ну вот, обиделся!
 – Ничего, он отходчивый. Ты извинись завтра, он и успокоится. Скажи, что спьяну брякнул.
 – Ничего не спьяну. Я сказал, что думаю. Зачем людям эта чернуха? А как же – «Чувства добрые я лирой пробуждал»?
Издатель не нашел, что ответить. Они допили, что оставалось, расплатились и разошлись.