Не делай этого!

… - Алло. Нет, пока не видел. Окей, посмотрю. Не забуду… Да не забуду, говорю! Все, у меня вторая линия.
Владимир положил трубку.

Городской телефон в его кабинете звонил редко - каждый из сотрудников знал, что шеф не любит сидеть на месте.
Ольга – финансовый директор – об этом тоже знала, но упорно названивала на городской.
«Мне так удобнее». И все! И ничего ты ей не скажешь. Слишком серьезная персона для того, чтобы возражать... То есть, поправил себя Владимир, пока еще – слишком серьезная.

Герасим Петрович – пожилой учредитель компании - Ольге полностью доверял, все денежные нити сходились в цепких пальчиках с безупречным маникюром. Но он – слава богу, не Герасим Петрович! У него своя голова на плечах, подыщет со временем финансиста попокладистее. А Ольгу – милости попросит на заслуженный отдых, и пусть себе книжечки пишет.
Владимир ухмыльнулся. О пристрастии финдиректора к написанию любовных романов, публикуемых в сети под псевдонимом «Евангелина Холодная», он узнал случайно и посмеивался с удовольствием. 

Вообще, многое тут нужно будет менять. Спешно вытаскивать компанию из болота, в котором она, по милости Герасима Петровича, киснет – только его, Владимира, заслугами на рынке и держится.
Не передать, сколько сил и нервов потрачено на то, чтобы учредитель сделал наконец правильный шаг! Совершил, пожалуй, самый разумный за свою карьеру поступок - согласился отойти от дел и передать контрольный пакет ему, Владимиру.
 
Бывшему своему менеджеру. Через год - руководителю направления. Потом - руководителю департамента; коммерческому директору и, наконец, исполнительному директору - одному из акционеров.

Девять лет Владимир к этому шел.
Девять лет заигрываний с клиентами, коллегами и учредителем. Девять лет открытой борьбы и хитроумных манипуляций, честных побед и изящных подстав.
Он твердо знал, что когда-нибудь займет этот пост! Что рано или поздно к нему придет, и что никто другой не справится лучше него.
Ух, как он развернется! Как расшевелит это болото! Как заставит полумертвый бизнес расти и процветать…

Телефон снова настойчиво зазвонил.
Владимир скривился. Досадливо поднял трубку.
- Ольга Алексеевна! Поимей совесть! Я занят, перезво…
- Не делай этого.
- Что?
Голос был не Ольгин. И не принадлежал никому из сотрудников или партнеров.
- Не делай этого! Не покупай контрольный пакет.

Владимир подвис, но ненадолго. Всегда ценил в себе умение быстро соображать. Не спеша, раздельно проговорил:
- Это угроза?
А сам принялся осматривать телефонную панель.
Где здесь кнопка «запись»?.. На мобильном она точно есть - следовательно, и тут должна быть?..
- Это предупреждение, дурак! Я добра тебе хочу. Не покупай акции.
Ничего, кроме детсадовского «сам дурак» на ум не приходило.

Так, не паникуй, приказал себе Владимир, тяни время. В контактах мобильника отыскал начальника службы безопасности. Набрал его, сбросил.
Быстро отстучал сообщение:
«Мне угрожают! Пиши разговор!» - и включил громкую связь.
- Почему не покупать?
- Хуже будет. По телефону не стоит говорить. Скажи Юле, чтобы заказала пропуск на семь часов. Я приду.
- Мне неудобно в семь…
- Знаю. «Рыбочка» ждет. Ничего, подождет!
Владимир поперхнулся и громкую связь выключил.
- И вообще, не пара она тебе, - продолжал голос. – Дурная девка, ветреная. Зря только Татьяну нервируешь.
- Ты… кто?!
- Ну, наконец-то, - обрадовался голос, - добрались до конструктива. Говорю же – приду в семь, вот и узнаешь, кто! Все. Не прощаюсь, увидимся.
В трубке загудели гудки.

- Владимир Михалыч, что случилось?! – в кабинет влетел эсбэшник.
Вовремя, нечего сказать.
- Не ори!.. Учебная тревога. Номер пробей – тот, с которого только что на городской звонили.
- А…
- Это все. Свободен.

Результат проверки показался издевательством. Сим-карту купили полчаса назад, зарегистрировав на Прыгаева Владимира Михайловича. То есть, на него самого.
Чудесно…

***

Владимир ждал почему-то ровесника. Мужика в расцвете лет – но никак не дряхлого деда.
- Тебе бы, отец, о душе пора думать, - кольнул он, отпустив охранника и дождавшись, пока закроется дверь, – а не о контрольных пакетах.
- Игорю скажи, чтобы снаружи посидел, - неторопливо опускаясь в гостевое кресло, отозвался посетитель. – Нечего ему уши греть.

Нет, ну это уже ни в какие ворота!
Водитель - он же телохранитель – Игорь, самое доверенное лицо Владимира, притаился за дверью, ведущей из кабинета в комнату отдыха, с наказом вмешаться, если что-то пойдет «не так».
Чутье на «не так» у парня было отменное, в этом Владимир не раз убеждался.
- Обыскать – меня обыскали, - невозмутимо продолжал дед, – что отбирать нечего – наверняка доложили. Не задушу же я тебя! С таким-то старым пнем, поди, и без Игоря справишься.
Улыбка у него была мерзкая, беззубая. И показалась почему-то знакомой.
Видел он где-то этого старикашку! Вспомнить бы, где…

Владимир размышлял, вместе с тем разглядывая посетителя. Прикидывал по внешнему виду уровень благосостояния – давняя, еще менеджерская, привычка.

Вид у старика – убогий, потрепанный, но шмотки явно не с дешевой распродажи.
Длинное, бывшее когда-то элегантным, пальто.
Шея обмотана клетчатым шарфом – Владимир сам любил такие расцветки, и шарфы носил именно так, сложив пополам и продернув концы в получившуюся петлю. Заметно, что вещица не из простых – тонкий, дорогой кашемир, – только сколько ж этому шарфику лет, прости-господи?..
Ботинки поношены, грязью заляпаны – не на такси приехал, - но хорошие, натуральную кожу сразу видно.
- Игорь, выйди, - решил Владимир. – Побудь снаружи.
Вышколенный Игорь слова не проронил. Вышел из комнаты отдыха, с непроницаемым лицом прошествовал сквозь кабинет и скрылся за наружной дверью.

- Итак? – Владимир повернулся к старику. – Что скажешь, отец?
Посетитель ухмыльнулся.
- Не узнаешь меня?
- Нет.
Голос не дрогнул - это хорошо. А вот сердце снова кольнуло.
Видел я тебя!
Определенно, видел!
- Жаль. – старикашка вздохнул. – А Таня говорит, я хорошо сохранился… Врет, выходит.
- Какая Таня?! – Владимир все-таки не сдержался. – Что ты несешь?!
- Жена моя. – дед подался вперед, указывая пальцем. - И твоя, Вова, жена! Ей, правда, уже под восемьдесят, как и мне… Я – это ты, Вова! Я – твое будущее.

***

Игорю Владимир приказал ждать в машине. Рыбочке пожаловался, что плохо себя чувствует, не придет сегодня.
Сидел в кабинете, цедил коньяк. Разговор вспоминал.

… «Через пять лет ваш рынок схлопнется. Придут новые технологии, за которыми ты не успеешь угнаться. Всегда успевал, а на этот раз чуйка подведет. И амбиции помешают – как же, ты ведь теперь биг босс!.. Слушать никого не станешь, не поверишь в такой поворот. Будешь дальше свою линию гнуть… И разоришься.
Продать компанию не сумеешь. Порыпаешься, конечно, но так и останешься прозябать. Кому ты нужен, погорелец?..

Еще через двенадцать лет путешествия в прошлое станут реальностью.
А к восьмидесяти годам ты наскребешь денег на один-единственный нырок. И вернешься к себе, молодому и глупому. Чтобы сказать: на хер тебе, Вова, не нужно это все! Не трогай свои акции. И не бери кредит – расплатиться не сможешь».

«Ну, окей. Допустим, я поверил в эту бредятину…»
На самом деле, поверил Владимир сразу. Саркастический тон держал лишь для того, чтобы сохранить лицо. Чтобы не показать, как напуган – это в бизнесе последнее дело.
«Ты поверил, Вова».
Господи, да неужели я так же противно ухмыляюсь?! Быть не может - все знают, какая обаятельная улыбка у Владимира Прыгаева!
Хотя, конечно, старость… Неудачи, крушение надежд… Нет, этого нельзя допустить.

«Окей. Можешь объяснить, в чем суть новых технологий?.. Почему мне не стоит покупать компанию – если я могу всего лишь, с твоей подсказки, опередить конкурентов?..»
 «Я тоже первым делом об этом подумал. Но посчитал, прикинул - вряд ли… Риск большой. За новую кормушку драка начнется – покруче, чем в девяностые, и игроки полезут куда крупнее тебя. Не потянешь ты против них. Сдуешься».
«Что же мне делать?»
«Единственный вариант - уходить с этого рынка. По-другому пробивайся. Помнишь, тебе как-то место предлагали?..»
«Это в «Три-Ни-Три», что ли?! Ерунда, а не продукт. И предлагали там копейки…»
«Сейчас – ерунда! А через пять лет они высоко взлетят. Слушай меня, Вова! Я на старости лет не в убогой «двушке» сидеть хочу, а на Мальдивах. И в прошлое путешествовать – не в этот кабинет, чтоб ему провалиться, а к императору Нерону! Пожар великого Рима наблюдать желаю. Первую постановку «Гамлета» увидеть. Послушать, как Шаляпин поет».
«И такое возможно?!»
«А ты думал?.. Нет, как говорится, ничего невозможного для человека со средствами… Правда, к тем, кто официально ныряет, и требования другие. Если б я сюда легально пролез, так с тобой не трепался бы. Легальщиков из коконов не выпускают, чтобы временное поле не нарушили. В контакты вступать им не положено, да и не получится… Хотя, на официальный нырок я и за три жизни не накопил бы».

«Официальный?..»
«Эх, Вова! Забыл, что такое поддельные айфоны? Слышно хреново, камера – дерьмо, зато стоят в пять раз дешевле».
«Э-э-э… М-м-м…»
«Да че – «м-м-м»?! Техника, как техника. Подумаешь».
«То есть… Ты хочешь сказать, что кто-то ухитрился подделать машину времени?!»
«Не «кто-то», Вова! А целый бизнес на этом выстроили – жаль, я подсуетиться не сумел. Нынешние таймисты бабло гребут – похлеще, чем наркобароны. Уже и расстрельную статью за это дело ввели, не помогает. Сам знаешь – был бы спрос, а предложение найдется! Да и не сказал бы я, что такой уж от таймистов вред.
Ну, нырнет человечек в прошлое. Научит сам себя, как в лотерею выиграть. Или где завтра любимой гулять, чтобы машина не сбила. Жениться не станет или разводиться передумает… А только всерьез судьбу обмануть мало кому удается.
Машина твою девушку не собьет – так помрет она, от болезни какой-нибудь. То, что в лотерею выиграл, утечет сквозь пальцы. На одной бабе жениться передумаешь – и с другой счастлив не будешь.
Судьба, Вова, она та еще стерва! Сколько уж про это думают-пишут, а выходит пшик. Толком никто ничего понять не может.
А еще говорят, что из нелегальных нырков не все возвращаются. Нырнешь, эдак - а назад не вынырнешь. Официалы-то гарантию дают, а тут – как кривая выведет».
«Но ты… то есть, получается, я… все же рискнул?»
«А нам с тобой, Вова, терять нечего! И так уже, считай, одной ногой в могиле… Ладно, заболтался я. Идти пора».
«Куда?!»
«На кудыкину гору! В кабину с двумя кнопками. Одна – вперед, другая – назад. Время нырка таймисты сами задают, мне на три часа денег хватило. Спешить надо... Бывай, Вова! Ни пуха тебе, ни пера. Эх-х, Мальдивы…»

Владимир единым глотком допил коньяк.
Отодвинул бокал и открыл ноутбук.

***

- Вы посмотрели запись, Евангелина? Вас все устроило?
- Посмотрела.
На мониторе перед Ольгой в сотый раз крутился снятый на камеру ролик.
Евангелиной – литературным псевдонимом, который выбрала для публикаций – вслух ее называли впервые. В реале Ольга с этим человеком не встречалась, все контакты шли через интернет.
Красивый псевдоним, все-таки. Здорово звучит.

- И что скажете?! Я замер! Трепещу!
Ох уж этот театральный пафос.
- Переиграли, на мой взгляд. Зачем вы понесли отсебятину про Нерона и Шекспира? У Прыгаева образования – три класса и четыре коридора, он имен-то таких не знает.
- Ну, возможно, к старости узнал… - актер запаниковал. – Вы понимаете, вдохновение… Я находился в образе…
- Это прекрасно. И тем не менее, следовало придерживаться сценария.
- Евангелина! – голос красиво поник. – Но ведь зритель поверил мне! Я видел, я чувствовал это! Никогда еще так не вживался в роль!
Ольга довольно усмехнулась.
Кликнула на открытое письмо от Вовчика, которое сегодня утром учредитель в панике переслал ей: «Оля, вы можете объяснить, что происходит?»

«Уважаемый Герасим Петрович,

К сожалению, от согласованной с Вами предварительно сделки, по независящим от меня причинам, я вынужден отказаться.
Приношу извинения за доставленные неудобства.

С уважением
Владимир Прыгаев»

Около полуночи письмо отправил.
Допрыгался, Владимир Прыгаев?! То-то.

Дурак, ох, дурак! А еще смеялся, проведав об Ольгином литературном хобби.
«Что ж вы там такое ваяете, госпожа финансовый директор? «Страсть под луной»?.. Или «Первый поцелуй вампирши»?»..
Помолчал бы!
Я, может, и не ахти какая писательница, но уж на тебя моих способностей хватило. Заглотнул наживку – не поперхнулся! Всего-то понадобилось - подходящего актера подыскать, да лицо ему подправить, гримом и накладками.
Дольше всего Ольга одежду подбирала – пальто, как у Вовчика, обувь, шарф, - а потом «состаривала» ее в театральной мастерской.

Сценарий она написала сама.
Весь, от первых слов по телефону – «Не делай этого», Ольге страшно нравилось начало - до прощальных, в кабинете Прыгаева. Даже не один сценарий на всякий случай приготовила, а три – мало ли, как Вовчик себя поведет. Но на девяносто процентов была уверена в первом.
Это он ей – финансовому директору! – не верит, а всяким проходимцам – запросто.
То к астрологу бегал, то в религию ударился, то великим психологом себя вообразил, знатоком человеческих душ. А она - знай, косяки за ним разгребай! Шуточки дурацкие терпи… Нет уж, хватит. Надоело.
Вали, Вовчик, в «Три-Ни-Три», эти нищеброды тебя с распростертыми объятиями примут. А здесь я сама разберусь.

Слухи о том, что Прыгаев отказался от сделки и уходит на другой рынок, разлетятся быстро, уж об этом Ольга позаботится. Паникер Герасим Петрович снизит цену на контрольный пакет вдвое, а то и втрое – и вот тут на сцену выйдет она. Уже даже придумала, в каком платье выйдет. А о том, что часть акций – через подставных, разумеется, лиц - выкуплена госпожой финдиректором давным-давно, старику знать необязательно.

Жаль, что так получилось, Герасим Петрович…
До сих пор не могу понять, чем продиктовано решение Прыгаева…
Но исключительно из уважения к вам, из преданности компании…

Она любит быть милосердной. Это всегда красиво смотрится.

***

- Евангелина, - ныл в телефоне актерский голос. – Так что же с нашей договоренностью? Вы обещали еще столько же!
- Обещала. Если мне все понравится. Оплачивать чужую самодеятельность – не в моих правилах.
- Евангелина… - вот теперь он уже не играл, расстроился по-настоящему.
- Ладно, бог с вами.
Ольга открыла вкладку с электронным кошельком, нажала «отправить».
- Деньги ушли, ловите.
- Спасибо!!! Спасибо вам! Я…
Она слушала и улыбалась. Как же все-таки приятно быть милосердной.

Нажала отбой, сдвинула заднюю панель телефона. Вытащила симку и убрала в кошелек, по дороге выкинет.
Надо, кстати, собираться. Настроения работать все равно нет, да и Герасима Петровича лишний раз за нервы подергать не помешает. Сейчас только, прокрутит ролик еще разок…

- Ольга Алексеевна? – в кабинет, постучавшись, заглянула Юля. - Ой, вы уже уходите? Тут какая-то женщина…
- Отойди, детка. Не мешай. Нам поговорить надо.

Отстранив Юлю, в кабинет шагнула странно знакомая старушка.

Конец