Я очнулся в светлой белой комнате на койке.
По всей видимости это был больничный сектор Новосибирских подземных лабораторий НИИ. Вдоль дальней стены стояли шкафы с медицинскими препаратами и приборами. Справа от меня сидел на койке Кирилл и разговаривал с гладколицей девушкой, которая сидела на стуле между нами. В её внешности ничего не изменилось. Тот же комбинезон, только сейчас она, зачем-то, одела поверх него белый халат. Видимо стереотипы с больничным отсеком. За Кириллом на койке лежал ещё кто-то, отсюда мне было не видно, но я был уверен, что это Чир. Он не был в сознании. Но медицинский датчик над ним показывал спокойное сердцебиение.
Девушка заметила моё пробуждение и повернувшись ко мне сказала:
- Очнулся, дед!
- Герман Валентинович, - поправил её Кирилл.
- Ой, извращенец, молчи. Я сама разберусь.
- Я не извращенец!
- Да ты, что? То-то тебе вечно голые бабы мерещатся!
- Да не мерещатся они мне!
Наблюдать за ними было достаточно забавно. Хоть Кирилл и был одним из лучших бойцов нового времени, а она вообще неизвестное существо, но всё же они были ещё дети. Я лежал и улыбался, наблюдая за ними.
На фоне недавних приключений это их детская перепалка выглядела так нереально, что нельзя было не улыбнуться.
Но пора было прерывать их, а то, зная подростков, можно это слушать до вечера.
- А Вы довольно грубая особа! – вмешался в разговор я, приседая на койке и обращаясь к девушке.
- А вы довольно старый дед, - спокойно сказала она и, помолчав, добавила, - И странный.
- Почему я странный? – удивился я.
- Потому что пелена вас считывает по-особенному. Как будто бы вы её бывший друг, что ли. До выхода из лаборатории я только и видела, как людей окутывает ненависть, которая готова спалить их при первой же попытки выхода на поверхность, как у него, - она бесцеремонно показала пальцем на Кирилла, - или любовь, готовая в любую секунду превратиться в ненависть при первой же ошибке, как у того – она перевела палец на дальнюю койку. Но вокруг тебя, дед, ни любви, ни ненависти.
- Ты правда видишь пелену? Ты с ней общаешься?
- Конечно вижу. Но с ней нельзя общаться. Пелена – это программа. Её написал кто-то сильный. У неё есть строгие инструкции, которые она неукоснительно исполняет. Но не более. А я могу управлять ей.
- Но почему?
- Ну, дед, потому, что я… - она перевела взгляд куда-то в точку перед собой, как будто бы читала в воздухе несуществующий текст, - успешный результат эксперимента по проникновению на территорию города Тимофеевск, пот кодовым названием «Проект Хельга», - она вернула взгляд в реальность и перевела его на меня, - А если тебя интересует научная сторона вопроса, то не мне вам рассказывать. Вам всё расскажет «папа».
- Папа? Тут есть кто-то ещё?
- Ну, - она по-детски приложила указательный палец к нижней губе и подняла взгляд в потолок изображая задумчивое лицо, - Я бы так не сказала. Восстанавливаетесь. Скоро получите ответы на все вопросы. Мне с вами, пока, интересно.
Ни от меня, ни от Кирилла не ускользнула это её вставка «пока», но мы промолчали.
- Это же Чир? Он без сознания? – спросил я.
Кирилл утвердительно кивнул.
- А Гек? – с надеждой спросил я.
- Гек ваш кормит рыбок. По кусочкам, - смеющимся голосом ответила девушка.
- Тварь! – послышался хрипящий голос с дольней койки, - Не смей так говорить о нём, убийца!
- О! – оживилась девушка, - Многорукий очнулся! Теперь все в сборе!
Она резво соскочила со стула и подошла к койке Чира, который пытался уничтожить её взглядом.
- Тварь говоришь? Убийца? А вы то кто?
Чир открыл было рот что бы что-то ответить, но осёкся.
- Вы! Напали на нас! – собрался с мыслями Чир, но взгляд его уже не содержал той уверенности, что была секунды назад.
- Мы? Вы пришли на нашу территорию с оружием! Мы бы пришли к вам с оружием, что бы вы делали. Да и к тому же, никто на вас первыми не нападал.
- А жижа на вокзале! А какие-то мутировавшие рыси! – парировал Чир.
- Ха. Они-то тут причём? Это бедные животные, над которыми проводили опыты всю их жизнь. Причём тут я и мои сёстры? Мы на вас первыми не нападали!
- Да ну? А что было в кинозалах комплекса! А на крыше, пока мы сражались в комплексе!
- Ну, во-первых и там, и там было логово. Пчёлке понравился тёмный и просторный подвал разрушенного здания, а Птичка решила поселиться по соседству. Но что сделали вы, когда зашли к ним домой? Никто бы не обрадовался, если бы к тебе в дом, где твои дети, пришло куча незнакомцев с оружием. Но они вас впустили. Что в комплекс, что на крышу. А вы? Зачем этот урод раздавил кучку детей Пчёлки, она всего лишь позвала их к себе, подальше от вас, что бы вы их не трогали.
У меня в голове всплыла картина недавних событий:
«Свет на трупах пришёл в движение. Собравшись в кучки, на каждом трупе, огоньки в раз взлетели и, жужжа, роем полетели в тёмный коридор справа. Треск от счётчиков Гейгера стал уменьшаться. По отсвету, исходившему от роя, было видно, что коридор, куда полетели «светлячки», был коридором входов в кинозалы. Повисла полная тишина, нарушаемая только лишь еле слышным стрекотом счётчиков.
- Это какие-то жучки! – сказал Никита, поймав рукой пучок света и рассматривая раздавленных погасших насекомых у себя на перчатке, - Никогда не видел таких.»
- А те двое, на крыше! – продолжила девушка, - Во-вторых, я понимаю, что охота для вас, как вы там себя называете, верхолазов, способ выжить. Птичка не нападала на них! Лежали бы себе спокойно на крыше и наблюдали бы. Нет, надо было им пострелять по птицам. Пошарить в гнёздах. Но, за то они умерли счастливыми. Птичка всегда была любвеобильной! – голос девушки начал повышаться.
- Но… - уже больше защищался, чем нападал Чир, - Но…
- Заткнись! Ты оскорбил меня! Ты назвал меня убийцей!
Воздух в помещении начал еле заметно подёргиваться, как рябь над землёй в жаркий день, стало очень душно и очень страшно.
- ВЫ!!! – она схватила Чира за бинты левой рукой и с лёгкостью приподняла его к себе, оказавшись с ним лицом к лицу, - Вы убийцы! Вы пришли сюда с оружием! Вы убили моих сестёр! Я ещё оказала любезность вас тут принять, и я же ещё тварь!? Я убийца!?
Воздух в помещении почти горел. Я решил, что сейчас мы просто разом превратимся в кучку пепла. Чир уже не отнекивался, просто схватился оставшейся рукой за руку девушки, которая держала его и кривился от боли. Положение неожиданно спас Кирилл:
- Вы убили население целого подземного бункера! – прошептал он, крутясь на койке от боли, - Вы убили женщин и детей. Поэтому мы и пришли сюда с оружием. Одна уже, полвека назад, попыталась всех убить. Мы не могли допустить повторения истории.
Хельга молчала так и держа Чира одной рукой перед собой, но жара стала стихать. Кожу уже не жгло и с каждой секундой становилось всё холоднее. Чем-то её задели слова Кирилла.
Девушка швырнула Чира на койку, опустила голову и прошептала:
- Здесь ты прав, Извращенец, но на то были причины, - она подняла грустный взгляд и продолжила уже безразлично деловым тоном, - Все ваши раны полностью исцелены.
Она посмотрела на безрукое плечо Чира.
- Извини, дикарь, у пелены нет функции отращивать конечности, но у меня есть идея по поводу твоей руки.
Её лицо снова изменилось сначала на задумчивое, потом на добродушно приветливое:
- Одевайтесь и идите в столовую, я приготовила еды, продолжим разговор там. Как выйдете в коридор, налево до конца. Потом на лифте на второй этаж и прямо. Там указатели есть. Не заблудитесь, мужчины.
Она пошла к дверям.
- Постой! – окликнул я её ища глазами одежду, только сейчас пришло осознание того, что кроме простыней на нас ничего не было, - Как тебя называть?
- Называть? Хм. Меня всю жизнь все называли особь номер восемь. Но мне всегда нравилось, как «папа» звал нас всех Хельгой. Так и зови. Тем более конкуренток на это имя почти не осталось.
Она звонко засмеялась и вышла из помещения напивая себе под нос забытую вечность назад мелодию: «В наших глазах… крики вперёд… в наших глазах…».
- Вы заметили, как быстро у неё меняется настроение? – сказал Кирилл, обернувшись простынёю и с удивлением шевеля здоровыми стопами, - И какой грубый характер.
Чир не говорил ни слова. Молча одевал одежду, погружённый в свои мысли. Я тоже нашёл стопку своей одежды, она была целая и чистая. Не заштопанная, а именно целая. При чём выглядела ещё лучше, чем до поездки в Новосибирск. Да и сам я чувствовал себя превосходно, как будто бы помолодел на десяток лет. Что же, приём пищи обещал быть интересным. Надеюсь только, что Чир оклемается. Физические травмы Хельга вылечила, но вот душевные не могла никогда залечить даже Надежда.
- Герман, - послышался мне голос Чира.
Я даже дёрнулся от неожиданности. Он выбил меня из раздумий.
- Что, Саша? – как можно добродушнее спросил я.
- А что такое «программа»? – спросил Чир.
Я улыбнулся, глядя на него. Теперь я точно знал, что он оклемается.
***
Столовая была огромная. Тут, наверно, поместилось бы тысячу человек. На одном из столов, свесив ножки, сидела Хельга. Она театральным жестом приглашала нас к столу. Рядом с ней стояли дымящиеся тарелки с картошкой тушёной со свининой в лечо (любимое блюдо Надежды, которое часто готовил ей Тимофей) и гренки, обжаренные в яйце (любимый завтрак Тимофея, который периодически готовила ему Надежда). Очень интересно. Я внимательно всмотрелся в лицо девушки. Ну конечно! Ярко зелёные глаза как у Тимофея, смотрят прямо в душу, тонкий, чуть курносый носик, осыпанный конопушками, и пухлые губки. Уши закрывали густые, рыжеватого оттенка волосы, как у Надежды. Облегающий комбинезон подчёркивал её привлекательную фигуру, проблем с которой никогда не испытывали ни Тимофей ни Надежда. Да ещё и русский рок позапрошлого столетия играл на заднем фоне. Любимое направление музыки Тимофея.
- Так ты их дочь что ли? – сорвалось у меня.
- Дочь? – Хельга сразу поняла о чём я, - Не. Какая я дочь? Мне было бы минимум сорок семь лет. Я похожа на сорокасемилетнюю? – с наигранной злостью она сузила глаза.
Я сразу вспомнил как в точности так же, всегда любил дурачиться Тимофей.
- Клон… - догадался я.
- Не совсем. Клон – это точная копия. А я результат скрещивания хромосом. «Папа» всю жизнь этим занимался. И вот, смотрите какая красавица получилась! – она указывающем жестом обвела себя.
- И сама скромность, - сорвалось с языка Кирилла.
- Ой, извращенцев ещё не спрашивали.
- Да я не извращенец!
- Можно пока вы спорите, я поем? – перебил их Чир, - Такое ощущение, что я вечность не ел.
Чир пошёл к столу, а Кирилл с видом человека вспомнившего что-то очень важное спросил у Хельги:
- Сколько мы проспали?
- Полутора суток, - улыбнулась Хельга и опережая вопрос Кирилла показала пальцем на стойку возле стойки раздачи, - Там рабочий телефон. Беги – звони.
Кирилл побежал отзваниваться с докладом Шкурко, а я, садясь за стол спросил её:
- Ты умеешь читать мысли?
- Нет. Я подслушала ваш разговор в тоннеле. Я умею только то, что умеет пелена. Сама по себе я не обладаю никакой силой, я только пользуюсь тем, что есть. Но мне этого вполне хватает. Пелена не может читать мысли. Так как пелена – это сила Надежды, а она не умела читать мысли. Но! Каким-то образом она смогла частично позаимствовать силы Тимофея. Пелена может рассматривать людей, так я наблюдала за вами в паровозе, она может ловить эмоции и намерения людей. Так пелена отличает тех, кто родился в бункере от тех, кто вырос на поверхности. Вы же чувствуете её взгляд. Она видит всех. Ну и я вижу всех, если захочу. Могу частично воздействовать на разум, прививая видения. Но лучше всего наваждение удавалось, когда мы все ввосьмером были живы. Как только вы убили Пчёлку и Птичку сила наваждения заметно уменьшилась, а после смерти близняшек, вообще свилась к минимуму. Близняшки были слишком умственно отсталыми, чтобы посылать какие-то наваждения. Но они имели самую большую силу ментальную силу. Плавили мозг даже через защитный шлем. Их мозги из-за их отклонения работали синхронно и вырабатывали мощный импульс. Он не только плавил мозги, но и создавал барьер вокруг носителя. Если честно, я была очень удивлена, когда почувствовала их смерть. Вы молодцы. Я была уверена, что их никто не пройдёт. Они наводят такой ужас, что люди с более развитой системой чувств могут чуять их на расстоянии и подсознательно не хотят идти к ним.
- А они жили в больнице? – меня осенило.
- Да, - кивнула Хельга.
Вот почему Чир никак не рассматривал поход через больницу. Чувствовал он их. Я всегда был уверен, что Чир гораздо развитее других. Просто ещё молодой. Как вырастит, станет отличным правителем Канского круга.
- А откуда ты так много всего знаешь? – проговорил, пережёвывая еду Чир, - Про Тимофея с Надеждой? Говоришь так, как будто бы их лучший друг. Хотя всё случилось лет за двадцать до твоего рождения.
- Ну, я же умная девочка. Читать умею. За семнадцать лет, проведённых в лабораторной клетке, можно научиться многому. К примеру, как выбраться из клетки и как взламывать систему безопасности, - она ехидно улыбнулась.
- Хорошо, - продолжал стучать об тарелку ложкой Чир, - Тогда ещё вопрос. К чему вся эта гостеприимность? Мы же пришли с оружием, убили твоих сестёр, а ты исцелила нас, ужин приготовила. Не понимаю твоих мотивов.
- Ну, мне скучно. К своим сёстрам я не питала особых чувств. Они были такими же лабораторными особями, что и я. Только их уровень умственного развития всегда оставлял желать лучшего. Так что я по ним не грущу. Не смогли вас остановить – это их проблема. Мне бы вы всё равно ничего не сделали. За всю мою жизнь стены этого бункера мне осточертели до невозможности. Аж тошнит. И весь местный персонал тоже. Я каждого из них выучила. А вы новенькие. И пришли сюда с какой-то целью. И вряд ли убить меня, так как скорее всего вы про меня и не знали. Я же под грифом «совершенно секретно». В общем пока мне с вами весело.
- А если перестанет быть весело?
Она мило по девичьи пожала плечами:
- Там посмотрим. Но вы постарайтесь что бы не переставало.
- Ого! Как вкусно пахнет! – послышался за спиной знакомый голос.
К нашему столику подходил Кирилл, по выражению его лица было заметно, что разговор с Шкурко был как минимум забавным.
- Отчитался? – спросил Чир.
Кирилл кивнул, присаживаясь за стол.
- Что интересного тебе сказали?
- Во-первых, нас похоронили ещё вчера. Во-вторых, ещё минуту назад во всю шло формирование третьей экспедиции в Новосибирск. Народ набирали с других кругов, так как Канский круг на отрез отказался сотрудничать с нами.
Чир усмехнулся.
- Но сейчас экспедиция сворачивается. Шкурко нас всех поздравил с победой. Сказал, что мы все герои и бла-бла-бла… Очень был заинтересован тобой Хельга и приглашает тебя к нам в бункер.
- Я подумаю, - улыбнулась девушка.
- Какие ещё задачи он нам нарезал? – спросил Чир.
- Моя основная задача на данный момент выяснить в деталях, что здесь случилось и доложить об этом в докладе через три часа. Задача Германа Валентиновича связаться с учёными научного отдела Красноярского ПБ и передать им всю имеющуюся информацию Новосибирского НИИ. Послезавтра в нашу сторону выдвинется паровоз с учёными и вояками для восстановления жизнедеятельности Новосибирского ПБ и НИИ. Чир, тебе велено отдыхать и восстанавливаться, исходя из твоего состояния.
- Какой он у вас заботливый, - скривился Чир, - Но я, пожалуй, откажусь. Я отдыхал ещё с парка. И ни чем не помог моим людям. Так что теперь я не буду обузой. Чем смогу, тем помогу.
- А я помогу тебе! – звонким голосом сказала Хельга, всем своим видом выражая интерес к задуманной ей аферой, - Я давно хотела проверить, работает это или нет.
- Что ты задумала?
- Поешь, и я покажу.
- Хорошо, - продолжил разговор я, - Пока мы едим, расскажи, что тут случилось неделю назад. Ты виновница всего этого хаоса?
- Я! – сделала серьёзное лицо девушка, - Я же тварь и убийца!
- Извини! – проговорил Чир, - Все мои ребята мертвы и я несу за них ответственность. Я думаю о них каждую минуту. Естественно я сорвался тогда. Но ты права. Нас сюда никто не звал. Мы шли сюда сознательно, зная, что можем погибнуть. Так что извини меня за оскорбление. Перестань вечно это вспоминать.
- Хорошо, дикарь. Уважаю, когда человек способен сознать свои ошибки. Я расскажу, что тут произошло. А вы уже сами думайте, правильно я сделала или нет.
В столовой стало тихо как в морге. Лишь мелодичная музыка русского рока еле слышно разливалась из кухни по залу.
- Я появилась двенадцатого июня две тысячи сто десятого года из искусственного инкубатора, если верить записям. С самого детства меня подвергали различным анализам и тестам. Звали меня восьмой. Но среди всех был один человек, он был не молод, но он был очень добр ко всем нам. Мы звали его Папа. Он всегда приходил после тестов и утешал меня, когда мне было больно, он поддерживал меня. Он учил меня читать и писать. Я любила него. Ближе этого человека у меня никого не было. Его звали Веса Йокинен, он был фин. Он говорил с практически незаметным акцентом, что добавляло ему несхожести с другими. Я видела пелену, сколько себя помнила. Папа часто расспрашивал у меня про неё. Называл меня сокровищем или просто Хельгой. Потом мне исполнилось тринадцать. Я ничего не понимала, почему в этот день все были возбуждены и проявляли повышенное внимание ко мне. Папа не отходил от меня весь день. Всё расспрашивал про пелену. Пелена тоже странно себя вела. Она хотела обжечь меня, но я запретила ей. До этого я не особо понимала, что могу управлять пеленой, но с тринадцатого дня рождения, всё изменилось. Я выяснила, что эта моя особенность. Следующий день, после дня моего тринадцатого появления, был самым счастливым для меня. Меня не тестировали, не брали анализов. Я весь день провела с папой. Он спросил меня, смогу ли я заставить пелену не причинять ему вреда. Я сказала, что смогу. Потому что к тому моменту я это уже точно знала. И мы вышли на поверхность. Я и папа, в обычной одежде, без комбеза и шлема.
- Отчаянный мужик! – перебил её Кирилл.
- Как потом говорил папа, оно того стоило. Он первый человек из бункера, который за сорок пять лет посмотрел на небо без шлема. Когда мы вернулись, все ликовали. Я впервые попробовала сладкое, какой-то сливочный торт. Этот день был просто праздник. Но потом. Потом тесты удвоились. Меня почти год держали на транквилизаторах, что бы я не могла сопротивляться. Ведь пелена есть и в бункере, просто тут у неё другие функции. Меня боялись. Папа приходил всё реже, и я начала его искать, через пелену. Когда я его нашла, я обрадовалась, но счастье моё было не долгим. Я узнала, что я для него никто. Что все тесты и анализы, проводимые надо мной, связаны непосредственно с ним. А ещё я узнала, что он ненавидит меня, потому что я получилась, а его родная дочь, которую он хотел сделать мной, сгорела, не выдержав силы крови. С тех пор он и был одержим созданием меня. Назвал свой проект в честь своей дочки и начал свои зверские генные эксперименты. Я поняла, что я – просто удачный образец и не более. Я была в ярости и в печали. Я любила его, а он оказался монстром. Я сорвалась! Это был всплеск отчаяния и ярости, пелена среагировала на него сразу. Все учёные моего отсека сгорели, и те, кто пытался проникнуть ко мне сгорали тоже. Однако, из-за транквилизаторов, я не смогла освободиться от ремней приковывающих меня к койке, а силы мои были малы и быстро кончались. В конечном счёте, до меня снова добрались, и я ничего не могла сделать. Они начали вкалывать мне наркотики. Какую-то химию, что практически подавляли всю мою силу и разум. Их разработка велась ещё до первой вспышки и берёт своё начало с миссии по устранению Тимофея. Но у Тимофея не было времени, а у меня было его полно. Я чувствовала, что действие препаратов со временем ослабевает, и я ждала. Ждала три года. За три года я успела изучить всех. Они все видели во мне либо просто особь, либо ещё хуже, Надежду. И они все ненавидели меня. Пелена передавала мне их ненависть. И больше всего её исходило от папы. Кроме подглядываний за жителями лабораторий я общалась с помощью наваждений с сёстрами, даже с той первой Хельгой, что сгорела. Её до сих пор поддерживают в жизнеспособном состоянии, хотя по факту она просто неподвижный обугленный овощ. Эксперимент папы над ней не прошёл бесследно. Её ожоги занимают девяносто процентов от объёма тела, но она выжила и живёт. Так же она может экранировать пелену, но только на очень близком радиусе от себя. Её сознание, заточённое в неподвижный сосуд, выжило. И она может общаться со мной, но предпочитает от меня скрываться. Что она и делает уже неделю. Она где-то в бункере, я её не вижу, но знаю что она там и ещё жива. Так вот мы с сёстрами задумали побег. Меня поддержали все, кроме первой. К её несчастью, на её мнение было всем плевать, да и кроме нас, она больше никому ничего не могла сказать. Мы её проигнорировали. После моего срыва три года назад, меня не только начали пичкать наркотиками, но и держали в специальной камере, которая должна была сдерживать меня. Если я освобожусь от ремней койки, она мгновенно заполнялась газом. Ко мне больше никто не ходил. Все анализы брали дистанционно. Кормили и выводили биологические отходы, с помощью трубок и катетеров. В общем, пролежав три года неподвижно с пластмассовой трубкой в заднице, я почему-то мечтала о мести. И вот время пришло. Препараты больше не действовали, но я вела себя, как обколотая, что бы не вызывать подозрений. Датчики приборов мониторинга я давно научилась выводить из строя, заставляя их показывать те данные, что были мне нужны. Раскрою вам большой секрет, никто не знает, но пелена содержит в себе возможности перемещения в пространстве - телепортацию. Но для этого требуется большое скопление энергии. Месяц назад я начала копить силы и вот, неделю назад, я перепрыгнула из камеры в коридор. Этого никто не ожидал. Я помню панику на лицах учёных, когда я появилась перед ними. Они не успели даже крикнуть. Потом, одевшись и сняв с трупов карточки доступа, я освободила сестёр и подопытных зверей. В общем, всё что можно было освободить, я освободила. По понятным причинам мутировавшие животные не стали нападать на нас с сёстрами. Они чуяли нашу силу. Так что, как-то так. Я вообще почти никого не убивала. Зверушки с радостью сделали это за нас. Но папу я так и не нашла. Думаю, он где-то в бункере возле своей любимой дочуры. Я уже собиралась наведаться в бункер, как мы с сёстрами почуяли ваше приближение. Но они никуда оттуда не денутся. Пусть сидят там и ждут.
Хельга закончила рассказ. Это было ясно по выражению её лица.
- Но если твой, э… папа сейчас в бункере, а не в лабораториях, тогда что ты имела ввиду, когда говорила, что на все научные вопросы нам ответит он? Мы пойдём в бункер? – спросил я.
Хельга обвела нас и пустые тарелки взглядом:
- Ну, в бункер можно сходить. Но я не это имела ввиду. Всё гораздо ближе и проще, - она задумчиво сделала паузу и, переведя дыхание посмотрела на нас, - Вы наелись?
Мы утвердительно кивнули.
- Отлично, - сказала она, спрыгивая с края стола, - Тогда пойдёмте в научный блок. Там вы всё поймёте.
Научный блок находился на самых нижних этажах, от минус четвёртого до минус шестого. Пока мы шли, Хельга рассказывала, что лаборатории по генной инженерии находятся на минус шестом, там она и родилась, как и все её сёстры, кроме оригинальной. Там же были и клетки с животными. На минус пятом занимались разработкой амуниций, техники, лекарств. Там создавались защитные комбинезоны, позволяющие выходить местным наружу. Там же создавались и специальные наркотики, которыми пичкали её последние три года. Минус четвёртый этаж был бюрократическим. В кабинетах велись камеральные работы, составлялись отсчёты. Так же на этаже находились центр связи, и архив. Я был уверен, что мы идём в архив, но Хельга сказала, что сначала мы должны спуститься на минус пятый.
Этаж был футуристический. По обе стороны длинного коридора стояли боевые турели, всевозможные экзоскелеты, боевые роботы и прочая механическая ерунда. Хоть это и создавало впечатление величия, но не эксплуатировалось уже полвека, так как на поверхности всё это разнообразие техники не работало.
- Офигеть! – крутил головой Кирилл, не веря глазам, - Неужели это всё работает.
- Это – нет, - ответила Хельга, - Поэтому и стоит в коридоре. Но тут есть и интересные образцы. Сейчас мы починим дикаря и подберём тебе, извращенец, костюмчик.
- Что значит, починим? – удивился Чир.
- Тебе фраза «бионические протезы» что-нибудь говорит?
Чир отрицательно покачал головой. Откуда ему было знать про мёртвую науку прошлого века. Но я то знал.
- Не может быть? – восхитился я.
- Ну, я думаю, что ещё вчера вы были уверены, что меня не может быть, - улыбнулась гладкощёкая девушка, - Это же Новосибирск. Столица науки. Роботизированная техника и оружие по естественным причинам не работают на поверхности, как и бионические технологии. Но под землёй они вполне работоспособны. Так что разработки в этой области не прекращались. Несчастные случаи с потерей конечностей случаются всегда, - она обернулась к Чиру, - Дикарь, будешь у нас киборгом.
- Герман, я не понял ни слова. Объясни мне, что она хочет со мной сделать? – пытал меня непонимающим взглядом Чир.
Ответить я не успел.
- Пришли! – сказала Хельга, останавливаясь у замкнутых на магнитный ключ дверей.
Над дверями весела таблица с надписью: «Лаборатория К-6/4: Бионический отдел».
- Всегда хотела посмотреть, как это выглядит! – с горящими в глазах огоньками смотрела на Чира девушка.
- Что выглядит? – пятился назад верхолаз, - Что ты задумала?
- Приделать тебе руку!
- Это как?
- Ну, вообще будет больно! Но если выживешь – будешь с рукой! – разлилась звонким смехом девушка, увидев ошарашенное лицо Чира, - Шучу я! Больно, но не смертельно. К тому же оно того стоит. Смотри!
Она подошла к панели управления в стене, испещрённой дверцами, и ввела какие-то данные. С левой стороны зажужжал мотор, и с шипением выпустив пар одна из дверц открылась, выпуская выдвижную койку наружу. На койке лежала левая рука. Серебристо-чёрная поверхность полностью повторяла анатомию человека и выглядела стильно.
- И что ты с этим будешь делать? – спросил Чир.
- Ну, приделаю её к тебе. Вообще эта сложнейшая операция по сращиванию нервных окончаний и реабилитационный период составляет месяца три, но у меня же есть привилегии в медицине, - она обвела пальцем воздух, намекая нам на пелену, - Я неделю читала местные архивы и вычитала всё про эту технологию. Думаю смогу полностью прирастить нервы за пару минут. Но есть одно но.
- И? – скептически спросил Чир. Если до прихода сюда он боялся неизвестности, то теперь, увидев всё своими глазами, он просто не верил в то, что к телу можно приделать искусственную руку.
- Что бы у меня получилось прирастить нервы со сто процентной отдачей их чувствительность не должна быть ни чем подавлена.
- Что это значит? – не понял Чир.
- Это значит никаких обезболивающих, - догадался я.
Хельга утвердительно кивнула, буравя взглядом Чира.
- Ну как? Справишься, дикарь?
Чир молчал. Я знаю, что верхолазы не доверяют технике и против её использования, но с другой стороны оставаться без руки никто не хотел, а у него появилась возможность попробовать её вернуть. Надо было его поддержать.
- Саша, - начал я, - Протезирование идёт ещё из глубин истории, но в конце позапрошлого века эта область медицины дала скачок вперёд и развивалась неплохими темпами вплоть до Вспышки. К восьмидесятым годам прошлого столетия бионическая технология уже была на высшем уровне, людям восстанавливали даже органы чувств. А тут все сорок семь лет продолжали исследования. Уверен, оно того стоит. Даже если полностью не вернёт все функции, всё лучше, чем вообще ничего.
К Чиру подошёл Кирилл и положив ему руку на здоровое плечо сказал:
- Давай, Чир. Ты справишься. Я слышал про это технологию. Это будет круто, поверь!
Чир поднёс правую ладонь ближе лицу и начал её изучать.
- Знаете, - сказал он, - Я до сих пор её чувствую. И так не привычно, я пытаюсь поднести к лицу обе ладони, а получается только одну. К тому же я люблю стрелять из лука, а одной рукой вряд ли у меня получится. Давайте попробуем.
- Есть! – подпрыгнула от радости девушка. Её молодой организм, всё детство проведённый в заточении пылал жаждой деятельности, - Зайди вон в тот диагностический капсюль. Программа проанализирует степень повреждения плеча, сформирует способ крепления искусственной конечности и выдаст анализ нервных и мышечных окончаний, к которым необходимо будет подключить датчики протеза. Это будет не больно. Но вот потом, когда я получу данные… Мне надо будет сделать надрез, и не просто кожу порезать, надо будет вскрыть остатки кости, мышц, сосудов. Это вам не просто кусок метала, эта новейшая технология, она пропитана сетью трубок, копирующих кровеносную систему. Кровь, идущая по ним, вырабатывает тепло и заряжает протез. Помимо энергии тепла, протез имеет солнечные батареи, но тебе они не помогут, так как на поверхности они не смогут заряжаться. Ещё есть наружная зарядка от сети. Так что пока всё это не прирастить, тебе придётся терпеть.
- Справлюсь! – сказал Чир и пошёл к капсюлю.
Через пятнадцать минут диагностика завершилась. Ещё полчаса 3D принтер допечатывал необходимую часть плечевого сустава для соединения, и спустя час всё было готово к операции.
Пока Хельга возилась с приборами и Чиром, мы с Кириллом заворожено наблюдали за происходящим. Это было как во сне. Вокруг работающая лаборатория по созданию бионических конечностей и мы ассистенты. На час я забыл про вспышку, про недавние события, повлекшие к смерти десяток отличных парней, про задуманный мной план уничтожения Пелены, про Хельгу. Я словно находился на борту исследовательского космического корабля со своим экипажем. Я чувствовал себя как дома, в кругу своей маленькой семьи. И, судя по атмосфере, подобное ощущал каждый. Потому что совместное занятие всегда сближает людей. Когда настал час резать Чира, мы все за него переживали как за себя. Включая Хельгу, по-детски суетившуюся вокруг своего подопытного.
- Прикуси это, дикарь! – сказала, наконец, девушка, подойдя с лазерным скальпелем к воину и протягивая ему капу, - Я сама по себе знаю, что это не избавить тебя от боли, но поможет. Минуты две три надо будет терпеть. Ты должен находиться в сознании! Начали!
Крика естественно слышно не было. Капа не давала крику вырваться на свободу, но стон боли был слышан даже через стеклянную перегородку, отделяющую нас с Кириллом от операционной. Хотя она должна была быть звуконепроницаемой. Кто знает, может просто глядя на искажённое болью лицо Чира сознание само додумало соответствующие звуки. Я смотрел на Чира,, искренне волнуясь за него. Этот юноша вырос на моих глазах, как и его отец. Он из-за меня потерял своего напарника и восьмерых друзей, но не сдался. И я не сдамся, Надя, я приду. Теперь я в этом не сомневался.
Помню в тот момент мне в голову пришла мысль, что смерть участников нашей экспедиции давалось мне как само собой разумеющееся. Я всегда относился к смерти с опаской. Как к чему-то, что приносит боль. Но в походе к НИИ я не чувствовал боли, может только досаду от того что умер тот и этот, но не более. Я не падал возле каждого трупа, слёзно умоляя Бога не забирать его у меня, я не пытался запомнить последнее выражение лица убитого и его последние слова. Я просто знал, что ему не повезло, а мне повезло и надо идти дальше. Не испытывая боли. Хотя всех погибших верхолазов я знал с рождения. Я не общался с ними, как с Чиром, но они росли в нашем малопопулярном кругу и естественно мы все пересекались. Но груз ответственности за их смерть на меня в этот раз не упал. Видимо даже такой антиквар, как я, со временем тоже черствеет.
А вот Чир нёс этот груз до настоящего момента. Все они были его друзья. Его команда. Все они доверились ему. Он был их командиром. Но быть командиром – это не значит, что ты должен помереть раньше всех, это значит, что ты должен выполнить приказ и, к сожалению, чаще всего любой ценой. Уверен, что ни один из погибших его друзей, если бы можно было спросить у них сейчас, не осудили бы его. Они все знали, куда и зачем они идут. И они все доверили ему свои жизни не просто так.
Теперь у Чира будет пожизненное напоминание о погибших друзьях в виде титановой руки. Но на воспоминаниях не заканчивается жизнь. Надо жить дальше. Как мне потом рассказывал Чир, физическая боль во время операции, вытесняла душевную, заполняя повреждённое пространство души умиротворённостью.
Выражение лица Чира начало постепенно сглаживаться и Хельга уже не колдовала над ним, а стояла в стороне, с интересом рассматривая результат.
Я открыл перегородку, и мы с Кириллом вошли. Счастью девушки не было предела. Она стояла в метре от Чира, и, сложив ладошки у груди, любовалась результатом. Чир, ещё до конца не отошедший от боли, пытался понять, что произошло. А мы с Кириллом сразу поняли, что всё получилось.
- Дикарь, подай мне бинты, - попросила Хельга, указывая на поднос с левой стороны от Чира, - Тот не задумываясь, протянул искусственную руку к подносу, взял бинты и протянул ей, застыв от изумления.
Улыбка девушки становилась шире с каждой секундой, перейдя постепенно в задорное хихиканье и прыжки.
- Извращенец, дед, ну как вам?
Чир выронил бинты и вытянув обе руки перед собой изучал ощущения, надавливая ногтём здоровой руки на подушечки пальцев искусственной.
- Я… - запинаясь начал Чир, его трясло, толи всё ещё от боли, то ли от изумления, - Я даже осязаю ей. Как будто бы это мои пальцы. Я чувствую, как надавливаю на пальцы.
- Ну так, - подняла палец вверх Хельга, - Это же последние разработки. Благодаря термодатчикам и системе искусственных сосудов, полностью автономный. Сенсорное нанопокрытие оболочки полностью восстанавливает чувство осязания. Покрытие протеза - это биогель, заменяющий на ощупь кожу, он самовостанавливает наружные повреждения каркаса, если такие будут. Сам каркас из современных прочных и в то же время лёгких сплавов. Система приводов и шарниров заменяет все функции настоящей конечности. Да и по весу эта рука не тяжелее твоей настоящей. Короче, единственная проблема, которая у тебя может с ней быть, это неработоспособность на поверхности. Но этого никто не проверял. Теоретически, биогель близок к составу человеческой кожи и может запутать пелену, выдавая искусственный ток протеза за энергию носителя. Но даже если она не будет работать на поверхности, под землёй она вполне работоспособна.
-Удивительно… - прошептал Кирилл.
Это выглядело действительно так. Из области невозможного. Но это было реальностью. Что же вы ещё тут делали, жители Новосибирских лабораторий НИИ.
- Кстати, - Хельга повернулась к Кириллу, - Для тебя тоже есть подарки, извращенец.
- Правда? Но меня пока вполне устраивают мои настоящие руки! – улыбнулся Кирилл.
Мы все засмеялись. Так легко было в тот момент. Парень с бионической рукой, солдат постапокалиптического бункера, дед из позапрошлого столетия и выращенная в лаборатории девушка..Отличная у нас компания собралась.
Признаться, когда Хельга вела нас сюда и рассказывала про этажи, я хотел, не тратя времени сразу отправиться в архив, но любопытство меня перебороло. И я был рад этому. В архиве посидеть я успею, а экскурсия по технологическим этажам может больше не повторится.
Закончив с бионической рукой Чира и проведя конечное обследование в капсюле, Хельга заключила: «Пациент, скорее всего, выживет» и повела нас в другую часть этажа. Это оказался отдел средств индивидуальной бронезащиты и средств активной обороны, или сокращённо СИБиСАО, тут в последнее время основные работы велись по усовершенствованию разработанных сорок пять лет назад комбинезонов защиты от пелены. Активно обороняться от пелены не получается, а больше особо не от кого, так что целесообразнее было усовершенствовать защиту.
- Вы вообще знаете, как работают ваши комбинезоны? – спросила Кирилла Хельга.
- Нет. Нашему бункеру так и не удалось узнать секреты этих разработок. При малейшей попытке вскрыть их, они уничтожают себя и носителя. Руководство Новосибирского бункера тщательно скрывала этот секрет от всех.
Хельга разлилась в звонком смехе, в котором были слышны нотки злости.
- Эх, вы – люди! Живёте на одной земле, говорите на одном языке, имеете общего врага и кучу общих проблем, но даже в таких условиях вы пытаетесь друг друга подставить и извлечь свою выгоду от безысходности других. Иногда мне кажется, что Наденька, кровинушка моя, хотя… это я её кровинушка, была права, уничтожая вас.
- Тогда зачем ты нам помогаешь? – перебил её Кирилл, - Убей на месте. Ты же можешь.
- Могу. Но это не моя война. И не мои проблемы. Если всех убить, что я буду делать? Скучно будет. Я хочу посмотреть мир. Я его видела только один раз.
- У тебя была почти неделя, прежде чем мы появились, что же ты ни разу не вышла? – спросил Чир.
- Ну, я читала, смотрела записи архивов. В общем училась. Тут столько всего интересного. К тому же, не попрощавшись с папой, уходить не вежливо. Но я пока не нашла папу. Хотя у меня есть подозрения где он, - она гневно прищурила глаза.
На секунду в помещении повисла тишина.
- Мы отвлеклись, - продолжила Хельга, - Так вот. Эта лаборатория берёт своё начало ещё с двадцатых годов прошлого века. Создавалась ещё при инциденте с каким-то «ангелом». Потом уже в сороковых годах начали строить Новосибирский бункер и сеть подземных лабораторий, в которых мы сейчас находимся, и всё со старых лабораторий перевезли сюда. Вскоре у правительства появилась новая проблема это Тимофей с Надеждой. После первого инцидента за этой парочкой следили уже в оба. И регулярно, под видом медицинских диагностик брали у них пробы крови, формируя тут хранилище. Так как кровь – это универсальный проводник энергии. Некоторые учёные даже верят, что душа находится в крови. Не знаю я ничего про душу, но силы этой парочки точно в их крови содержатся. Их кровь может реагировать на различные раздражители.
Хельга перевела дыхание. В её глазах снова начали загораться искры злости, но пока всё было терпимо.
- Люди два века назад вообще забыли про силу крови. Брат начал предавать брата, сын мать! Что ещё хуже, матери начали отказываться от детей. Пошла полная деградация населения. Что делает человека человеком? Что заставляет человека эволюционировать? Не знаете? Границы! Границы дозволенного, которые когда-то назывались воспитание и совесть! Границы возможностей, которые человечество всегда стремилось преодолеть. У человечества было направление. Был вектор, сплочающий людей. Жители СССР жили идеей превратить свою родину в сверхдержаву. У людей было куча рамок, включая железный занавес, и что они имели? Они имели всё, если хотели. Все кто работал, могли отправить ребёнка на море, все кто работал, мог позволить себе настоящую качественную еду и развлечения, все кто работал, могли получить квартиру. Да, разнообразия было мало, но было к чему стремиться. Люди умудрились даже в космос пробиться. Пендосы, тунеядцы, бандиты и прочее отребье скрывалось, так как знали, что народ их уничтожит сразу, как выявит. Это был один из ярких примеров зова крови. А потом? Потом пришли они, поулыбались, показали всем цветную одежду, чипсы и жвачку. Сказали, что можно жить без рамок. И вектор сломался. Цветущая страна начала гнить. Моральные, семейные и прочие ценности ушли в никуда. Никакого воспитания. Никакой совести. Осталась только одна граница: денежная. Люди ради денег стали способны убить собственных друзей и детей. Деньги позволяли всё: жить где хочешь, спать с кем хочешь, делать что хочешь. И плевать на рамки. Дети – превратились в проклятие. Забеременеть стало сопоставимо с концом жизни. Никакая любовь никому стала не нужна. Чистый расчёт. Оставались кусочки людей, ценящих рамки нравственности, стремящиеся идти вперёд, но их уничтожали. Быть человеком в начале прошлого века было почти невыносимо! Все заперлись в своих общинах! Своих домах! И пришёл он! Он вышел из дома! Он пошёл против системы и его поддержали! Его наделили силой! Он стал ангелом! Но люди победили и его! Вместо того, что бы поддержать его! Встать рядом с ним и выйти против системы, они испугались его. Он умер за них. Но успел нанести удар по прогнившей сущности людей. И пришёл его последователь, обладающий всего одной пятой его силы, но сто процентной его волей. Его звали Тимофей и он стал бороться с гниющей системой дальше! Не повторяя ошибок предшественника. Однако люди, стоящие во главе государств тоже больше не хотели повторять ошибок и создали эти бункера и лаборатории. Но их самоуверенность их и сгубила. Тимофей бы никогда не прекратил бороться с системой, но и убивать бы всех он никогда не стал. К сожалению, Надежда, была другой. Она была гораздо сильнее, но так же значительно слабовольнее. Но даже она не смогла выжечь всю гадость с земли. И я говорю не только про жителей бункеров. Наружные ничем не лучше. Не знаю как у вас в Красноярске, но все общины, живущие не в бункере, легко подверглись влиянию бункерских, на момент моего освобождения они превратились в рабов, наркоманов и проституток. Которые за награду готовы были сделать всё что угодно.
Кирилл и Чир слушали её с отвисшей челюстью, а я знал, чьи это слова. Это мысли Тимофея переплетённые с ненавистью Надежды. Это надо было прекращать.
- Хельга! – перебил я её, - Откуда ты всё это знаешь? Про союз? Про ангела? Сомневаюсь, что тут есть информация про настолько старые дела.
Девушка осеклась. Её взгляд начал проясняться.
- Я… Я не знаю. Я просто всегда это знала.
- Хорошо! – начал как можно ласковее её успокаивать я, - Успокойся! Мы поняли про силу крови и только что в ней убедились. Но ты рассказывала нам не о крови. Ты помнишь, зачем мы сюда пришли?
Девушка вертела головой из стороны, в сторону осматриваясь вокруг. Видно было что она потеряна, но уже через несколько секунд она собралась и изменив лицо на игриво-весёлое ответила:
- Точно, извращенец, я же привела тебя сюда, что бы подарить тебе подарок.
Она, как будто бы не видела висящее в воздухе напряжение после её монолога. И стояла, излучая радость.
- Так вот, всё в этих лабораториях, так или иначе замешано на опытах с их кровью. В общем, ваши белые комбезы, - Хельга обвела взглядом комбинезон Кирилла – В составе своём содержат тела, выделенные из образцов крови Тимофея. Это не просто одежда, это сложная смесь амуниции и органики. А самое большое скопление тел из крови находится в наполнителе шлемов. И опытным путём было выявлено, что эти тела дают максимальный эффект в связке с белым цветом. В белом диапазоне сбоя работы защитных костюмов выявлено не было. При окраске костюмов в другой цвет, периодически случалось возгорание.
Кирилл превратился в слух, каждому жителю Красноярского ПБ было с рождения интересно, как учёным НИИ удалось экранировать пелену.
- Так вот, эти тела, попадая под прямое воздействие пелены, отводят её от владельца. Пелена не видит эти костюмы, пока на голове шлем. Повреждение комбинезона не приводит к моментальному возгоранию. Пелена не может распознать часть объекта и начинает анализ проявившихся из-под комбеза частей. Рано или поздно она распознает объект и сожжет его. Скорость распознавания зависит от личных особенностей человека. А вот если повредить сам шлем, пелена увидит, что это фальшивые антитела и предпримет их мгновенное уничтожение, где бы не находился человек, хоть под открытым небом, хоть под землёй. Пелена содержит в себе систему постоянного мониторинга окружающей среды. По факту эти комбезы, это коды взлома. И если пелена их обнаруживает, то сразу удаляет. Но тут тоже технологии не стояли на месте. Семнадцать лет назад этот мир увидел чудо генетической модификации – меня. Моя кровь оказалась поинтереснее, чем кровь Тимофея и Надежды по-отдельности. На основании моей крови за четыре года экспериментов удалось изготовить пять супер костюмов. Один из них на мне.
Она сексуально выгнулась и крутанулась вокруг своей оси.
- Преимущество этих костюмов переоценить нельзя. Это нанотехнологии. Эти костюмы на семьдесят процентов состоят из моей крови. Оставшиеся проценты – бункерная технология. Костюмы жидкие и, соответственно, сами подстраиваются под формы носителя. Видите, как идеально сидит на мне? Еще костюмы увеличивают физическую силу владельца и создают вокруг него барьер не проницаемый для пелены. Шлем можно больше не носить. Но защита для головы в костюм встроена.
Хельга замолчала и вокруг её головы завибрировал воздух. Подобное искажение мы видели вокруг сиамских близнецов, когда шли сюда два дня назад.
- Это силовое поле, - сказала Хельга, открыв глаза, - оно овивает весь костюм, включая голову. Его владелец не уязвим к атакам и к пелене. Если, конечно успеет выставить поле до повреждения головы. Постоянно не рекомендую включать защиту, она быстро расходует ресурсы костюма. Так же можно контролировать обхват тела костюмом, скрывая определённые участки тела.
Она подняла руку голой ладонью вверх. Граница рукава костюма медленно начала течь, вверх покрывая всю кисть.
- Или оголяя определённые участки тела.
Девушка ехидно улыбнулась, и на костюме образовался глубокий сексуальный вырез.
- Так лучше, извращенец? – она подмигнула Кириллу.
- Гораздо! – подтвердил тот, не отводя глаз от её груди.
- Глаза не сломай, - сказала улыбающаяся Хельга, вырез на груди снова слился в сплошную поверхность костюма, - Ещё он не весомый, поддерживает комфортный для носителя микроклимат, держит наружную температуру в диапазоне от плюс восьмидесяти до минус пятнадцати без дополнительной защиты и обладает режимом мимикрии.
- Что это значит? – спросил Чир.
Голову и волосы девушки покрыл костюм и девушка исчезла.
- Ого! – удивился Чир, - Невидимой стала.
- Ну, вообще я не невидимая, - доносился голос из пустоты, где только что стояла Хельга, - Просто мой костюм окрасился в тот же цвет что и окружающий фон. Но это работает, только если не двигаться, - пустота перед глазами исказилась и поплыла взад вперёд, - Если шевелиться, костюм не успевает подстраиваться под фон. Но, не смотря на этот недостаток, всё равно прикольно. Можно играть в прядки.
Девушка появилась снова, и костюм сполз с её головы и кистей рук.
- Прикольно! – сказал Кирилл, - А как управлять костюмом?
- Костюм – это паразит. Он сливается с носителем и реагирует на его мысли. Всё о чём носитель думает - костюм делает.
Девушка набрала какой-то код на приборной панели и дальняя перегородка стены с шипением выдвинулась и отъехала, открывая пять капсюлей, два из которых были заполнены жидкостью, внутри которой плавала аморфная субстанция, напоминающая медузу.
- Странно! – напряглась Хельга.
- Что не так? – спросил Чир.
- Костюмов сейчас только два. Когда я брала свой, оставалось четыре. Я не знаю, куда делись остальные.
- Это может означать только одно, - усмехнулся Чир, - Что мы не одиноки в этом мире. Тут кто-то есть ещё.
- Кто-то с доступом на секретные уровни. Думаю это папочка. Ладно, - она повернулась к Кириллу, - Одевай любой оставшийся. Если конечно не хочешь ходить в комбезе старого образца. С папочкой мы разберёмся позже. Никуда он не денется.
- Как его одевать?
- Костюм должен почувствовать твою кровь, что бы слиться с тобой на клеточном уровне. Сунь правую руку вон в то отверстие в капсюле. Как будешь готов, нажми на кнопку пуск. Безымянный палец проколет игла и пустит твою кровь в капсюль. Костюм сам почувствует твои гены и втечёт в тебя.
- Так он не сверху находится, он прямо во мне живёт?
- Да. Выделяется на поверхность кожи через поры. Так что если примешь его, будешь носить в себе мою кровь. Считай родственник, - она улыбнулась Кириллу.
- Я готов! – ответил Кирилл и, засунув руку в отверстие, нажал на кнопку пуск.
Зажужжали вентиляторы охлаждения механизма капсюля. Кирилл на мгновение скривил лицо, видимо это был момент укола, и в жидкость капсюля медленно начала наполняться алым облаком крови солдата. Но вопреки заверениям Хельги, костюм не пытался слиться с кровью, а наоборот отплывал от крови, стараясь не задеть её.
- Ерунда какая-то, - начала нервничать Хельга.
Кирилл стоял неподвижно, но по его телу начала идти еле заметная дрожь, он закатил глаза и изо-рта пошла пена.
Первым среагировал Чир, подойдя к ошарашенной Хельге, он схватил её за плечи, приводя в себя и спросил:
- Рука в отверстии капсюля фиксируется или её можно свободно вынуть?
- Э… ну… нет, - тараторила девушка, - Не фиксируется, можно вынуть.
Чир отстранил её от себя и резким рывком выдернул руку Кирилла из капсюля. Капсюль тем временем уже на две трети заполнился кровью вперемешку с фиолетово-чёрной жижей. Субстанция костюма забилась в свободный от крови угол и вибрировала. Рука Кирилла, выдернутая из капсюля, была фиолетовой. Чир снял ремень и перетянул ему руку выше локтя.
- В медблок! Быстро! – Чир схватил не подающего признаки жизни Кирилла и закинул себе на плечи, - Бежим!
- Ч-что произошло? – не понимающе вертела головой Хельга.
- Потом разберёмся, сейчас главное спасти Кирилла! Открывай двери.
Мы успели. Игла с капсюля была слишком тонкой и её пропускная способность не дала смертельному количеству яда успеть попасть в организм Кирилла.
Он лежал на койке в той же палате, в которой мы проснулись. Экран медицинских показателей показывал ровный пульс.
- Герман, как думаешь, руку спасли мы ему или нет? А то два киборга на один город будет слишком хорошо!
- Придёт в сознание, узнаем, - ответил я.
- Я не понимаю, - всё ещё ошарашенная событием Хельга сидела на соседней койке, - Как этот яд попал в иглу капсюля?
- Думаю это подарок нам от того, кто забрал два костюма. Он знал, что рано или поздно кто-нибудь захочет надеть их и решил устроить диверсию. Подменил иглу катетера на инъекцию с ядом. Мы уже имели дело с этой дрянью, пчёлка отравила им Цапа в торговом комплексе, но тут концентрация гораздо сильнее чем была у Пчелы.
- Да. На основе этого яда и делали наркотики, на которых меня держали три года. Поэтому у меня было представление, как выводить его из организма. Но если бы ты не перемотал руку, я бы не успела его спасти. Он уже начал проникать в сердце, ещё бы немного и оно остановилось.
- В любом случае кризис миновал, и мы его спасли, - заключил Чир, - Пусть отлёживается. Он крепкий, выкарабкается.
Кирилл пришёл в сознание только через восемь часов. Все функции руки удалось спасти. Она пока работала плохо и была вся фиолетово-жёлтой от отёка, но с каждым часом пальцы слушались Кирилла всё увереннее.
Пока он спал, мы разобрали капсюли с оставшимися костюмами. Тот капсюль, что почти не убил Кирилла, был заполнен однородной бурой жижей. Костюм пришёл в негодность и растворился в смеси раствора крови и яда. Второй капсюль, как и ожидалось, содержал тот же подарок, что и первый. Но теперь мы про него знали. Вытащив инъекционный шприц, Хельга заменила его на трубу катетера с нужной иглой и законсервировала капсюль, сменив коды доступа к ней.
- Интересно, согласится ли Кирилл ещё раз сунуть сюда руку? – саркастично заметил Чир, глядя как Хельга запечатывает капсюль.
Кирилл восстанавливался двое суток. Хельга почти не отходила от него предоставив нам полный доступ в любой отсек лабораторий. Видимо в ней проснулся материнский инстинкт, ухаживать за больным, а может тут имели власть и другие чувства. Но через двое суток их уже редко можно было увидеть порознь.
Кирилл связывался с Красноярским ПБ, выезд поезда к нам постоянно переносили, по каким-то одному Шкурко известным причинам, и ближайшая дата отправки была назначена на вечер следующего дня. Но нам было всё равно. Торопиться нам было некуда. Чир нашёл комнату тренировок охраны бункера и оттачивал там своё мастерство верхолаза, привыкая к новой руке и отсутствию напарника. А я, наконец, добрался до архива. Чего тут только не было, но меня, естественно в первую очередь интересовал проект «Хельга». Самая первая запись дневника, что находилась в папке проекта, была датирована аж две тысячи восемьдесят шестым годом. За два года до убийства Тимофея и последовавшей за этим вспышки.
На записи за лабораторным столом в белом халате сидел молодой парень, лет двадцати пяти. С явным финским акцентом он восторженно рассказывал нам о своём первом дне работы в здешних лабораториях:
«Меня зовут Веса Йокинен. Сегодня прошёл мой первый рабочий день в должности лаборанта на новом месте. Я был отобран из множества кандидатов и со мной заключили пятилетний контракт руководство Новосибирского НИИ. Это просто потрясающие лаборатории! Тут установлено современное оборудование и работают ведущие специалисты различных отраслей, от механиков до вирусологов. Это многопрофильное научное учреждение, основной задачей которого является решение нарастающей угрозы со стороны правителей города Тимофеевск. И мне, с группой учёных предстоит кропотливая работа, но оно того стоит. Чем тернистее путь, тем ближе звёзды!»
Молодой учёный просто излучал позитивную энергию.
«Мне, как молодому специалисту, выделили роскошные апартаменты рядом с парком и искусственным водоёмом. Через неделю перевожу сюда свою семью. Меня ждёт потрясающее будущее! Я это знаю! Сегодня двадцать второе июля две тысячи восемьдесят шестого года. Конец записи».
Проигрыватель показал мне чёрный экран, и я включил следующую запись. На ней был тот же учёный, такой же жизнерадостный.
«Меня зовут Веса Йокинен. Я лаборант лаборатории по созданию яда под кодовым названием «ОПТН». Нашей главной задачей является создание вируса, способного преодолеть регенеративные способности мутанта по имени Надежда. Надежда Иванова жена Тимофея Иванова. Оба они являются объектом чрезвычайной опасности и должны быть ликвидированы. Однако трудность заключается в том, что Надежда почти неуязвима, её физико-биологические способности дают ей практически моментальную регенерацию и усиливают физические показатели её организма. Тимофей такими свойствами не обладает, однако он находится в постоянном контакте с Надеждой, способной передавать часть своих способностей ему. К тому же его психосенсорные способности позволяют ему читать мысли людей на расстоянии. Он может моментально предвидеть опасность, прочитав мысли убийцы. В общем, задача не из лёгких. Но для науки нет преград! Я уверен, мы победим! Демократия всегда сильнее монархии, которую пытаются посеять два, потерявших все рамки дозволенного, мутанта! Ну, думаю, закончим пока о работе. Сегодня у меня праздник! Ко мне приехали мои две любимые женщины».
Он привстал, выйдя корпусом за приделы монитора и через мгновение вернулся обратно держа на руках маленький свёрток из которого проглядывалось личико младенца.
«Это моё сокровище! Моя маленькая богиня. Её зовут Хельга! Вот ради неё я живу и работаю. Это смысл моей жизни. Анни, - обратился он к кому-то за кадром, - Иди тоже поздоровайся со зрителем. Войди в историю».
На экране появилась симпатичная молодая финка, с длинными каштановыми волосами. На голове её была одета зелёная кепка с длинным козырьком. На козырьке лежали солнцезащитные очки. Тело её покрывала спортивная водолазка ярко салатового цвета, а на ноги были одеты спортивные шорты. Всё в ней выдавало иностранку европейского происхождения. Она помахала рукой в камеру и сказала: «Хэй!»
«Это вторая моя жена, Анни! Прошу любить и жаловать! – он поцеловал жену и отдал ей дочь, - Ладно, мы пошли распаковывать вещи. Переезды всегда хуже пожаров. Так что увидимся позже. Сегодня первое июля две тысячи восемьдесят шестого года. Конец записи».
Потом были однотипные записи по перечислению достижений их научной группы по созданию яда «ОПТН», основанного на апитоксине или проще, пчелином яде. Они как-то выяснили, что у Тимофея в детстве была аллергия на пчелиный яд. Всё это было разбавлено пропагандистскими рассуждениями на тему зла, что Тимофей пытался распространять в Иркутской области. Да, правительство, с помощью СМИ всегда хорошо умело промывать мозги, выставляя идеальное общество города Тимофеевска, как какой-то центр зла, хуже нацисткой идеологии Гитлера. Стало понятно, почему молодой учёный из Европы с таким рвением пытался уничтожить Тимофея. До прихода парня с крыльями у всего мира был только один враг Российская Федерация, ангел же сделал невозможное, он отвёл на себя роль вселенского зла, а после его смерти эстафету перехватил Тимофей. Глупые люди: «Не видя счастья своего, плюете, сами вы в него…», пришли мне в голову строчки из стихов Тимофея. Как же он был прав. За два года группа учёных продвинулась не на шутку. Они создали биологически активное вещество, расщепляющее ткани с невероятной скоростью. Это позволяло нанести раны, которые будут продолжать разлагать даже регенерируемый Надеждой организм Тимофея.
«Меня зовут Веса Йокинен. Я ведущий инженер лаборатории по созданию яда под кодовым названием «ОПТН», - повзрослевший на полтора года учёный всё так же сиял уверенностью, его акцент стал гораздо менее заметный, - Только что мы закончили испытания «ОПТН» и они выдали ошеломительные результаты. Сердце, выращенное из клеток крови Тимофея, разлагается с огромной скоростью. Генератор регенеративных лучей не идёт ни в какое сравнение с силами Надежды, но всё же он даёт наглядное представление того, что попавшие под воздействие яда органы, даже после регенерации будут продолжать распадаться на атомарном уровне. Со временем Надежда, конечно, сможет выявить эти токсичные клетки, но вот как раз единственное чего не даёт яд, это времени. Так что при попадании токсина прямо в сердце, у Тимофея не будет никаких шансов, даже при непосредственном контакте с Надеждой. Я горжусь своей работой. Завтра будет проходить конференция глав стран противотимофеевской организации, на которой будет решаться вопрос о времени и дате покушения на жизнь Тимофея. Предполагается, что после смерти супруга Надежда потеряет волю к жизни и уничтожить её не будет никаких проблем. Тем более «ОПТН» так же работает и на её органы. С нетерпением жду завтрашней конференции. Ну, а сейчас куплю шампанского и пойду праздновать с семьёй начало победы над тиранией. Сегодня третье сентября две тысячи восемьдесят восьмого года. Конец записи».
Эта была последняя запись, когда Веса улыбался. На следующей записи был тот же самый учёный, но его халат и лицо были заляпаны сажей. На заднем фоне бегали люди. Орали дети. В воздухе висело напряжение. Лицо учёного, помимо свежего кровоточащего ожога на щеке, содержало в себе несколько эмоций. В нём читалось и отчаяние, и паника и ненависть, что угодно, кроме радости. Рядом с ним сидела закопчённая сажей девочка примерно двух с половиной - трёхлетнего возраста. Она не орала и не плакала. Она пустым, застывшим взглядом смотрела в пустоту.
«Меня зовут Веса Йокинен. Я… я… - голос учёного дрожал, - Я ведущий инженер лаборатории. Произошло непредвиденное. Эта тварь убила всех! Никто не ожидал, что она настолько сильна. Анни, моя прекрасная Анни сгорела на глазах моей дочки. Как и все, кто был на поверхности кроме детей до тринадцати лет. В городе до сих пор бушуют пожары. Я, благодаря своему служебному положению, успел добраться до квартиры вовремя. Анни вспыхнула прямо на диване, когда смотрела новости. Хельга играла рядом на ковре, но убежала в свою комнату, когда увидела горящую мать. Квартира большая и огонь не успел распространиться по всей площади. Дочка была жива, но с тех пор не произнесла ни звука. Будь ты проклята, Надежда!»
Запись оборвалась. Датирована она была двенадцатым ноябрём две тысячи восемьдесят восьмого, судя по времени записи и поправке на местное время, с момента вспышки прошло часов одиннадцать.
Как бы это ни было дико, но я усмехнулся. Два года этот финский энтузиаст разрабатывал оружие по уничтожению самых достойных людей на земле, и вот когда его оружие сработало, на его лице не осталось больше ни капли радости. Только ожоги и боль. За всё надо платить, Веса. А за глупость вдвойне.
Следующие несколько записей, до второй вспышки несли в себе лишь поток гнева в сторону Надежды и бытовые факты. Он рассказывал, что дочь его так и не разговаривает, не улыбается и вообще проявляет мало эмоций, как и большинство детей размещённых в бункере после катастрофы. Так же были теории об этом новом явлении с закрепившимся названием «Вспышка». Следующая, несущая хоть какую-то смысловую нагрузку, запись была датирована двадцать первым декабрём, примерно через два часа после второй вспышки. Там он паническим голосом доводил до нашего сведения, что любые попытки выйти из подземных коммуникаций приводят к мгновенному сгоранию. Что он очень боится за свою дочь Хельгу, но у него есть кое какие идеи по этому поводу и как всё уляжется, он пойдёт к руководству с предложениями своих проектов.
Проекты его приняли. Точнее проект. Изготовление костюмов, способных защитить жителей бункера на поверхности. Это было первостепенно важно. Однако лаборатории и базы материалов и ЗИП не пострадали, было с чем работать. Начались исследования. Позже из крови Тимофея и Надежды выделили тела, экранирующие пелену. Им дали кодовое название «ТиНа». Но сам по себе синтез «ТиНы» не давал панацеи, ей нужен был катализатор. Проблема заключалась в том, что никто не хотел быть подопытным кроликом и добровольно выходить под пелену, а другого способа проверить работоспособность не было. Подопытных начали назначать и, естественно, они не возвращались с поверхности целыми. Начался бунт, который был подавлен вооружёнными силами бункера. Зачинщиков бунта прилюдно судили и казнили. Тела в белых простынях на тележке выкатили на поверхность. Дальше всё произошло случайно. Очередная партия подопытных была выпущена на поверхность. Комбезы, разработанные на основе «ТиНы» не давали защиты от пелены, но сразу люди не сгорали. «ТиНа» экранировала пелену в промежутке от пяти до тридцати минут. Эта партия начала так же сгорать один за другим. Один из подопытных от паники заполз под обрывки белых простыней, оставленных от трупов казнённых. Самих трупов уже не было, их сожрали звери. Подопытный, трясясь, провалялся около часа под ошмётками простыней и не сгорал. Хоть они и были пропитаны кровью трупов, но дни стояли сухими, без дождей, и основная поверхность простыней оставалась белой. Так он и добрался до входа в бункер через пару часов, с ног до головы обмотанный кровавыми простынями. Правительство его объявило героем. Правда бедняга так до конца и не пришёл в себя, поехавши от паники. Но его опекуны стали получать двойной паёк за его инвалидность и привилегии на посещение зоны комфорта, что находится на нижних этажах бункера и куда имеют доступ только большие шишки. Так, спустя пару лет был создан и удачно испытан первый комбинезон. Жители бункера вздохнули с облегчением, ведь теперь их запасы продовольствия не ограничивались быстро пустеющими складами. Началась экспансия поверхности. Знакомство с поверхностными жителями, разработка техники на паровых двигателях и путешествия на запад, с целью восстановить связь с матушкой Москвой. Связаться-то они связались, да только увидели там грустное зрелище. Без возможности выходить на поверхности, все бункеры приходили в упадок. Особенно Московские из-за их необычайной плотности населения и очень скудным запасам продовольствия. По факту выяснилось, что единственный бункер, способный претендовать на что-то – это Новосибирский. Нимб правителей Новосибирского ПБ разбух настолько, что им стало сложно проходить в дверные проёмы. Монополия кормит.
Параллельно, что бы занять учёных, руководство Новосибирского ПБ полностью развязала руки учёным. Они были вольны заниматься любыми проектами используя любые ресурсы, так как ресурсов теперь было достаточно. Начались богохульные эксперименты по скрещиванию различных видов животных и растений. В эти дни у Весы родилась идея. Его дочь росла. До тринадцатого дня рождения оставалось около шести лет. Почему бы не сделать свою дочь Богиней в буквальном для сумасшедшего учёного смысле. Веса начал вживлять «ТиНу» в кровеносную систему дочери. При синтезе «ТиНы» мужские игрек хромосомы не выживали. Синтез крови был возможен только с женскими икс хромосомами, что Весу вполне устраивало. Он создал проект «Хельга», поклявшись всем, что его дочь будет первым человеком, способным свободно жить под пеленой. Ближайшие шесть лет он занимался только этим. В его глазах снова горел свет жизни, какой бывает у человека любящего свою работу, но взгляд его с каждым всё больше выражал ноты безумия. Веса почти всё время проводил в лаборатории, мало ел и спал. За десять лет экспериментов, что Веса проводил со дня первой вспышки, его работа переросла в навязчивую идею. Веса изменился. Из молодого жизнерадостного красивого парня он превратился с сутулого дистрофика с затуманенным взглядом.
И вот пришёл тринадцатый день рождения его дочки. Эксперимент все эти годы шёл как по маслу. Вживлённые несколько лет назад клетки «ТиНы» в его дочке развивались хорошо войдя в симбиоз с организмом носителя. У девочки появились некоторые способности. Она могла пользоваться электричеством на поверхности, это говорило об её возможностях экранировать пелену в некотором радиусе вокруг себя, её раны заживали с невероятной скоростью, а так же она влияла на сознания людей. Дочь Весы родилась в тринадцать двадцать семь по Новосибирскому времени. Двадцать девятого мая две тысячи девяносто девятого года ровно в тринадцать часов начался грандиозный праздничный обед! Весь научный отдел пришёл посмотреть на чудо, и чудо не заставило себя долго ждать. Через двадцать семь минут банкет закончился пожаром. Хельга, ревя от нестерпимой боли, вспыхнула, прямо посередине банкетного зала, находящегося на одном из нижних уровней бункера. Она горела долго, и не гасла. Её пытались потушить, но тело возгоралось снова, игнорируя любые средства пожаротушения. Примерно минут через пятьдесят огонь потух, оставив на полу лежать обгоревший кусок мяса, сочащийся кровавыми язвами. Но Хельга была жива, «ТиНа» в её крови умирать не спешила, ежесекундно восстанавливая и поддерживая в рабочем состоянии жизненно важные органы носителя. Другие сгоревшие органы «ТиНа» восстанавливать не собиралась и девочка на всегда превратилась в неподвижную мумию. Однако способности, подаренные «ТиНой» сохранила.
Дальше видео сообщений от Весы не было больше полугода. Следующая запись была уже в две тысячи сотом году.
На экране сидел худющий человек с ненормально впалыми щёками. Жёлтая кожа лица казалась высохшей и не живой. Нервный тик ежесекундно подёргивал его голову. А спрятанные за очками глаза почти не содержали в себе остатков здравого смысла.
«Меня зовут Веса Йокинен. Я заместитель главнокомандующего Новосибирского ПБ - Начальник биолабораторий. В результате несчастного случая, семь месяцев назад я потерял дочь. Её останки лежать в медблоке. Никаких возможностей нашего бункера для того что бы восстановить её тело нет. Она общается со мной по средствам видений, ей очень больно. Проклятая «ТиНа» не даёт ей умереть, заставляя ей страдать от боли при отмирании обгоревшей плоти. Но я не могу решиться на эвтаназию. Она моя дочь, я люблю её и не могу убить. Проклятая Надежда! Я не успокоюсь пока ты не сдохнешь! Я проходил реабилитационное лечение, поэтому не мог вести дневник. Однако я вернулся. Эти безмозглые жирдяи из руководящего уровня, закрыли проект «Хельга», но я добьюсь его расконсервации. Терять мне больше нечего, единственное, что у меня осталась – это стремление довести проект до конца, и я это сделаю. Чего бы мне это не стоило…»
С этого дня пошли просто какие-то садистские эксперименты. Веса создавал искусственные сперматозоиды из «ТиНы». Солдаты бункера отлавливали девушек разных возрастов из каст, живущих вокруг бункера, и Веса их искуственно оплодотворял этими сперматозоидами. Почти все участницы эксперимента погибли в период беременности не перенеся силы крови, кроме двух. Одной, на момент родов, было двенадцать лет. Её беременность протекала без проблем. Она родила девочку. Веса оставил первое место в списке подопытных своей биологической дочери. Этой новорождённой присвоили статус «особь два». Вскоре родила последняя подопытная. На момент зачатия ей было почти тринадцать лет и после дня рождения, с ожогом на лице пришли и проблемы с родами. После оплодотворения её яйцеклетка разделилась надвое и на свет появились сросшиеся девочки близнецы, которым присвоили статус «особь три», но позже анализ показал, что хоть их мозги могут работать синхронно, мозговая деятельность у каждой девочки своя. Позже их всё же разделили на «особь три и особь четыре». Первая подопытная скончалась в день своего тринадцатилетия, а вторая сразу после родов. Но Весе было на них плевать, теперь у него был материал для работы.
Все три родившихся девочки обладали способностями. Но «ТиНа», на генетическом уровне сильнее, чем организм простого человека. Синтез сперматозоидов, созданных из «ТиНы» и яйцеклетки обычного человека без следа не прошёл. Девочки родились с синдромами Дауна, правда это касалось только мозговой функции, внешне, вторая особь была весьма красива. Третья и четвёртая особь по понятным причинам были забракованы и их уже подготовили на утиль, но благодаря их анатомии они начали проявлять силы почти, что с рождения, это заинтересовало Весу, и их оставили в живых. Поначалу эксперименты его радовали. Вторая особь была обучаема, хоть и медленно и к тринадцати годам уже могла говорить простейшие фразы, что же касалось её особых возможностей, она обладала всеми силами первой Хельги до момента сгорания. Особь три и четыре проявляли ещё больше сил. Они были слепы, сросшиеся головы не дали их глазам нормально развиться, за то сильнее развалились остальные чувства. Говорить они не умели, но могли не только регенерировать, но и создавать вокруг себя силовое поле. Наваждения они кидать не умели, слишком сильная была у них ментальная сила. Однака сначала они просто выжигали мозг пойманным на поверхности подопытным, но позже научились делать их своими марионетками, овладевая всеми органами чувств подчинённого, крове зрения. Начались разработки силовых полей для комбинезонов. Но сёстры-близнецы быстро вышли из под контроля, прожигая учёным мозг, даже через шлем, каждый раз как те пытались сделать им больно. Их признали особо опасными и заперли в карцер.
Когда, в тринадцать лет у всех трёх особей появились ожоги на лице Веса рассвирепел до невозможности. Помимо того, что они посмели не сгореть, как его собственная дочь, так они всё же не смогли преодолеть ожог на щеке, а значит они не совершенны. Веса утратил к ним интерес. Поехавший учёный превратил их в подопытных крыс, тестируя на них различное химическое и биологическое оружие. Его любимым делом было доведение до ума яда, на основе пчелиного, что полвека назад не дал Надежде спасти Тимофея. Метаболизм девочек был усилен и они не умирали, но при этом испытывали жуткие боли. Очень сильно он любил пытать этим ядом вторую особь, так как побаивался приближаться к близнецам.
Девочка пережила много. И однажды, не выдержав пыток, решила сбежать. Выбравшись из камеры, она пробралась в тоннель сообщающий лаборатории НИИ с Новосибирским бункером и проникла туда. Никто не ожидал такой прыти у запытаной до полусмерти девушки с умственными отклонениями. Девушка успела пробраться на самый нижний уровень бункера в реакторный отсек, видимо сама не понимала куда идёт и просто шла по наитию. Получилось у неё это благодаря наваждениям, которые она могла применять. Персонал охраны, не носивший шлема внутри бункера, пропускал её туда, куда она сама хотела, подчиняясь её воле. Но на реакторном уровне из-за повышенного радиационного фона все носили шлема и её наваждения там не работали, её обнаружили. Но даже там обнаружили её не сразу. Пробыла вторая особь в радиоактивном секторе достаточно долгое время, пропитавшись радиацией. Когда её вернули в лабораторию, её рвало и трясло, но «ТиНа» не давала ей умереть. На следующее утро с ней стало происходить нечто странное, содержавшийся в её организме яд, под воздействием радиации распался в её организме и на атомарном уровне слился с ним. Девушка начала мутировать. Пчелиное ДНК из яда разбавило ДНКА девушки меняя её облик. Девушка начала фонить. Вокруг неё был постоянный радиационный фон, а позже она начала выделять яд тёмно-фиолетового цвета.
Весу такой поворот событий взбудоражил на столько, что он решил снова заняться созданием суперчеловека. Так как эксперимент по оплодотворению не дал результатов, он начал экспериментировать на девочках, живущих на поверхности. Было отобрано три кандидатки. Самой старшей, из которых было пять лет и начал эксперименты по скрещиванию.
Веса, со своими ближайшими подчинёнными решили в одну из особей вместе с «ТиНой» добавить растительные клетки, так как, во-первых, по данным аэрофотосъемки двадцати шести летней давности на месте смерти Тимофея выросло какое-то дерево и это может помочь дальнейшему развитию проекта. А во-вторых, это весело и необычно. Вторую из отобранных решили скрещивать с ДНК птиц, что бы та могла замерить, насколько высоко проходит граница пелены и можно ли её преодолеть в небе, а вот на третью, самую маленькую у них были чудовищные планы. Так как по собранным экспедиционным данным вода реки Ангара, вытекающая из озера Байкал, сжигает всех заживо на расстоянии приблизительно в сто метров. Так вот они хотели попытаться сделать её жидкой, на основании мгновенной регенерации и телепортационным возможностям Надежды, можно было сделать вывод, что теоретически можно разложить девочку на атомы и собрать их снова.
Особи с вживлёнными клетками растений присвоили номер пять, с клетками птиц – номер шесть, а водная получила седьмой номер. Эксперименты начались.
Не буду описывать ход экспериментов, так как половину тех чудовищных процедур я даже не понимал, но факт остаётся фактом, у них получилось задуманное. Девочки с поверхности, это не дети правителей засевших в бункере и это отличало их от первой Хельги. Они не сгорели в тринадцать лет, а просто получили ожоги.
Ключевым поворотом во всей этой истории стала смерть правителя бункера девятнадцать лет назад и выбор нового. Тут были выборы и предвыборная гонка, заслушивание мнения народа, который был не доволен хорошим положением учёных. По научному отделу, в рамках предвыборной гонки, впервые за всю историю бункера после вспышки, прошла ревизия. Ой, что там началось. Сумасшедшего Весу и его соратников самым жёстким способом отчитали за столь безграмотные траты ресурсов в личных целях. Но за прошлые заслуги перед бункером новый правитель оставил Весу в должности и сохранил проект. Учёным было выставлено требование: добиться через год результатов, иначе всех расформируют и лишат привилегий. Как говорится, хороший пинок любую курицу заставит полететь. И из садистского эксперимента по созданию мутантов, после взбучки учёных, проект снова потёк по первоначальному руслу.
Полгода Веса ломал голову. Все результаты эксперимента проваливались из-за того, что кровь Тимофея и Надежды не скрещивалась с кровью обычных людей. Проблема создания «нужной» Хельги была в том, что искусственный сперматозоид и искусственную яйцеклетку создать из «ТиНы» можно. Оплодотворить её искусственным путём тоже можно, а вот куда потом деть её. Эмбрион должен был развиваться вне кровеносной системы обычного человека. Нужен был искусственный инкубатор, заменяющий женскую матку. А такого инкубатора в природе не существовало. Решение, как обычно, пришло само.
Вторая особь начала давать потомство. Мелких маленьких насекомых, горящих холодным светом. Процессы развития расплода были в точности как у пчёл. Вся камера второй особи была забита сотами, а соты – это инкубатор.
У Весы родилась идея.
Началась совместная работа всех мутировавших особей по созданию инкубатора. Веса пытал и накачивал наркотиками девочек, заставляя их делать, что ему нужно. Пятая особь совместно с седьмой, в специально оборудованном помещении вырастили живую древесную капсулу, нужных размеров, а вторая особь обустроила дупло капсулы под инкубатор. Естественно всё это опоясывали различные датчики и приборы мониторинга, но спустя чуть больше года инкубатор был готов, как и искусственно выращенный эмбрион восьмой особи, не содержащий в себе клеток обычных людей, только Тимофея и Надежды.
Правитель бункера, видя действительно что-то стоящее, пошел навстречу учёным и продлил им испытательный срок ещё на год. Так что Веса сыграл в ва-банк. Либо у него, спустя тридцать лет, получится, либо всё пропадёт. В любом случае выбора нет. Эксперимент начался.
Подпитывали растущий в коконе плод через искусственную пуповину оставшимися на складах образцами крови Тимофея и Надежды. Так как она попадала в пуповину через кокон второй особи, а так же проходила через древесную структуру основания инкубатора и через седьмую особь, кровь заряжалась энергией «ТиНы» и её можно было гонять по кругу, зацикливая процесс. Плод развивался хорошо, все показатели были в норме и спустя девять месяцев, появилась она, особь номер восемь. По сути это была дочь Тимофея и Надежды, искусственно выращенная в лаборатории Новосибирского НИИ. Клетки её тела были куда сильнее «ТиНы», они были совершенны. Их назвали «Хель», а когда в тринадцать лет она не получила ожога, эксперимент был признан полностью удавшимся. Учёных похвалили и дали новую задачу, разработать защитные костюмы нового поколения, на основе клеток «Хель», чем Веса и занимался последние четыре года.
В общем, по восьмой особи мне всё понятно. Очень опасная особа.
Мои мысли прервал звук открывающейся двери.
- Здравствуйте, Герман Валентинович!
Я обернулся. В проёме стоял заметно истощавший Кирилл. Но прямая военная осанка и целеустремлённое лицо говорили о том, что он готов и дальше выполнять свой долг перед родиной.
- Здравствуй, Кирилл. Как ты?
- Сносно! Я только что разговаривал с Шкурко, во-первых, они наконец подготовили экспедицию сюда и завтра в девять вечера к нам стартует паровоз с группой поселенцев в освободившиеся территории.
- Хм, а они в курсе какие зверушки живут на поверхности? Что они собираются тут делать? Все надземные жители Новосибирска убиты выпущенными из лабораторий особями, а в бункер они не заходят, потому что боятся, нашу подругу. Кстати, какие у неё планы? Что она собирается делать?
- Она хочет прогуляться до папочки, а потом пойти с нами. Тут ей надоело за семнадцать лет. Она жаждет путешествий. А насчёт поселенцев, так тут же полно всяких технологий. Естественно Шкурко хочет прибрать это всё к своим рукам. Нет никакой гарантии, что сюда уже не выдвинулись отряды из Омского ПБ или Барнаульского. Кстати, вторая новость от Шкурко. Он требует незамедлительно связаться с научным отделом Красноярского ПБ и начать полную передачу всех данных по сети. Он очень удивлён, почему Вы уже третий день ничего не делаете для этого.
- Эх, Антон Павлович, всё то нам не терпится заграбастать, да побольше. Кирилл, я пытался. Но главный центр связи находится в самом бункере. На данный момент вся внешняя связь, кроме телефонной, кем-то отключена. Чтобы начать передачу данных по оптоволоконному кабелю, надо добраться до центра управления связью. Так и передай Шкурко.
- Вас понял, Герман Валентинович, - Кирилл кивнул, - Собственно, я чего пришёл. Хельга зовёт вас в столовую. Уже обед. Засиделись вы тут.
- Отлично, уже иду. Кстати, как она тебе?
- Она, на мой взгляд, очень хорошая девушка с очень плохим прошлым.
- Может ты и прав, Кирилл. Опекай её, хорошо?
- Обязательно.
- Хорошо. Пошли посмотрим, что нам приготовила хозяйка сегодня.
В столовой пахло ухой. Играла музыка давно ставшей классикой группы «Аквариум». За столом сидел Чир и во всю скорость дегустировал блюдо из рыбы. Аппетит у него всегда был отменный. Судя по тому, как он орудовал искусственной рукой, она прижилась идеально, и он больше не видел разницы, принимая её за свою. Хельга, по своей привычке сидела на столе, свесив ножки, и болтала с верхолазом. Когда мы зашли, она повернулась к нам и, по-дружески улыбнувшись, поздоровалась с нами.
- Дед! – она приветственно кивнула головой и перевела взгляд на Кирилла, - Кирилл, прошу за стол. Сегодня у нас уха.
- Пахнет божественно! – не выдержал Кирилл.
- Ты её ещё на вкус не пробовал, - появился из-за тарелки Чир, - Не оторвёшься.
- Ну, так давайте попробуем, - предложил я, садясь за стол. Здравствуй Хельга, сегодня мы ещё не виделись, вроде.
- Лично нет. Я тебя видела только на камерах, дед. Как успехи? Всё про меня узнал?
Я утвердительно кивнул.
- И? – вопросительно посмотрела она, - Какие мысли по этому поводу?
- Веса маньяк и моральный урод. Но стал он таким от обстоятельств, которых я даже врагу не пожелаю. Я нисколько не оправдываю его поступки, я лишь скажу, что благими намерениями устлана дорога в ад. Он хотел помочь миру, избавив его от Тимофея и Надежды. Но он не понимал одного, что единственные, кто хотел помочь этому миру, это сами Тимофей и Надежда. Но случившегося не вернуть. Всё закончилось тем, чем закончилось.
- Ничего ещё не закончилось! – в глазах Хельги блестели нотки ярости, - Он всё ещё где-то тут. И его прожаренная доченька тоже. Этот урод, даже после моего освобождения пытается испортить мне жизнь. Заминировал тоннель, в котором погиб ваш друг Гек. Отравил Кирилла. Сегодня я обнаружила, что почти все склады продовольствия отравлены. Поэтому и пришлось готовить рыбу. Если он доберётся до системы очистки воды, нам не поздоровится. Его надо поймать. Я давно уже хочу с ним поговорить.
- Где ты собираешься его искать? – спросил я.
- У меня есть подозрения по поводу его места нахождения. Я следила за бункером все эти дни. Есть одна зона в нём, которая вызывает у меня подозрения. Там искажения пелены, как это бывает при использовании экранирующих комбинезонов.
- Я одного не могу понять, - начал Чир, - Сколько ему лет? Около семидесяти? И как он умудряется незаметно проникать куда хочет, да ещё отравить все склады. Это сколько сил надо и скорости.
- Я предполагаю, что он в «Хель» костюме. Я же говорю, он усиливает способности организма. Он создан на той же основе, что и седьмая Хельга. Когда не надо, он полностью эластичен, когда надо, он превращается в экзоскелет. Кстати, Кирилл, ты, надеюсь, не передумал одевать этот костюм?
- Ещё раз сунуть руку неизвестно куда?
- Да.
- Ну, если честно, страшно мне, но уж больно хороши преимущества этого костюма. Ты же всё проверишь перед началом, Хельга?
- Конечно! Второй раз я тебя отравить не позволю.
- Хорошо, тогда пообедаем и пошли.
- А потом какие планы? – спросил Чир.
- Думаю, надо будет прогуляться до бункера, пока не приехали друзья из Красноярска. У нас на всё двое суток. Завтра вечером они выезжают, - ответил я.
- Зачем тебе в бункер, Герман? – удивился Чир.
- Мне надо в пункт управления связи. А то учёные Красноярска из кожи вон лезут, что бы получить информацию из лабораторий Новосибирского НИИ.
Хельга расцвела и спрыгнула со стола.
- В бункер? Серьёзно?
- Ещё как. Надоело мне тут сидеть в архивах. Прогуляться надо.
- А-а-а!!! – завизжала Хельга и подпрыгнула от радости, - Ура! Ура! Ура!
Продолжала она скакать, поворачиваясь по часовой, вокруг своей оси, с каждым прыжком.
- Если ты так хотела в бункер, почему до сих пор не сходила туда сама?
- Ну… Я опасаюсь. Там полно охранных систем и мои коды доступа там не работают. Я сомневаюсь, что дойду до папы одна.
- Вот оно как? – сказал Чир, отстраняя пустую тарелку, - Боевая вылазка намечается! Наконец-то. А то, сидя ту,т можно разжиреть.
- С твоим-то аппетитом точно, - хихикнула Хельга.
- Не! – добавил я, швыркая супом с ложки, - От ухи не разжиреешь.
***
Спустя час после обеда, в коридоре третьего уровня, к нам присоединились Хельга и Кирилл, ходившие в лаборатории для получения костюма на базе клеток «Хель». Кирилл выглядел бодрее, бледность сошла с лица и единственным напоминание о недавнем отравлении осталась только худоба, приобретённая за пару дней под капельницей. Костюма на нём не было видно, он был одет в майку безрукавку цвета хаки, армейские камуфляжные штаны и кеды. Видимо, в отличие от Хельги, счёл ношение только костюма «Хель» на себе неприемлемым.
- Ну и как всё прошло? – спросил Чир.
- Ну, как видишь жив.
- А костюм где?
Кирилл за мгновение с ног до головы покрылся тёмно-матовой пеленой, скрывая и одежду на себе.
- Этот? – спросил тёмный силуэт, и костюм снова стёк с Кирилла куда то под майку, - Отличная вещь. Лечит, защищает и увеличивает силы. Видишь как я порозовел после того как слился с костюмом. Он увеличил скорость моего метаболизма и вывел остатки яда из организма полностью. Я чувствую себя непобедимым.
Правая кисть Кирилла заплыла тёмным веществом и, сложив кисть в кулак, Кирилл ударил по одной из закрытых дверей коридора. Она мгновенно вогнулась вовнутрь, по направлению удара и, сорвавшись от деформации с крепёжного механизма, рухнула вовнутрь помещения.
- Теперь понятно как ты смогла меня поднять одной рукой, когда я очнулся после похода в больничном секторе, - сказал Чир, обратившись к Хельге, - Не хило костюм увеличивает силы носителя.
- Думаешь, твоя рука хуже? – спросила Хельга, указывая на протез, - Попробуй на соседней двери.
Чир с силой ударил следующую дверь своей новой рукой. Та так же, как и соседка прогнулась и ввалилась во внутрь помещения но, не просто упала, а пролетела ещё пару метров.
- Здорово, - заценил Чир, - уже трое суток хожу и не знал, что так можно.
- А то! – улыбнулась Хельга, - Привыкай. Как видишь, твоя рука ещё сильнее. А так же ей можно мешать суп во время варки.
- Так, - начал я, - давайте мы не будем ломать тут все двери! Пойдёмте лучше навестим бункер. Я понял со слов Хельги, что туда не так просто попасть. Хельга, ты знаешь, где находится центр управления связи?
- Нет, - отрицательно помахала головой девушка.
- Значит тогда идём до Весы. У него и спросим. Где, предположительно, он находился?
- На нижнем подуровне в реакторном отсеке.
- Вот оно как?
- Да. Но он в зоне свободного доступа. Там допустимый уровень радиации и центр управления реактором.
- Это плохо! – сказал я, - Непонятно, что этот старый шизофреник придумал. Надо быстрее до него добраться.
Подземные лаборатории НИИ, как я уже говорил раньше, имели шесть уровней. На минус четвёртом был тоннель, соединяющий лаборатории с Новосибирским ПБ. Расстояние между лабораториями и бункером было около пятнадцати километров. По тоннелю ходил электропоезд, но сейчас со стороны лабораторий не было ни одного поезда. Придётся идти пешком. Свет был только на перроне, дальше тоннель уходил во мрак. Хельга заставила меня с Чиром одеть защитную амуницию и шлема, показала, как пользоваться встроенными в шлем рациями. Кириллу и себе она дала по компактной рации в ухо. Кирилл примотал фонарик к стволу автомата, а мы с Чиром включили фонари на шлемах.
Если задуматься, то в лабораториях можно было найти много экспериментального оружия. Но никто не умел им пользоваться, не знал тактико-технические характеристики. Поэтому выбор пал на знакомое оружие. Одев броню, разложив по карманам и подсумкам боеприпасы и другие средства активной обороны, и взяв по автомату с подствольниками мы были готовы выдвинуться в путь. По крайней мере нам так казалось. Кирилл и Чир выглядели как бойцы спецотряда быстрого реагирования на задании. Были раньше, до вспышки, такие структурные подразделения на защите у народа. Я смотрелся в броне комично, поэтому мне разрешили не одевать тяжёлую броню, так как Хельга опасалась, что я просто переломлюсь пополам. Я ограничился лишь шлемом, подсумком с боеприпасами и автоматом. Хельга, как всегда была одета только в «Хель», но автомат и подсумок с боеприпасами взяла тоже.
Тоннель был огромным, в две полосы рельс. Я по привычке предложил идти по правой полосе. Остальным было всё равно, и никто не спорил. В тоннеле стоял запах затхлости и мертвечины, который пробивался даже через фильтры шлема.
- А вот и трупы… - оценил Чир высвечивая фонарём из мрака гниющий человеческий силуэт.
Присмотревшись, можно было заметить не одно тело. Помимо человеческих силуэтов в тоннели были и останки непонятных животных.
- Вот одного не пойму, - продолжил Чир, - В лабораториях жило и работало больше десяти тысяч человек. С момента твоего побега прошло десять суток. Мы прибыли на седьмые. Тут всё должно быть в крови и трупах, а лаборатории чистые.
- Ну, систему очистки никто не отменял. Половина трупов была и так съедена полностью. Тут же чего только не создавалось: бактерии, разлагающие плоть за минуты, слизни, выделяющие желудочный сок. А роботы-уборщики потом доделали все дела. На четвёртый день уже было идеально чисто, - ответила девушка.
- А тут роботов нет, - констатировал Чир, - Трупы убирать некому. Ладно, пошли.
Наученные горьким опытом по тоннелю мы пошли очень медленно. Буквально метров через триста Чир обнаружил растяжку.
- А вот и первый подарочек! – светил он на еле заметную леску.
- Чувствую идти мы будем долго, - выдохнул я, - Вот уж вредный старикашка, этот твой Веса.
- Ха! – воскликнула Хельга, - По мне все старики вредные.
- Ну, не скажи, - заступился за меня Кирилл, - Герман Валентинович нормальный, вроде.
- Вроде? – я приподнял бровь над левым глазом, - Ну, спасибо, Кирилл. Ладно, проехали. Меня вот удивляет, зачем минировать, если можно было обрушить этот тоннель. По любому в бункере достаточно материалов для этого.
- Он не смог бы, Герман, - ответил Чир, - Своды слишком высокие. Даже в суперкостюме заминировать их в одного, да ещё в таком возрасте, почти невозможно. К тому же мы всегда смогли бы дойти до бункера по поверхности. Нет смысла его взрывать. Проще заминировать в надежде, что мы на чём-нибудь да подорвёмся. Вот только он учёный, а не военный. Поэтому и ловушки простейшие и легко заметные, если всматриваться повнимательнее. Это плюс в нашу сторону.
Чир снял фугас, установленный на пути, положил его в сумку и наш отряд пошёл дальше. По тоннелю шли долго, но без происшествий. Время от времени был слышан разный шорох. Тоннель явно не пустовал. То там, то здесь мелькали силуэты каких-то зверей. Кое где из темноты выглядывали грибы и мох, даже один раз попалась какая-то лиана, опоясывающая стену тоннеля и уходящая во мрак потолка. Когда впереди замаячил свет перрона, мы разминировали порядка шесть растяжек. Ещё растяжки три были подорваны. Рядом с одной из подорванных лежало тело какого-то зверя, похожего на гигантскую собаку. Да! В настойчивости Весе не откажешь.
До перронов оставалось около пятидесяти метров. Поездов на путях не было видно, зато отчётливо виднелась огромная металлическая заслонка, преграждающая нам путь. Очевидно, что поезда стояли за ней. На границе света и тени почти ровной полосой лежали туши животных. Таких же как у подорванного фугаса. Собаки размером со льва. По ним копошились, обгладывая их, какие-то зверьки. Возможно мыши или крысы, было плохо видно. Несколько тушек, те, что были ближе к противоположному перрону, опоясывала лиана.
Подойдя ближе к трупам, зверьки разбежались. А заслонка всё больше и больше казалась непреодолимой.
- И как мы её пройдём? - спросила Хельга.
- Что-нибудь придумаем! – сказал Чир, выходя из тоннеля на свет станции.
- В стороны! – крикнул Кирилл.
Я ничего не успел понять. Видел лишь, как Кирилл отталкивает за колонну, Чира, а сам падает на шпалы, прикрываясь мёртвыми тушами. Перегородка вспыхивала красными огоньками, пустота вокруг наполнилась стрекотом пулемётной очереди. Мы с Хельгой шли, немного отстав от ребят, поэтому у нас было время пригнуться и забежать за бортик перрона. К нам через мгновение приполз Кирилл.
Стрекот прекратился.
- Вы в порядке? – спросил он.
Я утвердительно кивнул.
- Что это было? – послышался из динамика рации голос Чира. Отсюда его уже не было видно. Он потушил фонарик и слился с темнотой.
- Охранные турели! Можно было догадаться по трупам, – сказал Кирилл и кивнул на мёртвые туши животных, - Попали под огонь. Веса, видимо, активировал систему защиты.
- Логично, - усмехнулся Чир, - Я бы сделал точно также.
- Что будем делать? – спросила Хельга.
- Надо уничтожить турели! – сказал Чир.
- Проще сказать, чем сделать, - Кирилл высунул руку из-за перрона и тут же убрал её обратно.
Раздалась очередь и нас обдало бетонным крошевом, выбитым пулями из покрытия перрона, за которым мы прятались.
- У них чертовски огромная скорость наводки. К тому же мы не знаем, на что они реагируют, - продолжил Кирилл.
- А на что они могут реагировать? – поинтересовался Чир.
- В основном в турели устанавливают датчики движения или тепловые датчики. Могут и то и другое установить. Так же могут наводиться человеком из рубки управления, наблюдая за нами через камеры. Но судя по скорости наводки они управляются автономно, с датчиков. Человек так быстро реагировать не смог бы.
- Час от часу не легче! – вздохнул Чир, - С турелями я не сталкивался ни разу, так что тут ты рули. Есть идеи что делать?
- Большой у них боекомплект? Расстрелять не получится? – спроси я.
- Большой. Будем день расстреливать, - ответил Кирилл, - Это не выход.
- Хельга? – позвал девушку Чир, - Ты говорила, что можешь телепор… эм.. как там это слово? Прыгать в общем? Ты сможешь допрыгнуть до турелей?
- Нет, для этого надо долго копить энергию. А я прыгала всего десять дней назад.
- Ясно. Кирилл, ты не рассмотрел сколько их?
- Я видел шесть. Расположены дугой по перегородке, три справа, три слева.
- У них дальность обзора двести метров, судя по всему. Давай отойдём глубже в тоннель и расстреляем их из далека.
- Пошли попробуем! – согласился Кирилл и повернулся к нам с Хельгой, - Вы сидите тут. Не высовывайтесь.
От мрака колонны отделилась еле заметная тень и направилась вглубь тоннеля. Кирилл, сидящий рядом с нами, полностью покрылся тёмной матовой материей и, почти полностью слившись с темнотой, так же направился во тьму.
Спустя пару минут из темноты послышались выстрелы и пространство заморгало вспышками, выводя из темноты фигуры бойцов и пряча их обратно.
- Что за! – удивлённый голос Чир раздался в эфире, - Кирилл, что происходит?
- Они окружены силовым полем! – ответил в рации голос Кирилла, - Расстрелять их не получится.
- Это не силовые поля! – заговорила Хельга, - Я читала про это в архиве. Это щиты. Они слабее силового поля и у них ограниченный ресурс, чем больше они отобьют, тем слабее становятся. В конечном счёте, они полностью исчезают.
- Хм. И большой у них запас прочности? – спросил Чир.
- Точно не помню, что-то вроде пяти тысяч попаданий.
- Не вариант, - вздохнул Кирилл, - Это примерно сто пятьдесят рожков на одну турель надо. У нас физически столько нет. Только если вернуться и пополнить запасы. Но это долго. Тогда уж проще расстрелять их боезапас. Чир, пошли обратно на позиции.
Через несколько секунд возле нас из мрака выросла тень и стекла под майку, открыв нам Кирилла. Чир так же вернулся за колонну.
- Тупик! – сказал он в рацию, - Возвращаемся? Подождём, когда приедут первые солдаты из Красноярска и найдём способ пройти дальше.
Даже в темноте тоннеля было видно, как от этой новости лицо Хельги стало серее. Я поддерживал Чира, но меня пугало одно:
- Они приедут только через полтора дня, Чир! – сказал я, - А этот чокнутый Веса в рубке управления реактором. Думаю, нам лучше не терять время. Мало ли что этот старый шизофреник придумает. Отключит нам электричество и систему вентиляции и всё.
- Думаю, что уже давно бы отключил, но у него нет доступа к системе управления реактором, - вмешался Кирилл.
- Но он уже десять дней там. В любой момент может взломать систему безопасности реактора и тогда нам реально не поздоровится, - продолжил я.
- И что вы предлагаете? – спросил Чир, - Силовые поля ваших костюмов, как я понимаю, перекрёстный огонь шести турелей долго не выдержат. Впереди открытое пространство метров в двести. Спрятаться вообще негде, да и смысл, если турели защищены щитами.
- Я читала, что щит выдерживает пять тысяч одиночных выстрелов, но если работать перекрёстным огнём или гранатами, то мощность щита расходуется быстрее. У вас же есть подствольники. Давайте попробуем сбить щиты ими.
Чир выглянул из-за колонны и выстрелил с подствольника. Тут же заработали турели, и через секунду раздался взрыв. Снаряд разорвало метров в ста до перегородки.
- Не получится, турели слишком быстрые. Выстрел не успевает долететь до цели. Что бы удачно отработать гранатомётом, надо находиться хотя бы в семидесяти метров от цели. Для этого мы должны преодолеть сто тридцать метров по открытой местности. Но даже преодолев их, там негде будет спрятаться. И вообще, а-а-а! Ах ты тварь! – раздалось в рации.
- Чир! – что случилось.
- Да тут дрянь какая-то меня укусила! – ответил Чир, - Грызун какой-то странный. Пипец больно кусается. Не заразил бы чем. Отстань от меня! – в рации слышался шорох возни, - Какая-то дикая тварь. Вообще ничего не боится. Прёт и прёт на меня. Сейчас я ей покажу.
Слышно было как Чир пытается поймать рукой юркого зверька и, через секунду послышался писк.
- Есть! Поймал! – довольный голос Чира возвестил о победе, - Юркая дрянь. В жизни бы не поймал, если бы она не была такая наглая. Пёрла на меня без страха. Это её и сгубило. Что, гадость, это тебе не обычная рука не прокусишь! – слышалось из рации, - Давай-ка лучше полетай!
Сказав это Чир со всей силы, своей бионической рукой зашвырнул зверька на перрон в сторону турелей. Зверёк был небольшого роста, размером с крысу и турели среагировали на него не сразу, дав возможность долететь до перрона. Потом раздались очереди. Я подумал, что зверьку конец, но очереди не прекращались. Было слышно, как турели ходят из стороны в сторону пытаясь догнать пулями юркого зверька, но зверёк был быстрее. Через какое-то время мимо нас, сопровождаемый очередью пуль, с писком в темноту забежала маленькая тень и звуки выстрела прекратились.
- Ничего себе, какой он быстрый! – сказал Кирилл.
- Я говорил, что его не поймаешь, если он сам этого не захочет!
- Кстати, Чир! – в голосе Кирилла слышалась какая-то уверенность, - Ты заметил?
- Что заметил?
- Когда турели гоняли этого зверька, скорость стрельбы под конец замедлилась. У турелей пошёл перегрев ствола.
- И?
- Надо заставить турели перегреться, тогда у нас будет окно между выстрелами, пока они не остынут. Берём пару собачих тушек, - Кирилл указал на трупы животных, - Бежим. Как у тебя с бегом? Стометровочку за одиннадцать секунд бегаешь?
- Я откуда знаю? У нас в кругу часов отродясь не было. Но бегаю неплохо. Хочешь использовать туши как щиты?
- Ага.
- А если пробьют?
- Значит не повезло. Но выглядят туши крепкими. Развести бы тут огонь. Да всё сыро вокруг.
- Зачем огонь? – не поняла девушка.
- Если мы поднимем температуру воздуха в тоннеле до температуры тел или выше, турели не будут нас засекать теплодатчиком. А за туши будем прятаться, соответственно на движения они тоже не будут реагировать. На нас бронежилеты, к тому же мой костюм может накладывать защитное пол. Если что, я прикрою Чира.
- Я вас прикрою! – вмешалась Хельга, - Этот костюм – моя кровь. Я могу расширять действие силового поля до трёх метров в отличие от тебя, Кирилл. К тому же моё поле сильнее. Буду держать его, пока вы отстреливаете турели.
- Быстро бегаешь? – спросил Чир.
- В «Хеле»-то ещё как. Не забывай, что он усиливает силу мышц. Мы с Кириллом берём по туше и несём их к месту залегания, прикрывая тебя. Ты неси выстрелы. Заляжем за тушами я выставлю защитное поле, думаю минуты три смогу его держать под перекрёстным огнём турелей. Но потом потребуется перезарядка. Вы справитесь за это время?
- Всё зависит от мощности щитов на турелях, - сказал Кирилл, - Но это билет в один конец. Если мы туда добежим, а план не сработает, то назад мы уже не вернёмся.
- Дед расскажет о нас приезжим, - улыбнулась Хельга, кивая на меня, - Обязательно всем расскажи какая я была красивая!
- И скромная! – добавил Кирилл.
- Обязательно расскажу! – сказал я.
- Эй вы, - послышался голос Чира, - Хоронить себя заканчиваем. У нас всё ещё два вопроса. Как можно поднять температуру всего тоннеля до тридцати семи градусов? И как будем расстреливать турели?
- С нами же Хельга! – удивлённым голосом ответил Кирилл, - Это же чудо-девушка. Помнишь, как она нас всех чуть не сожгла в палате, когда мы очнулись.
Кирилл улыбнулся, подмигнул Хельге, но та не спешила обрадовать.
- Не получится! – сказала она, - Я не умею поднимать температуру воздуха. Я умею поднимать температуру клеток. Только органику. Самосожжение могу устроить любому, но поджечь воздух не получится.
- Нужен хотя бы какой-нибудь источник тепла, - почёсывая подбородок под шлемом, размышлял Чир, - Тогда можно будет попробовать.
Судя по звукам, Чир похлопал рукой по сумке, где лежали снятые за поход сюда фугасы:
- Похоже единственный способ, подорвать фугасы, - сказал он, - Но подрывать их надо как можно ближе к перегородке. Эх, жаль, что мы не такие юркие, как эти кусачие твари, - Чир кивнул на выглядывающих из темноты грызунов.
- Точно! Грызуны! Гениально! - Кирилла осенила идея, - Хельга, ты же можешь с помощью видений общаться с любым живым существом?
- Теоретически – да. Но я никогда не пробовала общаться с животными!
- Самое время попробовать, - сказал Чир.
Кирилл положил свои руки ей на плечи и сказал:
- Ты справишься!
Она мягко положила свои руки на его:
- Я знаю.
Затем Хельга сняла автомат, поставила его рядом с собой и, сняв сумку, опёрлась спиной о стенку перрона и закрыла глаза. Сидела она так около минуты. Сначала ничего не происходило. Но вскоре пол тоннеля прорезала целая волна грызунов, бегущих плотным потоком в сторону турелей.
- Оставь фугасы здесь, - сказала девушка в рацию не открывая глаза, - Я нагрею тоннель теплом этих грызунов. Их тут оказывается тысячи. А то бежать с фугасами под огнём пулемётов веселье смутное.
- Понял! – ответил Чир снимая сумку с фугасами. В отблесках выстрелов турелей его стало видно.
Гул стоял ужасный. Турели работали без остановки пытаясь расстрелять целое море грызунов. Воздух вокруг стал заметно теплеть. Девушка так и сидела, прижавшись спиной к стене и зажмуривая глаза. По искажению на лице было видно, что она испытывает дискомфорт. Она даже обхватила голову руками. Видимо управлять разумом и температурой такого количества живых существ сложно, даже ей.
Турели начали плеваться пулями и через мгновение выстрелы прекратились. Хельга открыла глаза и вскочила на ноги с неимоверной скоростью. Из ей правой ноздри текла струйка крови. Она вытерла кровь и закинула за плечо автомат.
Кирилл тоже вскочил, закинув автомат за спину и приказал:
- Герман Валентинович, не высовывайтесь. Остальные вперёд!
Все трое рванули с места. Чир заметно отставал от парочки, чьи физические возможность были усилены нанокостюмом но, когда они подобрали туши мёртвых зверей, их скорость заметно снизилась. Турели молчали, но было понятно, что это молчание ненадолго. Троица бежала, со всех ног, но удача сегодня была не на нашей стороне. Кирилл, бежавший первым, наступил на растяжку, однако пока она срабатывала, успел пробежать вперёд. Взрыв задел Чира и Хельгу. Но Хельгу спас костюм, а вот Чиру досталось. Он споткнулся и рухнул на землю рыбкой, проскользив шлемом по шпалам ещё с полметра.
Кирилл тут же бросил тушу перед собой и ринулся к Чиру, схватив его, затащил за укрытие. Хельга бросила свою тушу на первую, образовывая довольно высокую баррикаду, и присев начала осматривать Чира.
- Чего-то мне не везёт… - прохрипел Чир, булькая в треснувшем шлем кровавой пеной изо рта, - Хорошая идея была оставить фугасы. Сейчас бы мы тут все стали одной кучей фарша.
- Ты как? – спросил Кирилл.
- Как говориться, если шутит, жить будет, - сказала Хельга. - А если честно, дела хреново. Фугас был расположен на перроне, а не на земле. Ноги не оторвало, весь удар пришёлся в правый бок. Шлем защитил голову, а вот автомат и бронежилет всю ударную волну погасить не смогли. Осколками пробило печень, а так же раздробило руку и таз.
Девушка аккуратно сняла искорёженный шлем с головы, открыв взору залитое кровью лицо Чира:
- Мне осталось минут десять, - прохрипел он.
- Да ну ты брось! – ответила Хельга, - Не забывай с кем ты на задании. Зря на тебя время что ли тратили? – она положила ему на лоб руку, - Если сразу не умер, уже не умрёшь!
Турели снова заработали, продолжая отстреливать разбегающихся грызунов. Хельга потеряла над ними контроль во время взрыва. На гору из туш турели пока не обращали внимания.
Через четыре минуты Чир полностью восстановился. Вот только разорванный с правого бока бронежилет, заляпанный изнутри шлем и искорёженный автомат пришлось снять Толку от них уже не было, только мешались.
- Теперь я остался без автомата и рации, - сказал Чир, разминая правую руку, которая ещё минуту назад висела гибкая как змея, - А ты полезный напарник, - сказал он Хельге, - Так быстро даже пелена не лечит.
- Нет, лечит как раз пелена, я лишь добавляю ей скорости.
- Кирилл, на твой взгляд, сколько мы пробежали?
- Метров сто.
- Мало. Но можно попробовать дотянуться до ближайших турелей. Жаль подствольник теперь только один.
- Давай так, Чир, я долблю выстрелами, а ты очередями. Возьми у Хельги автомат. Хельга, готова выставить щиты?
- Да.
- Тогда по ближайшей, на счёт три, - сказал Кирилл, - Раз! Два! Три!
Звук взорвавшийся турели был слышан даже у меня в укрытии. Она взорвалась как-то по-особенному, с щелчком. Видимо электропривод турели замкнуло, потому что свет на секунду моргнул, но система отключила замкнутую сеть автоматически, тут же восстановив освещение.
- Минус один! – послышался в рации голос Кирилла.
Дальше всё пошло не так радужно. Другие турели находились дальше и успевали сбивать выстрелы на дистанции. Грызуны разбежались, переставая нагревать воздух и создавать движение, а вызвать их повторно у Хельги не хватало сил, так как она вынуждена была держать силовое поле. Воздух остывал и три человека, сидящие за тушами мёртвых животных снова стали видны датчикам турелей.
- Я так долго не выдержу, - срывающимся на хрип от напряжения голосом говорила Хельга, - Огонь слишком плотный.
- Надо подойти ближе! – сказал Чир, - Иначе шансов у нас нет. Хельга, продержись до перегрева стволов!
- Ты справишься! – подбадривал её Кирилл.
Она не отвечала. Лишь хрипела поддерживая невидимую защиту.
Пули прошивали тушки животных насквозь. Что бы хоть как-то облегчить участь девушки, Чир перемотал заднюю стену хрупкого барьера остатками своего бронежилета. Это тормозило какой-то процент пуль, но не все. Хельге приходилось держать основной удар.
- Толкаем! – сказал Чир.
- Не понял? – удивился Кирилл, - Что толкаем?
- Туши. Нам надо подойти на тридцать, а лучше пятьдесят метров ближе к перегородке. Дотолкать вполне реально. Пока Хельга держит поле, растяжки нам не страшны. Хельга, ты как? Передвигаться и держать щит сможешь?
- Пока, думаю, да. Но это ненадолго.
- Держись! Скоро турели опять перегреются. У тебя будет около минуты отдыха, - сказал Чир.
- За минуту не успею зарядить костюм.
- Ну, тогда мы все умрём через минуту, - пожав плечами ответил Чир.
Турели работали ещё минуты три – четыре. За это время Чир и Кирилл преодолели всё необходимое расстояние. Скорострельность ГП-25 позволило уничтожить ещё две турели, пока они остывали, но минута прошла, и огонь открылся вновь. Его плотность с шести турелей уменьшилась до трёх. Но даже три турели не давали шансов на победу. Ребята оказались в западне. Хельга держалась из последних сил. Как она падёт, на защиту станет Кирилл, но мощности его костюма хватит от силы на пару минут. Надо спасать ребят. Но как? Есть только один способ. Отвлечь турели на себя.
Я привёл автомат в боевое положение и выпрыгнул на пути, стреляя в сторону турелей. Программное обеспечение турелей было запрограммировано вести огонь преимущественно по движущимся объектам, а уже во вторую очередь по тёплым. Так как трупы в первые минуты остаются тёплыми. Естественно турели переключились с троицы ребят на меня, выбрав меня как приоритетную цель.
Было страшно. На мне не было ни брони, ни защитного поля. Скорость моего передвижения оставляла желать лучшего, а до колонны метров десять. Конечно пули оказались быстрее. Самая первая, что я почувствовал влетела мне в правое плечо, пара пуль попала по автомату, несколько влетело в шлем, раскрошив стеклянную часть забрала, одна перебила мне голень. Я упал и прокатился кубарем до колонны. Это падение спасло мне жизнь, так как оставшиеся туши животных частично укрыли меня от смерти.
- Герман Валентинович! – кричал голос Кирилла в ухе, - Герман Валентинович!
- Не кричи, Кирилл, - задыхаясь, сказал я, - Жив я. Жив.
- Вы что творите?
- Вас спасаю, Кирилл.
Нога горела адской болью. О том, что я могу встать, и мысли не было. Но я смог высунуть из-за колонны остатки автомата.
Турели начали стрелять по автомату. На ребят направленная осталась лишь одна турель. Кирилл этим воспользовался и выскочив их укрытия отработал по ней ВОГом. Чир тоже не растерялся и продолжил палить по турели пока Кирилл перезаряжал гранатомёт.
- Минус четыре! – наконец послышались в эфире хорошие новости от Кирилла, - Хельга, ты как?
- Девушка не ответила. Она всё ещё держала щит, находясь уже в полуобморочном состоянии. Просто на автомате продолжала делать последние действия.
- Не отвлекай её, Кирилл, - сказал Чир, - Она тебя уже не слышит. Надо быстрее с этим заканчивать, а то как бы с ней чего необратимого не случилось.
Меня начало клонить в сон. Кровь вытекала из простреленной ноги и плеча. Я скинул шлем, так как из-за перечёркнутого паутиной трещин забрала, почти ничего не было видно, и дополз до колонны, облокотившись на неё. Ногу я нашёл чем перемотать, разорвав куртку, но плечо, в моём возрасте, перемотать самостоятельно ой как не просто. Я знал, что скоро потеряю сознание. Оставалось только ждать, что случится раньше, у Хельги закончатся силы или стволы турелей нагреются. Естественно быстрее закончились силы. Последнее, что я увидел, перед тем как потерял сознание – еле видимый воздушный барьер, вибрирующий и поглощающий пули, исчез. И Хельгу прошила насквозь маленькая быстрая смерть.
***
- Герман…
Кто-то стучал мне по щекам.
- Герман, очнись!
Я открыл глаза. Надо мной наклонился, опираясь на автомат, Чир, и шлёпал меня по щекам, приводя в сознание. Несколько пулевых ранений на его теле были заметны не. Из отверстий текла кровь.
Я лежал на том же месте, но на правом боку, видимо сполз по колонне, пока был без сознания. К боли в плече и ноге прибавилась боль в щеке и левом ухе. Нащупав пальцами место боли я понял, что её виновниками стали грызуны. Отгрызли мне половину уха и прогрызли щёку. Быстрые твари. В остальном окружение не поменялось, только звуки турелей больше слышны не были.
- Чир? – прохрипел я, всматриваясь в его лицо, - Ты жив!
- Пока ещё да. Я на обезболивающем. Ты идти сможешь?
- Нет. Кость в ноге прострелило пулей. Как Кирилл и Хельга?
- Оба живы. Их костюмы хорошо о них заботятся. Кирилл рядом с Хельгой! Ждёт, когда она очнётся. Хельга без сознания, её чуть не перебило пополам очередью. Но, как говориться, если не умер сразу – остался жив, - Чир улыбнулся, - Мы справились, Герман.
- Последнее что я помню, это как щит исчез и все пули полетели в Хельгу. Что было дальше?
- Дальше Кирилл закрыл нас всех полем. Но он держался не долго. К счастью турели перегрелись раньше, за пару секунд до того как слетела защита Кирилла. Дальше отработать по турелям было уже дело техники. Но всё же нас всех зацепить успело, - Чир обвёл взглядом свои пулевые ранения, - Но Хельга молодец! Она не только сумела удержать поле, но ещё и создала автономное поле защиты вокруг наших жизненно важных органов. Поэтому меня так легко задело. Иначе бы меня и Кирилла, так же как и её, перебило бы пополам.
- Я всегда знала, что я молодец.
Мы с Чиром повернулись в сторону говорящего. Рядом с колонной стояла Хельга и Кирилл, выглядели они так, как будто бы никакие пули их не прошивали несколько минут назад.
- Давайте-ка я вас починю, - сказала девушка и положив одну ругу мне на шею, а вторую Чиру закрыла глаза.
Я прямо слышал, как перебитая в ноге кость встаёт на место и соединяется сама с собой, срастаясь. Как застрявшая в плече пуля выдавливается мышцами наружу и вываливается из организма, а рана за ней стягивается, не оставив и шрама, как отрастает съеденная грызунами кожа на ухе и щеке. Судя по выражению лица верхолаза, Чир испытывал те же ощущения. Через пару минут я чувствовал себя лучше, чем до входа в тоннель.
Однако, несмотря на жизнерадостную улыбку на лице девушки, по мелкой дрожи в руках и по капелькам пота на лбу мне становилось понятно, что силы её на пределе. Мы только начали путь, а уже все вымотались, и надо быть честными, без сверх сил Хельги мы бы уже остывали, обгладываемые назойливыми грызунами. Если Хельга выйдет из строя, мы не дойдём до Весы.
- Ребята, - хихикнула девушка, - Я в вас не ошиблась! Мы классная команда!
- Рано радуешься, - ответил Чир, - Это мы ещё даже в бункер не зашли. А там-то таких турелей может быть на каждом шагу.
- Там будет куда спрятаться, - вклинился Кирилл, - Вот только выстрелов почти не осталось. Два с половиной боекомплекта убили.
- Ага. А ещё надо что-то делать с перегородкой, - сказал Чир.
- Пойдёмте посмотрим, что можно с ней сделать, - сказал я, вставая на совершенно здоровые ноги и с удовольствием потянувшись под хруст в спине.
- Дед, - окликнула меня Хельга, когда я уже пошёл к лестнице на перрон.
Я повернулся, глядя на неё.
- Спасибо! – в её глазах читалась искренняя благодарность, - Те секунды, что ты отвёл от меня огонь, много сыграли в нашем спасении. Я успела набрать немного сил из пелены.
- Что ты, Хельга. Это был мой долг. Мы же семья.
Лицо девушки почти незаметно дрогнуло при слове «семья». Я это заметил. Она действительно начала верить в это слово. Хорошо. Меньше проблем с ней будет. Держи друзей близко, а врага ещё ближе.
Поднявшись на перрон, я подал знак остановиться. Что-то было не так. Над нами висела металлическая стена перегородки, светящаяся нежным голубым светом светодиодных ламп.
- Герман, ты чего? – спросил меня Чир.
- Прислушайтесь, - сказал я.
На перроне стоял еле заметный гул.
- Гудит! И воздух вокруг такой свежий, как после грозы, - ответил Чир.
- Перегородка под электричеством, - сделал выводы Кирилл, - Причём очень сильное напряжение, у нас волосы дыбом стоят, а мы в нескольких метрах от неё. Ближе подойдём, выхватим разряд.
- Приплыли, - заключил Чир, - Тупик.
- Нет! - сказала Хельга, - Мы с Кириллом можем подойти к ней. Костюм экранирует электричество, как пелена.
- Тогда одной проблемой меньше, - ответил Чир, - Кирилл, проверь, есть возможность пробраться на ту сторону перегородки.
Кирилл кивнул, и костюм полностью покрыл его. Матово-серый силуэт человека осторожно шагнул к перегородке. Хельге он доверял, но внутренний страх опасности никуда не денешь. Однако ничего страшного не происходило, Кирилл медленно, но уверенно шёл к стене перегородки, а Хельга шла за ним.
Кирилл осматривал перегородку и спустя минуту обнаружил замаскированный в перегородке люк, почти у самой стены, и панель управления встроенную в стену в виде разъёма под ключ-карту.
- Тут разъём для электронного ключа. Вот только где его взять? – крикнул нам Кирилл.
- У меня есть карточка, - сказала Хельга, - Но я не уверена, есть ли у неё доступ в бункер. Давай попробуем.
Хельга вытащила прямо из серой материи костюма ключ-карточку и воткнула её в разъём. Спустя секунду перед разъёмом в стене открылась панель управления со светящимся монитором.
- Неужели Веса забыл сменить коды доступа или заблокировать карточки? - спросил Кирилл удивлённо, - По-моему, это первое, что должно было прийти в голову, когда ожидаешь незваных гостей. Турели и напряжение он включить не забыл.
- Тут два варианта. Либо он просто в спешке не подумал об этом, - начал Чир.
- Либо оставил всё как есть намеренно – закончил Кирилл.
- Правильно. И судя по напряжению и турелям, которые он не забыл активировать, скорее всего второе.
- Нас за стеной ждёт сюрприз? – спросила Хельга.
- Сто к одному, что ждёт, - сказал Чир.
Кирилл произвёл какие-то манипуляции по сенсору экрана и интенсивность света, идущего с перегородки упала. Так же прекратился гул.
- Напряжение с перегородки я снял, - сказал Кирилл, - Я могу её полностью поднять вверх, но думаю лучше сначала проверить что за ней через люк.
- Согласен, - сказал Чир, подходя к Кириллу с Хельгой, - Открывай люк. Я проведу разведку. Прикроешь меня.
- Так точно. Открываю.
Кирилл снял блокировку с запорного механизма люка. Автоматика замка сработала, и одинокий щелчок дал нам понять, что теперь люк откроется без проблем. Чир перевёл автомат в режим стрельбы очередью и прижался к перегородке, левее люка, готовый в любую минуту в него нырнуть. Кирилл встал возле самого люка и взялся выдвинувшуюся ручку, ожидая команды Чира.
Чир кивнул, и Кирилл распахнул люк.
Жуткое зловонное марево выдавилось из люка так быстро, что Чир впрыгнул в люк, но выпрыгнуть уже не успел, он упал без сознания прямо в проход люка. Кирилл с Хельгой тоже бы вдохнули марева но, видимо, система жизнеобеспечения на их нанокостюмах сработала автоматически, перекрыв дыхательные пути до того как газ до них добрался. Кирилл рывком вытащил тело Чира из прохода и, захлопнув дверцу люка, оттащил его ко мне.
- Герман Валентинович, что с ним?
Меня сильно тошнило, а голова ехала кругом, но я был довольно далеко от входа, что бы глотнуть сильной концентрации газа. Поэтому был в сознании.
- Это трупный запах со всеми составляющими: пары аммиака, метана. У него сильное отравление. Надо срочно госпитализировать, если он ещё жив.
Кирилл перевернул Чира на спину. Стало видно, что ему повезло упасть лицом вниз. Иначе бы Чир захлебнулся. Всё его лицо и грудная клетка были измазаны рвотой, закрытые глаза слезились, а из обожжённых дыхательных путей извергался сухой кашель.
- Жив! – облегчённо воскликнул Кирилл.
- Рано радоваться, - остудил его я, - Надо промыть его лицо, дай воды.
После того, как мы промыли Чиру лицо и горло, ему стало немного легче. Поколдовав над ним, Хельга привела его в себя окончательно.
-Жив? – спросил Кирилл открывшего г8лаза Чира.
- Жив-жив, - откашливаясь, ответил тот, - Интересно, убьёт меня всё-так что-нибудь в этом походе или нет.
- Пока ты со мной, - улыбнулась девушка, - Вряд ли тебя что-нибудь убьёт.
- Ты успел заметить что там, за перегородкой? – спросил Кирилл.
- Трупы. Много трупов. Но, они, вроде как, шевелятся.
- Может это их кто-то шевелит? Черви там или падальщики?
- Я не знаю, что там шевелит их. Но выглядит это жутко. К тому же воняет там, как в аду.
- Это мы заметили, - подытожил Кирилл, - Ну и что будем делать? Оба шлема разбились. Без шлемов там и полминуты не продержаться.
- Поднимем перегородку, - сказала Хельга, - Тоннель продувается хорошо, помните, как дым от разрывов моментально рассеивался?
- А если там что-то живёт? У нас может не хватить времени опустить перегородку обратно. - размышлял Чир.
- А что делать? – поддержал Хельгу Кирилл, - Там действительно верная смерть от удушья. Герман Валентинович, Ваше мнение?
- В газовой камере нам не выжить. Там по любому не меньше трёхсот метров до входа в бункер. Мы не сможем задержать дыхание на такое время. Думаю, придётся открыть перегородку. В крайнем случае, отступим в лаборатории НИИ. Убегать, в последние дни для нас стало обычным делом.
- Ладно, - сдался Чир, - Тогда открывай. Мы с Германом пойдем, спрячемся за перроном, чтобы не отравиться выходящим из помещения парами. Благо у вас есть чудо-костюмы. Они смогут отфильтровать воздух в таком количестве?
- Они могут поддерживать полностью автономный режим жизнеобеспечения в течении пятнадцати минут, - Сказала Хельга.
- Вот и договорились. Пошли, Герман, оставим влюблённых наедине.
Он взял меня за плечо и поволок к спуску. Явно было видно, что идея поднять перегородку ему не нравилась.
Когда мы засели за перроном, Чир отрапортовал Кириллу о готовности, и тот поднял перегородку. Перегородка, не смотря на свои объёмы, поднялась на редкость тихо. Еле заметный гул моторов сообщил о начале процесса и в нос сразу ударил страшный запах гнили. Опять затошнило, но ни меня, ни Чира не вырвало. Привыкли мы, видать, и к смерти и к её запахам. Надо отдать должное архитекторам, проектирующим вентиляцию в этом тоннеле, запах быстро терял свою интенсивность. До конца на нет он не сошёл, но уже через три минуты можно было дышать. Мы с Чиром пошли к остальным, и перед глазами встала одновременно и прекрасная, и ужасная картина.
Прекрасным было само помещение. Высокий побеленный свод арки, под которым на рельсах была смонтирована кран-балка. Железобетонные пассажирские виадуки, с которых шёл выход в бункер. Вдоль нашего перрона стоял настоящий поезд метро, пути у противоположного были пусты. Впереди виднелся поворот на лево. Туда же указывала табличка – стрелка с надписью «ДЕПО». Вдоль стены по правую сторону рядками стояли ларьки с товарами. Везде горел свет. Было жарко. Гораздо жарче, чем в тоннеле и лабораториях. Красивая лепнина по стенам и виадукам добавляла уюта этой подземной станции. На противоположной стене виднелись огромные ворота грузового отсека. Рядом со стеной стояли погрузчики. Мне сразу вспомнилось прошлое, настоящие станции метро, только в тех станциях были люди. В этой тоже были люди, везде, сотни людей лежавших в разных неестественных позах, сидевших прислонившись к стене и свисающих с виадуков. Половина тел были распухшие, половина обглоданные и все они «выли».
- Они живые! – ужаснулась Хельга, всё же она была девочкой, - Они все живые!
«Трупы» следили за нами, поворачивая в нашу сторону головы и шевеля губами. Самые «целые» из них пытались даже поднять и протянуть к нам руки. Общий вой сливался в какую-то какофонию боли. Это было настолько жутко, что даже перегнившие тела, лежавшие в собственных экскрементах, кишках и крови, не казались столь страшными, как этот вой.
- Что с ними? – спросил Кирилл.
- Что-то поддерживает их в сознании, - сказал Чир, - Их тела явно уже давно гниют, а мозг не умирает. Они чувствуют эту боль.
- Надо… - голос Хельги дрожал, на глазах блестели слёзы, - Надо это прекратить! Это слишком даже для них!
- Ну, что бы это ни было, - сказал Чир, - Они сами это создали. Пелена не могла такое создать. Это что-то местное.
- И живёт оно в поезде! – сказал Кирилл и мы машинально посмотрели на поезд.
Внутри вагонов кто-то был, точнее что-то. На нас из поезда смотрели сотни глаз. Просто глаз, переплетающихся друг с другом голыми зрительными нервами.
- Ого, какой глазастик! – сказал Чир.
- Лишь бы он ещё и кусатиком не был! – ответил Кирилл, - Предлагаю как можно быстрее покинуть это помещение. Вон там, на втором этаже дверь с надписью «Выход в бункер: пассажирский», давайте им воспользуемся?
Кирилл взял на руки ошарашенную Хельгу и пошёл по «трупам» к лестнице виадука. Вот тут-то и началось шоу. Не прекращая вой, каждое тело, у которого ноги не утратили функциональности, поднялись и пошли на нас. Кто не мог идти, пополз.
- Посмотрите на их шеи, там что-то шевелится, - уклоняюсь от хватающих его тел, сказал Кирилл.
На задней стороне шеи, у основания черепа трупов, красовалась какая-то присоска с непрерывно вращающимся на ней глазом.
- Это какой-то паразит, - подтвердил Чир, - Видимо он и поддерживает нервную систему тел в жизнеспособном состоянии. Их много, нам не пройти! Отступаем!
Но отступать было некуда. Пока мы «наслаждались» увиденным перегородка опустилась обратно.
- Вот Веса тварь! – крикнул Чир, - Следишь за нами! Ничего мы всё равно до тебя дойдём!
Мы не дошли. Стрелять в эти тела смысла не было, они и так были мертвы. Выстрелы взрывом разбрасывали тела, но те либо вставали снова, либо заменялись новыми. Самым действующим оружием было мачете, но под такой плотностью противника всё было бесполезно. Нас задавило телами. На меня упало столько тел, что я не мог даже вздохнуть. От кислородного голодания стало мутить в голове и даже какая-то дрянь, вгрызающаяся мне в шею, не приносила такого дискомфорта, как гипоксия. А потом я провалился.
Вокруг была полная темнота, в которой плавали миллионы глаз.
- Здравствуй, человек! – сказала мне темнота.
- Здравствуй - это не совсем подходящее слово в моём положении, - ответил я, - Не находишь?
- Ты прав. Такая наша доля, по-другому мы жить не можем. Только за счёт других. Но мы не жалуемся…
Тьма разлилась смехом.
- Кто ты?
- Другие, с кем я общаюсь, называют меня паразитом.
- А ты болтливый для паразита! – улыбнулся я, - Зачем ты на нас напал? У тебя тут сотни «других», пропусти нас. Мы не сделаем тебе ничего плохого, мы пришли не за тобой.
- Ха-ха-ха! – содрогнулась тьма, - А зачем вы тогда пришли? Кого тогда вы хотите убить?
- Почему ты решил, что мы хотим кого-то убить?
- Ты - человек. Вы – человеки. Вы всегда хотите кого-то убить.
Что-то было в его словах, с чем трудно было спорить.
- В любом случае, мы даже не знали о твоём существовании. Отпусти нас.
- Нет. Я паразит. Мне нет дела зачем вы пришли. Я поймал вас и вы теперь моя добыча. Моя собственность. Смирись с этим – человек.
- Ты пожалеешь, что не пропустил нас.
- Да ну? – глумилась тьма, - Ты полностью в моей власти, человек. Полностью это осознаёшь и всё равно ты продолжаешь улыбаться и угрожать мне, своему пленителю. И так делал каждый из вас. Что же вы за твари-то такие?
- Ну, я тебе ничего не сделаю, ты прав. Но я пришёл не один.
- Я знаю. Я же смотрю на вас тысячами глаз и держу вас всех троих.
Троих, обрадовался я. Значит кто-то из нас ушел незамеченным. Надо тянуть время.
- Ты почему такой злой, паразит?
- Злой? Я не злой. Я не питаю зла ни к тебе, ни к другим. Я просто охотник. Такие как ты, создали меня. Вы держали меня в клетке. Но несмотря на всю вашу жестокость, человек, вы глупы. Теперь вы в клетке, а я вами управляю. Твоё тело сейчас лежит в куче полусгнивших тел, таких же как ты, и скоро твоё тело станет гнить тоже. Но ты не умрёшь, ты будешь чувствовать каждой клеткой, как она отгнивает. А я буду питаться твоей плотью и расти. Никакой злобы, никакой агрессии, просто пищеварительная цепочка и всё. Разве змеи питают ненависть к мышам, когда их жрут? Ненависть – это ваша прерогатива, человек. Вы всё кого-то ненавидите, кому-то мстите, убивая, даже, себе подобных. Ни одно существо не убивает без необходимости, кроме вас человеков. Вы самое страшное существо в жизни. И если я хоть немного поспособствую сокращению вашей численности, то я наоборот доброе существо получаюсь.
- Откуда ты так много знаешь про нас – человеков? – продолжаю улыбаться я.
- Общаюсь. Думаешь почему я поддерживаю столько мозгов в жизнеспособном состоянии. Сидеть одному тут скучно, а так у меня полно собеседников. Есть чем питаться и есть чему учить… А… а-а-а…
Тьма дрожала. Глаза, плавающие по ней, загорелись пламенем. Потом загорелась и сама тьма. Я стоял окружённый огнём и он обжигал меня. Было так больно, что я не мог говорить, только хрипел от боли. Потом перед глазами проявились сгнившие трупы. Основание шеи пылало, но разум меня не покидал. Я до сих пор лежал заваленный трупами. У каждого трупа на шее догорал паразит превращая «живые трупы» в окончательно мёртвые. Мне оставалось только ёрзать, пытаясь освободиться из под горы трупов, и через какое-то время смог нормально вздохнуть и приподняться на локти.
Как только я полностью выбрался из-под завала, я увидел парящую в паре метрах над перроном Хельгу, её глаза сверкали красным. А лицо не выражало ничего хорошего.
Все тела вокруг горели. В нескольких метрах от меня, так же держась за шею, вставали Кирилл и Чир.
Было очень горячо. Глаза в поезде метались взад и в перёд, гневно долбясь об стёкла вагона.
- Ну что, паразит, доигрался? – спросил я глядя в эти глаза, - А я предлагал пропустить нас. Теперь ты умрёшь. Ведь мы же не можем не убивать.
Я позволил себе ехидную улыбку. Не люблю когда меня держат на поводке.
Поезд начал медленно заполняться огнём.
- Бегите к выходу! - рявкнула Хельга, - Через две минуты я тут всё сожгу.
Объяснять дважды нам не пришлось. Корчась от боли, я поплёлся к лестнице на виадук. Через несколько секунд меня подхватили под руки Чир с Кириллом и затащили на верх. Дверь в бункер, естественно была закрыта, но легко снялась с петель выстрелам из подствольника. Когда мы выбежали в коридор бункера, на вокзале уже невозможно было находиться. Воздух накалился добела. Через пару минут из пылающего прохода вышла матовая субстанция, обладающая соблазнительными женскими формами.
- Я прекратила эту вакханалию, - сказала задыхающаяся от переизбытка эмоций девушка убрав костюм с головы, - Пусть погреется, тварь!
- Это было страшно… - потирая болящую от ожога шею, сказал Кирилл, - Я был в какой-то тьме, по которой плавали глаза и я мог с ними…
Кирилл не закончил фразу. Дёрнувшись в сторону, он поймал бессознательное тело девушки.
- Что с ней? – испуганным голосом спросил Кирилл.
- Полагаю, что переутомление, - ответил Чир.
- Надо сделать привал, - я так и стоял, прижав ладонь к обожжённой шее, - Без неё мы далеко не уйдём.
- Не уйдём, - подтвердил Чир, - Выстрелов почти нет. Патронов тоже. Хельга без сознания, а кроме неё щиты наложить и исцелить под землёй не сможет никто. Кирилл, ресурс твоего костюма восстановился?
Кирилл лишь отрицательно помахал головой.
- Здорово! – подытожил Чир, - Первая же атака нас и уничтожит. Наша надежда только на то, что Хельга придёт в себя до неё.
Однако судьба была не на нашей стороне. Еле заметный гул в коридоре бункера, которые мы сначала и не заметили, нарастал. Секунд через сорок из бокового ответвления коридора, на нас выпрыгнули боевые боты. Секунды две им потребовалось что-бы опознать нас, как врагов, навести на нас стволы пулемётов и открыть по нам огонь.
Глава V. Разбор полётов Черновой вариант
© Copyright: Тимофей Бутаков, 2017
Свидетельство о публикации №217042901137
Свидетельство о публикации №217042901137
Рецензии
Очень понравилась идея и созданный мир, читается легко и плавно. Особенно приятно читать, когда упоминаются знакомые с детства места: Байкал, Красноярск. Главные герои вызывают симпатию, уж очень сопереживаю им. Но есть и минус - теперь появилось большое желание узнать, что же с ними будет дальше. Тимофей, продолжай творить.
Зоя Сергеева 2 09.01.2019 22:29 • Заявить о нарушении
Зоя Сергеева 2 09.01.2019 22:29 • Заявить о нарушении