Марина

 Первое сентября, и я студент первого курса, стою и любуюсь на вывеску своего учебного заведения. Новосибирское областное училище культуры и искусства – вот что там написано. Мне двадцать лет, за моими плечами несколько лет рабочего стажа и поступление в данное заведение это осознанный выбор взрослого человека. А вокруг меня как в школьные годы снуют массы девочек и мальчиков – вчерашних школьников. Да и повадки у них остались, судя по всему прежними, бегают, кричат, суетятся, ё-моё, да как же мне с ними сосуществовать в одном пространстве места и времени, просто уму непостижимо!.. 

Конечно, прозанимавшись некоторое время, я не мог не обратить внимания на то обстоятельство, что красивых девчонок у нас в училище было хоть пруд пруди. Милые озорные болтушки-хохотушки и матёрые хищницы, знавшие себе цену, несмотря на юный возраст. Многие из них поглядывали на меня с интересом и не потому, что я был там какой-нибудь особенный красавец, а вследствие того, что девушкам всегда нравятся парни постарше. Это общеизвестный факт, и это «прошитая» матрица девичьего подсознания, которая формирует её поведение. Иногда то одна, то другая бойкая девочка, под пристальным взглядом своих подруг присаживалась со мной за один стол. Присаживалась не на постоянно, а чтобы удовлетворить своё любопытство и доказать подругам свою храбрость, например - на время учебной пары, и мой приятель Крюгер тогда с ухмылкой искал себе другого места. Что ж, не скрою, мне такие «визиты» были приятны, но не более того, ибо давно сам процесс, который является сублимацией отношений между полами, а также женская анатомия перестали быть для меня тайной. Тогда, будучи искушённым, я предпочитал более зрелые и завершённые конструкции, а теперь мне немного жаль того времени и тех нереализованных возможностей. Впрочем, насчёт «нереализованных возможностей» это я сгоряча, поторопился, всего ведь в голове не удержишь, да и голова уже не та, поношенная да поюзанная, бедная моя!.. Была в нашей оркестровой группе девушка Марина, у которой имелся ко мне червовый интерес. О!               

Марина была рослая девушка с конструктивно законченными формами, вдобавок, натуральная блондинка. Личико к этому пышущему жаром юному телу прилагалось весьма миловидное, розовые губки, коралловые зубки и омут серых глаз. Эта нимфетка с габаритами взрослой женщины буквально не давала мне проходу. Она подходила ко мне на переменах, чуть ли не притирая меня в коридоре к стенке, и задавала мне кучу всяких нелепых, с моей точки зрения, вопросов. Её интересовала абсолютно вся информация обо мне. В каком районе города я проживаю, в котором часу ложусь спать, как зовут мою любимую девушку, кто мой кумир в мире музыки, и совершенно неожиданно она вдруг спрашивала, не хочу ли я пригласить её (Марину) в гости. Я только смеялся, отрицательно покачивая головой, стараясь обратить происходящее в шутку. Во время этих частых интервью я ощущал на своём лице не только свежее дыхание девочки, но и прикосновения её белокурых локонов. Я чуть отстранялся, пытаясь держать дистанцию, но в один прекрасный момент всё же не удержал, не смог, ибо оказался слаб силами. О, горе-горе, как говаривал старый попугай Флинта.               

Это не являлось ни для кого тайной, я имею в виду наши с Мариной отношения. Все с изумлением наблюдали за их развитием. Отношения имели вид античной классики, Диана-охотница, преследующая добычу или дичь, как кому больше нравится, а соль и перец по вкусу. Накануне при всех, чтобы привлечь моё внимание оригинальным вопросом, она спросила меня, занимаюсь ли я онанизмом? Всякий раз, когда беседую с нею, таков был мой ответ и он ей, судя по всему, понравился – лицо шалуньи порозовело от смущения и удовольствия. На следующий день белокурая бестия заявилась в новом платьице и в каком-то особенном настроении. Я это понял по записке, которую она мне подбросила на истории. Развернув записку, я прочёл буквально следующее – имей в виду, у меня сегодня особенное настроение! Как мило, подумал я, - записочки, будто в школу вернулся. Тьфу-тьфу, не дай, Бог, постучал я по «дереву», то есть по столу, за которым сидел. Уже начавший дремать Лёха Крюгер вздрогнул от неожиданности.
 - Войдите, Руслан, - тотчас отозвалась историчка, симпатичная, но немного косоглазая особа, - и придите уже в себя, у нас сейчас история. Хватить витать в облаках, а лучше откройте конспект и запишите. Ко всем относится!..

Пока идёт урок истории, мы переглядываемся с Маринкой. Какая идиллия, украдкой разговаривать скупыми жестами и встречать в ответ влюблённые взгляды. После истории у нас была теория музыки, и мы перешли в другой класс. Поскольку училище взращивало в своих стенах будущих музыкантов, неудивительно, что почти в каждом классе имелось фортепиано. Пользуясь этим обстоятельством, девчонки на переменках играли в четыре руки всякие песенки и напевали дурашливыми голосами, явно работая на публику. Будущие артистки, что вы хотели! На этот раз к инструменту присела Марина и заиграла незнакомую мелодию. После короткого вступления она запела, продолжая аккомпанировать себе на фортепиано. Я навострил уши, чувствуя какой-то подвох.
                - «Мечтая о близости рук,
 Не жду поворота в судьбе, 
 В груди учащается стук,
 Всё тянет и тянет к тебе».
                Наши девчонки, как обычно сгрудились кучей возле инструмента, и, пританцовывая, создавали группу поддержки. Мальчишек в классе почти не было, кто ушёл на перекур, а кто в общагу по каким-нибудь своим личным делам, благо идти было недалеко, достаточно всего лишь подняться на два этажа вверх.
                - «Нам негде встречаться пока,
 Заброшенный сад опустел,
 К руке потянулась рука,
 Никто помешать не посмел».
                Девушка пела, глядя мне прямо в глаза, от такой торжественной обстановки и массы свидетелей, у меня аж мороз по коже. Вот бедовая оторва!
                - «Не прячь зелёные глаза,
 Утри слезу, доверься мне,
 Твои зелёные глаза,
 Не на беду, не на беду, поверь»!
                Потом припев подхватили остальные девчонки, то ли это было условлено заранее, то ли произошла чистая импровизация, но вскоре в классе бушевал уже целый хор танцующих девушек, да так, что дрожали стены и звенели стёкла в окнах:
                - «Твои зелёные глаза,
 Не на беду, не на беду, поверь»!
                Конечно, такого изъявления чувств и такого нетривиального признания в любви в присутствии многих свидетелей я не ожидал. Но песня закончилась, прозвучал и затих финальный аккорд, на меня смотрели сияющие глаза белокурой девочки, и в них явственно читалось ожидание ответа. Я растерялся и послал ей воздушный поцелуй. Публика взревела, она «жаждала крови», и тогда Марина встала из-за фортепиано и направилась ко мне. В абсолютной тишине слышно было, как стучат её каблучки. Я тоже покинул своё место и двинулся ей навстречу. Казалось этот небольшой путь занял Вечность, но встреча произошла, она стояла близко-близко, а в серых глазах её плескался целый океан нежности. Мы обнялись, и впервые крепко и по-настоящему поцеловались.  Раздались дружные аплодисменты, переходящие в овацию, но мы этого уже не слыхали. Я разжал объятия только тогда, когда рядом услышал голос Шишкиной Ольги Ивановны, преподавателя теории музыки и сольфеджио:
 - Ну что вы здесь устроили? Руслан, вы же серьёзный человек, отпустите Марину. Урок уже начинается.
                Я оглянулся и впрямь, в классе уже полно народа и Крюгер приветственно машет своей могучей лапой. Мы с Мариной присели вместе за стол, расстаться так быстро у нас просто не хватило сил. В тот же день я пригласил девушку в гости, ведь она этого ждала так долго!.. А потом закрутилась зимняя сессия. По её итогам мне назначили повышенную стипендию. Это был какой-то удивительный период в моей жизни, когда всё вокруг виделось в прекрасном равновесии благополучия и нескончаемого счастья...