Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме

Отрывок из автобиографического произведения "Слюни Искариота или Абдукции сине-белого воротничка".

          Под стук колёс скорого поезда, в тёплом купе, потягивая не горячий чаёк, прищурив глаз (по Петросяну) для безопасности, от торчащей из стакана ложечки, мы вели обоюдопознавательную беседу. Мы — это генеральный директор, его зам по общим вопросам и я (нач. ООТиЗ) с одной стороны и очаровательная, говорливая, простодушная представительница молдавского винодельческого трудового класса, с другой стороны. Мы возвращались из министерства после успешного выколачивания лимитов (финансовых и «численностных») для вновь создаваемой снабженческой структуры, а попутчица, наоборот выехала из родного села с целью «выколотить» из оренбуржцев за домашнее вино .

          Для молодого поколения, сомневающегося в том, что люди такого ранга тряслись в железнодорожных поездах поясняю - В 80-х годах, в промышленных предприятиях командировочных авансов на самолёты не всегда хватало, а частное винодельческое предпринимательство, хоть и нелегально, но уже существовавшее, не было столь прибыльным для расточительства на воздушный транспорт, да и кадушку вина в самолёт не закатишь.

          В какой-то стадии беседы, выслушав повествование молодой молдаванки, о перипетиях трудоустройства в филиал птицеводческого предприятия организованного в их селе, связанного с поездкой в город для встречи с начальником отдела кадров, директор, уловив простодушие представительницы молдавских маргиналов, поинтересовался - Ну как ты думаешь, кто главный на предприятии? -и услышал: - «Начальник отдела кадров. Он же меня на работу взял !?»

         Я всегда относил своего директора, к носителю харизматического стиля управления, с приложением тонкого чувства юмора. Но то что я увидел после искренней фразы нашей бесхитростной рассказчицы, поразило меня больше чем потеря партбилета (по пьянке), нашим секретарём парткома.

         Откуда было знать моему генеральному директору принцип жизненной правды — первый принцип  любого реалистичного искусства по системе Станиславского. «.... актёр должен строить свою роль, должен играть не посредством имитации эмоций героя, потому что таким образом он будет выглядеть фальшиво или прибегнет к использованию штампов, которые разрушают восприятие его роли. Актёр должен выстраивать цепочку элементарных физических действий. Физическое действие родит внутреннее переживание, которое получится не выстраданным, а естественным, правдивым...».

         Обращаясь к своему заму, директор произнёс - «Это что же получается, у нас главный Генка Ко - ин (начальник отдела кадров,  бывший «освоенец» со средне-техническим образованием, назначенный два года назад на эту должность, в порядке компенсации за невозбуждение дела о полученной им производственной травмы по вине администрации, приведшей к ампутации одного пальца на левой руке) !?».

         Изображая неподдельную тревогу директор продолжил:

         - На ближайшей станции сойдёшь и дашь телеграмму ( до мобильных телефонов было ещё 10 лет) с текстом — «Лидия Герасимовна (секретарь)! В кабинет никого не запускай, особенно Ко -  ина». И моей жене- «Вера! В дом ни кого не запускай. Ни каких протоколов о конфискации имущества не подписывай. Буду рано утром». Всё это было произнесено с таким, филигранно точным, соблюдением системы Станиславского, что я начал задумываться - «Как же он смог изловчиться скрыть в автобиографии факт обучения в Театральном училище?»

         Тревожный блеск в глазах, отрывистость речи, испарина на лбу, плотно сжатые губы, сквозь которые звуки вылетали со свистом - всё выдавало такую выстраданность и естественность переживаний «генерала», что «зам» на полном серьёзе начал собираться исполнять приказы.

         Обстановку разрядила сама попутчица, обращаясь к засуетившемуся заму:

         - А мне пирожков с ливером возьмёте, четыре штуки?

         На что зам, уже уловивший, к этому времени, подвох ответил:

         - На этой станции один пирожок по цене дороже бутылки вашего прокисшего вина.

         Реалистичность образа которым генеральный директор «разыгрывал», была воспринята «замом» всерьёз ещё и из-за подготовленности его организма, созерцавшего плохое настроение начальника на протяжении всей командировки.
 
         Плохое настроение же имело чисто философское начало, основоположенное в изречении римского императора Юлия Цезаря - «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе (Риме)».

         Суть в следующем - Направляясь в командировку в Москву, директор предварительно звонил своему другу, чтобы тот заказал номера в гостинице — острейший дефицит (и базис коррупционных схем) в 60-х,70 -х и 80-х годах в стране. Друг — а это Генеральный директор объединения по бурению, популярный в Мингазпроме и Оренбуржье буровик, наставник моего директора, перед последним назначением руководивший строительством знаменитой скважины на верхнюю мантию земли (а может быть и до линии Махоровичича) на этот раз прислал за нами в Домодедово служебный автомобиль.

         Всё шло хорошо; жизнь прекрасна; Москва, своей строгой нарядностью, вселяла надежды на светлое настоящее, по сравнению с мертвенно тюремно-серым фоном советских средних и малых городов, навевавших какую-то неопределённость будущего.

         По дороге в гостиницу, наш генеральный директор, попросил водителя заехать в администрацию, сами понимаете — отдать долг вежливости другу - ихнему генеральному директору.

         В то время, когда последняя нога руководителя делегации, покидала автомобиль, а мы, в соответствии с нашими рангами, уже топтались с наружной стороны машины, водитель внятным человеческим равнодушным голосом произнёс - «Передайте Николаю Игнатьевичу, я еду в гараж. Я отработал». Зыркнув на меня глазищами (не мои ли это проделки, которые водились за мной — время то всего 13 часов дня), мой работодатель спросил у водителя - «А как же, Николай Игнатьевич?» - который, как оказалось, не был даже прямым начальником водителя. Ответ был ещё проще - «Позвонит в экспедицию, если будет нужен автомобиль».

        Я уверен, что к тому времени мой руководитель «Изречения царей и полководцев» древнегреческого историка Плутарха не читал, ибо мысли Юлия Цезаря, приведённые там, он не озвучил бы таким варварским языком, нарущающим все нормы депутатской (уровня райсовета) этики. (В наше время все директора были депутатами какого-нибудь уровня. Это был умнейший элемент партийного руководства народным хозяйством - за счёт предприятий решать многочисленные коммунальные и бытовые проблемы населения, а иногда и небольшие промышленные задачи (например строительство пешеходного моста через  р. Урал).

        Ухватив меня большим и указательным пальцем правой руки, за левый лацкан пиджака, соорудив на лице ехидно-любопытную мимику, повернув слегка голову так , чтобы его ушная раковина оказалась на прямой линии с моими говорильными органами, сюзерен произнёс:

        - «Ты вот скажи мне, после всего этого, Геннадий Михайлович - На х-хррен-на мне эта Москва, если мой друг, будучи уже генеральным директором, и его жена и его дети первое время  ездили на метро и автобусах. Ты можешь представить меня в Оренбурге семенящим к автобусу с Ольгой на левой руке и Сашкой цыпляющимся за правую руку, чтобы успеть «свалить» их пораньше в детсад?».