Южный в мешке кот - для северных широт...

Южный в мешке кот – для северных широт...       


      Начало этой, не очень весёлой истории, лежит в самом начале осени, в одном из сентябрьских дней, в середине «лихих» 1990-х годов. Как-то, в один субботний день, идя по своим личным «компьютерным» делам, в одном крупном областном городе, в районе большого торгового центра (наподобие знаменитой московской «Горбушки»), я встретил Владимира Силыча, который двигался во встречном направлении с теми же целями, то есть, также по своим делам. Давно до этого не виделись, и странно, что не в своём городе встретились, разговорились, решили зайти по дороге в «закусочную», из которой тянуло запахом вяленой «таранки».

     Зашли. Взяв по нескольку «таранок» и по паре кружек пива, уселись за свободным столиком около окна, откуда открывалась перспектива новой демократической глубинки средней, ближе к северным широтам, полосы с её нескончаемыми проблемами и хлопотами. Обменялись воспоминаниями и впечатлениями о своих рабоче-строительных и семейных делах, а также о бушующей вокруг нас новой жизни. Кроме всего прочего, через окно была видна высоковольтная ЛЭП, по поводу которой мы пришли к общему мнению, что она портит пейзаж и вообще здесь не к месту.

     Попив пивка и наговорившись, мы вышли на свежий воздух, который вдохнули полной грудью, и пошли вместе в одном и том же направлении, продолжая разговаривать. Проходя под ЛЭП, мы решили подойти к, недалеко от нас стоящей, опоре и посмотреть – что же написано на прикреплённой к ней табличке. А написано было буквально следующее: « ЛЭП 40 кВт,  охранная зона 20 метров в каждую сторону от оси, владелец…, телефон владельца…».

     И тут вдруг откуда-то издалека, но по оси ЛЭП, до нашего слуха донеслись, ласкающие наш слух, звуки работающих компрессора, сварочного агрегата и болгарок, а также краново-бульдозерно-экскаваторно- автомобильной техники и бетономешалки. Любопытства ради, благо у нас было свободное время, мы решили посмотреть на эти чудеса строительной техники, действующей в районе охранной зоны. Пошли в направлении всё отчётливее доносящихся до нас этих сладостных звуков, обходя встречающиеся на пути строения и другие препятствия.

     Наконец перед нами открылась, ошеломившая наше воображение, картина… Вокруг стояли здания и сооружения, а в, свободной от застройки,  сорокаметровой охранной зоне ЛЭП, между её опорами, развернулось строительство, как мы сразу поняли, одноэтажных наземных металлических гаражей каркасного типа.

     Рабочих на самой стройплощадке было  человек сорок-пятьдесят, которые были разделены, видимо, на три бригады. Одна бригада – бетонщики, работающие с бетономешалкой и автокраном с телескопической стрелой, они сооружали небольшие фундаменты под опоры, и они же выставляли  и бетонировали опоры-стойки из металлических профилей в эти, но ранее залитые, фундаменты. Вторая бригада – это двое сварщиков с обеспечивающими их работу подсобными рабочими. Третья бригада – это несколько кровельщиков, укладывающих лёгкий металлический гофрированный настил на уже сваренные каркасы. Чуть поодаль от стройплощадки была видна довольно солидная по объёму куча чёрного, видимо недавно срезанного, растительного грунта, который грузился  экскаватором в кузов, стоящего рядом, КАМАЗА. Вокруг кучи, деловито урча, сновал гусеничный бульдозер, подчищая неровные откосы грунтовой кучи и готовя место для заезда, видимо очередного КАМАЗА.  Все рабочие, попавшие в наше поле зрения, судя по их внешности, были из Закавказья. Руководил ими, видимо, грузин, человек средней упитанности и высокого роста. Сделав страшное лицо, к нам он обратился так: « Генацвали, хто ви, чо надо, иды отсюда!»

     Договорившись заранее, мы представились этому неприветливому высокому грузину и моментально появившимся рядом с ним нескольким рабочим, с такими же неприветливыми лицами и держащим в руках разные металлические предметы, и представились как будущие приобретатели ячеек этих гаражных сооружений. Этим своим «признанием» мы несколько снизили градус нашей, нерукопожатной, встречи и дальнейшей беседы. Когда строители выяснили, что мы не бандиты, пришедшие предложить «крышу», не из правоохранительных и контрольных органов, пришедшие получить «законную мзду» они почти успокоились, а грузин прикрикнул своим аскерам: «Иды работать бистро!», добавил три слова ломаным русским матом и несколько слов по-грузински.
     – Чо надо? – обратился к нам высокий грузин, когда мы остались одни.
– Когда хотите отстроить гаражи? – спросили мы.
– Скоро! – коротко ответил грузин, и добавил – ещё ест вопрос?
– Да, есть вопрос! – сказали мы, – мы сами немного строители и, пока дошли до Вас, вопрос или вопросы появились. И вот суть спрошенного нами… Там, невдалеке, видимо грузят срезанный растительный грунт, а где же замена растительного грунта подсыпкой из нерастительного? Ведь получается, что уровень стройплощадки из-за этой «неподсыпки» ниже близлежащего уровня земли и находится в небольшой, но котловине. Как будет решаться водоотвод во время дождей и снеготаяния? Бегло осмотрев уже готовые гаражные ячейки, решили спросить, почему по металлоконструкциям нет нигде ни вертикальных, ни горизонтальных связей, почему металлоконструкции покрытия сделаны из мелкого профиля уголка, а не как между опорами на железных дорогах, например, где несущая способность обеспечивается небольшими фермочками и пространственными каркасами и раскосными конструкциями. Почему по этим мелким уголкам, наваренным с довольно приличными пролётами, нет дополнительных прогонных металлоконструкций под кровлю, почему кровельный, очень небольшой волны, а также небольшой длины, гофрированный настил укладывается прямо на эти мелкопрофильные уголки, почему у кровли почти нет уклона для стёка воды. Почему нет дополнительной гидроизоляции. Почему швы на почти безуклонной, почти плоской, крыше никак не заделываются. Потом здесь не только дождевая вода, а ещё и снег, здесь не Кавказ – по этому температурному региону только расчётная снеговая нагрузка определяется  высотой в один метр, не считая снеговых мешков, а весной, когда снег подтает, превратится в нагрузку, минимум, почти тонна на квадратный метр, то есть крыша каждой ячейки гаража должна выдержать гружёный грунтом автомобиль КАМАЗ.  А ваша кровля разве выдержит КАМАЗ, даже негружёный?

     Выходит, что когда мы купим себе эти гаражи, поставим туда свои машины, нас и наши машины зимой, или весной, может раздавить эта крыша со снегом, тем более, что почистить снег нет никакой возможности, так как пролёты такой кровли не выдержат даже человека с лопатой и одновременно со снегом, который он захочет счистить. То есть, водителей-частников, которые приобретут эти гаражи и подавит немеряно вместе с их автомашинами, и восстановительных дел будет очень много тем, кто останется жив, хватит на всю оставшуюся жизнь, ведь здесь не юг, где не выпадает такое количество снега. Долго и как могли мы объясняли кавказскому прорабу свои доводы, но ни на один вопрос ответа так и не получили. Мы даже не уверены – понял ли он всё то, что мы ему говорили и о чём спрашивали. Он стоял, как вкопанный, и смотрел на нас широко открытыми и удивлёнными глазами.
    
     Единственно на что он сразу смог ответить…
– По грунту – нэ ко мнэ, другой срезАл, а мнэ вэлэл строй по срэзкэ, уровэн сойдот.
Наконец, мы спросили – вообще-то, кто проектировал эти гаражи, и есть ли какой-нибудь проект у прораба?..

     Высокий грузин также с удивлением, но внимательно выслушал наш вопрос, и, если он говорил по-русски неважно, то, как минимум наполовину,  понимал, сказанное ему, хорошо. Он достал из кармана куртки сложенный вчетверо тетрадный листок, на котором чьей-то рукой была расчерчена гаражная ячейка с небрежно поставленными размерами.
– Вот пьроект! У тэба ест началник? И у мена ест. Иды к нэму! Всё! Иды, нэ мэшай работа!
– А где нам найти Вашего начальника и поговорить с ним?
– Нэ знаю, едэт суда на машинэ и уедэт послэ. Всё, иды, а то рэбят зват.

      Его ребята, услышав слова своего старшого, взяв в руки большие разводные ключи, монтажки, куски уголков, стали подтягиваться к нам сами…
Мы с Силычей, сказав, что у нас отпало желание покупать ячейки в этих гаражах, и, решив, что больше не стоит испытывать терпение горестроителей, пошли в направлении, показанном высоким грузином, пока целы… Мы успели отойти только шагов на десять, как этот горе-прораб догнал нас и сказал нам напутственную речь в виде нескольких слов старой русской пословицы: «Слюшай, слов – сэрэбро, молчаний – золото!.. Много жить будэш!» Мы с Силычей грустно кивнули и пошли, экскурсия на этом закончилась.
     Всю дорогу нас не покидало внутреннее чувство горечи и обиды за свою страну. Гастарбайтеры  строили здания гаражей по южным меркам из конструкций, не способных выдержать нагрузки и воздействия нашего почти северного региона, к тому же, без проекта и с бесчисленными нарушениями строительных норм и правил, по незнанию и в целях экономии. А срезав растительный грунт со стройплощадки, они его фактически украли, не произведя замену его и, скорее всего, требовалась хотя бы небольшая подсыпка, тем более под места, где требовалось организовать уклон территории гаражей.

     – Да, не завидую тем, кто приобретёт эти «гаражи-миражи», – сказал Силыч, и глубоко вздохнув, смачно сплюнул, показывая тем самым своё отношение к горе-строителям, а по сути дела – мошенникам.
– Раз строят в охранной зоне ЛЭП, значит всех купили, кто давал им различные разрешения – и городские власти, и электроэнергетические, и надзорные… – ответил я Силычу, – и трудно сказать – кто бОльшие идиоты, но «впарить» свою супер-продукцию «счастливым владельцам» этим строительным мошенникам надо до декабря, иначе, часть их сооружений – зимой, а основная часть – весной, поплывёт и порушится, а эти мошенники, взяв с людей деньги, если ещё не взяли авансом, исчезнут в неизвестном направлении, и спросить ни с кого не спросишь, и никаких концов не найдёшь. Так рассуждая, мы с Силычём незаметно добрались до автовокзала, откуда часа через два и отбыли в родимые кущи…


     На следующий год, в середине марта, мне опять пришлось побывать в том же самом торговом центре, и опять по своим «компьютерным» делам, а также, мимоходом, и заглянуть в ту же закусочную для обеденного перекуса. Из окна виднелась та же ЛЭП… Отобедав и вспомнив наше с Силычем «гаражное» приключение, я решил навестить те «южные» гаражи.  Там уже было построено ограждение территории, были въездные ворота, была бытовочка для сторожа, и был сам сторож, через окошко я увидел его спину, он возился с кастрюлькой, видимо разогревал себе обед на плитке, меня он не заметил, так как в тот момент стоял ко мне спиной. Я беспрепятственно прошёл, решив его не беспокоить… А кроме меня прошло ещё несколько человек туда и несколько – обратно. Сторож занимался своим обедом и не обращал ни на кого своего «бдительного» внимания.

     Подошёл к гаражам. То, что я там увидел, поразило моё воображение, хотя я и ожидал в душе чего-то такого… Людей было достаточно много, почти у каждой второй или третьей гаражной ячейки. Одни деловито возмущались, другие, в меру своих сил и знаний, работали в поте лица... Я прошёл, для интереса, по всем межгаражным дорогам… Почему-то вспомнились мрачноватые поэтические строчки:  «И был последний день Помпеи для русской кисти первым днём…» Видимо, душа хотела запечатлеть увиденное. И, видимо, как мы с Силычем и думали, эти гаражи сдали клиентам к Новому году, а сейчас гаражи "оттаивали".

     Через открытые ворота многих гаражей были видны загнанные туда, стоявшие в талой воде, автомашины, часть которых были придавлены металлоконструкциями рухнувшей на них вместе со снегом крыши и кровли, в некоторых ячейках, использовавшихся их хозяевами, как небольшие склады, крыши вперемешку с кровельными материалами и снежными глыбами придавили складированные там ящики и коробки, некоторые, видимо, со спиртосодержащими жидкостями, что легко определялось по запаху. Было много и другой всякой складированной снеди. Некоторые кровли не рухнули, так как предусмотрительные хозяева ячеек подставили под все узловые точки конструкции этой хлипкой крыши разные деревянные доски или даже металлические трубы и угловую сталь, то есть всё, что годилось употребить под временные опоры и подпорки. Но нашлись и такие хозяева, которые оказались умнее всех. – Над общей плоскостью поверхности кровли в некоторых местах под снежным покровом проглядывались уже нарощённые, примерно на полметра, участки крыши. В двух местах такой работой тоже уже занимались. Там собрались пострадавшие зеваки-хозяева других ячеек и обсуждали увиденное ими созидательное действо…

     Работал, кем-то пригнанный сварочный агрегат, и работали сварщик с помощником, которые, видимо по типу уже нескольких сделанным ими, варили из угловой стали пространственную, с раскосами жёсткости, конструкцию кровли на одну ячейку, примерно такую, о которой мы с Силычей говорили тому грузинскому горе-прорабу. (Кстати, сварщик этот был один из тех, который работал при прорабе-грузине, я его узнал по характерному шраму от переносицы через весь лоб, как на посмертной фотографии Сергея Есенина, шрам, который ему нанесли при пытках рукояткой пистолета перед его окончательным убийством в доме госбезопасности рядом с гостиницей «Англетер», куда его после убийства и отнесли, подвесив за вертикальную трубу, перед этим перерубив ему уже задеревеневшие сухожилия.)

     Ещё в двух местах работали сварщики-умельцы, но домашними сварочными аппаратами малой мощности, дающими небольшой, до четырёх миллиметров катет сварочного шва, работали домашними болгарками, домашними сверлильными машинами, но делавшими те же восстановительные работы. В общем, работа по исправлению проектно-строительных дефектов кипела.
      Ещё один неприятный момент – южные горе-строители не удосужились сделать полы в ячейках гаражей, и  каждая ячейка представляла из себя небольшой пруд из весенней талой воды, где, для возможности там передвигаться, был местами навален всякий хлам и строительные материалы типа кирпичей, досок, ящиков и щитов. Может быть, до морозов сделать не успели или просто сэкономили, а может быть, полы не были сделаны намеренно, чтобы хозяева гаражей, при желании, могли выкопать и устроить там небольшие погреба, но при таких фундаментах неглубокого заложения это было бы проблематично без, опять же, усиления фундаментов, иначе сооружение погребов грозило бы обрушением несущих конструкций гаражей. Ну а пока там, всё, что могло плавать, плавало, что не могло – тонуло.
     – Сколько же в нашей любимой отчизне идиотов по злому умыслу, которых Всевышний, если он есть, обязательно, рано или поздно, накажет, – подумал я, – и сколько   идиотов по незнанию, которые живут, доверяя и доверяясь, и каждый раз попадая, или просто впросак, или «на крючок» ушлым мошенникам. Проходя мимо сторожа, который встретил и проводил меня долгим многозначительным взглядом, я подумал, в широком плане: «Век живи, век учись и…» Я не стал, даже в душе, заканчивать эту мудрую мысль, предназначенную для всего человечества…

Март 2015

      Примечание:
1.После многочисленных рецензий, и идя навстречу просьбам читателей после прочтения ими коротких рассказов сборника «Ковчег БИМИЛО» (Москва, Издатель – Независимое литературное объединение «Московский Парнас», Москва, 2007 год),  решено продолжить публикацию коротких рассказов, в основном на строительные производственные и бытовые темы, с расширением тематики, фактически вторую часть сборника под общим названием «Ковчег БИМИЛОН» («Ковчег Больших и Малых Идиотов Любимой Отчизны Непотопляемый».