Книга 2. Пора познакомиться. Молодость. главы 1-5

    Глава 1.  Знакомство.

 Жизнь наша не была сказкой, напротив это мы теперь стараемся её пригладить, приукрасить для того, чтобы оградиться от ужаса атмосферы в которой мы жили.  Но в школе нам внушали, что перед нами открыты множество путей и дверей, и только от нас зависит, какой путь мы выберем и кем станем. Жизнь и показала насколько далеки друг от друга были лозунги и реальность.

Но всё постепенно, а пока доскажу пару деталей, что упустила в рассказе о детстве, они тоже важны.

Во- первых мы с девчонками ещё в мае, когда учились ездили в горком комсомола, подавали заявления на получение путёвок на БАМ. Да, да не смейтесь, мы были наивными романтиками, воспитанными литературой, тогдашней песней, фильмами, пропагандой. Она действовала на всех без исключения.

 В стране ещё не закончилось время подъёма и романтики. Мы очень переживали, что целина, Комсомольск-на-Амуре, Братская ГЭС, всё это было до нас. Поэтому-то действуя по порыву мы и хотели все вместе поехать на стройку века, как её тогда величали.

Ангел отвёл. Меня не пропустила медкомиссия, на которую нас направили. Девчонки прошли её, но Нинку, мать узнав о нашей глупости, не пустила даже идти в горком снова, а Верка не захотела идти одна. Вот так наша затея схлопнулась и как оказалось к добру.

 И ещё из нашего класса из тридцати четырёх человек только семь не поступили в вузы, а это в общем-то говорит о том, что учили нас на совесть,и то все эти семь сами не пошли поступать. Свою причину я изложила. Остальные, в том числе моя Нина, просто хотели идти работать.

Я после школы получила третий разряд токаря, но идти работать на эту специальность совсем не хотелось, а пять человек из класса пошли. Нина , как хотела пойти работать в торговлю, так и осуществила это своё желание, заодно поступив на вечерний в торговое училище, так что специальность она себе выбрала.

Я ещё пыталась по объявлению пойти работать в Мартьяново в детский дом, для начала простой нянечкой, но не учла Каиновой печати, что поставил на меня Психдиспансер, так что и это пролетело мимо.

Остались последние три недели лета. Август выдался на удивление сухим и тёплым, без резких перепадов дневных и ночных температур, что само по себе крайне редко. Мать сказала, чтобы я не торопилась бежать на поиски работы. Она договорилась на заводе и после первого сентября пойдём устраиваться, а пока догуливаю последние свободные денёчки. Тоже неожиданный подарок. И я их догуляла.

Первым делом вечером, с Веркой идём на Советскую. У неё знакомые собрались на выходные в поход на Оку и она зовёт меня с собой, а для того, чтобы идти в поход, нужна компания, вот с ней и идём знакомится. Нинки нет, она уехала в Курск к родным, так что нас двое и ещё одна Верина одноклассница, тоже Нина, а также сестра двоюродная Таня со своей подругой.

Всего должно быть десять человек. А ребят почти нет, вот с ними и предстоит  познакомиться.
На Советской улице отделение милиции. При нём отряд ребят, помощников милиции, сколоченный из подростков совершивших незначительные правонарушения. Их привлекают к работе для оттягивания от улицы и перевоспитания. Вот в эту компанию мы и идём.

Не доходя до отделения, встречаем ребят. Это пять парней, весьма симпатичных и весёлых, за исключением одного, заносчивого и хмурого. Именно с ним меня и хотят познакомить, но буквально с ходу мы не нравимся друг другу и расстаёмся без сожаления. Остаются четверо и мы решаем просто прошвырнуться по Советской и познакомиться поближе, в разговоре узнать друг дружку.

Проходя мимо одного из дворов, видим компанию ребят, человек восемь, которые неприязненно смотрят в нашу сторону и начинают выдвигаться в нашем направлении. Один из ребят говорит, "прибавляем немного шагу, свернём к моему дому, нужно приготовиться".

 Я не сразу понимаю к чему нужно готовиться, но Верка толкает меня в бок и шепчет "драчка будет". Такая новость меня не радует, но не ухожу. Идём далее, та группа следует за нами, пока не приближаясь. Сворачиваем за угол, на проезд Мишина, мимо стадиона и доходим до кладбища.

 Рядом с кладбищем, точно напротив, расположен Приборостроительный техникум и во дворе его находятся несколько низких частных домов. В один из этих домов заходит наш парень, а мы стоим ждём. Та группа стоит в отдалении, не уходит.

Парень возвращается и от той группы отделяется один, видимо главный.
Наш парень высокий 1,87 не худой, но и не полный, довольно крепко сложенный. Тот парень среднего роста, тоже крепкого сложения, с походкой плавной, кошачьей, что-то в нём хищное, хотя он очень симпатичен, несколько цыганистой красотой. Этакий пират, только без серьги в ухе.

 Они встречаются на равном расстоянии от обеих групп и неожиданно пожимают друг другу руки, после чего расстаются. Та группа уходит, а парень возвращается к нам:-  Всё в порядке, это знакомый, они обознались.
 Мне спокойней оттого, что драки не будет. В конце концов все расслабились и наконец-то возвращаемся назад.

Познакомились по именам. Верку в этой компании уже знают, когда я говорю, что меня зовут Вера, один из парней Гришка, смеётся, что я вру нарочно, но я отвечаю, что не вру, я действительно Вера, тогда он встаёт между нами и кричит , “я загадываю желание”.
Второй парень Слава, третий Владик и четвёртый, самый высокий, явно их лидер Виталий. Вот оно это имя.

Виталия, Вася, который и устраивает этот поход, но которого сейчас нет с нами, прочил в напарники Вере. Поэтому я естественно не вмешиваюсь, а больше шучу и разговариваю с остальными ребятами. Тот, который ушёл Сергей, значит это и был мой напарник.

 Гришка и Слава должны идти со своими девчонками, Слава с Вериной сестрой, Гришка с её подругой, значит я остаюсь без пары, Владика в поход не берут. Ему ещё только 15. Он маленький, вёрткий, похожий на птенчика парнишка, его даже кличут Галчонок. Но я не переживаю, что у меня нет пары, обойдусь и так.

Мы снова идём по Советской. По пути, ребята один за другим отсеиваются и мы уже остаёмся втроём. Я , Вера и Виталий. Идём, шутим, он нас провожает домой.

 Из-за бурной жестикуляции из рукава его свитера, что-то выпадает. Оказалось это довольно объёмистая пружина.
-Это зачем?-спрашиваю я. -На случай обороны-отвечает он, помахивая пружинной дубинкой.
- Интересно, и помогает? -А ты попробуй- отвечает он. Я беру пружину в руки, помахиваю ею и делаю вид, что собираюсь ударить. Он перехватывает пружину, при этом разрезая руку об её край.

 " Извини", бормочу я. -"Ничего, заживёт"- отвечает он и мы идём к колонке, остановить кровь под холодной водой. Вот такое первое знакомство с членовредительством.
Потом мы шествуем далее, уже не играя в разбойники. Пружину я повесила под платье, зацепив за ворот, сказав, что выбросила её.Дома, уже позже я забросила её наверх печки.

 Мы идём переулками поэтому сначала будет Веркина улица, а мне пройти дальше вперёд до своей. Я останавливаюсь и говорю "Ну всё пока-и перепрыгиваю через канаву, чтобы идти к себе. Он перепрыгивает за мной,на что я замечаю:-" Так Верка вот там живёт" , и он отвечает "Ну пойдём, проводим".

 До меня снова не доходит смысл сказанного, но Верка уже всё поняла и кажется обиделась, хотя изо всех сил делает независимый вид и произносит " Не нужно меня провожать, вон мой брат стоит" и тут же убегает.

 Я недоумённо смотрю на Витальку, а он спокойно говорит, "не нужно так не нужно", берёт меня за руку и мы идём дальше. Только тут до меня доходит, что парень ,предназначенный Верке, выбрал меня.

В нашей жизни это первый случай, я считаю Верку более красивой и обычно ребята шли за ней, потому так долго и не понимала, что произошло сегодня.

Мы выходим на нашу улицу. У Таниного дома,той моей первой одноклассницы, стоит её старшая сестра. Завидев нас проходящих мимо, она какое-то время стоит в оцепенении и вдруг срывается с места галопом. Догоняет нас и хватает Виталия за руку:
-Ты?-выдыхает она.
-Ну я, и что?-вяло отвечает он, растягивая слова.
-Нам нужно поговорить-взволнованно говорит она.
-Не о чем, я в прошлый раз всё тебе сказал. Ошибок не повторяю- это звучит почти грубо. Он вырывает свою руку из её рук и говорит мне, отрывисто- Пошли.

Мы идём дальше , сворачиваем к моей калитке, а она стоит на дороге и не уходит.
-Зайдём к тебе?-спрашивает он.
-Только во двор, посидим на лавочке, если хочешь.
-Хочу, пусть эта сумасшедшая уйдёт.
-А откуда ты её знаешь?
-Из одной компании, тебе это знать необязательно, неприятная история.
На этом мы разговор о ней закончили, прошли во двор, за дом. Там в цветнике у стены дома, под грушей стояла лавочка. На неё мы и сели.

 Просидели мы долго, часов до трёх ночи. Он что-то рассказывал, быстро взахлёб. Я половины не понимала. У него манера разговора была очень интересная. Он окончания слов зачастую подсоединял к следующему слову, то есть пауза была не в тех местах и с непривычки речь становилась невнятной.

 В общем -то не всё время, а когда увлекался, или волновался. В остальное время вполне нормально разговаривал. Я смеялась, когда смеялся он, становилась серьёзной, когда он был серьёзен. Не хотела признаться, что его речь мне непонятна.

Разошлись, когда мать высунувшись в окно зашумела:" Ну и долго вы ржать собираетесь, я никак уснуть из-за вас не могу". Тут уже мы прыснули со смеху оба и я пошла его провожать до калитки. Девушки уже разумеется на улице не было. Видимо устала ждать.

Это было в четверг. В пятницу мы с Веркой бегали по магазинам, закупать продукты, а в субботу должны были встретиться утром на пристани, чтобы ехать на катере. И тут мать выставила ультиматум:- Или ты берёшь с собой брата, или никуда не едешь. Мне работать, а его девать некуда.

У неё в эти выходные было много работы у председателя исполкома, не только убрать, но и готовить. Там собирались отмечать юбилей. Делать нечего, пришлось соглашаться брать с собой шестилетнего брата.

Оставить его на двенадцатилетнюю сестру мать не решалась. Сестра в отличие от меня домашними делами никогда не занималась. Берегла себя. Я двенадцатилетняя могла за грудным ребёнком ходить, а она даже за собой с трудом!

В субботу утром таким образом я пришла на пристань с двойным грузом, громадным рюкзаком и братом в придачу.
 У нас с Веркой рюкзаки оказались самыми большими и тяжёлыми, так как мы закупали провиант.

 Что тогда можно было взять в поход? Концентраты различных каш, завтрак туриста, сгущёнка, кисели вот пожалуй и весь предлагаемый магазинами ассортимент. Мясо или что-либо колбасное было для праздников и молодёжи явно не по карману, а есть хотелось.

Поэтому из покупного у нас были только несколько брикетов киселя, хлеб, пять брикетов каши и банки две тушёнки, остальное овощи из дома, помидоры, огурцы, свёкла, морковь, лук, картошка. Картошку взяла Вера, остальное я.

Ребята сразу взяли рюкзаки себе. Кстати у Веры нашлась пара, её давний знакомый парень, тоже Виталий. Он был старше всех нас, ему было 24 года, так что в нашем понимании взрослый. Но он быстро нашёл общий язык со всеми и скоро мы стали воспринимать его на равных.



                Глава 2  Поход.

Сели на катер, доехали до Подмоклово и вышли. Потом километра полтора вдоль реки до места стоянки.
 Идти маленькому брату было тяжеловато. Местность неровная, чуть-чуть в гору и он скоро начал хныкать. Пришлось мне брать его на руки.

Ребята ворчали на задержку, особенно Гришка и Славик. Они были и так не в настроении. Таня с подругой не пришли и они остались без пар. А тут ещё я с ребёнком, всех задерживаю, так как идти груженой тяжело.

 Предложить мне помощь им в голову как -то не пришло. Тут Виталька, уже тащивший свой рюкзак, взял у меня брата и посадил его верхом на рюкзак, себе на шею. Сашка разошёлся, повеселел. Помахивая хворостинкой, он распевал сидя на шее”
- Вот какая у меня лошадка, но, но ,но.
Мы не знали смеяться или плакать.

 Но вскоре добрались. Место, где мы решили отдыхать, высокий живописный берег реки с небольшой берёзовой рощицей и ёлками в стороне. Вниз к реке берег сначала спускался полого, а потом довольно крутым обрывом. Вид изумительный.

Ребята сходили в ельник, нарезали лапника. У нас не было матрасов и лапник понадобился, чтобы устлать пол под палатками, для мягкости и тепла. Всего у нас было с собой четыре четырёхместных палатки, то есть с запасом оказалось.

Пока ребята занимались палатками, Виталий старший разжёг костёр. Гришка принёс воды. Недалеко от лагеря был родник, потому это место и выбрали. Нинка должна была готовить. Она повар-профессионал,-сказал Вася,- так что едой качественной мы обеспечены.

Мы с Верой и Сашкой взялись собирать землянику, которой вокруг было в достатке. Как ни странно, она здесь дала второй урожай за лето, правда ягоды были мелкие и суховатые, но не менее вкусные и душистые. А также набрали ежевики. Получилось : поллитровая кружка земляники и литра два ежевики. Тоже неплохо.

Но вот палатки стоят, а от костра тянет каким -то не совсем аппетитным запахом. Мы подошли посмотреть и обнаружили странное мутное варево. Сверху мутная вода, а снизу слипшийся ком.
-Это что?-спросила я у поварихи?
-Это должна быть каша, но она слиплась и начинает пригорать, я не могу её размешать.
-Так, а ты в какую воду брикеты бросала?
-В холодную.
-А ты их перед этим разминала?
-А зачем?
-Ну, ты меня извини, повариха из тебя аховая, если ты этого не знаешь.
-А я никогда на костре не готовила, а не нравится, готовьте сами-огрызнулась Нинка и пошла прочь.

 Получалось, что мы остаёмся практически без еды на сегодня. Нужно было спасать положение.
Я попросила ребят снять ведро с костра, затем палкой основательно размешала массу до однородной и стала ломать голову, чем перебить этот прогорклый запах.

Тут подошёл Виталька старший, он предложил мне полукопчёную колбасу, краковскую, коляска которой у него была с собой.
Я поняла, что это неплохая идея. Быстро порезав колбасу на мелкие кусочки. Предварительно слегка обожгла её на огне, и эти кусочки ссыпала в кашу , все перемешала.

Затем ведро немного подержали над огнем, чтобы недоварившаяся крупа распарилась. Вскоре от костра поплыл весьма аппетитный аромат. А в это время я готовила ещё и кисель во втором ведре и в него почти готовый высыпала землянику и ежевику. Запах и от киселя пошёл изумительный. В общем ужинали мы вполне прилично, с аппетитом, и не осталось ничего.
Нинка уже дуться перестала.

Потом мы сидели у костра. Виталий старший играл на гитаре, мы пели песни, говорили о чём-то, рассказывали разные истории. Брат мирно спал в палатке. Славик с Гришкой из нашей компании ушли, сказали скучно нам с вами, ни баб ни спиртного, мы поплывём за Оку, там вон в ночном бабы, мы к ним.

 На той стороне Оки, хоть река и широкая, но слышимость над водой изумительная, пели девчата, горел огонёк костра и доносилось ржание лошадей. Мы пытались ребят отговорить, мол у них там свои ребята есть, да куда там. Они всё-таки уплыли. Вода-то была уже холодной, всё-таки август не июнь, но им сам чёрт не брат.

Мы остались вшестером. Нинка периодически ныла:-Вась мне жарко, отодвинь костёр. Он перетаскивал её на подстилке подальше. Потом звучало:- Вась мне холодно, подвинь костёр -и он волок её обратно. Нам порядком это надоело.

Первыми ушли к роще Верка с Виталием, а потом и мне Виталька предложил прогуляться к реке. Мы тоже ушли, оставив парочку "двигать" костёр.

 Мы нашли на берегу большой меловой валун и устроились на нём; сидели, изредка перебрасываясь фразами, больше слушая природу и песни из-за реки. Летали нетопыри, я их не видела, а он, деревенский житель отлично различал и пытался мне показать, но я только раз тень мелькнувшую заметила и всё.

Потом мы смотрели на звёзды и я показывала ему, как найти полярную звезду, а он мне показал, как сразу находить малую медведицу. Небо было чистое, звёздное, ночь прохладная. Он снял с себя свитер-рубаху, что-то наподобие толстовки и напялил на меня, чтобы я не мёрзла.

Рубаха доходила мне до колен , а рукава полностью с пальцами скрывали руки. Всё-таки 24 см разницы в росте, плюс ему рубаха была до середины бедра, то мне конечно, как платье.

Потом он предложил мне, что сам  сплавает к другому берегу Оки. Там растут кубышки и он для меня их нарвёт.
Он знал об этом потому, что они были в этих местах не первый раз. Но я отказалась, отметив, что вынутые из воды кубышки быстро завянут и станут неприглядными, так что пусть растут.

Потом мы целовались и мир плыл у меня перед глазами и дух захватывало.
После спустился туман и мы вернулись к палаткам. Там Нинка с Васькой так и уснули у полузатухшего костра, а мы пошли в палатку. Во второй уже спали Верка с Виталькой, в третьей мой братишка. Я уснула моментально.

Проснулась, когда уже было светло. Проснулась от непривычного ощущения раздетости.
Я лежала в брюках на спине, рука закинута за голову,свитер я сняла, когда ложились, оставаясь в водолазке. Под ней у меня был лиф от купальника, на резинках без бретелек. И вот сейчас водолазка была поднята, а бюстгальтер опущен и он смотрел на меня.

Я не вытягивая руки из под головы, с виду спокойно сказала:- Поправь на место.
Он внимательно посмотрел мне в лицо и спросил, а если нет?
 -Тогда мы сейчас же соберёмся с братом и уедем. -Ты, что всерьёз такая недотрога?-Да, всерьёз. И вообще ко мне не стоит прикасаться так.
 Понял, ответил он и всё поправил.

Потом встал и вышел из палатки. В это время на весь берег раздался вопль, -Верка, забери отсюда своё чудовище.
Я выскочила из палатки, как ошпаренная. Мой братишка стоял у палатки и ныл:- Отдай сандаль, где мой сандаль,- а всклокоченный Владик, с большим фингалом под глазом, орал чтобы он ушёл и не мешал спать.

  Я попросила его посмотреть в палатке, там наверняка сандаль завалился в неровности и тогда брат отстанет. Сандаль нашёлся. Я взяла братишку, быстро умыла его, потом накормила отварным яйцом с огурцом и дала выпить киселя. Сытый братишка побежал играть, а я попросила Васька и Витальку разжечь костёр по новой, для того, чтобы начать готовку.

Они отгребли в сторону большую кучу пепла и разожгли костёр по новой. Я стала готовить борщ, заставив Нину и Верку чистить овощи. Картошки побольше, чтобы сделать второе.

Обед удался на славу и борщ и картошка пюре с тушёнкой и салат из овощей. Кроме одного момента всё было отличным. А моментом этим был пепел от костра.

Мы думали, что он вполне остыл, я сновала туда-сюда, то помешивая пищу, то занимаясь салатом и в очередной раз, не заметив наступила ногой в этот пепел. Пока я стояла мне было комфортно и тепло, а потом нога моя вспыхнула.

 То есть там внутри сохранялся жар и волоски на коже загорелись. Я среагировала не сразу и нога обожглась основательно.
 А среагировала не сразу оттого, что в 6 классе, зимой сбегала в школу, похвалиться, в маминых капроновых чулках, которые в 30-ти градусный мороз вмёрзли мне в щиколотку. Их потом чуть ли не с кожей сняли, вытапливая из ноги.

 Вот в этих местах у меня ноги потеряли чувствительность, реагировали только на холод. И именно щиколотка на левой ноге у меня со ступнёй и загорелась. Боль была дикая, но я терпела, только слёзы катились по щекам. Потом я долго сидела у реки, держа ногу в воде.

 Витальки на тот момент рядом не было, он уходил к роднику с моим братом. Так что случилось всё без него. Когда они возвратились он спросил где я и ему всё рассказали. Он тут же схватил соль и бутылку с маслом и прибежал на реку.

Заставил меня отойти от воды, обсушил мне ногу, потом посолил и полил маслом. Сначала ногу зажгло сильнее, так что я даже застонала, а потом стало легче.
Домой мы собирались возвращаться утром в понедельник, но он сказал, что хватит обслуживать всех лодырей, мы собираемся и уезжаем сейчас. Мне нужен покой, а не прыжки вокруг костра.

По его указанию, так и сделали. Домой добирались на барже, потом на автобусе, а потом он нёс меня на руках. Обуть ногу я не могла из-за ожога, поэтому так и вышло. Причём братишка вёл себя, как мужчина и не капризничал. Дома он положил меня на кровать, сам с братишкой ушёл в аптеку.

Явились они с противоожоговой мазью. Он сам сделал мне перевязку и потом, до прихода мамы занимался с братишкой, а я уснула. Когда мама вернулась, он ей всё объяснил и ушёл, сказав, что придёт навестить меня завтра.

Как ни странно ожог действительно зажил очень быстро через три дня я могла спокойно обувать любую обувь.
Виталька рассказал, что ребята до ухода из похода, больше ничего не готовили, ели мою еду, им хватило.
А потом он пригласил меня на неделю съездить к нему в деревню и я согласилась. Мать ещё сомневалась пускать меня или нет, но он уговорил её, сказав, что под его ответственность.

Всё-таки с возрастом начинаешь понимать насколько ты ещё не зрелый в юности. Мало того, что я еду к малознакомому, правда вызывающему у меня доверие молодому человеку,но и собираюсь в незнакомый практически мне мир так, как я ездила в Ленинград.

 То есть беру оба своих слишком откровенных платья. Ведь была поверхностно знакома с нравами деревни, в комсомольском лагере, так нет именно эта поверхностность и не научила ничему. Правда и обычную, расхожую одежду, то есть брюки и мужскую рубашку тоже прихватываю.




                Глава 3. Неожиданная поездка.

Едем в Подмосковье, в село Заворово, под Бронницами. Добираться от Серпухова до его деревни четыре часа. Через Москву. Потом до города Бронницы автобусом, а оттуда автобусом до села.

Село очень большое. Расположено на бугре. Вдоль трассы идёт одна улица, напротив построены магазин и почта. Сзади них пруд. По обе стороны пруда вверх поднимаются  ряды домов. В конце пруда, на некотором расстоянии стоит большой клуб, бывшая церковь. Рядом с ней, налево, погост.

  За церковью, через площадь детсад, правление совхоза, здания научных лабораторий и пятиэтажки для сотрудников. Здесь находится опытное картофелеводство, филиал академии Тимирязева.

А далее огромные поля, засеянные картофелем.
У всех жителей села все делянки также засеваются опытным картофелем. Они первые проводят так сказать испытания новых сортов, на своих участках. При этом третью часть урожая они сдают обратно совхозу, для исследований, а две части могут либо продавать, либо оставлять себе.

По дороге в электричке Виталька рассказывает мне о себе и своей семье, так сказать знакомит предварительно. Он единственный сын. Матери 39 лет отцу 41, с ними живёт бабушка, мама его матери. В самих Бронницах живёт его тётя  Шура с двумя сыновьями и мужем.

 С одним из сыновей, младшим, старший уже женат, Виталька приехал учиться в Приборостроительный техникум. Отучился два курса, а сейчас отчислен, правда не за неуспеваемость и не за свою провинность. Саму причину он рассказывать не хочет, тебе мол лучше пока не знать, но в общих чертах, он взял на себя вину брата. Нельзя было допустить ,чтобы отчислили брата, он мол слабый, да и в семье ему здорово досталось бы, а я пойду работать и всё.
 При этом он берёт с меня слово, что его родителям и никому я не скажу, что он уже не учится.

Я даю слово, тем более, что знакомы мы мало и я могу ничего не знать. Это его дело, рассказывать мне или нет.
Квартиру, где они проживают с братом, вернее комнату они снимают вместе, платят за неё 15 рублей в месяц на двоих и при этом продукты привозят из деревни; своё мясо, овощи, а хозяйка им готовит.

Мать держит кур, поросёнка и овец. Была раньше и корова, но сейчас, всвязи с болезнью бабушки и уходом за ней, а также и руки у матери болеть стали, корову продали.
Мать работает в медпункте уборщицей и фельдшером одновременно.

 Она не обучалась специально, но в процессе работы научилась ставить уколы, банки, компрессы, делать перевязки, помогала врачу и стала работать на две ставки. Видимо в село никто не хочет ехать из города,мала зарплата и условия не те.

Отец работает в Бронницах электриком по оборудованию и обслуживанию электросети вдоль трасс. Правда сильно пьёт. Вот и тут та же история, отец алкоголик.
Видимо куда ни ткни, одно и то же.....

Дом их стоит слева от пруда, где проходит большая проезжая дорога к клубу и домам сотрудников.. По ней беспрерывно вниз ездят трактора и большегрузные машины, везущие картофель. По противоположной правой стороне они не ездят, там дорога не асфальтированная, а грунтовая.

 Дорога опасная, так как сильно поднимается вверх и машины ползут, натужно ревя. А сверху наоборот летят , как оголтелые.Особенно трактора. Эти правил совершенно не соблюдают.
После шести вечера правда, движение затихает и можно ходить спокойно.

Их дом, как и мой четвёртый от угла.
Дом добротный, сосновый, на очень высоком фундаменте. Видно, что построен не так давно, дерево не успело посереть.
Окна высоко от земли, снизу не заглянешь, нужно вставать на приступочек.

 Изба типовая 60 кв метров, разделённая на две части несущей стеной. Большая горница с двумя маленькими выгородками спальнями. Выгородка это лёгкая стена с двумя проёмами без дверей, с занавесками и голландской печью посередине.

Большая кухня с русской печью, сзади которой ещё выгородка. На зимнее время там располагают ягнят или поросят, чтобы не замёрзли.

К дому пристройка сзади большие утеплённые сени, в них зимний курятник, отделённый перегородкой, а из сеней вход в туалет уличный и в хлев, где и расположены свинья и овцы, а ранее была ещё корова.

Хлев имеет ещё большие ворота на двор через которые производится уборка навоза. Сверху сеновал и комбикорма. При доме участок 35 соток, сад и огород, а сразу за забором сзади ещё один такой же- картофельное поле. Дополнительный участок под картофель выделен всем совхозом, а при доме личный.

Такое хозяйство я увидела впервые. У нас-то с мамой всего три сотки земли, у дедушки пять и то мне казалось это много. А тут глазом сразу не объять.
И всё это мать с отцом обрабатывали вдвоём.

 При входе в дом небольшая терраса с высоким крыльцом. Дом некрашеный, а терраса выкрашена бледно-зелёной краской.

В самом доме и стены и пол тоже не крашеные и оттого дом смотрится наполненным свежим солнечным светом. Так играет сосна. И запах сосны тоже чувствуется, свежий, слабый, но такой ароматный.

 У печки сзади, как я говорила выгородка для животных, а спереди для готовки отгорожено стеной. Сделан навесной шкаф для посуды, а снизу столешница для готовки. В самой кухне две лавки углом , возле них стол и стулья, в углу телевизор на тумбочке и маленькая скамеечка для бабушки. Более мебели нет. Просторно и чисто. Ну и иконы в Красном углу, над телевизором.

В большой комнате слева стоял столик с приёмником, далее диван и в углу у окна большой фикус от пола, до потолка.
Справа в проёме между двумя проходами в спаленки ,возле печи голландки, большая кровать и в углу возле окна большой шифоньер. А между двух окон посредине швейная машина и перед ней стол со стульями. Более ничего в комнате не было. Она очень просторная.

Собственно по иронии судьбы, я сейчас живу в точно таком же доме, только без хозпристроек, без печей, они сломаны и проведено газовое отопление.

Над диваном небольшая полочка, на которой аккуратно стоят Виталькины учебники, за все годы. Никаких книг в доме более нет.  Никаких салфеточек, скатертей, украшений тоже нет. Занавески на окнах тюлевые,покупные.

Отсутствие книг  для меня удивительно. Впрочем потом окажется, что его мать считает чтение книг вредным занятием, попросту отнимающим время и задуряющим голову. А разные салфеточки и украшения, мать не признаёт, всё очень аскетично.

 Вот так мир полностью противоположный моему. А меня это не настораживает. Что мы смыслим в этом возрасте, кровь играет, а ума и опыта нет.

Мы приезжаем днём, когда родители на работе и дома одна только бабушка. Она рада нам. Видно что она любит внука, но встать сейчас не может, так как открылась рана на ноге.
- Клавдя придёт, укол поставит и перевязку сделает-говорит она.-А вы пока располагайтесь. И ухватив Витальку за рукав, наклоняет его к себе и шепчет громким шёпотом" хорошую птицу подцепил, красивую". Я краснею и выскакиваю в кухню.

Мы сидим, пьём молоко, настоящее деревенское, его мать берёт у соседки в обмен на яички. Мне немного неловко, только тут до меня начинает доходить, что я кажется совершила глупость приехав сюда, но что сделано, то сделано.

- Вечером пойдём в клуб, буду знакомить тебя с нашей молодёжью и своими друзьями.-говорит Виталька.
В это время прибежала его мать.

Дверь открылась и на пороге возникла высокая, по моим меркам,ростом 1.70 женщина, в повязанном по старушечьи платке. Лето, а платок полушерстяной. Она с  немного встрёпанными волосами, сильно веснушчатым лицом и руками. На ней блёкло-коричневая шерстяная кофта и длинная до щиколотки юбка в сборку.Рабочая одежда.

Она с недоумением и явным неодобрением смотрит на меня, и тут же бросается к сыну, гладит его по волосам, обнимает. Радость слёзы в её глазах. Теперь я знаю в кого Виталька такой веснушчатый. Веснушки у них даже на губах, они не рыжие а шоколадные.

Он предупреждая все её вопросы тут же говорит-Это моя подруга Вера, я приехал с ней на недельку, показать ей деревню. И всё, более мать не задаёт никаких вопросов и не перечит сыну. Видно, что он для неё свет в окошке и слово его закон.

 Она суетится, обрабатывает бабушку, на ходу сообщает деревенские новости, кто родился, кто женился, кто уехал учиться, кто умер. Всё это на бегу cкороговоркой  Заодно сообщает, где и что стоит для обеда и потом быстро собирается обратно на работу, а мы остаёмся располагаться.
Мать уже успела распорядиться и постельным бельём и приготовлением мест для нашего ночлега.
 
Вечером мы пошли в клуб. Там нас встретили ,уже зная о моём приезде, множество народа. Девчонки придирчиво оглядывали мой наряд. Сдуру я надела платье с василькового цвета, цветами, то которое с открытой спиной и разрезами, и конечно впечатление произвела весьма фривольной девицы. " Ну, они в Москве все такие".

Почему в Москве мне непонятно, ведь мой город, хоть и много больше Бронниц, но отстоит от Москвы дальше на целых 20 километров. Однако я в их глазах москвичка и их мнение не переупрямить.

 Постепенно мы находим общий язык, холодок тает, а я своими рассказами на разные темы даже увлекаю их. В то время, как ребята отдельной кучкой крутятся в сторонке с Виталькой, обсуждая с ним свои и его дела и явно оценивая меня.

 Потом затеваются танцы и двое его самых близких друзей поочерёдно приглашают меня на танец, с целью прощупать почву, что за зверь сюда явился. Видимо вердикт после общения вынесен положительный, так как Виталька, явно в хорошем настроении и оживлён.

Покрутившись в компании мы распрощались и ушли. Домой идти не хочется и мы решили пойти погулять. Пошли вниз к большой трассе и потом свернули по ней в сторону города.
Шли по дороге, разговаривали о том, о сём, на сей раз я рассказывала о себе.

 Периодически замолкали и останавливались целоваться, а в какой-то момент посмотрели друг на дружку и дружно расхохотались. Оказывается мы останавливались целоваться под каждым столбом с фонарём и когда заметили это, то жутко развеселились.

Так мы дошли до соседней деревни Толмачёво и он предложил передохнуть. Недалеко были большие качели на дереве. Мы уселись на них и продолжили разговор. Он сказал мне, показывая на дом неподалёку:
- Вот там живёт женщина, она намного старше. Она соблазнила меня, когда мне было 15 лет, с тех пор я и стал мужчиной.

Я наивно спросила его,:- Ты её любил?-Ты что, дурочка, какой любил, мы просто оба были пьяны. Гуляли на свадьбе у брата, он невесту отсюда взял. Ну выпил, пошёл проветриться, а она за мной и затянула к себе. Я потом сюда близко не приходил. Стыдно и противно было. А я вспомнила Нину, сестру Тани и подумала, что та тоже видимо сунулась к нему с тем же и напомнила эту первую, оттого и такая неприязнь.

 Я запомнила эти слова. Сейчас ему было семнадцать с небольшим, значит это было два года назад.
Он родился в феврале 49 года, а я в ноябре 48.
Потом мы качались на качелях, а после он встал и стал раскачивать меня.

 Я взлетала всё выше и выше и в какой то миг верёвка ли перекрутилась или качели наткнулись на ветку, но их повело вбок и мои руки соскользнули с верёвок, а я почувствовала, что лечу вперёд.

Прямо впереди метрах в пяти стоял грузовик загруженный школьными матами. Хозяин ночевал дома, перед завтрашней поездкой далее. Вот на эти маты я и спикировала.

 Лежу на матах и дико ржу, по другому мой смех назвать нельзя. У меня богатое воображение и я ясно представила, как со стороны выглядел мой полёт шмеля.

Виталька с побелевшим лицом залезает на колесо и заглядывает в машину, видит меня хохочущую до слёз, падает рядом и тоже корчится от смеха. Разрядка. И естественно поцелуи.

Потом, отсмеявшись мы выбираемся из машины и возвращаемся домой. Приходим очень поздно, чуть не с первыми петухами, прокрадываемся к своим местам, стараясь не шуметь и я почти сразу погружаюсь в сон, слыша ворчание его матери "явились, не запылились".

Просыпаемся мы уже в 9 часов, молодости не нужен долгий сон. Решаем идти в лес. Он хочет показать мне все свои любимые места. Заодно прихватываем корзину для грибов и еду ,чтобы не остаться голодными.




                Глава 4 В деревне.

В лес идти довольно далеко, напрямик, через трассу, за ряд домов и через поле и соседнюю деревню. В ней он показывает мне бабушкин дом. Он стоит заколоченный, кособокий.
Но участок ухожен и засажен картофелем.

 Виталька говорит, что дом будут сносить, а участок продавать, после смерти бабушки. А пока они здесь сажают картошку, потому что если забросить землю, то её отберут. Я в ужасе, как же они обрабатывают столько земли, как справляются?

 А Виталька отвечает, что за две бутылки местные мужики всё выкопают и погрузят на трактор. А трактор отвезёт ещё за две бутылки в Заворово. Ну и как тут не пить, если всё делается за бутылки, думаю я .

А он сообщает:-Да у матери целый сундук водкой набитый стоит для этих случаев.- Но ведь отец же пьёт-замечаю я.- Нет, эту отец не трогает, да и заперт он у матери, а ключи она умело прячет.

Потом мы гуляем по лесу. Грибов набрали быстро. Их лес очень отличается от нашего. Наш суше и светлее. Их лес местами настоящие дебри, в которых много озёр и болот. Водится много дичи.

Оказывается он страстный охотник. Отец двоюродного брата приучил их к охоте на птицу и самая большая его мечта иметь своё, а не заёмное ружьё и свою собаку по дичи. Придёт время и эту мечту исполню я. Очень скоро.

Он показывает мне лошадиное кладбище в глубине леса. Это громадная поляна, сплошь усыпанная скелетами и черепами, белеющими в траве. -Что это?
И он объясняет, что это в войну немцы расстреляли здесь колхозников, вместе с табуном лошадей, которых те хотели перегнать в тыл.

Это были не местные колхозники и лошади, а идущие из уже захваченных ранее мест, а сами немцы долго здесь не задержались, ушли дальше. А кладбище так и осталось не закопанным с оставшимися поверх костями и черепами.

Потом, мы шли уже возвращаясь обратно, когда хлынул первый в этом августе дождь, совсем не похожий на августовский, а скорее июльский ливень. Мы оказались недалеко от охотничьего домика и забежали в него переждать дождь. Там пересидели дождь и пробыли ещё немного.

Было здорово после долгой прогулки по лесу, просто полежать расслабившись на сене, посмотреть вверх, на струящийся сквозь редкие щели свет солнца, в котором кружились незаметные без этого света пылинки. Сено пахло душисто и пряно, мы немного вздремнули,ведь спали накануне мало. Проснулись где-то ближе часам к четырём, перекусили и отправились назад.

 Мне было очень хорошо и приятно с ним, оттого, что он не пытался воспользоваться моментом, не вёл себя нагло и развязно.  Было просто очень легко и, как-то светло на душе.

Вечером занимались чисткой и готовкой грибов. В этот вечер я впервые увидела его отца. До этого не довелось, а тут познакомились. Я явно глянулась отцу, потому что он шутил и смеялся с нами, а мать поглядывала косо и ревностно. Даже бабушка выбралась посидеть на своей скамеечке, и было видно, как она была рада сидеть в кругу своей семьи.

С утра мы с Виталием пошли за водой. Идти должен был он, но мне захотелось пойти вместе ,и мы пошли. Скорее всего я боялась оставаться с ними без него, но не хотела признаться в своём страхе.

За водой нужно идти, обогнув пруд, на противоположную сторону. Там колонка. С этой стороны внизу  колодец, но воду из него не брали, вода там отчего-то зацвела.

Когда мы наливали воду, мимо шла страшная старуха. Страшная она была своим колючим взглядом. Встрёпанные седые волосы, торчали клоками в разные стороны, а из под них в вас впивались абсолютно чёрные бездонные, колючие глаза. И одета она во всё чёрное.

Она смотрела так пристально, что мороз шёл по коже. Потом она шагнула вперёд и вцепилась в край моего платья. Внимательно посмотрела на меня снизу и отошла, сказав, "настоящая" Что она хотела этим сказать, что происходило в её голове, не знаю.

Мы шли обратно, а мне по-прежнему было не по себе. В обед, когда мать пришла по обыкновению поухаживать за бабушкой, Виталька рассказал ей об этом и мать ахнув, схватилась рукой за щёку и произнесла, держитесь от неё подальше, она колдунья.

Я подумала, вот ещё, просто старая женщина, причём тут колдунья. И зря. Опять я оказалась поспешной в своих выводах.

А на следующий день, когда мы вечером пошли в клуб, я узнала неприятные для себя новости. Оказывается свекровь, в ответ на любопытство соседок, которые допытывались у неё, кого это Виталька привёз, уж не невесту ли, не задумал ли жениться, сказала бабам :-
" Да вы что, какой невесту, какой жениться. Да она шалава гулящая, дочка хозяйки у которой живёт Виталик. Вот хозяйка и настояла, чтобы он её свозил в деревню отдохнуть от города, а Виталик не мог отказать, а то ведь и квартиры лишишься.

Из клуба я шла мрачнее тучи, у меня не укладывалось в голове, как можно в глаза обращаться как с человеком, а за глаза так оговорить. Виталька всё допытывался, что случилось, кто меня обидел, но зная уже по его рассказам, что он любит разбираться с обидчиками, если что, я не хотела ему рассказывать ничего. Просто отговорилась, что мне завтра нужно возвращаться домой. Он недоумевал, а я настаивала. Ну не могла я ему сказать, что виновата его мать, не могла.

На другой день, прямо с утра я стала собираться и он вместе со мной. Мать засуетилась, то ли она что почуяла, то ли совесть всё-таки мучила. Она пыталась отговорить, но я сказала, что у меня срочные дела, а Виталька заявил, что одну меня не отпустит. “Я привёз, я и обратно отвезу.” И мы уехали.
Так что вместо недели в гостях я пробыла четыре дня, но впечатлений хватило.

Когда мы возвратились из деревни и я пришла домой, мать сразу поняла, что что-то неладно.
-Больно быстро вы вернулись, что не глянулось?
- Нет дело в другом.
И я рассказала матери всё. Это было просто привычкой, я всегда говорила ей всё как есть. Она иногда давала дельный совет, а иногда ругала меня, но тоже подсказывала выход.

Всё-таки она оставалась матерью хоть и была я ей бельмом в глазу и чем дальше, тем больше.
Сейчас она просто закипела,
 -"Ну, я ему всё выскажу, когда придёт" забушевала она.
- Нет, не выскажешь, не смей даже ничего говорить, он не знает.
-Как не знает, ты что ничего ему не сказала?
-Нет, незачем ему эти сплетни знать.
-Ну и дура, смотри, как бы потом о своём благородстве не пожалеть. Нет, всё-таки ты у меня юродивая.
- Спасибо, приласкала, какая есть, на базар не везть.
-Уж что-что, а с матерью оговариваться ты умеешь.
- Ой, мам, отстань и так тошно.
Я легла на кровать и отвернулась к стенке, мне нужно было хорошенько всё обдумать.

А вечером пришёл Виталька и мы пошли гулять. И потекли дни один за другим.  Дела домашние, встречи и прогулки по городу, иногда с его друзьями, иногда вдвоём.




                Глава 5.  Первый опыт.

Первого сентября мы пошли с мамой на её завод, написали заявление в отделе кадров, заполнили анкету и получили направление на медосмотр в медпункт. Мать проводила меня до медпункта и ушла на своё рабочее место в лабораторию, а я осталась ждать.

Пройти нужно было окулиста, лора, хирурга и гинеколога, а потом терапевта. При заводе была своя миниполиклиника,городским они не доверяли. Я прошла трёх врачей и сидела возле кабинета гинеколога, третья в очереди.

 Первой прошла девчонка лет 16, и вскоре из кабинета гинеколога раздались скандальные крики, распахнулась дверь и оттуда выскочила эта девчонка с грязными матерными криками и умчалась. Следом шла девушка лет 27 она сильно волновалась и оттого дверь закрыла неплотно.

 То есть закрылась, но плохо вошла в проём и оттого было слышно разговор врача. Девушка видимо попросила посмотреть её на кушетке, но врач категорически настаивала на кресле. Та что-то тихо объясняла ей, но врач была на взводе и грубо закричала, “знаем мы вас, таких девственниц, одна такая только что отсюда вышла.”

 И она, вставая со стула, грубо отшвырнула его в сторону, при этом он стукнулся о стену , а дверь от сотрясения открылась и я увидела прямо напротив двери кресло и лежащую на нём девушку. Мне поплохело от представления, что со мной будет тоже самое и я уже готова была сбежать.

 Врач заметила открывшуюся дверь, подошла закрыла её и двинула ширму. Дверь захлопнулась, а я дрожа осталась сидеть в предбаннике и размышлять уйти или остаться.

Через некоторое время девушка открыла дверь выходя, а врач извиняясь провожала её. Мне она предложила войти.
То ли мой испуганный вид, то ли её изменившееся сконфуженное состояние были тому причиной, но мне предложена была кушетка.

После прохождения медосмотра и подписи у терапевта, я вернулась в отдел кадров, где узнала, что я условно принята в ученики намотчицы статоров, но так как предприятие режимное, то мою анкету будут проверять, это займёт до трёх месяцев, так что мне нужно будет ждать.

Я вышла из проходной и пошла бесцельно бродить по городу, мне нужно было успокоиться и обдумать, как быть эти три месяца, как жить на маминой шее и слушать упрёки или что-то предпринять.

Дошла до Советской, свернула к исполкому и пошла в сквер напротив него. Там можно было посидеть и подумать. Недалеко от входа по аллее, мне попался щит объявлений и на нём  увидела объявление, что артель инвалидов приглашает на работу швей-мотористок или учеников швеи. Я подумала, что это мне, как временное подойдёт.
Шить я думала что умею, а три месяца  буду работать, а не сидеть и ждать.

 Артель находилась на второй Московской, по пути к моему детскому садику. Туда и автобус ходил Окский от вокзала, так что проблем не будет, решила я и направилась туда. Впервые самостоятельно.

 Приняли меня сразу, правда оказалось, что шить нужно не на ножной , а на электрической машине и меня попробовали посадить за неё. Посмотрев , сказали получится и сразу стали оформлять.

Фотографии на анкету велели зайти сделать в ателье и потом принести им, а работать приступать прямо с завтрашнего дня.
 Так появилась у меня в моей трудовой книжке, которую мне завели ещё при выпуске с практики на заводе, запись швея-мотористка.

Три месяца я работала там, шила подворотнички, простыни, пододеяльники и наволочки для воинских частей.
 Контингент был в основном глухонемые, так что общения почти никакого, только с мастером, но меня вполне устраивало. Так как сначала мне не было 18, то работала  по 6 часов и только несколько дней в конце по семь, а там пришёл вызов на завод, так что с первого декабря я должна была приступить к работе на заводе. Из артели меня рассчитали, как и договаривались без отработки.

Всё это время мы естественно встречались с Виталькой. Он тоже нашёл работу на Комбинате Стройконструкций, на бетономешалке.

Работа трудная , но в отличие от моей хорошо оплачиваемая. Всё чаще он стал оставаться ночевать у нас, мы спали в большой комнате на диване, когда мама работала в ночную смену. Но именно просто спали, без  близости, хотя у меня начали просыпаться чувства, всё-таки с огнём играть опасно, но он умел сдерживать и себя и меня.

А потом у нас с матерью случился скандал. В одну из ночей у меня пришли месячные , я протекла , убрала, но не всё, на диван протекло тоже и мать увидела пятна крови. Вот тут она и начала кричать, что я потаскуха, совесть потеряла и всё в таком же духе.

 Никакие мои заверения, что ничего не было и это другая кровь, на мать не действовали, она ничего не слышала и только довольно грязно и громко обзывала меня.
 Как я говорила, слышимость у нас была великолепная и соседка с огромной радостью в этот день, делилась со всеми кумушками на посёлке, что Верка, как они и предполагали шлюха, что она допрыгалась и всё в таком роде. В общем мама поспособствовала моей "славе".

После этого скандала, в ближайшие выходные, на 5 декабря, тогдашний день Конституции , мы уехали в деревню.

Оба мы были на взводе после скандала, обоим было обидно и как всегда бывает в таких случаях, если люди начинают жалеть друг друга, то всё происходит само собой. Так же случилось и с нами.

 Мы не ложились спать долго, сидели и разговаривали вдвоём на кухне, нам никто не мешал, так как его родители уехали в Бронницы к сестре, а бабушка спала. Потом мы не пошли спать в горницу, а забрались на полати. Там -то всё и случилось.

Помимо всего у меня была злорадная мысль, пусть хотя бы не напрасно говорят. Вот так бывает, что именно близкие люди заставляют нас переступить через собственное табу, если обвиняют и подозревают в плохом напрасно. Многие родители проходят через это и получают именно такой результат, которого не хотели, но добились.

Нужно ли говорить, что чувства мои к нему переменились, они стали более глубокими и трепетными, я уже не была просто влюблена, я уже любила его без ума, ведь это был мой первый мужчина. Кстати его мать, когда они возвратились поняла сразу, что между нами что-то переменилось.

 Он и я вели себя по-другому, не развязно нет, а бережнее и заботливее друг о друге. И вдобавок нам постоянно стал необходим контакт, хоть пальцами рук прикоснуться друг к другу.
А женщины, особенно имеющие единственного сына, необыкновенно остро ощущают вставшую на пути соперницу на их неограниченную любовь, тем более, если этот ребёнок достался им тяжело. А ей сын дался очень тяжело.

История её жизни была не из прекрасных. Была она девушкой строгой, слыла недотрогой. В отличие от подруг по парням не бегала, на танцы-вечеринки не ходила, хотя была очень видной, складной с длинной каштановой косой.

А Володька, Виталькин отец, слыл страшным бабником и гулёной, ни одного подола не пропускал. Вот он и поспорил, с подзуживающими его ребятами, что обгуляет Клавку. Какие подходы он к ней не искал, какие коленца не выкидывал, ничто не помогало.

Тогда он подговорил свою тётку, чтобы позвала к себе Клавдю, как они её называли, якобы в хозяйстве помочь, а сама ушла, а дальше его дело. Клавдия была отзывчивой на помощь , если её просили, оттого не отказалась и попала как кур в ощип.
 В общем не столько ласкою, сколько силою, он добился своего.

Она была девушка гордая, никому ничего не сказала, а когда живот уже спрятать было нельзя, всё и открылось.
 Её отец, мужик крутой. Пошёл и отходил Володьку вожжами, сказав, что либо он женится, либо отец его попросту убьёт. Так что женился он не по любви, а по приказу.

Первое время они жили в её доме, под приглядом родителей и он вёл себя более менее тихо. Потом родился Виталий. Родился он очень большим 6.900 весом и 68 см длиной. Так что она вся разорвалась и дала себе слово более не рожать.

Когда Виталику было два с чем-то, он бежал к матери и вдруг резко упал и больше не смог встать. Это оказался полиомиелит. Ребёнок размером с пятилетнего, такой крупный и тяжёлый, а мать ежедневно ездила с ним на протяжении полугода в Москву. Класть в больницу его она не хотела, поэтому и ездила как в стационар всё время, пока ему делали уколы и процедуры.

После острого периода долечивала дома.
 За это время скончался её отец и Володя почувствовав свободу стал попивать, бегать по бабам, в общем вернулся к прежнему разгульному образу жизни. У Виталия от полиомиелита последствием осталась одна нога на два см короче другой и тоньше в обхвате, но он научился ходить немного вразвалочку, походкой на взгляд вялой, хотя и быстрой, скользящей, чтобы не было заметно хромоты.

 Надо сказать ему это отлично удавалось. А мать все эти годы растила и поднимала сына, ухаживала за болеющей матерью. Потом им выделили участок в Заворово и они стали строиться, а вскоре и переехали из развалюхи в новый добротный дом.

 Так что неудивительно, что мать безумно любила сына и чувствовала его, как самоё себя. Оттого и стремилась дать ему образование, ценой любых усилий, чтобы он вырвался из сельского круга.

Потом мы уехали, а ближе к  Новому году выяснилось, что я беременна. Первой это поняла мать, так как у меня начался, чуть не с первых дней жуткий токсикоз. Прямо с утра меня начинало выворачивать.

 Мать подошла к Виталию ,когда мы с ним сидели на кухне у стола и занимались разгадыванием кроссворда, и в лоб спросила- Ну и что будем делать- С чем?- спросил он.
-С беременностью Веркиной, с чем же.
Он повернулся ко мне-Ты беременна, почему мне не сказала?
-Я не знаю, -ответила я честно- но мать говорит, что беременна.

Мама объяснила ему, почему она так думает, это мол ,я дура не вижу, что и дел нет и тошнит меня.
 Тогда он ответил, значит поженимся и всё тут. Этого видимо ни я ни мать не ожидали, а он сказал это так просто, словно в магазин сходить. И мать успокоилась и стала решать, что и как мы сделаем.,а я молчала оглушённая, словно и не меня это касалось. За меня решали мою жизнь.

Вдруг вспомнила, как когда мы после пятого вернулись из деревни, он исчез на два дня, ничего не говоря, а потом пришёл, как ни в чём не бывало, и на мои вопросы, что случилось сначала не хотел отвечать, а потом сказал, что ходил бить морду всем, кто со мной спал.

- Но я же ни с кем не спала- растерянно ответила я и он подтвердил-Я это знаю, но они тебя в моих глазах по всякому называли и говорили кто, где и как, тобой пользовался, вот я и полечил немного.

Мне было непонятно, как можно так обвинять человека, я думала этим страдают только старухи-сплетницы, а оказалось и ребята не менее трепливы, причём оговаривают девчонок просто так.

 Он мне объяснил, что так поступают завистники и неудачники. А сейчас мне казалось, что наверное они правы и я порочна, раз всё так получилось. А потом  подумала и высказалась, что они наверное двух Верок перепутали, ведь знакомили его с той, а встречаться он стал с другой.