Ню-часть13

XIII.


Аркадий появился неожиданно. На звонок в дверь, Стася откликнулась, ожидая возвращения Ивана Сергеевича. Когда же она открыла дверь, то обомлела.
- Аркаша? Как ты меня нашёл? Ну … проходи.
- Да очень просто! Ты стала уже известная в некоторых художественных кругах, - Аркаша взял небрежный тон, хотя сам очень волновался. - Наши партнёры помогли. Они спонсируют выставочный зал на Беговой. Вот через них и узнал, где ты прячешься.
- Ничего я не прячусь! Я просто живу здесь и всё.
- Не пора ли домой, Стася? Ну, погуляла, хватит. Я сделаю вид, что ничего не произошло. Буду, великодушен  к  тебе. Чего  не бывает в жизни! Я всё-таки тебе муж, продолжаю любить тебя, без тебя мне плохо!
- Вот уж не поверю! Да и не хочу об этом. Я ушла и дороги назад нет. Ты сам помнишь нашу жизнь. Как меня насиловал пьяным, помнишь, а? А как с женщинами на работе гулял, забыл? А я помню и не хочу такой жизни.
- Стася, всё помню. Прости. Ну, было. А сейчас всё по другому у нас будет.
- Не будет, Аркаша. Прошла любовь. Ты сам её прогнал.
- Так я тебя верну силой! Ты не знаешь, на что я могу решиться. Ты – моя! И предупреждаю, жду ещё неделю, а там увидишь!
- Ты, что, Аркаша, угрожаешь мне, - Стася улыбнулась. – Да что ты можешь? Ну, заработал денег шальных. Ну, стал крутым в делах. Но я-то тебя хорошо знаю, ты просто жалкий человечек, без характера! Тебя любой поманит за деньги, ты и поползёшь. – Стася раскраснелась, подошла ближе к Аркадию. – Ну, возрази мне. Какую любовь променял на деньги! Как я тебя любила! А сейчас – постылый! Уходи! Уходи сейчас же. Не хочу тебя видеть,  - и Стася распахнула входную дверь.
- Так я жду   неделю, запомни! – Аркадий гордо вышел. Стася разрыдалась. Всё, что так долго копилось в её душе – вырвалось  с этими слезами.
Иван Сергеевич привлёк к себе Стасю.
- Прости родная, задержали дела. Как я рад снова тебя видеть! А что так грустны глаза? А?
- Да, нет, ничего, это тебе показалось, хороший мой, - Стася прижалась к Ивану Сергеевичу. - Я тебя ждала. Пообедаем, да?
- Да! Очень проголодался.
После обеда Иван Сергеевич закрылся  в мастерской. Картина была почти готова. Но что-то ещё волновало художника. Рано, надо ещё поработать, повторял себе Иван Сергеевич. А, вот увидим.
- Анастасия, - позвал Стасю Иван Сергеевич, открыв дверь в мастерскую.
- Иду, иду, - Стася прошла в мастерскую и увидела, что холщовое покрывало, всегда закрывавшее картину, отброшено.
- Вот! Хочу показать тебе, что вышло, - Иван Сергеевич за руку повёл Стасю и они остановились перед холстом.
На Стасю смотрела полная жизни и радости молодая женщина, так естественно откинувшаяся на атласные подушки и подпирающая свою голову рукой. Это была, несомненно, любящая женщина, полная внутреннего восторга и того, еле ощутимого вызова окружающим, какой бывает у любимой женщины. Её свободная поза была настолько естественной, что рождала восхищение, а внутренний мир подчёркивал индивидуальность. Композиционное построение, отвечающее динамичности, было совершенно. Выражение лица красавицы источало привлекательную и покровительственную ироничность, лёгкое озорство и непосредственность чувственного восприятия. Интимность обстановки создавала еле осязаемую ауру любовного ожидания. Тело дышало! Тени и полутени свободно гуляли по живой плоти, создавая ощущение теплоты и притаённого дыхания. Она ждала, полностью отдавшись этому предвкушению ожидаемой встречи.
- Как прекрасно, Ванечка! – вырвалось у Стаси.
- Мне тоже нравится, Анастасия. Хотел доработать, но не буду. Пусть всё остаётся так!
- Ты любишь меня? Да! Ты любишь! Я это вижу, - шептала Стася, обнимая Ивана Сергеевича.
- Люблю, Анастасия! Это – твоя картина. Всё! Я рад, что мне удалось её сделать. Ты, ты этому помогла.
- Спасибо, родной, как я тебя люблю!
Стася забыла обо всём. Иван Сергеевич настоял на том, чтобы картина была помещена в спальне.
- Пусть это будет нашим талисманом, - говорил он, - не буду её показывать никому. Дарю тебе её.
Стася была счастлива. Однако, дни шли и она всё чаще и чаще возвращалась к угрозе Аркадия.
Опытная Идель сразу почувствовала метаморфозу настроения Стаси. Казалось бы, всё было замечательно, но она видела, чувствовала, что что-то происходит в душе молодой женщины. Начала издалека.
- Очень рада, что не забываешь меня! Проходи. Воросин у себя, сдаёт очередную работу, так что нам никто не помешает. Как вы там с Иваном? Всё хорошо? – и Идель посмотрела в глаза Стаси. По тому, как Стася опустила взгляд, поняла, что не всё хорошо. – Подозреваю, что Иван уже окончил свою диву?
- Окончил, Идель, окончил, - встрепенулась Стася.
Нет, здесь что-то другое, вычисляла Идель.
- Ну и как? Как всегда прекрасно?
- Да, да, Идель! Очень, очень, - спешила Стася.
Э, голубушка, что-то не то. А глаза-то грустные, подумала Идель и без церемоний:
- Анастасия! Что произошло? Выкладывай.
- Да … ничего, Идель, всё хорошо.
- Ты не дури! Если я могу помочь – помогу, не молчи.
Стася кинулась на грудь Идели и расплакалась.
- Что, Иван обижает?
- Нет, нет. Просто тяжело мне.
- Это с Иваном-то? Не дури, не поверю.
- Ой! Нет, Идель. Просто, просто …
- Ты что, беременна?
- Не то, Идель. Это счастье родить ребёночка!
- А что же, не томи.
- Аркаша вернулся.
- А-а-а! Вот оно  что. Так  бы  и  говорила. А  то всё тянешь. Ну так и что? Не можешь выбрать. Бери любого, лучше молодого, - добавила Идель и посмотрела на Стасю.
- Я ему сказала, что не вернусь. А он угрожает мне. Обещал  вернуться  послезавтра.  Что будет! Что будет!
- Так гони его. Тоже мне, муженёк. От хороших мужей не … - Идель осеклась и прикусила язык. Вот дура, промелькнуло у неё. – Мы тебя в обиду не дадим, Анастасия. Выше голову. Давай выпьем для настроения. Стася согласилась, и весь остаток вечера подруги провели вместе.
А утром, пока Иван Сергеевич был в Союзе художников, появился Аркадий.