ясность бритвой режет правый глаз...

Суров пейзаж, внахлест и лес  - изгоем, и день как Фауст  в пустоте….-   горчит, и осень  - облик с гноем парит над плитами уже.  Старухи древние кукушки – кукуют… с тяжбою уже - безвременье  лихое и  былое. Тоскуют   о молодости,-цветение фортуны  в неглиже.  Ноздря в ноздрю   щебечут про житье. Дав руку мне, с надеждой и тоскою,    меж  разносолов  в голос   вторят мне.. о молодости скоротечной и войне. Войне умов , войне народов ,войны соседей, впредь без рода и  родства.  Мужик военных лет – треногий,  ведет на привязи бычка. Так мы привязаны бечевкой к эпохе , веку, дню и часу.Как малолетнее  дитя.Все в литургическом  клубке. Любви  дымок, остаток чувств,  плюс  колкость  игл  пшеничной  стерни,- с витиеватым хмелем  в грусть, в час отраженным мне на Нерли.  Избыток  терний в чистоте … - жар  алых уст средь звезд мерцаний. Закат кровавый вдалеке , меж гор расписанный годами ,-так густо, что  осязаем даже мне. Я тридцать  лет не жил печалью дома  Я тридцать лет не слышал ветра гул.  Здесь  люди млад  и стар, с ущербностью  вины такого….. что восход кропит  и рвется как пузырь под прессом исторического грома. А  киноварь – по горизонту  равна  в объеме  исторической  длине. Измяв  соцветие ,-цвет   дали,  и  листья, смяв в труху. Я в божьей пасторали, по духу на духу,- как павший на слуху. Играя на сегменте  ржавых труб,  я ноты извлекаю, от  сердца и  на слух. Траву приглаживая будто утюжком, муравушку люблю я. Так я любил  настрой цветочный роя, цветочный цвет любви,когда не стал изгоем среди... – в среде  небесных   арф. Но некий, так подкосил меня  косою, Что я родине не рад,- прости земляк! Ведь Курский «Голиаф» - мыслитель  и «Октавиан»  в  цыганских сапогах с  пригоршней струн для нотной Назареи. Что ищет он? Обломки Колизея?  Иль  Ротшильда узду? Иль спрятанный рояль в кустах? - творение свое  былое. Оранжерейную казну? Чтоб увезти с собою?  Да Римское здесь право не уместно .Оно как кремень! А наше право повсеместно, - что  тесто, прикрыто сверху лопушком. И сразу не поймешь, там право скрыто или г….о прикрыто?Ничего личного…. Просто, и  без дураков. Меж больших глав из  листьев лопушков.   Я утонул в медийности пролога. И оступился, глядя на   берлогу. Ведущая тропинка понемногу   меня  к реке и храму привела.  В ванили запаха торжественность ума. И ноша тяжкая сума. Осталась где- то детство. Сказки бабушки под стрехой в узелке. На широту советского пространства, на  мерзлоту  отеческой земли вошла игла.   С нелепостью - оазисом любви. Вновь возвращаемся  в зеркальность кривизны.Ковыляю к створчатой калитке вогнутой в глубь и внутрь... я испытал испуг и озарение . И восхищение,- увидев старый плуг.  Пора пахать , пласт новый поднимать ,бросать зерно любви и  освящать шесть соток матушки земли. Пока её не отняли,  столичные все властно -  упыри. Ясность бритвой режет правый глаз, вид Отечества, -  архаика в улитке.В стоне ветра, слово -свет молитвы, угольком  надежды продолжает тлеть, а в ком то угасает ведь...меня же продолжает греть.