Мужество

Героям потерянной нами страны, посвящается...


       Это произошло в первых числах августа 1984 года. Был обыкновенный разведывательный полет - такие полеты были тогда обычным делом.
       До предела облегченную машину выводишь на практический потолок в 27 тысяч метров, разгоняешь до 3200 – 3600 км/ч, и заходишь в зону действия ПВО мобильного противника, на вираже выполняешь три десятка снимков бортовой быстродействующей фотокамерой бокового обзора, затем с превышением выходишь из зоны - вот и вся, казалось бы, простая работа…
      
 Это был точно такой же полет, но только выполняться он должен был глубокой ночью. Для старшего лейтенанта Алексея Петрова это было не впервой. Вылетели звеном в три машины, две из них должны были производить отвлекающий маневр, а машина старшего лейтенанта должна была войти в визуальное соприкосновение с мобильным авианосным соединением ВМС США, зафиксировать его и быстро удалиться обратно.
      
Риск, конечно, есть: могут и сбить посредством задействования многочисленных комплексов ПВО, расположенных как на самом авианосце, так и на кораблях сопровождения.  В ночных условиях включается инфракрасный сканер,  обследующий поверхность океана и близлежащее к нему пространство, чтобы занести информацию в бортовой компьютер.
      
 Алексей любил ночные полеты, когда в стратосфере звезды такие большие, что, кажется, стоит лишь только привстать с кресла, протянуть руку и прикоснуться к ним. Как любил говорить молодым летчикам командир эскадрильи майор Проскуряков Александр Трофимович: «Все серьезные дела надо делать на кураже!  Запомните! -высший пилотаж с перегрузками 6-7 g с каменным лицом выполнить практически не возможно…»
      
 Расчетное время полета на сверхзвуковом режиме - 55 минут. Алексей был молодым, но уже опытным летчиком. Ему было 24 года.  Семьи у него не было, и он ютился в холостяцком общежитии, где были такие щели между панелями, что в пору дождей комнату буквально заливало водой, и наш герой веником и лопатой собирал ее в ведро, чтобы затем слить в раковину на кухне. Командование давно обещало сделать ремонт, но все тянуло, оправдывая свое бездействие отсутствием средств. И Алексей каждый раз затыкал и промазывал эти щели изнутри цементом, но вся эта работа давала временные результаты, и когда начинался очередной ливень - вся эта эпопея возобновлялась снова.

       Полет проходил нормально, но американцы обнаружили самолет старшего лейтенанта Петрова значительно раньше расчетного времени.  Об этом Алексей узнал, когда загорелась лампочка, сигнализирующая об облучении машины лучом американской РЛС.  Очевидно, американцы подняли в воздух самолет раннего оповещения Е-2 «Редай», а это грозило большими неприятностями, вплоть до сбития.

 Выйдя в расчетный квадрат и обнаружив там все номинальные цели, Алексей стал выполнять боевой разворот, как вдруг, на экране теплопеленгатора увидел мчащиеся на него две яркие цели. Сомнений не было - это были ракеты! Оставалось,либо, бросив машину - катапультироваться, либо, используя запас высоты, выйти  на закритические режимы полета и попытаться оторваться за счет максимально возможной скорости, поскольку ракеты двигались догонным курсом, а дальность поражения зенитными ракетами ограничена, и составляет по горизонтали не более 150 километров.
 
Так и поступил наш герой: он бросил машину в пологое пикирование, при этом переведя двигатели в режим «чрезвычайный форсаж».  МиГ-25 - машина тяжелая, и потому при сваливании в пике скорость набирает быстро. Так и произошло - высота падала, а скорость нарастала. Алексей, обливаясь холодным потом, следил за яркими целями на экране теплопеленгатора, контролирующего заднюю полусферу. Ракеты приближались, а наш герой буквально слился с машиной в единое целое.     «Ну же, ну,родная!» - кричал он, -« Ну, давай же,давай! » 

Машину затрясло от перегрузки, еще чуть-чуть - и она станет неуправляемой, а это верная гибель. Алексей уже не видел ничего хорошего в дальнейшем развитии событий, как вдруг, совсем рядом, в зеркало заднего вида, висящего под потолком кабины, он увидел две ослепительно яркие белые вспышки, свидетельствовавшие о том, что достигнув предельной дальности, пущенные ракеты самоликвидировались: потому что сработала система подрыва боевой части после выработки топлива последней ступенью ракеты.

Алексей начал выравнивать машину, и почувствовал что-то неладное с рулями высоты. Машина с трудом начала выходить из пикирования, но ручку управления будто заклинило: ни туда - ни сюда.  В эфир тут же прошла звуковая команда о том, что машина неисправна, и она падает с указанием точных координат будущего падения. « Нет, шалишь!..» - думал Алексей,- « двигатели работают, запас высоты шесть тысяч метров, так что мы еще поборемся за свою жизнь!»  Рули направления работали нормально, и он вывел  машину к своему аэродрому.  Вывести-то вывел, но как её посадить?  Ручка управления совершенно не слушалась, очевидно, вышел из строя триммер руля высоты. Прилагая титанические усилия, Алексей обеими руками толкал ручку от себя.Хоть и медленно, но машина стала входить в пологое пике.Главное, чтобы топлива хватило.
 С земли передали команду действовать по обстановке и, при невозможности посадить машину на ВПП родного аэродрома, уходить в зону и там катапультироваться.
      
 У летчиков есть негласный кодекс чести, согласно которому, если авария произошла по вине пилота, то он должен «кровь из носу»,  сделать все возможное,  чтобы спасти обреченную машину.  Так, круг за кругом, МиГ-25 с бортовым номером «53» спускался все ниже и ниже, и вот, уже последний круг, когда Алексей почувствовал перебои в работе сначала левого, а потом и правого двигателя: кончалось топливо.  Еще немного - и двигатели остановились. Машина, клюнув носом, стремительно понеслась к земле.И вот - она коснулась бетонного покрытия родной ВПП.
      
На этот раз всё обошлось. Как потом рассказывали представители наземных служб слежения и наведения:«Мы думали, ты погиб, потому как отчетливо видели на экранах радаров две яркие вспышки, совпавшие с отметкой твоего самолета».

Этот августовский день Алексей запомнил до конца своих дней. Позже, перед общим строем полка ему зачитали приказ о досрочном присвоении очередного звания – капитан. Но, как известно, жизнь военного летчика сопряжена с огромным риском , что тут с этим поделаешь - работа такая…
      
 Капитан Алексей Петров погиб через год, осенью 1985 года, пожертвовав своей жизнью ради того, чтобы жили те, другие, оставшиеся на земле, совершенно чужие и незнакомые ему люди,  так никогда и не узнавшие, кому они обязаны своей жизнью...
11 ноября 1998 года.