А давай дружить?

Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна
И не вижу не одной знакомой звезды
Я ходил по всем дорогам и туда и сюда
Обернулся и не смог разглядеть следы.

Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что взлетая оставляет земле лишь тень.

Хриплый и немного басовитый голос Тонкой звучал несколько приглушенно из за закрытой двери, но даже это обстоятельство не портило общей картины. Гудвин четко представил себе: небольшая комната с открытым на распашку окном. В воздухе клубы дыма- это курит Тонкая, в промежутках между песнями. В пепельнице на расшатанном столе из табуретки горка окурков, а рядом дешевое пиво и пара пакетов из Макдональдса. На скрипучей тахте, между книгами, нераспечатанными пачками сигарет и футляром сидит Тонкая, облокотившись спиной на голую стенку. Ее почти белые тонкие волосы ложатся мягкой волной на плечи и сливаются с бледной, прозрачной кожей и только глаза цвета мокрого асфальта выделяются резким пятном на молоке.
Гудвин слегка меняет положение головы и стукается затылком об заржавленную ручку двери. Жуткий скрип, сопровождаемый тихим охом Гудвина разносится по коридору и уходит в люк подвала. Струны гитары застывают на середине мелодии- Тонкая встает и тяжелыми шагами идет к двери. Они отдаются эхом по пустому дому, и впервые Гудвину страшно. Он четко представляет себе, как по легенде, Тонкая сначала заживо снимет с него скальп по кусочку кожи, по пояс поставит в кипящую воду на час, перед ним разделает несчастную летучую мышь, и разложив ее органы по тарелкам на столике, сядет перед ним и спросит..

-Че надо?- ее низкий басовитый голос разнесется по постройке и молчаливые тени соберутся по приказу хозяйки, повинуясь ее любому, пусть даже и негласному приказу. Они будут висеть в воздухе, словно еще его один компонент и источать дикий голод и звериную ярость своих прежних хозяев, которых обрекли на адские муки, желая полакомится их тенью. Их сотни, тысячи, а может и сотни тыс..

-Я спрашиваю, че надо, лысый?- задумавшийся Гудвин и не заметил, что ручка давно валяется на полу, сверкая единственным пятнышком серебра, что дверь открылась и, что сейчас прямо перед ним стоит Тонкая, оскалив острые зубы и готовая сожрать его прямо здесь. Но подняв наконец глаза, Гудвин увидел, что перед ним во-первых девчонка, во-вторых на голове ее красовался хаер в сочетании  с бритыми висками, в третьих она щеголяла тертыми и драными джинсами с кучей цепей, джинсы заправленные в высоченные гриндера с лязгающими друг об друга заклепками при каждом шаге и рваной майкой. Гудвин слегка попятился назад- девчонка оказалась с него ростом.

"Врал тогда Сорока, врал и не знал, про кого говорит ведь.." подумал Гудвин и выпалил на одном дыхании:

-ЯГудвиноченьприятнопознакомитсязашелслучайнопотерялся!!- он выдохся и посмотрел в глаза девчонки- они оказались гранитно-серого цвета и млел, слушая ее  хриплый голос с басистыми нотками.

-Я думала, ты за жертву сегодня. Свеженькое мясо. - она усмехнулась и состроила страшное лицо. Увидев испуганную мордашку Гудвина, она рассмеялась и сказала- Да нет, это просто брехня эмо, я когда-то завалила одного из них, вот легенды и пошли.

- Аа..- протянул Гудвин, и шмыгнув носом вдруг протараторил- А давай дружить? Кактебязовут?

-Бэтси меня зовут. Давай.

Гудвин замолчал. В ответ на его предложение дружить обычно реагировали одинаково: посылали подальше и все, баста, финита ля комедия. Но эта девочка была похожа на него. Но не только  стилем одежды, а душой. Эту самую душу Гудвин научился видеть через глаза. И каждый раз проверял на себе высказывание: "Глаза- зеркало души". И каждый раз это оказывалось правдой. У этой девочки, Бэтси, были большие, очень красивые глаза, буквально просвечивающие рентгеном насквозь. Но стоило Гудвину заглянуть в ее глаза глубже, девочка открылась с новой стороны: у нее были печальные глаза, очень усталые и очень-очень добрые. Это было как открыть холодную и неприступную ранее морозилку и найти там вкусное мороженное.

-Может.. зайдешь?- Бэтси тоже была удивленна- не каждый день ей дружить предлагают.

-Ой... Да, сейчас..- Гудвин развернулся уже отточенным до автоматизма движением и уже вжал голову в плечи- ему всегда сильно прилетало по затылку, когда он уходил. Но по затылку не прилетело- сзади раздалось неуверенное покашливание.

-Дверь.. тут. Но если ты.. хочешь.. уйти..-последние слова Бэтси давила из себя, как давят последние капли сока из уже сухого апельсина.

"А может это просто развод? И как в прошлые разы, на тебя наплюют и кинут? Вдруг он из этих?"- на левом плече Бэтси вдруг скривился черт.
Даже ему надоело, что хозяйку предают.

"Да нет, он хороший. "- заявил ангел. - "Смотри, какие у него глаза! Как он покраснел, когда ты сказала, что дверь сзади"!- он распрыгался и нимб едва не слетел с его ослепительно-золотистых волос.

"И че?"- буркнул черт, перепрыгивая на правое плечо и ставя подножку ангелу. "А может это эмо..переодетый.. "

Ангел при следующем шаге споткнулся таки об копытце черта и чебурахнулся головой об плечевую кость Бэтси. Нимб слетел с его головы и покатился по руке, застряв на шипованном напульснике Бэтси. Черт радостно взвизгнул и бросился догонять нимб, перескакивая через сгибы и выпирающие кости. Ангел поднялся на ноги, завалившись куда-то вбок и сделал неопределенное движение рукой- нимб золотой молнией пронесся мимо черта, осыпав его искрами и приземлился на голове у ангела.

-Ой.. я сегодня.. что то не то делаю..- Гудвин опять развернулся и остановился напротив Бэтси, смущенно теребя в руках майку.