Синяя птица

Лера снова и снова пыталась открыть глаза, но попытки её были тщетны. Веки нависли, словно гранитные глыбы  и  с болью давили на глазницы. Мрак  непроглядный, холодный, ужасающий, обволакивал все её существо,  сжимая пространство вокруг, затягивая вcё глубже и глубже в чёрную бездонную пустоту. Страх и отчаяние сковали её. Она хотела бежать, но не могла пошевелить ни руками, ни ногами – они превратились в каменных исполинов. Крик  вырвался из её горла, но Лера не услышала собственного голоса.
– Нужно во что бы то ни стало открыть глаза, – подумала девушка. 
 В последних неимоверных усилиях, сжав  кулаки и закусив губы, она  слегка приподняла веки, и сквозь слипшиеся густые ресницы увидела тоненькую полоску синего света.
Свет был настолько ярким, что даже маленькая его толика вызвала у Леры  жгучую боль в глазах.  Но закрывать их  девушка не собиралась. Превозмогая боль, она всё шире открывала глаза, раздирая липкие ресницы.  Синий свет потихоньку проникал в неё, постепенно становясь всё светлее и светлее, пока не заполнил собой всё пространство вокруг, превращаясь в небесное свечение. 
И тут Лера поняла, что глаза её открыты, и она стоит возле большого,  настежь распахнутого окна. Не отрывая взгляда, как зачарованная, девушка смотрела   через окно в небо.  Мягкий, светло-голубой, с желтоватым отливом  свет, завораживал,  струился нитями, и казался осязаемым.  Девушка протянула вперёд руки, чтобы дотронуться до этого фантастического сияния и тут заметила, что напротив неё, за окном,  на проводах  линии электропередачи сидит довольно большая  птица и, не  моргая,  смотрит  на неё. 
 Огромные  жёлто-лимонные глаза птицы напоминали Лере что-то давно знакомое, доброе,  до боли близкое, но что, девушка не могла припомнить, да ей и не хотелось думать. Она смотрела  в глаза чудо – птицы, растворяясь в них, и не могла отвести взгляда.  Лере  вдруг почудилось, что птица хочет заговорить с ней, и девушка инстинктивно слегка подалась вперед, казалось, ещё секунда, и она ухватится  за тонкую нить сознания, всё вспомнит,  узнает  этот завораживающий взгляд.  Лера понимала, что эта загадочная птица от неё чего-то ждёт, но никак не могла взять в толк, чего же.
  Оперение птицы излучало  необычайное лёгкое свечение синего цвета, с оттенками  изумрудного и лилово-фиолетового. Каждое её пёрышко было окаймлено тоненькой тёмно-фиолетовой, почти чёрной  полоской, и отчётливо вырисовывалось, словно на картинке. Длинный ярко-оранжевый клюв был слегка выгнут дугой, а своими оранжевыми лапками птица крепко держалась за провод.
Она грациозно повернула в сторону  головку с маленьким забавным хохолком на макушке, и тут же зазвенели тысячи серебряных колокольчиков, вплетённых в пёрышки на её хохолке.  Затем перешагнув с лапки на лапку, расправила крылья, похлопав ими, и, переминаясь, снова сложила на спинке. Движения её были  неспешными,  изящными, плавными, словно в замедленной съёмке, и вызывали такое умиротворение, что Лере вдруг захотелось петь и смеяться, под растекающийся волнами высокий звон колокольчиков,  взмахнуть руками и превратиться в такую же синюю птицу и улететь высоко, высоко, за самое небо.
Птица,  в тот же миг, будто услышав желание Леры,  взмахнула  крыльями и взвилась в небо.  Лера,  не раздумывая,  бросилась за ней. Разбросав руки в обе стороны, она парила в воздухе, невесомая, лёгкая,  как пушинка.  Счастьем и радостью наполнился вокруг эфир, и Лера уже не отличала, себя от внешнего мира, они стали едины. Они кружилась, растворяясь в серебряном звоне и перламутровом свете…
Лера искала глазами синюю птицу, но её нигде не было, лишь край небосклона отсвечивал синевой,  темнея с каждым мигом. И вот уже  всё вокруг  окутано сине-чёрным  туманом, липким, вязким и приторным.  Туман  заползал ей в нос, рот, не давая дышать.  Лера начала задыхаться.  Отчаянно взмахивая непослушными руками, она стремительно падала  вниз, мчась  с ошеломляющей скоростью. Ей вдруг пришло на ум, что аттракцион  американские горки,  из далёкого  детства, просто черепашья прогулка. Падение, казалось, никогда не закончится. Увлекая вниз,  Леру закручивало по спирали,  так прижимая к её краю, что девушка совершенно не могла дышать. И вдруг, невероятная боль пронзила все её тело, и Лера перестала себя осознавать…
Дверь в палату открылась, и в её проёме  показалась медицинская сестра. Она держала в одной руке шприц с лекарством для инъекций, в другой – ватный тампон, смоченный антисептиком. Легонечко похлопав Леру по щекам, она оголила плечо девушки, и, протирая его ватным тампоном, спросила:
– Как тут наша птичка поживает?
Широко открыв глаза, Лера смотрела на неё ничего не понимающим взглядом.
 Сделав укол, медсестра направилась к выходу, приговаривая:
– Поспи немного.
Поворочав во рту непослушным языком,  Лера  с трудом произнесла:
– Почему вы назвали меня птичкой?
– А ты в зеркало себя видела? – спросила медсестра, и тут  же добавила:
– Вместо глаз – синие ямы, а нос, что клюв у птицы,  кожа да кости. Ну да ничего, выздоравливай,  шутка ли, две минуты  сердце не билось.
Медсестра вышла из палаты, притворив за собой дверь.
Лера еще некоторое время лежала в раздумье.  Встреча с синей птицей казалась девушке совершенно реальной. Леру захлестнула грусть, и  непонятная тоска о чём-то не сбывшемся вдруг нахлынула на неё. Закрыв глаза, она погрузилась в сон.