Желание помочь

 
Так сложилось, что мой муж к своим 30-ти годам закончил только ремесленное училище. Человек он был очень способный: прекрасно рисовал, мог сделать любой чертёж, удивительно интересно резал по дереву. Руки у него были золотые, а специальность – краснодеревщика. Мне было обидно, что такой человек не имеет даже аттестата о среднем образовании. Дома у нас было много его книг по архитектуре мостов разных стран мира. Мостами он интересовался всерьёз. И я решила, что муж обязан поступить в Архитектурный институт, что его таланты не должны пропадать даром. Но для этого сначала следовало закончить десятилетку. Долго мне пришлось уговаривать супруга отправиться в вечернюю школу в девятый класс ( его училище приравнивалось к восьмилетке). Наконец, он согласился. Первый год всё шло хорошо. Муж втянулся в ритм работа-учёба и довольно сносно закончил свой девятый класс. Но вот в десятом в их классе появился молодой человек, который как-то предложил мужу вместо занятий пойти в буфет, попить пива. Я об этом ничего не знала. Они же стали не столько ходить на занятия, сколько расслабляться в буфете. Наконец, я заметила, что от мужа пахнет спиртным, когда он приходит из школы. У нас был неприятный разговор. Супруг обещал учиться. Но так как пропусков уже накопилось много, его, оказывается, уже  учителя предупредили, что  не допустят к экзаменам. Чтобы этого не случилось, мужу в школе выдали огромный перечень всего того, что он должен сдать, прежде чем его допустят сдавать экзамены за десятый класс. Большую часть предметов удалось «сбросить» достаточно быстро, но вот серию сочинений по литературе и целую тетрадь примеров и задач по алгебре требовали много времени. Каждый вечер после работы, когда не было в школе уроков, а это было по средам, субботам и воскресеньям мы садились рядышком, чтобы сначала прочитать те произведения , по которым надо было писать сочинения. Когда мы уставали от сочинений, начиналась алгебра.

Это было в 1967 году. Я была беременна и на работу уже не ходила, муж же должен был после работы бежать на занятия, а после них ещё делать какие-то уроки. Жалея свою половинку, я время от времени писала за него сочинения и днём, пока он на работе, решала за него алгебру. Муж все свои и мои труды аккуратно относил учителям. Наконец, всё было сдано, кроме математики. И тут мне настало время рожать. «Скорая помощь» привезла меня в роддом со схватками. Я же, собираясь в больницу, прихватила с собой кроме всего необходимого из средств гигиены ещё задачник по алгебре и тетрадь. Схватки длились недолго и  вскоре прекратились. Я воспользовалась этим , чтобы продолжить решать математику. Надо мной смеялась вся больница, что вместо того, чтобы думать о родах, я использовала момент между схватками для алгебры. Роды были непростые. Дочка шла ножками, врачи, доставая малышку, вывихнули ей тазобедренный сустав. Меня всю изрезали сначала, потом зашивали, что было больнее, чем рожать.

Но, как только я оказалась в палате после всех этих мук, я схватилась за задачник, так как боялась, что из-за моих родов муж не сдаст к сроку математику. В те времена мужей и родственников в палаты к роженицам не пускали, поэтому все решённые задачки я выбрасывала в окно, когда под ним оказывался муж. Нормальные супруги перекрикивались о здоровье детей и матери, мы же ни о чём практически кроме алгебры не говорили.

 Девочку мою потом поставили на учёт в ортопедическую детскую поликлинику, куда мы с ней ходили почти 5 лет. А первые два года она носила палочку Виленского, чтобы сустав мог правильно развиваться, и она не стала хромой.

Когда я выходила из больницы, еле передвигаясь после всех разрезов и «штопок», наша коридорная няня пошутила: «Красиво идёшь, сразу видно, что, родив девку, придёшь скоро за парнем».

Так оно и вышло. Через 6,5 лет у меня был ещё и сынок.

Экзамены муж сдал, аттестат получил. Впереди был Архитектурный институт.