Изгнои. Часть 1. Глава 20

Пришло время присоединиться к схватке. Теперь ты в великой игре, а великие игры ужасны.
Игра престолов

"Этот май стал лучшим в моей жизни.
Наверное, я вряд ли однажды почувствую себя более счастливой. Это был как долгосрочный эффект героина. В тот момент я имела больше, чем могла мечтать.
Я дружила с Максом Веллом, Региной Кавериной и Данилом Лазаревым. Я встречалась с Андреем Кавериным. Последнее было настолько невероятно, что иногда я просила Реджи напоминать мне об этом, чтобы самой удивляться. Своим родителям я не стала рассказывать, потому как они бы уж точно захотели узнать, что за человек тот, с кем я встречаюсь. Я не боялась, что Андрей себя выдаст, но смотреть, как он врет в глаза моим, не очень-то хотелось. А вот в его семье все знали о нас.
Я уломала предков перевести меня во второй лицей - оценки, к счастью, позволяли. В один класс с Реджи. И теперь я точно знала, что там не будет того же, что было со мной в этот учебный год. Все будут знать меня как девушку Андрея, подругу Данила и Регины. А ещё, видимо, как маймаксонскую.
Где-то через неделю, на выходных, я позвала к нам Макса и Реджи. Тогда я почти не волновалась, и в итоге все в самом деле прошло отлично - моим очень понравились они оба. Макс оделся как обычный парень, даже не спалил цену своих джинсов. Я смотрела на него и почти смеялась: где ж в тебе маймаксонского нашли? Не зря он был братом начинающей актрисы, по части перевоплощений его и вправду мало кто мог переплюнуть. Молчу про то, как умел он произвести впечатление. Ему стоило проводить мастер-классы! А вот Реджи... ну, это Реджи со своим кукольным гримом и шипами. Но мама сказала, что перебесится ещё.
Конечно, мне не понравилось, что Максу пришлось врать, но он соврал всего раз - когда сказал, что учится в школе. Про семью и их работу его, к счастью, не спросили. А так, он назвал свои реальные оценки в аттестате, а через месяц я по его просьбе рассказала родителям, что из себя представляет ГИА... Реджи немного сочинила про свой стиль, но в целом ничего сильно неверного она и сказала. Это и понятно - кому бы пришло в голову спросить, не из детдома ли она, не убивала ли друзей и нет ли у неё проблем со психикой?

С Кавериным мы всегда находили темы для разговора, хотя перебрали почти все. Я постоянно убеждалась, что он не желал никому зла. Все кончилось тем, что совесть я успокоила, поняла: настоящее зло - не взгляды, а люди, которым они принадлежат.
Он ещё не ходил в школу, вдобавок от спорта его тоже отстранили, но нам это вышло на руку - мы виделись всегда, когда я была свободна, а так случалось часто.
В школе дела шли лучше некуда. Наверное, потому что мне было наплевать. Больше меня не расстраивала четвёрка вместо пятёрки, так как оценки уже не были единственной радостью в жизни. Слишком хороший настрой не давал учиться плохо, да и в некоторых областях у меня было больше знаний, чем у остальных. Так, я пару раз развела дебаты на обществознании. Фактически построила идеальную картину жизни в стране, а началось все с самих людей, с того, в каких условиях существуют они. У меня вышел целый список идей, и мне показалось, что очень многие одноклассники согласились со мной. Заподозрили ли они в этом участие Андрея Каверина?

Травмат я по-прежнему носила в своей сумке. После праздников Макс вернулся в город, и я спросила его, может ли он наконец-то научить меня стрелять. Он согласился. Иногда я сваливала с последних уроков - никто уже не обращал внимания - Макс забирал меня, и мы гнали к нему. Правда, ни в мае, ни в первую половину июня у меня ничего не получалось, и я так психовала, что иногда и Макс выходил из себя - Макс Дмитриев, представьте! Пару раз я в бешенстве швыряла травмат за забор, а доставать, разумеется, нужно было ему. Мы переругались из-за Алекса Лазарева, почему-то. Сначала поливали друг друга грязью, но потом быстро отошли, Макс извинился и сказал, что ему приходится слишком много сдерживаться. Он же сам презирал и маймаксонских, и дружков его родителей. Его бесили почти все, но со всеми нужно было строить отношения. Вот и сорвался... Я сказала, что и меня раздражает мир, в котором я живу, а значит, мы можем испускать пар сколько хотим, чтобы не держать весь негатив в себе. И начался словесный бойцовский клуб. Каждый раз, когда нас что-то бесило, мы с Веллом срались, как могли. Я подучила ругательства за это время... кажется, я одна видела Макса Дмитриева таким разозленным. У нас было почти соревнование - у кого что хуже, и каждый доказывал, что ему приходится жить в более херовых условиях. Как только я ни назвала его за это время! И не подумала бы, что такие слова ему может сказать и кто-то другой. Но самым забавным было то, что мы могли ругать друг друга на чем свет стоит, а уже через две минуты сидеть вдвоём в беседке, ржать, болтать, курить и что-то пить. И это было нормой.
У него была девушка, у меня - парень. Но я ни разу не припомню, чтобы у нас возникали ссоры на этой почве. Никогда я не слышала от Андрея нечто вроде: "Что это ты так много с Дмитриевым общаешься, я тебе что, уже совсем не нужен?!". Такая тупость, как ревность, была для нас недопустима. Никаких секретов, никаких подозрений. Полное доверие. О том, чтобы попросить прочитать чужую переписку, проверить недавние звонки, проследить по дороге домой - об этом и речи не заходило, это было для нас последним свинством. И меня всегда удивляли девушки, у которых было иначе, и они не возражали".

Данил Лазарев не ходил в школу столько, сколько мог, но затем понял, что если продолжит прогуливать, его оставят заниматься летом. И пошёл после девятого мая.
Когда твой лучший друг без предупреждения режет вены, а затем ещё долго говорит, что хочет умереть, проблема, связанная с предъявлением претензий за высаженную дверь, не кажется важной. Но все же это было обидно, тем более что дверь он выломал, чтобы как раз таки спасти его. Данилу уже было четырнадцать, но угрозы об административной ответственности закончились, как только он сам позвонил Кавериным. Все обернулось скандалом, в результате которого дверь починили по страховке.
Правда, как только новую дверь поставили, Лазарев позавидовал Андрею Каверину с тем, что ему разрешили не ходить в школу. Второму лицею не понравился статус школы, где ученики режут вены прямо во время занятий, и поэтому у туалета, который по факту был просто курилкой, до конца учебного года дежурили учителя. Благодаря этому не нашлось класса, где хотя бы один человек не попался на курении, и, конечно, винили все в этом Каверина и Лазарева. Последнего и самого ловили три раза.
Теперь Андрей не бывал в школе, да и Регина, хоть её никто и не освобождал, старалась увильнуть при каждом шансе. Это дало Данилу Лазареву прекрасную возможность уходить с уроков или приходить не к первому и даже не ко второму. Теперь он общался с Региной, и она часто сообщала, едет она в Маймаксу или же Велл отвезёт её к себе домой, поэтому риски уменьшились.
Он ничуть не боялся, что попадётся. Каверины были слишком заняты Андреем, да и как бы они догадались? Велл и так давно все понял, но с ним они не стали и не собирались становиться друзьями. Остальные были слишком далеки. И Данил Лазарев дал себе право расслабиться.
Одним майским вечером он так же сидел в маймаксонском укрытии. Андрей и Ника гуляли в  New Generation, Каверины засиживались на своих работах, как всегда, Регина была в гостях у Дмитриева. А он был там, но не один.
-Знаешь, от этой девочки уже нечего скрывать. Она уже одна из нас... думаешь, рассказывать ей про Изгноев? - спросил он.
-А что ты потеряешь? Хуже явно не будет, лучше уж пусть ей все раскроется, - прозвучал ответ.
-Как бы ни раскрылось слишком многое! Она ведь дружила с Кариной.
-Карина уж точно не станет ей рассказывать. Даже Андрей ничего не знает.
-Но Андрей обо мне неоправданно высокого мнения. К тому же его не интересует то же, что и её. Она бывает в Маймаксе, она дружит с Веллом...
-Но, поверь, правда ей и в голову не приходит, - утешил его голос.
Данил и сам понимал это, и его съедало от совести. Они думали, что у него нет никаких секретов. А он уже знал, что рано или поздно раскроется. Дороги назад просто нет.
-А ты как? Неужели тебя по-прежнему донимают, после того, что сотворили? - он аккуратно коснулся рукой бинтов правой стороны лица.
-Пока затишье... я чувствую, недолгое.
-Если бы я мог помочь!
-Но ты не можешь помочь даже себе!
-Да, - вздохнул он, - ты права. Мы оба уже потеряны, и теперь конец - вопрос времени...
Ещё не прошло нескольких месяцев, и Данил Лазарев ещё не знал, что такое конец. Он думал, что все погибло уже сейчас, потому что не мог заглянуть в будущее. Если бы только ему дали шанс! Он бы сделал все, чтобы спастись, он бы понял... но таких шансов никому не давали.

На следующий день Данил спросил у Андрея о Нике и озвучил свои мысли. Каверин, казалось, и сам забыл об Изгноях, но идею поддержал. Когда они оба сообщили Регине, она сказала, что она "за", и добавила:
-Вот же интересно! Как давно я позвала её к нам, а она приняла мои слова за шутку... и вот теперь мы рассказываем об Изгноях! Как время летит...
Осталось спросить только Велла. В его согласии никто не сомневался, и Макс оправдал ожидания. Сомнений не было и в Нике.

Заканчивался последний учебный день. Ника вышла из дверей школы, спустилась по лестнице, немного прошла вперёд, обернулась на здание и шёпотом сказала:
-Пока, прошлое.
Она знала, что не вернётся к тому, что ей пришлось пережить здесь. Что ждало её, она не старалась и представить, решила, что сделает сюрприз самой себе. Сбылись её наилучшие предположения, что ещё было желать?

На этот раз ждал её один Данил. Он отметил её счастливое лицо - такое, какое он никогда не увидит на себе - и решил ничем не разочаровывать. Через несколько минут ей предстояло стать ещё счастливее.
Как обычно, он предложил ей зайти в New Generation и сказал, что там её ждёт вся компания. Здесь насторожилась уже сама Волкова - она знала, как не любит Макс Дмитриев бывать в Нью Джи, принадлежащим не тому, кому следовало.

Поэтому она сразу заподозрила нечто новое.
Её подозрения увеличились, когда Данил завёл её не парадным входом, а чёрным, которым в основном пользовались посетители ночных сеансов кинотеатра после закрытия торгового центра. Но, не желая портить интригу, она не стала ни о чем спрашивать. Данилу Лазареву она доверяла и не сомневалась, что он не сделает ей ничего плохого. Да и чего могла бояться девочка с травматом криминального авторитета? Разве что разоблачения со стороны родителей.
Так они достигли третьего этажа, от которого ещё выше шла лестница, огражденная решёткой. Обычно подобные вели на чердак. Данил достал ключи и одним из них отворил решётку. Тут уж Ника не выдержала:
-Мы на крышу идём? Зачем так длинно, Андрей показывал более простой путь.
-Цыц! - зашипел Данил, поднимаясь на ступеньки. - Здесь за стеной куча народу, они не должны услышать, что кто-то здесь есть. - Он шептал. Больше она ни о чем не спрашивала, но жгучее чувство любопытства тянуло её за ним, и она даже радовалась, что ничего не знает. Через очередной лестничный пролёт они достигли огромной железной двери с клавиатурой у ручки. Ника сразу поняла, что за нею скрывается не крыша.
Лазарев набрал пароль, дверь запищала, и он открыл её. Нике в лицо прыснул свет, а когда она снова обрела способность видеть, она нашла себя в огромном зале. В этом помещении царил тотальный минимализм: белая плитка, длинный стеклянный серый стол посередине с серебристо-серыми стульями по бокам. Ничего лишнего, никаких цветов, никаких декораций. Стены здесь были выбелены, а потолок глянцево натянут. Велл и Каверина стояли у окна, а Андрей, увидев Нику, подошёл к ней и обнял, затем Данила - но другим образом.
-Классное место, - сказала Ника. Тогда она ещё не знала, что скоро будет заглядывать туда чаще, чем в школу.
-Вообще он был создан для всяких встреч, праздников, но после 12-12-2 у Кавериных фобия относительно этих штук, и по назначению зал так ни разу и не использовали, вот мы тут и тусим, - объяснил Данил, упомянув 12-12-2 так, будто это была не трагедия, где погибли его родители.
-И никто об этом зале, кроме вас, не знает?
-Конечно, никто, кроме Изгноев, - ответил Андрей Каверин. Реджи и Макс отошли от окна, и Каверина присела на один из стульев, а Велл подошёл к Нике и напомнил:
-Как-то раз я упоминал Изгноев, так? - он глотнул стакан кока-колы со льдом. Ника кивнула, а затем протянула руку, попросив напиток.
-Ну вот, они до сих пор существуют, - продолжил Андрей Каверин. Несмотря на тёплую погоду, он все же надел пиджак, ещё стыдясь перерезанных вен.
-Странно, что я не видела их в Маймаксе, - заметила Ника.
-Потому что никто из них не маймаксонский - Андрей, похоже, обиделся. - Тебе известно, чем вообще Изгнои отличались от обычных маймаксонских бандитов?
-Знаю только то, что они были самыми близкими друзьями Алекса.
-Это верно, - начал Данил. - А Алекс понимал, что именно через них на него проще всего выйти. Поэтому они соблюдали главное условие: никто не должен был увидеть в них преступников. Все они вели двойную жизнь, днём ходили в школу или на работу, показывали хорошие результаты, помогали родителям, а по вечерам сваливали в район, который позже назовут Маймаксой, и выполняли приказы Алекса. Они все шифровались, не называли друг другу свои имена и фамилии. Но если у них были какие-то тайны, они делились ими друг с другом и никому не раскрывали, даже если они не имели отношения к криминалу. Смысл заключался в безопасности и для них, и для него. Первых Изгноев не существует уже много лет. Лично я знаю всего одного - Валерия Каверина. Но и сейчас эта история получила продолжение...
Тут Андрей Каверин снова подключился:
-Как видишь, именно мы к ним и относимся. Конечно, это уже не то, что раньше, не каждый строит из себя человека лучше, чем он есть, но смысл по-прежнему один: не дать узнать, кто мы. Данил, правда, особенно ничего не скрывает, но уж ему было бы странно не принимать участие, к нему это все тоже относится. И вот, теперь ты нас полностью раскрыла, и мы решили, что ты заслуживаешь знать все.
Пройдет день, и Макс Дмитриев со смехом скажет Нике, что эта идея пришла к компании, когда они поняли, что три секрета сразу - это слишком. Макс надеялся, что они наиграются и прекратят. Он не считал свою собственную компанию настоящими Изгноями, как минимум потому, что у первых Изгноев был лидер - Алекс Лазарев. Здесь же, говорил Велл, каждый предоставлен самому себе, да и о какой компании речь, когда некоторые её участники ненавидят друг друга? Тогда Ника, наверное, впервые задумалась, что Велл не может быть абсолютно прав уже из-за обиды: ему было просто неприятно состоять в компании, создание которой принадлежало Алексу Лазареву.

-То есть, вы хотите, чтобы я стала Изгноем?
-Если ты не против, конечно. Не бойся, на нас это не повлияет, - успокоил её блондин.
Ника уже хотела ответить, но ком в горле помешал ей. Резко в глазах наступило жжение, картина перед ними помутнела и расплылась. Теперь она дышала только всхлипами. Ручьи слез делил покрасневшее лицо на три части.
Все четверо сразу же оказались возле неё, и поток слез вдвое усилился.
-В чем дело, Ника? Тебя что-то обидело? - Андрей Каверин обхватил её руками за плечи и крепко обнял.
-Нет, - наконец получив возможность говорить, Ника мягко убрала от себя перевязанные руки Андрея Каверина. - Все наоборот слишком замечательно. Понимаете, раньше я и не гуляла никогда. Сменила класс в середине года из-за травли. Чувствовала себя отбросом. Едва не убилась. А теперь... мои друзья и все, что меня окружает, это так отличается от моего прошлого, что я не могу... не могу не плакать. Эмоций слишком много...
-Наплачься сколько хочешь, никаких запретов, - сказала Регина. - Вообще, слезы - это та же эмоция, что и смех. Почему же плакать считается стыдным? Я понимаю при людях, которым нельзя показывать свои обиды, но при друзьях - пожалуйста.
-Друзьях? - Ника давно это поняла... но теперь с новой силой её заполнило ощущение, что они все - друзья. Не такие, какими она их видела, не те, с кем она хотела дружить, но те, кто должен был быть рядом с ней. Её люди.

"Я чётко понимала, что нужно делать. Ещё раз, чтобы сполна, я прокрутила события последних лет. Бояться сказать лишнее, чтобы не нарваться, стыдиться ответить "нет", реветь в уголке и каждый день стараться достичь их расположения. Забыть, кто я есть, подстроиться.
Давай до свидания!
Я прощалась со старым. Прощалась с этими мыслями. Я уже не думала о мести, я не хотела ничего им доказывать, я хотела просто забыть все, что происходило. Забыть и никогда не возвращаться туда, где тебя послали на хер.
Что ждало меня впереди, я ещё не знала... но теперь меня это не пугало. Теперь мне нравилось, что каждый день преподносил что-то новое. Я знала, что меня будут обсуждать. По старой школе пустят слухи, что я застряла в Маймаксе и связалась с наркотиками. Но мне было плевать, что они говорят. Решила, что больше никогда не позволю чужому мнению потревожить мою самооценку.
Мне было плевать и на то, кем считались мои друзья. То есть, если говорить об их настоящем. Меня ничуть не волновала, что один обманщик, другая воровка, третий нацист... меня волновало лишь то, кем они были для меня.
Я начала замечать, как сильно изменилась внутренне. Мои понятия о хорошем и плохом перевернулись полностью, деление на чёрное и белое исчезло. И почувствовала, как это здорово, когда для тебя не существует правил, границ, когда ты знаешь, что можешь все, и тебе ничего не будет. Эта компания раскрыла мне доступ к тому, что не каждый сможет получить. Правильно или неправильно, но я действительно обрела богатый опыт.
Даже моя внешность, казалось, стала другой. Подглазники никуда не исчезли, но кожа приобрела живой оттенок, я уже не выглядела утомленной, как раньше. Мы с Региной часто покупали одинаковые шмотки, ну или не покупали... и я начала одеваться более круто, хотя и до этого не выглядела зачуханной.
Я кайфовала от таких перемен. Да, ради них пришлось поработать над собой. Взять несколько часов у сна, например, или у интернета. Научится врать... но оно, считала я, того стоило. Главное, я думала, что я уже не вернусь к прежней Нике, которую никто не уважает. Теперь я узнаю, что значит жить по-настоящему. Я ведь почти и не жила последние несколько лет.

Каким прекрасным виделось мне будущее! Я поверила в чудеса. Поверила, что мечты сбываются.
Не то чтобы не стоило это делать, да только я ничего же не понимала тогда. Типично для девочки, которую настигли неожиданные перемены.
Мне казалось, что все просто. Что люди, которые врут всем вокруг, почему-то именно мне должны говорить только правду. Что правила, придуманные двадцать лет назад и никак не закреплённые, соблюдаются до сих пор. Что в жизни, как и в мультике, можно ходить с оружием, но при этом оставаться нормальной девочкой. Что тайны или есть, или их нет. Что если люди хранят секреты и делятся этим с тобой, то не проболтаться не составит труда. Что если у человека на все готово оправдание, значит, у него все в порядке.
И главное - что дерьмо осталось позади. Мне казалось, дерьмово бывает только в одиночестве. А, как оказалась, коллективное дерьмо - вещь ещё более неприятная.
И тут ты не можешь забить. Просто не имеешь права, потому что речь не только о тебе, но и о других.
Близкие люди - это как кирпич. Кирпичом можно достроить дом или разбить голову. И здесь, иногда с ними прекрасно, а иногда спрашиваешь себя:
На кой черт ты во все это влезла?!"