Крестьянский сын Михаил Оськин

Я люблю беседовать с ветеранами войны и труда и слушать их рассказы. Они столько сделали для страны! Где бы они ни находились – на фронте или в тылу – трудились с полной отдачей, не ради званий и наград, а чтобы Родина была могущественней и краше. Никакие трудности не могли их сломить и напугать. Они верили, что настанет день, когда всем станет лучше, потому что без Веры жить нельзя. Многих из них уже нет. А те, кому перевалило на восьмой десяток, могут ещё поведать о прошлом, ничего не тая и не приукрашивая, честно, как было.
   Сегодня мой собеседник – Михаил Иванович Оськин, коренной житель села Кучасьева.
Он родился в семье Ивана Даниловича и Евдокии Яковлевны Оськиных в начале ноября 1930 года, как раз в самый разгар коллективизации. Родители матери были люди зажиточные, имели свою овчинную. Мать, к сожалению, не получила  никакого образования. Зато отец, обыкновенный крестьянин, закончил два класса церковно – приходской школы…
     О первых годах жизни Михаил Иванович вспоминает с трудом, но запали в его детскую душу (годика три было) два эпизода. Свиней тогда не разрешали палить, нужно было снимать шкуры и сдавать государству. Отец, тайком от властей, зарезал поросёнка, снял шкуру, подсолил, но не сдал её, а повесил на потолок до лучших времён. Зимой она вымерзла, весной выветрилась и засохла. Ох, как  пригодилась эта свиная шкура потом, в 33–м голодном году! Отец, бывало, залезет на потолок, отрежет ремешок, бабушка опалит его в печке, отчистит, вымочит, промоет и такие щи наварит – язык проглотишь!
А ещё он рассказал мне, как постом, ещё до войны, обвалился боров у печки, дым пошёл в избу, и чуть было пожар не случился. Он быстро сбегал в МТС (а это километра два!), где трудился отец, позвал домой. Помощь подоспела вовремя, и дом удалось отстоять.
      Начало войны мой собеседник помнит хорошо, ему уже почти одиннадцать лет исполнилось. Отец работал на тракторе от МТС  в селе Агишеве и дома появлялся редко. Времена тогда были строгие: не отпускали…
       Воскресным днём, 22 июня, Миша (мама звала его ласково Миня) вместе с другими пацанами отправился на «кулачки» в Кормилицу. Забава такая русская была – устраивать драки («кулачки») с представителями соседних деревень на праздник Святой Троицы.
Правда, сам он ещё не дрался, мал был, зато наблюдал, как это делают ребята постарше.
    Возвратясь домой, он увидел стоявшую у крыльца лошадь, запряжённую в телегу, и плачущую мать. Рядом с матерью находилась женщина средних лет. Это была председатель сельского совета, которая и принесла страшную весть о начале войны. Лошадь она пригнала для того, чтобы Оськины поехали в Агишево проститься с отцом: ему уже была вручена повестка. Когда прибыли к дому, где квартировал отец, поняли, что это были напрасные хлопоты – его уже отправили на станцию  Нижне – Мальцево.
     Все мужские дела по дому легли на плечи Миши, самого старшего в семье, где, кроме него росло ещё четверо детей: и скотину надо кормить и убирать, и воды носить из родника, и топливо на зиму заготавливать. Это ведь сейчас газом, дровами и углем топят, а раньше – соломой да стеблями и корнями подсолнечника.
    Вот так и жили, полуголодные, полураздетые, в драных  лаптях , коротая вечера при тусклом свете пяти линейной керосиновой лампы. Если бы ни корова – кормилица, то и не знали, как выживать. А сколько трудностей и хлопот  было с заготовкой корма для неё: кормили в основном соломой и жнивьём (остатки стерни после уборки хлебов), картофельными очистками.
      Михаил Иванович вспоминает:
 - Поздней осенью 1941 года в село пришли военные, по–видимому, какая–то запасная воинская часть. Расквартировались по домам. У них был свой штаб. За селом ежедневно проводились учения, рылись окопы. К весне солдаты ушли. А уже в 42–м пригнали пленных немцев. Их было человек 250 – 300. Поселили на краю села в помещении, приготовленном перед войной для ветлечебницы.  Это были останки Новосельской церкви, служившей для пленных немцев общежитием. Они сами добывали камень и мостили им дорогу по обеим сторонам от моста через Азу.
       Немцы тоже голодали. Когда конвоиры прогоняли их по селу, они просили милостыню, и сердобольные кучасьевцы подавали, кто картошку, кто горбушку хлеба, хотя и самим порой нечего  было есть. Народ не видел в пленных немцах  врагов: ведь это тоже были чьи–то отцы, мужья, дети. А сколько их умерло тогда зимой 42–го года! Сколько их схоронили наспех на чужой земле в Орловом бараке (место между Кучасьевом и Кормилицей)!  Весной 1943 года, когда оставшихся немцев куда–то угнали, многие односельчане ходили в Орлов барак и перезахоранивали тех, чьи останки оказались на виду после таяния снега.
     Кроме немцев, на строительстве дороги работали и советские заключённые. Среди них была и местная жительница Рожкова Любовь Степановна, осуждённая на пять лет лагерей, за то, что отказалась ехать на торфоразработки. Представьте себе: ежедневно её вместе с остальными зэками строем проводили мимо родного дома и ни разу не дали возможности поговорить с родителями наедине. Больная, морально и физически надломленная, она умерла совсем молодой.
     Миша Оськин сумел закончить 4 класса начальной школы, а уже с весны 43–го пошёл работать в колхоз, где как раз не хватало ребячьих рук: трудился, как и другие пацаны, на лошадях и быках. Председателем колхоза тогда был отец первого Героя Советского Союза Шацкого района Ивана Яковлевича Куштина – Яков Тимофеевич Куштин. 
     Хорошо помнит Михаил Иванович День Победы, 9 мая 1945 года. С утра, получив наряд на работу, вместе с ребятишками собрались на конном дворе. Не успели запрячь лошадей, как прибежала Мария Яковлевна Куштина, дочь председателя, работавшая на почте и первой получившая телефонограмму об окончании войны.  Она–то и сообщила радостную весть, которая быстро разнеслась по селу. Без оповещения все собрались в клубе. Бригадир Илья Егорович Курин на своей старенькой гармони, промолчавшей почти всю войну, выделывал такие кренделя, что и представить трудно! Кто плясал, кто пел, кто смеялся, кто плакал…
    Отец вернулся с войны в ноябре 1945 года. Старшему сыну только что исполнилось пятнадцать. Директор МТС Беляев Алексей Петрович и его заместитель по политчасти
(были тогда такие)   посоветовали Мише Оськину, Коле Богатикову и Виталию Воронкину выучиться на комбайнёров. И в конце ноября ребята отправились на учёбу в Михайловскую областную школу механизации сельского хозяйства. Учились хорошо, преподаватели их хвалили. А уже в июне 1949 года вернулись в родное село, как раз почти к уборке. Михаил Иванович получил комбайн «Коммунар», на котором и проработал до армии два года.
    В армии прослужил до декабря 53–го на должности повара. Когда увольнялся в запас, командир части вручил Михаилу «Благодарственное письмо». Ему выражали благодарность за честное служение Родине, а это – главная награда для солдата.
    После армии сидеть дома не пришлось, снова пошёл в МТС. Где он только ни убирал хлеб! Шаморга, Новосёлки, Кормилица, Инная Слобода, Тростяное, Липо – Подысаково,  Романово – везде ребят из  Каверинской МТС ждали и встречали с радостью. От них и только от них зависела судьба урожая.
    В марте 1954 года Михаил женится на своей односельчанке, весёлой и общительной девушке, Вере Ильиной. Как раз после свадьбы, весной, они и начали строиться. Однако, средств не хватало.
   Райком партии прислал разнарядку в Кучасьево: срочно направить двух комбайнёров на целину. Предложили ему, он согласился. Туда, на целину, судьба бросала его дважды, в
54–м и 56–м. Первый раз в Павлодар, второй – Кемеровскую область. Его память запечатлела всё, но я расскажу о первой поездке.
      18 августа 1954 года Михаил Иванович вместе со своим другом Николаем Ивановичем Богатиковым из д. Нашей погрузили на платформы свои «Сталинцы» и вместе с ними, подстелив на транспортёры машин соломки для сна и отдыха, отправились в город Павлодар. Если бы они знали, в  какую даль помчит их  грузовой поезд! Восемнадцать суток до города добирались, а потом, вдоль Иртыша, свои ходом, подцепив комбайны к тракторам «ДТ – 54», ещё километров 300 отмотали, пока не подъехали к месту назначения.
      Работали так, словно убирали зерно на своих родных полях: не хитрили, старались помочь людям убрать урожай, уходящий в зиму. Жили в общежитии, прямо на полевом стане. Кормили хорошо: первое блюдо всегда с мясом, хлеб белый, молоко, арбузы, дыни.
     Михаил Иванович рассказывает:
 - Заработали много денег и хлеба. Только ведь не повезёшь его с собой в такую даль. Загрузили хлеб в машину, отвезли на приёмный пункт, сдали, а нам выписали специальные квитанции, по которым мы сможем получить его дома. Когда сдавали хлеб, обратили внимание на то, что он лежал под открытым небом, буртами, в несколько рядов, метров по 100 – 150 длиной. Солдаты ломами долбили проросшую и уже схваченную морозом верхнюю корку пшеницы, и транспортёром сбрасывали зерно в Иртыш. Сердце кровью облилось от увиденного! Было обидно и больно.
    Только-только вернулся с целины, получил причитающийся хлеб на Нижнем Мальцеве (тонны по две пришлось каждому!), и жена к новому 1954 году преподнесла подарок Михаилу – дочку Валю родила…
   После реорганизации МТС Михаил Иванович остался в колхозе: 22 года потом проработал на пилораме, был заведующим. Больше тысячи кубометров  пиломатериала готовили за сезон для строительства жилья и ферм, для ремонта всех помещений. Тогда ведь в каждой колхозной деревне фермы были, по несколько дворов: в Кучасьеве, Гремячке (Наша), Аксельмееве, Темёшеве, Невеличке, Ржавце. Поголовье только одних овец достигало 2 – 2,5  тысяч голов!
      Параллельно с работой в колхозе, почти 20 лет трудился герой моего очерка ночным воспитателем в пришкольном интернате. Сотни мальчишек и девчонок из сёл округи благодарны ему за те уроки жизни, которые он им преподал за эти годы: уроки дружбы, доброты, уважения и любви к людям. За время его работы в интернате – не было ни одного ЧП и правонарушений среди детей. И на этом посту он также честно и добросовестно исполнял возложенные на него обязанности.
    На пенсию Оськин М.И. ушёл в 91–м, но трудиться продолжал до 1994 года. Только по болезни пришлось оставить колхоз и работу, которую очень любил. Он был прекрасным столяром и плотником; мало кто мог соперничать с ним по чистоте выполнения работ. Его умению столярничать и плотничать завидовали многие:   рубил срубы, с увлечением строил дома, ладил рамы и двери.
     Но, к сожалению, перелом ноги выбил его из колеи. Местные врачи долечили до того, что нога стала нестерпимо болеть под гипсом и опухать. Просил посмотреть, помочь. Не помогли. После посещения областной больницы скорой медицинской помощи ноги он лишился. И это в мирное время! Рязанский хирург Двойнин, делавший операцию, честно и прямо сказал ему: «Ногу спасти нельзя, но я спасу вашу жизнь. А что вам дороже – выбирайте».
   Михаил Иванович выбрал жизнь, потому что оптимист. Конечно, ему тяжело. Сам он все домашние мужские дела, как ему кажется, выполнял бы совершенно по–другому. Душа болит, когда начинаются работы на огороде. Он так любил ходить за сохой! Ровнее его нарезанных картофельных борозд не было ни у кого в селе!
      Он – интересный рассказчик. Его приятно слушать, а те мудрые советы, которые он даёт, хочется обязательно примерить на себя …
    В этом году Михаилу Ивановичу Оськину исполнится 75 лет. Несмотря на все трудности, он живёт и радуется жизни, радуется детям и внукам. Единственное, о чём он сожалеет,  уж очень быстро пролетели годы, пронеслись, как табун необъезженных лошадей из далёкого 43–го года. Но я уверен, если бы судьба дала ему шанс начать жизнь сначала, он её, без сомнения, прожил бы всё также: честно, в трудах и заботах, с пользой для страны и своей семьи.