Право на тайну

      Николай Павлович был обыкновенным человеком, ходил, как и все, на работу, исправно выполнял свои обязанности инженера одного из городских предприятий и никогда не задумывался, любит ли жену, пока она не уехала в длительную командировку в отдалённый регион страны. Вопрос этот невольно возник, когда сотрудница Маша, общепризнанная красавица с бархатным взглядом карих глаз, неожиданно пригласила к себе чайку вечерком попить, о смысле жизни побеседовать.
      Неожиданность заключалась в том, что Маша свято чтила память о погибшем в автокатастрофе муже и категорически отвергала ухаживания любвеобильных мужчин. Они давно махнули на неё рукой, и даже присвоили ей статус «непробиваемая».
      Николай Павлович являл собою типичное мужское создание: не чурался лёгкого флирта с достойными, по его мнению, особами противоположного пола, и они отвечали ему взаимностью, нередко открыто выражая свои чувства. Он обожал производить на них впечатление, но не переступал дозволенную черту не потому, что был убеждён в греховности супружеской измены, а просто был трусоват и боялся ответственности.
      Как бы там ни было, но сейчас он взял себя в руки, справедливо рассудив, что не хуже других, и пора бы ему запретный плод отведать, принарядился и отправился на свидание. Как бы повела на его месте супруга, женщина, не под стать ему смелая и решительная, ему и представлять не хотелось.
      По пути он настороженно осматривался – как бы знакомые не встретились или, не дай бог, сотрудники. Подняться на второй этаж многоквартирного дома, нажать кнопку звонка заветной двери было минутным делом. Ещё следовало опасаться любопытных соседей – вдруг выглянут и запомнят его личность. Но, фу, всё обошлось.
      Маша, одетая в роскошный халат, благоухающая чарующим ароматом духов, сразу увлекла его в уютную комнатку с накрытым к званому ужину столиком у раздвинутого дивана. Она решительно сбросила с себя халат, и в разрезе её красной шёлковой рубашки засветились чашечки небольших, как у юной девушки, грудей. Всё произошло настолько стремительно, что Николай Павлович не успел обалдеть от увиденного.
      Машу трясло от возбуждения, видать, вдоволь истосковалась по мужской ласке во вдовьем одиночестве. Её горячие руки обхватили шею Николая Павловича, а он, сам не зная почему, твердил, как заведённый: «Нет, нет, нет…»
      Это подействовало на Машу, как холодный душ. Она моментально остыла, стыдливо завернулась в халат и молча указала рукой на выход. Некоторое время Николай Павлович растерянно топтался у двери, затем осторожно затворил её за собой.
      На работе они старались не встречаться взглядами. Улучив момент, Маша шепнула, глядя в сторону:
       – Прошу впредь не приходить, и, пожалуйста, никому не рассказывай.


      – Как ты тут без меня?  – первое, что спросила Николая Павловича жена, вернувшись после долгой разлуки.
      Он было смутился, но всё же стойко выдержал её пытливый взгляд.
      Горячей встречи, подобающей долгому воздержанию, не произошло, и Николая Павловича стали одолевать сомнения. Спустя некоторое время он обнаружил в почтовом ящике письмо без обратного адреса на имя жены. Почтовый штемпель предательски гласил: оно «оттуда». Он положил нераспечатанный конверт на стол и стал с интересом ожидать реакции жены.
      Весна в этом году запозднилась, погода стояла холодная, и он растопил камин, сложенный собственноручно и являющийся его особой гордостью.
      Жена вошла шумно и, не снимая с себя лёгкой кроличьей шубки, с удовольствием протянула руки к огню. Николай Павлович молчал. Она удивлённо обернулась и по его напряжённому лицу догадалась – что-то произошло. Николай Павлович пододвинул к ней конверт. Почерк на нём, очевидно, был ей хорошо знаком, потому что лицо её вспыхнуло, но она тут же приняла независимый вид, подержала письмо на ладони, как бы взвешивая все «за» и «против», затем спокойно бросила его в огонь.
      Николай Павлович, повинуясь какому-то внутреннему повелению души, привлёк жену к себе, она положила ему голову на плечо, и лишь лёгкое потрескивание в камине нарушало воцарившуюся тишину.