Sweet Lullaby

…После оваций, был подан сигнал на бис, и Валентино пришлось снова собирать в тайники уставших и перепуганных голубей; давая им зёрнышек и гладя по грудке. Затем он глянул в зеркало и поправил грим; немного удивляясь самому себе в глубине сердца, почему он, ещё молодой и с талантом, с приветливой и доброй душой, с интересной внешностью, отпечатавшей след не то индийского раджи, не то турецкого султана среди предков, все ещё один.
И каждый раз разум давал отрезвляющий ответ – он, прежде всего, знаменитый фокусник, богатый и славный, но в плохом, с его точки зрения, смысле.
"Всякому лестен богатый и популярный друг, любая захочет знаменитость в женихи" - думал он, а сам прятал это за улыбкой и фирменным особым блеском глаз, выходя на публику вновь. - "А лишись я всего этого, какого было б?.. Впрочем, кому я нужен, особенно без своих шоу?.." - горько выдохнул он внутри себя, кланяясь публике и готовясь к новым номерам...
Они и составляли его мир, всякий раз он верил в частичку волшебства во всяком, даже самом простом трюке, впитывал её в себя и потому через жесты, взгляд и улыбку расточал её в глаза и сердца зрителей; но постепенно - шоу, съемки, фотосессии и интервью, репетиции и продумывание номеров, утратили всякую, самую малую тень атмосферы магии, превратившись зато в отличное средство бегства от самого себя. Валентино устал даже осознавать, что стоит ему выйти со сцены - он точно погружался в мир, разделённый на тех, кто знает его шоу, и тех, кто не знает их. От первой группы ему доставалось все - от симпатии с обожанием до зависти с ненавистью; от другой - ничего.
Юноша, смыв остатки грима, сосредоточенно ухватился за эту последнюю мысль про "ничего". Казалось б, если это так, то не грозят ему оттуда ни надоедливые поклонники, ни недоброжелатели с их ядом; и все же... Это грустно, даже страшно. Надо бы знать, инстинктивно, он немного впитывал в себя истины индийских йогов, согласно которым "ничего" - это блаженство, смысл жизни и непостижимая сказка колеса Сансар; о неге "ничего", пели в колыбельной в детстве его прадедам.
Но времена меняются, и сейчас эта константа, скорее была непосильным испытанием, проклятием для многих, и он со страхом ощущал себя в их числе, жалея этим самым о том, что пискнул на весь мир о собственной исключительности. "Какой же я "неповторимый"?! - повторяя слова конферансье, анализировал маг, собирая свои нехитрые пожитки и направляясь в одинокую квартиру поздней ночью, плюнув на такси. "Если я, как и все, так боюсь, что это "ничего" случится и со мной?".
"И дело даже не в любви!" - продолжал он методично колдовать самообманом над рассудком, тоскливо толкнув дверь дома, спеша почистить и убрать до следующего шоу дорогой сценический костюм и реквизит, рассеянно разогревая себе бургер с кофе.
"Дело во мне! Я цепляюсь за шоу как за смысл жизни, а может, он в том, чтобы пробовать новое, рисковать и преодолевать трудности?.. Впрочем, чем я голову забиваю?.. Быстро ужинать и спать, надо завтра опять на шоу!..." - отмахнулся он от мучительных рассуждений.
Но уже засыпая, в полудреме, Валентино вдруг вернулся к философствованиям, представив себя вкусившим этого "ничего", примкнув к тем, обычным людям, не интересующимся им и фокусами, забросив ремесло и быстренько став парикмахером (как хотел в детстве) - и вот срезан и заброшен тоскующий о нем питомец-талант (да и он бы скучал по нему временами); нет ни славы, ни гонораров, ни фанатов, готовых в любую погоду и час дня-ночи посмотреть его выступление, улетучивается вся эта колыбельная его жизни, что укрывала его от банальной серой реальности.
И во сне проступил причудливый черно-белый узор, чуть сияющий и напоминающий маску. И эта причудливая маска встала на его лицо и принесла вдохновение - он раскрывает фокусы, стараясь заглянуть в самую суть "ничего", когда даже в магии нет волшебства…
Проснулся юноша задумчивым и едва успел на репетицию, вспоминая дивный черно-белый узор и прикидывая, а вдруг все же возможно как раз именно так избежать той пустоты и разочарований, что наползающим призраком, казалось, преследовали его, и будут у такого шоу ценители, и, как прежде, будут носить его на руках, если не больше... И убаюкивающей колыбелью тщеславие напевало ему известность теперь на весь мир и память на века... Валентино очнулся от мокрого носика кролика, приятно посапывающего за пазухой (он должен был показать классический фокус с пушистым малышом и со шляпой-цилиндром).
"Вот этот кроха не понимает ни славу, ни деньги... Всю эту шелуху, ради которой мы стираемся в пыль..." - приятно глядя добрыми глазами в камеру и очаровательно улыбаясь, рассуждал чародей, простодушно-деловитым жестом "колдуя" над цилиндром. "А он счастлив!.. Однако, возможно потому, что ему есть кому подарить своё общество и ласку... Как все сложно" - устало отчаялся Валентино, заставив себя отвести глаза от одной из девушек в зале, с чёрными волосами и синими глазами, с особой благодарностью и каким-то манящим теплом глядевшей на него.
"Не её ли я видел во сне?" - изумлённо-с трепетом спросил себя юноша, невольно все возвращаясь к ней взглядом и влюбляясь в неё. "Если б мы были всегда вместе!" - с тоской грезил он, нехотя поворачиваясь за кулисы. "Но меня держат эти оковы контрактов, номеров, этих денег и славы, славы и денег!" - повторил он про себя эту замысловатую колыбельную, слаще которой не было для кого-то другого, но не для него теперь.
Чёрные волосы и синие глаза той хрупкой девушки ни на секунду не оставляли его сердце, все больше заполняя надеждами и мечтами об их обладательнице все, ставшие вдруг ничтожными и лишними, амбиции. "Быть может, это моя судьба и у нас могла б получится семья, дети, я мог бы научить их делу парикмахера, как сам хотел или ремеслу иллюзиониста, будь оно уж неладно!" - страстно признался сам себе Валентино, раздавая автографы и фото на память поклонникам, замечая, что та, о которой он вздыхал, скромно стоит у дальней колонны и, видимо, очень радуется, что его так любят.
"Всю эту любовь я отдал б за миг с тобой!" - мысленно шепнул ей юноша, блеск глаз которого стал ещё таинственнее. Часы били время покидать этих зрителей и спешить к новым. Фокусник, немного подумав... поцеловал на прощание зайку (и все равно, что за него выплачивать процент) и, привязав к его шее ленточку с сердечком (в нем свои написал телефон и адрес с именем), передал его этой девушке, очень надеясь, что они увидятся вновь…
"Не знаю, прав ли я, но… время покажет..." - изрёк про себя он, зайдя по пути в мастерскую театрального реквизита и заказывая маску, черно-белую, грозившую либо перечеркнуть ему карьеру, а то и жизнь, либо достичь чего-то нового, доказать самому себе, что он не боится этой загадочной колыбельной про "ничего", когда даже в магии не будет секретов (он раскроет их, став Человеком в маске)...