Перочинный ножик

Когда возникают разговоры о детстве, я задаюсь вопросом – а было оно у меня? Да, безусловно было, иначе и быть не могло. Только я его не особенно помню. Период этот в памяти выглядит неким абстрактным объектом, внутри которого плавают какие-то фрагменты, за которые если потянуть, то возможно вытащить какой-нибудь кусок жизни. Оно вроде и есть, но где-то там. Для вытаскивания надо усилия прилагать, а отпускаешь, то воспоминание снова исчезает в этом объекте.

Это естественно был предмет зависти всех близживущих пацанов, а распирающее чувство гордости владельца, будто прямо вылезало наружу и крутилось заводящей юлой вокруг  собравшихся, подначивая завидовать сильнее. Маленький, размером с детскую ладонь, перочинный ножичек. И надо было видеть, с какой важностью владелец  демонстрировал его. Как вытаскивал одно лезвие, другое, штопор, консервный нож…  Да. Всё это было в этом маленьком предмете. И как смотрели на сие все, кому дозволялось смотреть. И круто было, где-нибудь на задворках, вдали от взрослых взглядов, поиграть в ножички… Сейчас и правил то не помню, чертили круг, подкидывали ножик, отрезали себе куски земли… Или выстругивать чижа, для игры и биты… Сколько тогда нам было?  Старшему лет 12 может…
Зависть – потому, что ни у кого больше не было ножичков. Это же – нельзя! Почему – никто не объяснял, просто табу. Маленькие ещё. Но хотелось. И давно. С тех самых пор, как дед, совсем мне мелкому, вырезал свисток из ветки, ловко орудуя складным ножом. И потом вся мелкая округа насвистывала, пока кора не высыхала, и свистки переставали свистеть. И облегчённо выдыхали взрослые, а деду было весело, он глухой. Или как он выстругивал мне  стрелы и лук из веток срезанных им в саду, а баушка его костерила: - Пошто обучаш его дури всякой?! Дед смеялся, но в руки ножа мне не давал. Сколько мне тогда было? Лет пять или меньше…
Так и жил. Потом, став постарше, выменял во дворе в городе у кого-то махонький складешок, но «нильзя жэ!» Как же… с ножом хулиганы-бандиты только! И прятал. Да так и потерял. Потом уже – повзрослев и начав читать и рисовать, узнал почему складной ножик называется перочинным. Писари такими перья гусиные очиняли, готовили себе инструмент для письма. Маленький, удобный, складной резачок для перьев. Или карандашики подточить, очинить…  Самый каллиграфский и художнический инструмент. И теперь, когда я уж совсем взрослый, достаю складешок, чтобы отрезать что-нибудь, то реакция меня людей всегда забавляет: - О, ты с ножом?
Да. Всегда. А что в этом такого? Для меня это нормально. Кошелёк, ключи, часы, блокнот-ручка-карандаш, зажигалка и… Перочинный нож.
А кстати… в курсе кто, как свистки из веток режут?