О Вл. Корбакове. Две ценности человеческой жизни

        На снимке:  В.Н.Корбаков, О.И.Ларионов в Вологодской областной картинной галерее на открытии выставки, приуроченной к 90-летию художника, 5 июня 2012 г.


          Владимир Николаевич Корбаков. Всех званий его и заслуг, наверное, и не перечислишь… Народный художник России, действительный член Российской академии художеств, участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов «Славы», Отечественной войны, почетный гражданин города Вологды и Сокольского района. Он автор почти двух тысяч живописных и графических работ, которые находятся в коллекциях Государственной Третьяковской галереи, Государственного Исторического музея, Центрального музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе, Центрального военно-морского музея, Музея пейзажа в Плесе, музеев Вологды, Иванова, Калуги, Петрозаводска, Сыктывкара, Твери, Тюмени, Ярославля. В 2002 году в Вологде открылся Музейно-творческий центр "Дом Корбакова", в котором хранятся и экспонируются произведения и коллекции художника, переданные в дар городу.
          Кажется, еще вчера в преддверии своего 90-летнего юбилея в зале Вологодской областной картинной галереи маэстро сидел в немного раскрепощенной позе, как, наверное, и следует знаменитому художнику; на импровизированной сцене из-под круглого столика с кривыми ножками выглядывали безукоризненно отглаженные брюки, модные ботинки с заостренными носками. Словно и не девяносто лет отмечал человек, а сорок пять...  Фоном звучала песня «Мой путь» в исполнении Фрэнка Синатра — и вдохновенная, и жизнеутверждающая, и немного грустная. Когда гости разошлись по залу смотреть его новые работы, мастер приобнял меня за плечо, порасспрашивал о делах творческих и житейских, подбодрил: «Человек ты целеустремленный, а это главное, остальное приложится!..»
          Поэтесса Светлана Станевич подошла к Владимиру Николаевичу с поздравлениями: «Вы такой энергетичный, Владимир Николаевич. Из ваших картин энергия прямо плещет. Желаю ее вам на долгие годы!..»
          Корбаков, сделав вид, что сообщает что-то секретное, приставил ладонь ко рту, сказал ей «на ушко»: «О, энергии у меня очень много, молодая супруга знает, какой я орел!..»

          Верный себе, Корбаков оставался неутомимым юмористом. Просто удивительно, но душа его не старела; казалось, неумолимые годы обходят ее стороной. Всегда ценил острое словцо, и сам на шутки никогда не обижался. Много лет прошло с тех пор, как он мне, тогда почти юному журналисту, предложил написать портрет. Во время сеансов рассказывал потешные байки, и запечатлел меня на портрете таким — с лукавой усмешкой, схватил движение, «вытянул» характер. Потом как-то встречаемся на улице, говорит воодушевленно: «Слушай, твой портрет попал в десяток лучших моих работ, он в каталог избранного вошел, его даже Третьяковка не против купить!» И радовался больше, чем я. (Сейчас портрет находится в запасниках Вологодской картинной галереи).
          Когда я познакомился с Владимиром Николаевичем, мне было двадцать пять. Он мне не то, что в отцы – в деды годился! Однако я никогда не ощущал возрастного барьера. Словно даже не отдавал себе отчета в том, что он уже давно был признанным художником, не нуждавшемся в чьей-то поддержке и дифирамбах. И он искренне сопереживал мне в моих тревогах и сомнениях, которыми я с ним делился, как с близким человеком. Вот что было важно!
          Как человек, любящий жизнь, он любил детей, молодежь и стремился передать юным талантам свое мастерство, свое художественное видение, свою поэзию цвета. Поэтому совершенно логичным шагом стала организация по его инициативе постоянного межрегионального конкурса среди учащихся детских художественных школ, студий, школ ремесел (под эгидой благотворительного Центра В.Н. Корбакова). Позднее география расширилась, далеко вышла за пределы России, и с каждым годом личное участие мастера становилось довольно проблематичным. Владимир Николаевич, конечно, сожалел, что не все успевает, но очень гордился своим начинанием, которое позволило связать художников разных поколений.
          В самом начале такого подвижничества еще в далеком 2002 году Владимир Николаевич включит мою старшую дочку Юлю, окончившую художественную школу, с ее гуашью «Рыбаки» в число дипломантов конкурса.
          Работы победителей были торжественно представлены зрителю в областной «картинке» (тогда она находилась в Вологодском Кремле), где и размещены для широкого зрителя. Награды лично вручал Владимир Николаевич.
Потом как-то при встрече я поблагодарил Владимира Николаевича за столь высокую оценку моего чада.
-А я и не знал, что эта девочка твоя дочка! Как время бежит! Ну, поздравляю… с главным твоим произведением – с дочкой!..

         Общался В.Н. Корбаков и с моим отцом, Иваном Михайловичем Ларионовым, автором сатирического романа «Поющие глухари» и др. произведений. По основной профессии он был экономист, и при встречах Владимир Николаевич подробно расспрашивал его об экономической ситуации в стране, о том, какие перспективы ждать от рыночной экономики, навязанной народу. Виделись они чаще всего у Дома художника (отец ходил по улице Марии Ульяновой на работу в политех, а иногда он водился с младшей внучкой в этом районе). Когда я заходил к Владимиру Николаевичу в гости, он обязательно спрашивал: «Как папа живет?»
                ***
         Всегда думалось, секрет его творческого и человеческого долголетия был в его неиссякаемом оптимизме, душевной молодости, настроенности на работу — несмотря ни на что. А ведь жизнь В.Н. Корбакова отнюдь не была легкой. Потерял много близких, родных, любимых людей. Воевал, уйдя добровольцем на фронт, был тяжело ранен в боях под Москвой — ему перебило правую руку, перенес четыре операции. После излечения вернулся в строй и служил в Беломорской флотилии.
          Художник с искалеченной рукой, что может быть досадней! Но он преодолел себя и работал — каждый день. И значительную часть своих   работ подарил родному городу.
          Злые языки в период бесславного завершения горбачевской «катастройки» язвили — Корбакову, мол, все равно, при какой власти жить. Как человек, неоднократно бравший у него интервью, хорошо его знавший, утверждаю: это не более, чем домыслы недоброжелателей. Не знаю, как в материальном плане, но в духовном он безмятежного комфорта не ощущал точно — Корбакову отнюдь не нравилось то, что происходило в современной России. В начале 90-х я работал спецкором областной газеты «Русский огонек» (бывший «Вологодский комсомолец»), на мой взгляд, единственной из честных газет, оставшихся на тот период в Вологде. Редактором ее был известный поэт Виктор Коротаев. Через несколько месяцев после расстрела Дома Советов,когда людоед Ельцин растоптал Конституцию, отобрав у населения общенародную собственность и все социальные завоевания,я пришел в мастерскую В.Н. Корбакова, и первый мой вопрос был: «Владимир Николаевич, вы воевали, рисковали жизнью. Ваше поколение спасло страну. Не горько вам от того, что сотворили с ней сейчас?..» («Русский огонек», 17-23 июня 1994 г., №24 (6821), О.Ларионов, «О жизни вечной и о земле»).
          -Вот был День Победы. Встретились мы, товарищи-фронтовики, и знаешь, что сказали: украли у нас нашу Победу. Приватизировали, - начал Корбаков. - Зачем мы положили миллионы и миллионы жизней!.. Я сам не могу ответить себе на этот вопрос. Мы вдрызг разбили и Германию, и Японию. А сейчас Япония, Финляндия, кое-кто из наших прибалтийских республик предъявляют нам территориальные претензии, и правители готовы продать все и вся... «Каются», а нас сделали нищими. Нет, не Союз был разрушен, а — государство Русское. Могу я еще как-то глаза закрыть на то, что Грузия, Армения — не наша уже страна. Но когда говорят мне, что исконно русский Крым, кровью нашей залитый — не русская больше земля — все внутри переворачивается. Посмотрю на карту, на наш огромный, отколовшийся ныне Казахстан, на моря, отвоеванные когда-то Петром, к которым не подступиться — тоска берет. Нет, я не националист. Просто прекрасно вижу преступность режима, безумие его...
Готовлю выставку к будущему Дню Победы. Война — страшное событие. Бесцельная трагедия. Критиковали меня за то, что я фронтовиков галереями писал. А мне не стыдно за свою работу. Я писал их и писать буду...
          -Ну а когда вам лучше писалось, при Советской власти или при нынешней, проамериканской?..
          -Что бы ни происходило за окном мастерской художника, он прежде всего художник, он — свидетель. «Если я не скажу, то кто скажет?» - вот его девиз. Я пишу, как писал. Творчество должно дарить человеку радость и веру. Это — вечное. В жизни человеческой есть две ценности — красота и любовь. Остальное — от лукавого. Да, есть у меня мысль показать абсурдность нынешней политики. Сбросьте, господа, маски, хватит дурачить нас, мы не быдло...
         -Вот видите, мы неизбежно возвращаемся к политике.
         -Да, это так. Бисмарк сказал как-то замечательные слова: «Если вы не интересуетесь политикой, то политика будет интересоваться вами...»
          Верный журналисткой этике, я показал перед публикацией Владимиру Николаевичу это интервью, отрывок из которого привожу, и он не отказался ни от единого слова. А ведь сколько их было таких - наговорят, а потом сыграет инстинкт самосохранения, и начинается: «Я такого не говорил, вы меня не так поняли...» Или: «Я, конечно, это имел в виду, но на страницы газеты мое мнение выносить не надо...»
          Разумеется, Владимир Николаевич был в большом авторитете, и ему можно было выражать свое мнение открыто. А вот газету нашу после пары-тройки подобных интервью, не прошло, как пел Высоцкий, и полгода, благополучно прикрыли. Объяснили просто — нет денег. И тут же после ликвидации у администрации области нашлись деньги на другую, гораздо более затратную, но зато «правильную» газету — и тираж у нее был больше на порядок, и периодичность, и формат, и объем, и штат сотрудников. Причем, оклады журналистов были просто запредельными — в десять-пятнадцать раз выше, чем у нас. Так власть «сэкономила» на правде. После этого я выпал из журналистики лет на пять, ушел в другую сферу. Не видел смысла в том, чтобы обслуживать приспособленцев и перевертышей. Но это так, к слову...

          Глубокоуважаемый мной Владимир Николаевич, с которым нас несмотря на большую разницу в возрасте связывали дружеские отношения, невольно оставил свой след в качестве прототипа в моем романе «Чужой Город». Героя, отчасти похожего на Владимира Николаевича, легко узнать в одном из персонажей. Человек он был добродушный, с хорошим чувством юмора – я его и показал не без некоторой доли шутливости. К слову, писатель Сергей Алексеев, ныне живущий в Сибири, также «списывал» с Корбакова одного своего персоналия в романе «Возвращение Каина». Но в отличие от моего достаточно «пушистого» образа изваянный им типаж оказался весьма мрачным, чуть ли не демоническим по характеру и сущности.
           Корбаков прочел алексеевский роман и, насколько я знаю, ничуть не обиделся, пояснив, что, как художник кисти, вполне понимает очень далеко ушедшую фантазию художника слова.
                ***

             ...В восемьдесят лет Владимир Николаевич влюбился, и впервые в жизни начал писать стихи — о любви, конечно. Издал сборник «Корбаков без картинок» (потом вышли еще два). Мне подписал: «Дорогому Олегу на память от Володи. Олег, пожалей, строго не суди меня. Твой Владимир Корбаков». А я «Володе» не то, что в сыновья, как уже упоминал, во внуки годился. Но я, общаясь с ним, с открытым сердцем воспринимал его как мудрого старшего товарища. И в этом весь академик Корбаков — удивительно простой в общении, не заносчивый, прямодушный, демократичный, с равным уважением и вниманием относившийся и к сильным мира сего, и к простым смертным.
          В связи с этим сборником стихов вспомнились циклы его работ, обозначенные однажды как «Гимн красоте». Извлек он как-то из импровизированного запасника, что в коридоре мастерской, один из многочисленных женских портретов:
         -Вот такие женщины нарожали русских людей, - воскликнул. - Женская красота — алмазный фонд нации. Пока есть такие женщины — Россия не погибнет!..

          Да, Россия не погибнет! Народный художник Владимир Корбаков подал нам, своим современникам, тем, кто его знал, всем нам пример служения стране и ее народу, пример жизнелюбия, стойкости и оптимизма, когда нужно твердо делать главное свое дело, не поступаясь убеждениями и принципами.

                Опубликовано: газета «Наш голос»
                Портал «Проза. Ру. Олег Ларионов».

                Дарственные надписи на буклетах В. Корбакова.
         Надпись на каталоге «Мои современники», с репродукцией портрета О. Ларионова, Вологда, 1988 г.: «Многоуважаемому Олегу Ларионову на добрую память в знак доброй и сердечной дружбы с пожеланием успехов в писательской и общественно-административной работе. С любовью В. Корбаков».
          Надпись на иллюстрированном издании «Владимир Корбаков» журнала Моссовета «Моя Москва», 1993 г.: «Дорогому Олегу на память с пожеланием счастья, любви и успехов в любимом деле. С глубоким уважением Владимир Корбаков». 1993 г.
          Надпись на издании «Корбаков без картинок. Стихи для двоих». Вологда, 2002 г., оформление М. Копьева: «Дорогому Олегу на память от Володи. Олег, пожалей, строго не суди меня. Твой Владимир Корбаков». 2002 г.