Мой первый стройотряд или деньги их воздуха

                Предисловие.
          Почти все, что Вы прочитаете в моих воспоминаниях, происходило когда то в действительности, отдельные моменты слегка приукрашены, можно сказать – литературно обработаны, но вписываются в тот ряд событий, которые могли случиться  только в нашей стране, живущей по особым законам, совершенно неприемлемым в любом другом государстве. Для молодой аудитории отдельные эпизоды покажутся неправдоподобными, но нужно помнить, что прошло с тех пор уже 50 лет, и уклад нашей жизни изменился основательно. Но, я думаю, старшее поколение читателей в своих комментариях подтвердит правдивость существующего тогда бытия. Случилось так, что неожиданно два месяца жизни, проведенных в поезде на колесах, перевернули тогда мое восприятие всей окружающей действительности, дали возможность соприкоснуться с многообразием человеческих чувств, и я приобрёл такой опыт общения с людьми, который по объему можно сравнить с суммарно прожитым до сего времени.

                Глава первая. Путь в отряд.
          Это произошло в далеком 1967 году, но осталось в памяти на всю жизнь. Я учился на первом курсе железнодорожного института,  мне было восемнадцать лет отроду, и я имел практически незапятнанный белый лист жизненного опыта. Правда позади уже была нелегкая жизнь в глухой сибирской деревне и неуемная жажда поглощения всех книг небогатого библиотечного фонда школьных и сельских библиотек. Учеба в школе давалась мною легко и если бы не природная лень то в аттестате могло  быть  и побольше пятёрок. Но как бы там ни было в 1966 году при двойном выпуске 10-х и 11-х классов, сдав вступительные экзамены на пятерки, я легко поступил в ВУЗ.
          Наступил март, второй семестр подходил к концу и в институте стали появляться объявления о наборе в организуемые комитетом комсомола  студенческие отряды с заманчивыми адресами севера Тюменской области, Дальнего Востока и Средней Азии. Но для первокурсников в престижные места путь был закрыт и лучшим уделом оставались лишь ремонт коровников в совхозах или электрификация вновь построенных домов в деревенской глубинке. Предельная величина заработков в таких местах - 150-250 рублей в месяц, что конечно по тем временам для среднего студента были хорошие деньги. Однако вакансии в отрядах к маю закончились, из первокурсников взяли тех, кто имел практические навыки в строительстве, служил раньше в армии или учился в ПТУ. Я ни под один из критериев не подходил и настраивался провести лето в родной деревеньке, по привычке поработать в полеводстве или животноводстве. Благо свидетельство тракториста широкого профиля, после окончания  сельской школы, я получил.
          Однако в конце мая - в начале июня впервые в истории института по просьбе руководства отделения дороги из-за нехватки кадров проводников в летний период  было решено создать экспериментальный студенческий отряд "Проводник".  По мнению знатоков это была самая непрестижная работа, и желающих вступать в такой отряд вовсе не было никого. Тех, кто побывал на строительстве веток железных дорог, в тайге на лесоповале или на севере, работая с нефтяниками, ничто не могло заставить идти работать проводниками с неясной перспективой заработка. По этим причинам весь отряд был принудительно сформирован из первокурсников. Я также попал в число этих несчастных и подвергался постоянным насмешкам со стороны однокурсников пока мы проходили ускоренные курсы по обслуживанию и ремонту пассажирских вагонов. Из 30-ти человек включенных в начале июня в отряд лишь половина не смогла увильнуть от этого позорного надругательства над личностью. Наиболее изворотливые приносили всевозможные справки, которые не позволяли им пускаться в сомнительное путешествие по просторам страны, подметать вагоны, таскать сырое белье, проверять посадочные билеты... Те, кто не смог обеспечить себя защитной бумажкой имели печальный вид, проклинали железнодорожное начальство и страшно завидовали уезжающим на ремонт коровников в деревню.

                Глава вторая. Поездная бригада.
          Но никто из нас не предполагал, что жизнь впереди готовит нам неожиданные  сюрпризы в виде неизгладимых впечатлений, уникального жизненного опыта общения и, наконец, в конце нашей эпопеи таких денег, которых стройотрядовцы не видели ни до,  ни после нас!!! Но это все было еще впереди, а  мы пока с тоской ждали 3-го июля - времени сбора и определения первого конкретного маршрута движения.
          Нашему стройотряду официально присвоили незатейливое название "Проводник", члены будущего сообщества упражнялись в остроумии и вместо "Проводник" называли его "Подрывник", "Иван Сусанин", "Рельсовая война" и т.п. Но вот закончился июнь и начался жаркий месяц июль, средняя температура которого в Сибири - около +30 градусов. Ожидание выхода на новую работу, где нас будет сопровождать  духота в вагонах, потные тела, детский плач и капризы пассажиров было подслащено нашим руководством двумя выходными днями для студентов, будущих проводников.
Общий сбор был объявлен на 3-го июля в 10-00, с готовностью немедленно отправляться в путь. Правда к этому времени еще не было окончательно решено, в какой форме, на каких поездах использовать вновь созданный коллектив и у начинающих работников железнодорожного сервиса "черная" фантазия отравляла дни ожидания. Неизвестно как примитивно сложилась бы судьба первого железнодорожного стройотряда на колесах, если бы на наше счастье в конце июня не поступило срочное указание Главка пассажирских перевозок МПС для Омского отделения дороги – «...немедленно сформировать поездную бригаду на 15 вагонов для вне маршрутного использования в летний период...»
Практика вне маршрутных перевозок, без строгого расписания и заранее прописанных пунктов отправления  и назначения - это лакомый кусочек для привлекаемых к этой работе проводников. И, как правило, в поездные бригады, обслуживающие такие маршруты назначаются опытные, проверенные люди, способные в различных нестандартных ситуациях, оторванные от своей базы снабжения, принимать нужные  решения и обеспечивать должный комфорт пассажирам, несмотря на нечеловеческие условия путевого быта и отсутствия какой-либо определенности. Все прелести такой работы мы почувствовали на своей шкуре немного позже.
Однако срочная необходимость выполнения указания из Центра помешало омскому руководству отдела пассажирских перевозок следовать привычной схеме формирования поездной бригады в подобных случаях. Начальством было принято единственно возможное в данной ситуации решение - на скорую руку собрать 15 опытных проводников из числа пенсионеров, больных и случайно оказавшихся под рукой и перемешать их сформированным студенческим отрядом. При этом от командира и комиссара пришлось отказаться, так как эти должности никак не вписывались в жесткие  рамки железнодорожных стандартов.
На самом деле опытными во вновь сколоченной поездной бригаде оказалось лишь три человека - бригадир поезда, прикомандированный к нам электрик, на плечи которого в пути следования легли неимоверные трудности по латанию дыр в эксплуатируемом подвижном составе, и проводник со стажем - мой напарник - Кузнецов Василий Иванович.
Разномастность собранной в срочном порядке бригады и отсутствие у нас единой формы одежды придавало нашему коллективу, собравшемуся в пункте сбора проводников ВЧД-1, сходство с бойцами батьки Махно. Любой профессиональный железнодорожник не смог бы угадать, глядя на рассаживающихся за столы трех десятков человек, что перед ним коллектив проводников, способный, не нарушая существующих правил, обслуживать пассажиров. Это, конечно, заметил и начальник вагонного депо, но для исправления видимых огрехов времени уже не было.

                Глава третья. Подготовка к маршруту.
Нам объявили, что через три часа, то есть в 13-00 вагоны должны быть полностью экипированы постельным бельем из расчета 54 пассажира на вагон (по 3 комплекта) и дополнительным количеством матрасов - общим числом 54 штуки на каждый вагон. Получалось, что наш поезд состоял только из общих вагонов, но оборудуются они для перевозки плацкартных пассажиров. Такого расклада мы даже в теории не изучали.
Но мой напарник - дед Василий, когда услышал про дополнительные матрасы и постельное белье, страшно обрадовался, засуетился, побежал звонить кому-то по телефону. Потом отозвал меня в сторону и сказал, что он на часок меня должен покинуть, а на время приемки вагона подойдет его жена, которая мне поможет разобраться в ситуации. Он меня заверил, что с бригадиром поезда свое отсутствие на важнейший период приемки согласовал.
          Я оказался в затруднительном положении, конечно, теоретически я все знал, но когда увидел неприбранный, страшно неуютный, обшарпанный вагон № 7 и занял в нем служебное купе для оформления поездной документации, на душе у меня стало тоскливо и муторно. К моей огромной радости у вагона быстро появилась жена Василия Ивановича – тетя Клава, которая также всю сознательную жизнь проработала на железной дороге, знала все тонкости профессии проводника и с удовольствием бы поехала с мужем и в этот раз, но дома на её попечении оставались двое внучат. Она сразу же взяла в свои руки оформление документации и организацию приемки вагона к рейсу, громогласно вступила в перепалку с рабочими, развозившими бельё и матрасы. Добилась замены грязных и сырых партий, выпросила дополнительный шкив на генератор, договорилась о качественном  комковом угле, в общем, сумела организовать дело так, что в короткое время все необходимое было сделано.
          Но самое интересное началось после того как появился Василий Иванович, он приехал на «таблетке» на базе УАЗика, который под завязку был загружен ящиками с газированной водой, пивом и водкой. Очень споро заработали грузчики и через 15 минут рундуки в служебном и нашем спальном купе, а также подвагонный ящик для угля были забиты под завязку. Я ничего не понимал, а спрашивать, как то было неудобно. Мне тетя Клава доходчиво объяснила, что в нашем поезде не предусмотрен вагон-ресторан, поэтому в летний период загруженная продукция пойдет у пассажиров, как горячие пирожки и принесет проводникам дополнительный приработок. На мои опасения со стороны бригадира поезда она пояснила, что, естественно, благодаря этой торговой операции он в накладе не останется, тем более они дружны семьями и нередко работали с ним в одной бригаде на протяжении многих лет. Мне оставалось только удивляться и чесать свою ещё кучерявую голову.

                Глава четвертая. Начало движения.
          Часа через три, работы по приемке пассажирского состава бригадой проводников были завершены, документы подписаны, печати поставлены – наступило время ожидания. Дело в том, что до последнего времени нам не сообщали маршрут предстоящего движения поезда и все нервничали. Дед Василий уже дважды сбегал к бригадиру, но тот тоже был не в курсе нашего движения, ждали, когда состав выставят на станционные пути. Наконец около 14 часов маневровый тепловоз потащил нас в сторону станции, однако поставили вагоны не на главные пути, а на запасные. Это обстоятельство озадачило даже опытных железнодорожников. Но мой дед сразу предположил, что в Омске пассажиров мы загружать не будем, а порожняком двинемся на какую-то крупную станцию и оказался прав. Он ещё раз пообщался с бригадиром, вернулся весьма довольный полученным результатом и сообщил, что движемся на восток и в Новосибирске получим окончательные сведения о графике движения. Потом опять ненадолго исчез и перед самым отправлением вернулся с разношерстной толпой людей с баулами и чемоданами, попросил меня разместить их в ближайших купе.
          Я ничего не понимал, но указания старшего товарища выполнял беспрекословно. Позднее он мне объяснил, что наш поезд идет без объявленного расписания и на него билеты продаваться не будут. Остановки для такого типа составов не запланированы, однако, локомотивные бригады обязательно будут менять на «плечевых» станциях. На эту смену уходит не менее двадцати минут. Таким образом до Новосибирска у нас будет минимум три остановки – в Татарке, Барабинске и Чулымской. В расчете на это дед Василий на вокзале в Омске и предложил пассажирам воспользоваться нашим поездом и привел в вагон желающих проехать до этих станций. Вариант был беспроигрышный, так как в летнее время билетов на поезда достать было очень трудно. Такую же операцию с приглашением мой начальник провел и на следующих остановочных пунктах. В итоге, по прибытию в Новосибирск у нас в копилке уже лежало около ста рублей. В столицу Сибири мы прибыли уже по темну – около 22-ух часов вечера.
          За время движения дед постарался ввести меня в курс своих планов, заодно во время разговоров постарался выведать обо мне побольше информации. Я видел перед собой старого (62 года), опытного человека, который более 30 лет проработал проводником и в совершенстве владел всеми нюансами этой нелегкой профессии. Как я позже не раз убеждался он свободно ориентировался в рельефе местности на любом участке пути, выглянув в окно после ночного сна, он всегда правильно определял к какой станции мы подъезжаем и как далеко до неё ещё ехать! Я балдел от его феноменальной памяти и порой специально провоцировал его по этому поводу.
          Василия Ивановича в первую очередь интересовала моя физическая подготовка, он спросил, могу ли я поднять двух пудовую гирю. Я с достоинством ответил, что мой рекорд жима этого веса составляет 18 раз правой рукой, 14 – левой и 11 – двумя руками. Дед улыбнулся и сказал, что очень скоро мои способности по поднятию тяжестей мне пригодятся, и не стал по этому поводу вдаваться в подробности. Потом он остановился на теме моего ожидания заработка за грядущие два месяца работы. Я робко высказал желание заработать рублей 400 – 500, сразу оговорившись, что эта сумма, наверное, нереальна. Собеседник расхохотался и отметил, что уже сегодня за 7-8 часов работы на одних безбилетниках мы заработаем сотню рублей, а впереди у нас 60 безоблачных дней, свободных от проверок ревизоров и всевозможных санитарных комиссий. Он объяснил, что в связи с тем, что движение нашего поезда не регламентировано расписанием, никто и никогда нас проверять не будет. В этой ситуации деньги можно получать просто из воздуха.
          «Как это?» - спросил я.
         - «Это довольно просто, я потом тебе все покажу».
          Дед Василий задумался и стал рассуждать, что нас ждёт в Новосибирске. По его прикидкам скорее всего нам предстояло превратиться в воинский эшелон для перевозки дембелей, либо для переброски солдат срочников на большие расстояния в связи с военными учениями. Любой вариант, по словам деда, сулил нам неплохие дивиденды, не зря же он затоварился в Омске спиртным. И действительно в Новосибирске поезд, двигаясь по станционным путям, направился в сторону воинской площадки, хорошо знакомую моему напарнику.
          Поезд остановился достаточно далеко от главного вокзала, широкие платформы, предназначенные для погрузки военной техники, были слабо освещены и казались по-особому пустынными. Вся поездная бригада высыпала на перрон, с любопытством всматриваясь  в полумрак, нетерпеливо ожидая неизвестных пассажиров. Мой напарник опять умчался в сторону штабного вагона за новостями. И вдруг со стороны вокзала послышался нарастающий шум в виде громких восклицаний, отдельных  голосов, криков, постепенно превращаясь в характерный шум огромной  толпы людей. Постепенно из полумрака стала вырисовываться колонна людей, неспешно двигавшихся вдоль вагонов.
          В это время  к вагону прибежал Василий Иванович, он был страшно  возбужден и едва успел произнести: «Ну, Витька, мы, кажется, влипли», как я сумел разглядеть, что к нам приближается не колонна солдат или призывников, которых мы ожидали, а неорганизованное скопление  большой массы женщин. Они заранее знали номера своих вагонов и кучками гуртовались вдоль них.
          Напарник объяснил мне, что наш состав предназначается для перевозки на Дальний Восток семисот женщин, «завербованных»  на плавбазы по переработке рыбы и крабов, вылавливаемых в Охотском море.

                Глава пятая. Знакомство.
          Прежде чем продолжить повествование этой истории дальше,  хочу предупредить своих читателей, что ничего скабрезного в НАШЕМ вагоне за последующие семь дней, пока наш поезд не торопясь двигался в сторону станции Находка, не произошло. Конечно, нужно отдать должное моему, опытному напарнику, удачно складывающимся обстоятельствам и божьему промыслу, что все это вместе позволило мне быть участником необычайных и в нормальной жизни просто невозможных событий, которые прошли у меня перед глазами, как в кино.
          Кажущая на первый взгляд аморфность движения толпы женщин вдоль состава имела определенную осмысленность и, как мы быстро убедились, четко регулировалась конкретными людьми. Возле нашего вагона распоряжалась крепко сбитая, громкоголосая женщина лет сорока, которую беспрекословно  слушалась пестро одетая толпа. Здесь же была помощница атаманши – мощная молодка, лет тридцати, которая, не особо церемонясь, для большей убедительности своих приказов, то и дело в ход пускала крепкие слова. Поглядывая на своего напарника, я заметил, что поначалу мой дедок стушевался. Однако через некоторое время пришел в себя, подозвал атаманшу, мне приказал никого в вагон не пускать, а сам с ней поднялся в служебное купе. После десяти минутной заминки, повинуясь распоряжениям своего командира, наши пассажирки четко заняли свои места, причем все это проходило без скандалов и криков. Я, честно говоря, обалдел! Никаких эксцессов по поводу мест возле туалета или верхних полок не произошло. Мощная помощница атаманши четко знала свое дело, и ни у кого не возникло желания сопротивляться ей.
          После того как всё успокоилось и поезд не спеша двинулся в свой далекий путь, Василий Иванович пригласил  в купе старшую по вагону с помощницей и устроил переговоры по всем правилам дипломатического этикета. На своей территории он чувствовал себя более чем уверенно, хорошо представлял возможности и желания «противника», четко знал, как можно усмирить неуёмные амбиции наших визави. Я присутствовал на этом раунде в качестве статиста и главной охранной силы, демонстрируя в руках кусок арматуры, который дед прихватил ещё в Омске. В начале, мой напарник предложил женщинам поподробнее рассказать о себе, о коллективе, которым они руководят, о том, как они представляют наше совместное недельное пребывание на колесах, о пожеланиях и просьбах. Добавил, что он более 30 лет проработал проводником, обладает большим жизненным опытом, и все разумные просьбы со стороны пассажиров постарается выполнить.
          Дед рассчитал всё правильно, женщины хоть и хорохорились, но в незнакомой местности чувствовали себя не в своей тарелке и прислушались к просьбе проводника. Они рассказали, что вся их бригада в количестве семисот женщин по оргнабору привлечена из двадцати городов Кемеровской области. Возраст будущих работниц рыбных промыслов колеблется от 18 до 55 лет, причем в нашем вагоне из 54 человек: 14- до 25 лет, 16 – от 25 до 35 лет,  13 – от 35 до 45 лет, остальные старше 45 лет. Около 70% женщин едут по оргнабору не в первый раз, всех привлекают неплохие  заработки и приемлемые условия работы. В настоящее время в общей кассе, которой распоряжается старшая - хранится более 2 тысяч рублей из расчета 5 рублей командировочных на одного человека в день. В связи с этим наши переговорщики хотели бы получить от деда помощь в организации обеспечения продуктами питания по ходу движения и подсказками мест общественного питания по трассе.
          После этих слов мой напарник сразу воспрянул духом и заверил собеседниц, что дальневосточным маршрутом он проехал за свою жизнь около сотни раз и на отдельных станциях на него даже местные собаки не лают, принимая за своего. Поэтому проблем с нахождением мест общепита, доставкой любых продуктов и напитков по трассе следования, оказания помощи в решении возникающих бытовых вопросов, по словам Василия Ивановича, не будет. По итогам проведенной встречи было принято обоюдно приемлемое решение - передать функции поддержания санитарного порядка в вагоне в руки пассажиров, а организацию необходимых условий во время движения взял на себя мой напарник.
          На вопрос Василия Ивановича, как им удается так мастерски управлять разношерстной толпой «цыганского» табора, женщины намекнули, что в местах не столь отдаленных эту науку они проходили не единожды и хорошо её усвоили. Чтобы как-то уравнять  наши позиции в этом вопросе я в ответ на это просветил собеседниц, что мой близкий родственник, дядя   Ваня, более десятка лет прослуживший следователем КГБ в Забайкалье, кое-чему научил меня из этой науки и у меня есть мечта – пойти по его стопам. По моему разумению это заявление произвело определенное  впечатление на слушателей, по крайней мере, напарник попозже спросил, не придумал ли  я это по случаю. Я его заверил, что все соответствует действительности, чем заработал у него дополнительные очки.
          Мы остались с дедом одни, но на душе было как то тревожно и муторно, а в сердце проник непонятный холодок. В это время  с особой миссией пожаловал к нам бригадир поезда. Он плотно закрыл дверь и вполголоса провел  специальный инструктаж в связи со сложившимися обстоятельствами наличия на обслуживании необычного контингента и определенной растерянности, в связи с этим, у отдельных проводников поезда. Бригадир выразил уверенность, что наше недельное путешествие пройдет без особых эксцессов, довел до нас ставшую ему известную информацию о некоторых особенностях  нашего пасажиронаселения. Поделился своим опытом перевозки подобных групп в прошлом; главное, по его словам, – не оставлять ситуацию без контроля, постоянно проявлять инициативу поддержания порядка  в вагоне и не выпускать её из своих рук, сделать всё возможное, чтобы пассажиры чувствовали себя зависимыми от железнодорожников. Посмотрел на меня с некоторым сожалением и прошел в соседний вагон.
          Анализируя полученную от бригадира информацию, дед Василий для начала решил укрепить нашу крепость и мы, используя подручные средства, навесили на двери купе мощную цепочку, ограничивающую её свободное открывание  до размера спичечного коробка. Эта предусмотрительность сыграла в будущем положительную роль  в обуздании агрессивных намерений некоторых наших гостей из числа озабоченных дам.
          Однако мало по малу в вагоне гомон и шевеление затихало, у всех позади были трудные сутки и под ритмичный стук колес постепенно всех сморил сон. Оценив ситуацию, мы с дедом Василием договорились, что ночами в служебном купе буду находиться я, а он набираться сил в спальном купе, готовясь к неизвестным событиям грядущего дня. Этого графика дежурства мы поддерживались весь период движения, и он себя оправдал полностью.

                Глава шестая. День первый.
          Первая ночь движения прошла без особых событий. Мне, правда почти не удалось сомкнуть глаз, так как любопытные соседки периодически заглядывали в приоткрытую, но надежно удерживаемую цепочкой, дверь купе, задавая глупые вопросы про чай и о ближайших остановках поезда. Но стоило мне повысить голос на назойливых посетительниц, как тут же появилась помощница атаманши и мигом наводила порядок на корабле.
          Мы с дедом понимали, что первый день будет самым главным, определяющим для дальнейших взаимоотношений в складывающемся микро коллективе внезапно образованного сообщества вагона № 7. И мой напарник, идя навстречу просьбам и предложениям спец контингента нашего вагона, так построил свою линию поведения, что оказался для всех в роли благодетеля и незаменимого человека.
          Уже ранним утром к нам пожаловали обе начальницы с бумагой в руках, где изложили свои основные пожелания, необходимые, по их мнению, для нормализации бытовых условий пребывания в вагоне. Основной вопрос, волновавший женщин, был связан с жарой и духотой в вагоне. Дед внимательно и не спеша прочитал документ, принял важный вид и заявил, что, конечно, всё изложенное вероятно можно претворить в жизнь. Однако для этого потребуются определенные усилия и конкретные действия, не предусмотренные правилами, принятыми на железной дороге в сфере обслуживания пассажиров.
           Просительницы сразу поняли, что старшой набивает себе цену, и прямо в лоб заявили, что все расходы и дополнительные работы они готовы оплатить прямо сейчас. Дед удовлетворённо хмыкнул, но торопиться не стал. Через час он обещал сделать для них душ в обоих туалетах нашего вагона, но заранее оговорил конкретное время пользования им в служебном туалете, ограничив его четырьмя часами в день. Дополнительно он инициативно предложил устраивать для желающих «банный» час на крупных станциях, по его расчетам подобное мероприятие он готов проводить два раза в сутки.
             Парламентёры сразу ухватились за эти слова и попросили поподробнее разъяснить суть этого мероприятия. Напарник заявил, что лет 15-20 назад почти весь транссибирский маршрут обслуживался паровозной тягой, поэтому для заправки локомотивов водой через каждые 60 – 80 км на крупных станциях устанавливались специальные гидроколонны, которые поддерживаются в рабочем состоянии и до сего времени. Ему хорошо известна технология эксплуатации этого оборудования, поэтому организация помывки желающих для него особого труда не вызовет, так как свой профессиональный путь он начинал в юности помощником машиниста паровоза.
          Кроме того, за особую оплату Василий Иванович выдал каждой пассажирке дополнительно по одной простыне и почти сразу наши дамы накинули  оные на голое тело и спасались от жары, беря пример с древних римлянок, соорудив из простынок нечто похожее на туники. Позже в этом же одеянии они расхаживали во время остановок и по перронам сибирских городков, пугая своим необычным видом не только старушек, но и матерых мужичков.  Здесь же напарник практически оптом по ресторанной цене сумел продать почти все наши запасы газированной воды и пива в количестве 30-ти ящиков, предупредив покупательниц, что просьба пустые  бутылки в окна не выбрасывать, а все приносить в служебное купе. Мне выдал огромную матрасовку, куда помещалось около сотни пустых бутылок,  и предупредил, что часа через два на одной из остановок он покажет, где принимают стеклотару и по какой цене её сдавать. Я не переставал удивляться изворотливости деда – ведь на простынях и прохладительных напитках он за утро заработал уже более 200 рублей.
          День постепенно набирал силу и к полдню от жары слабо спасали наших женщин  не только туники, но и самодельный душ. К моему напарнику, которому бедовые бабенки уже дали кликуху «Чапай» - за его имя, отчество – пришла делегация для решения вопроса с банным часом. Дед рассчитал время прибытия состава на станцию, оборудованную  гидроколонной, запросил за предстоящую помывку полтинник с каждой головы, желающей принять водные процедуры и предупредил, что давление воды при запуске гидроколонны слабо поддается регулировке и составляет величину от трех до шести атмосфер. Так как его слова должного эффекта не произвели, он пояснил, что при таком давлении  вода бьёт с силой, способной свалить человека с ног, нужно быть готовыми к этим обстоятельствам. Замечанию «Чапая» никто из присутствующих не придал особого значения, всех интересовало можно ли брать с собой мыло и вехотки, и как далеко идти до банного места. Дед объявил, что через полчаса ожидается длительная остановка, и он на себя берет все организационные моменты, до места помывки идти не более двух минут, с собой можно брать всё что угодно.
          Примерно через полчаса поезд подошел к станции Мариинск, и я впервые стал свидетелем необычного исторического события реакции аборигенов на дикую толпу полуголых женщин, шествующих под предводительством бодро шагающего по шпалам старичка в неизвестном направлении. Пугаясь белых одеяний амазонок, старушки крестились и плевались, а мужички, явно струхнув, и не понимая происходящего, шустро уступали дорогу, но в своем большинстве пристраивались в фарватере движения, томясь естественным любопытством. Сразу отмечу, что подобная картина повторялась изо дня в день по одному и тому сценарию на всех станциях до Находки. Более того, слухи о движении необычного поезда  с полуголыми бабами обогнали нас и этот поезд, начиная от Иркутска, на многих станциях ожидали специально, как проанонсированный  концерт кумиров публики. Наконец мы подошли к месту помывки.   
 
                Глава седьмая. Банный час.
          Измученная духотой и палящим солнцем взрывоопасная  масса полусотни раздраженных до предела  женщин подошла к непонятному сооружению в виде гнутой, с виду ржавой трубы, торчащей из бетонного люка, и сразу же громко засомневалась в способностях увиденного агрегата дать жаждущим освежающую влагу. Честно говоря, у меня тоже появился червячок сомнения, так как кругом было сухо и пыльно, поэтому создавалось впечатление, что водой здесь не пахло года два, а то и больше. Я с беспокойством посмотрел в сторону деда, но тот, не обращая внимания на усиливающийся ропот толпы воинственных амазонок, с особой сноровкой вскрыл люк колодца, достал  откуда то сбоку специальный рычаг, опустил его вниз люка  и стал крутить водяную заглушку гидроколонки. Послышался характерный шум и вдруг, неожиданно для всех, из верхнего патрубка вырвался мощный водяной поток и под огромным давлением в виде водопада стал низвергаться вниз, сбивая с ног женщин, не успевших приготовиться к такой мощи водной стихии. Одновременно с началом водной  феерии раздались радостные крики восторга, наши «горгоны» норовили попасть в центр рукотворной «Ниагары», не обращая внимания на исчезающие под напором воды отдельные части туалета.
          Мой напарник изо всех сил старался регулировать давление, но это мало помогало, да и как мы позже поняли, всех устраивало рукотворное шоу. Жаждущие освежиться с лихвой получили то, чего так не хватало в тесноте душного вагона, а толпа зевак, раскрыв рот, наслаждалась бесплатным представлением в стиле «ню». Купание красного коня Кузьмы  Петрова - Водкина явно проигрывало в зрелищности нашего вернисажа - благодаря  ярким солнечным бликам и миллиардам капель, поднятой водяной пыли то тут, то там над визжащей от восторга и удовольствия толпой полуголых богинь вспыхивали разноцветные радужные сияния, которые перемещались по кругу, повинуясь желанию  художника-создателя  этого действа.
          Гидроколонка  устроена так, что от вертикального ствола на высоте примерно трех метров  идет боковое ответвление длиной  2,5 метра, на конце которого размещен  распределительный патрубок,  придающий направление потоку воды. Всё это сооружение вращалось на 360 градусов с помощью специальной тяги и позволяло деду Василию четко регулировать подачу водяного душа в нужный сектор. Все быстро разобрались с возможностями агрегата и в течение 15 минут женщины были полностью умиротворены, чрезвычайно довольны водными процедурами, страстно благодарили «Чапая» и с прекрасным настроением вернулись к вагону.
          Нужно отметить, что это событие дало толчок выстраиванию особых отношений между пассажирками нашего вагона и его администрацией. Они
очень быстро переросли в доверительно-теплые с домашним оттенком. С их стороны совершенно исчезли хамоватость и наглость в наш адрес, в общении преобладали признательность и благодарность за все старания моего  деда по созданию сносных условий во время этого путешествия. Они видели своими глазами разительные отличия  уровня комфорта в нашем вагоне от других, где ехали их подруги. Всё это привело к тому, что используя активисток вагона № 7, Василий Иванович в дальнейшем по ходу движения поезда расширил зону своего влияния почти на весь состав.
          Не успели мы тронуться от перрона Мариинска, как к нам пожаловали делегации из других вагонов с теми же просьбами по банному вопросу. Новость эта разлетелась по составу моментально, да и довольный, свежий внешний вид выкупанных подруг резко отличался от боевой раскраски макияжа остального контингента. Дед Василий поступил мудро: логистические решения  этого вопроса он отдал на откуп нашей атаманше, полагая, что между собой они как-нибудь договорятся, поставив при этом определенные финансовые условия. В дальнейшем совместными усилиями был разработан определенный график, согласно которому на помывку ходил не один наш вагон, а ещё два в придачу, что совершенно устраивало  нашу сторону.
           Таким образом, это гигиеническое мероприятие приносило нам ежедневно более 50 рублей чистого дохода. Правда на отдельных станциях деду приходилось часть капитала отстегивать несговорчивым местным водолеям, однако шуршание денежной массы всякий раз приводило к положительному результату,  вода, благодаря изворотливости старого «Чапая»  отпускалась по сходной цене и наш авторитет неуклонно возрастал. В иные особо жаркие дни деду удавалось дважды осуществить водный аттракцион на разных станциях.
           Его познания в расположении местных географических объектов по всей трассе движения вызывали неподдельный восторг непритязательной публики нашего поезда. Василий Иванович наизусть знал все складки окружающей местности, никогда не ошибался в названиях даже мелких полустанков, без труда находил дорогу во время стоянок к трудно доступным точкам общепита, расположенным на удалении от железной дороги. Естественно все пожелания обитателей нашего вагона по продуктовому и
алкогольному обеспечению выполнялись на самом высочайшем уровне.
          Как правило, продуктовые походы продумывались заранее, совместно с заинтересованными лицами составлялась примерная смета, назначались «рабочие лошадки» и после остановки состава группа под руководством деда исчезала в лабиринтах незнакомых поселков. Иной раз приходилось искусственно задерживать отправление поезда по причине опоздания заготовителей, однако серьезных последствий это не имело, так как наш поезд двигался вне всякого расписания.
               (Продолжение следует)