Мой друг домовой!

  Жил был мужик – пахарь. Была у него семья – жена, два сына, и одна дочь. Да четыре заботы – пахать, сеять, жать хлеб и косить. Не топором кормился мужик, а летней работой. Быстро лето проходит, как говорили наши деды в июле на дворе пусто, да на поле густо. Озимые наливаются. В конце июля пора и рожь жать. Для мужика большой праздник, первый сноп именной. Его домой приносили с песнями на гумно (место, где молотили рожь), с него начинали молотьбу. Зерно от первого снопа считалось целебным, его давали больным. А из свежей соломы, набивали матрасы, делали себе постели. Свежая солома – деревенская перина. Говорили хозяйки. Соломой крыли крыши домов, сараев.
Рожь уродилась хорошая, вышел мужик – пахарь, в общем, всей семьей – рожь жать. Да! Друзья мои. Хозяйство вести, не штанами трясти. От работы у всех спины мокрые. Жнут рожь, в снопы вяжут, снопы в копны складывают. К вечеру сильно устал мужик - пахарь. Пришли домой, мужик есть не стал. Лег на постель. Уснуть не может, спину ломит. Подозвал жену, пожаловался ей. Жена к старшему сыну пошла. Их сын во дворе скотину поил. Старался все делать, как отец учил. Обрядился, хотел в дом идти, да вспомнил. Отец ему рассказывал, что у них в доме, домовой живет. Днем людям не показывается. А по ночам выходит из потайного места и все дворовые постройки обходит. Отец его и увидел, как он бесшумно, словно тень, крался от амбара к скотному двору. В лунном свете, его тень можно разглядеть. Дверь приоткроет, во дворе все осмотрит. Чего надо поправит. Никогда не вредил. А всегда помогает, надо рожь домолотит, провеет, в мешки зерно сложит. Отец даже как то сказал: «Не знаю, чтобы я без своего помощника делал?» За эту помощь, перед сном отец, распахнув в амбар дверь, на пороге ставил для домового горшок с молоком и краюху хлеба. Утром отец приходил во двор, работа сделана, горшок пустой и хлеба не было. Во дворе чисто, даже в тех местах, где самому мужику и не добраться. Вот и сын сделал так, как отец делал. Слышит, его мать в дом зовет. Сын поставил в угол инструмент и пошел в дом. Сели они за стол, в углу лучина горит. Вот мать сыну и говорит:
- Отец занемог. Надо ехать к знахарке. Кого послать, вот вопрос?
- Куда ехать? – Спросил сын.
- Я, от людей слышала, знахарка живет на мокрой пожне. 
- Ночь темно, куда ехать? – Сказал сын, и они замолчали.
А в то же самое время, домовой решил обойти свое хозяйство. Проверить все ли в порядке. Нет ли для него работы? Крадется по двору, видит, в доме люди не спят, свет в окне от лучины мелькает за стеклом. Подкрался к окну, прислушался. Вздыхает хозяйка, да охает. Что – то в доме случилось, подумал домовой. Послушав несколько минут, разговор людей, понял, его хозяин заболел. Тут и в его душе стало что – то беспокойно.
- Эх! Люди, люди! – Прошептал домовой.- Спросили бы у меня! А потом сам себя и поправил. Да, в общем, что на них обижаться, я сам к ним на глаза не попадаюсь. Обхожу каждого стороной. Придется как – то самому, вызвать на улицу сына хозяина и поговорить с ним. И если он не трус? Вместе поедим за знахаркой. Домовой огляделся. В сарае на гвозде висела накидка от дождя. Домовой снял ее, осмотрел и одел на себя. Подпоясался веревкой и пошел к окну. Постучал в стекло. Хозяйка подошла, посмотрела во двор, но там было темно, ничего не видно.
- Погоди мама, я выйду сам и посмотрю, кто там? – сказал сын, и вышел на улицу.
- Ты это, хоть глаза шире открой, ничего не увидишь. Смотришь не туда. – Сказал домовой, смотри на дорогу. Парень посмотрел на дорогу. Видит маленький человек стоит. Странно? Такой маленький, а голос как у взрослого.
- Ты кто? - Спросил парень.
- Это все потом! Я знаю, у тебя отец заболел, надо ехать к знахарке. Снимай с гвоздя  узду, бери мешок, вместо седла, выводи лошадь, поедим вместе. Я дорогу покажу. Парень все сделал, как велели.
- Залезай быстрее на лошадь! – Прикрикнул домовой. Парень вскочил на лошадь. Вдруг он почувствовал, что кто – то запрыгнул и вцепился в его рубаху. И строго приказал:
- Ну! Готовы! Поехали! Что - то еще сказал, но парень этих слов не понял. А лошадь словно поняла домового, она тихо заржала, поводила ушами, потом быстро понеслась во тьму. Никогда парень так быстро не ездил. Вдруг лошадь остановилась. В лунном свете парень разглядел дом. Света в доме не было. Домовой быстро слез с лошади. Побежал к окну, постучал в стекло. В доме зажегся свет. В окне показалось женское лицо, в белом ночном платке.
- Кто там? – Спросил женский голос. Домовой поклонился, и хриплым голосом сказал.
- Скорей собирайся матушка! Надо поспешать, спасать жизнь моему хозяину. В деревни некому лечить,  там живут одни крестьяне. Хлеб растят!
 - На ком же я туда поеду? Телеги нет?
- Сядешь на лошадь, да крепче держись за парня. Так и доедешь!  Домовой не просто говорил, а требовал. Знахарка не посмела ослушаться такого голоса. В этом голосе она почувствовала какую-то странную не человеческую силу. Домовой, пока старуха одевалась, сказал парню:
- Как только знахарка сядет на лошадь, я ей помогу, гони домой.
- А ты как доберёшься?
- Мне не привыкать! - Тут парень в лунном свете увидел, как домовой протянул знахарке свои руки и посадил ее на лошадь. Он был рядом, это был невысокий, с широким туловищем и короткими ногами, глаза блестели как блюдце. В общем, маленький человек. Он стоял босыми ногами на земле. Ступни у него были очень большие. Домовой  видел, удивленное лицо парня. Он рассмеялся, и добавил - кто много ходит у того и ступни большие, растоптанные. Вы не теряйте время. Ну что поехали! Я мне не привыкать, я всю жизнь пешком хожу по земле. Что - то сказал лошади и громко людям.
- А если люди спросят, как вы друг друга нашли? Можете сказать – это мой друг домовой помог! А можете и не говорить, посмеются, а может и поверят. Когда домовой утром дошел до своего дома, он услышал, как хозяин отбивал косу, значит, полегчало, подумал домовой. И полез за поленницу дров, подальше от человеческих глаз.   
 Р. С. – Этот рассказ как быль.  Около 70 лет назад, немцы при отступлении жги деревни. Люди жили в землянках, и моя семья жила на горках, там было сухо. Немцы ушли.  Люди  начали строиться. Обзаводились хозяйством. Государство помогало. После войны техники на селе не было, люди в ручную сеяли рожь, лен, картошку. На себе пахали свои огороды. В колхозе денег не давали, ставили трудодни, а на них в конце года давали продукты, выращенные в колхозе. Помню на трудодни дали семена льна. Бабушка их обжарила, а дядя завернул в льняной мешок и клиньями выжимал масло. Оно было очень ароматное. Мы мазали его на хлеб, посыпаешь солью – вкуснятина! Кто им в этих делах помогал? Не знаю? Думаю домовой. Вообще люди жили, и я с ними.