Скирматия. Глава 3. Семейный обед

III. Семейный обед

В малой обеденной зале собралась уже вся княжеская семья. В торце стола сидела княгиня Властимила. Рядом с ней также в торце было место князя. По правую руку от неё сидела вдова старого князя и мать князя Радимира княгиня Ольга. Напротив княгини Ольги место пустовало — это было место наследника Всеслава, а он, как правило, подходил только к самому началу обеда. Далее по обе стороны стола уже сидели остальные дети князя в порядке старшинства. Две старшие дочери сидели друг напротив друга. Их звали Милена и Василиса. Василисе недавно исполнилось четырнадцать лет, Милена была её на год старше, и два месяца назад ей исполнилось пятнадцать лет. Девочки были очень похожи друг на друга. Обе — стройные с милыми лицами и длинными волнистыми светло-русыми волосами. Волосы их были присобраны лентами, чтобы они не разбегались в разные стороны, в остальном они свободно спадали до талии. В отличие от крестьянских девушек или мелкого дворянства в их семье волосы взрослых барышень уже редко заплетали в косы и позволяли красоваться с распущенными волосами.

Рядом с Миленой и Василисой сидели их младшие браться, Ярополк одиннадцати лет и Брячислав девяти лет. В отличие от сестёр, которые считались взрослыми, их ещё рассматривали как подростков. Старший, Ярополк старался вести себя как взрослый. Иногда у него это получалось. Брячислав же был ещё сущим ребёнком. За столом он громко разговаривал, кривлялся и делал всё то, за что в более строгой семье его бы уже непременно наказали. Но в княжеской семье к детям всегда относились снисходительно и давали им определённую свободу.

В конце стола рядом с Ярополком сидела младшая дочь, всеобщая любимица Добродея. Спокойная и смышлёная девочка, она была не по годам развита и могла рассуждать на довольно сложные для семилетнего ребёнка темы. Учителя неустанно её хвалили и ставили в пример старшим братьям, особенно Брячиславу, который хоть и был на два года старше неё, в учении отставал от своей сестры. Добродея не болтала попусту, но всем интересовалась и закидывала учителей, родителей, старших сестёр и брата Всеслава вопросами, которые порой ставили их в тупик. Она спрашивала у брата, как устроено оружие и какие бывают аллюры у лошади, у сестёр спрашивала про ткани и какие цвета подходят друг другу, а какие друг с другом не сочетаются. У учителей она спрашивала про Солнце, Луну и звёзды. У отца она спрашивала про княжество, соседние земли, чем немало его удивляла. У матери она спрашивала советов, как поступить в той или иной ситуации. За столом она сидела спокойно, рассматривала посуду, приборы, портреты предков на стене, как будто их в первый раз видела.

В комнату вошёл князь Радимир и сел рядом с супругой.

— Всеслава ещё нет? — задал он вопрос в воздух, глядя на пустое место наследника.

— Дорогой, ещё пять минут до обеда. Ты же знаешь, что наш сын приходит вовремя, — улыбнувшись, сказала княгиня Властимила. Она чувствовала недовольство мужа их старшим сыном и всегда старалась сглаживать их противоречия.

— Ну, хорошо. Подождём, — сказал князь. — Как ваше самочувствие, матушка? — обратился он к княгине Ольге.

— Сегодня гораздо лучше, — ответила княгиня Ольга. — Сегодня нет этой чехарды с погодой: то дождь, то солнце, — как было вчера. То дождь, то солнце, — повторила старая княгиня. Ей было уже 66 лет, и речь её не всегда была чёткой. Она готова была долго рассказывать про те вещи, о которых все и так много раз слышали, либо про вещи, которые не были никому интересны. — Знаешь, сын, я себя хорошо чувствую, но иногда, когда погода меняется, мне становится нехорошо. Вот тогда я себя плохо чувствую, — продолжала рассказывать княгиня про своё самочувствие.

Князь её внимательно слушал, хотя подобный рассказ он слышал не первый раз. Княгиня считала себя абсолютно здоровой, но постоянно жаловалась, что из-за погоды, из-за шумных гостей, из-за баловства детей и прочих причин у неё то болит голова, то ломят суставы или приключается ещё какая болезнь, основной причиной которой является старость и пережитая пятнадцать лет назад потеря мужа. После гибели князя Вышеслава княгиня Ольга, несмотря на свой не самый старый возраст, стала часто болеть, и вслед за ухудшением здоровья характер её менялся. В нём появилась сварливость, занудство, жалость к своей судьбе в противовес присущим дотоле жизнерадостности, рассудительности и внутренней силе, которые часто помогали князю Вышеславу в сложных жизненных ситуациях. Но, несмотря на все изменения, княгиня Ольга оставалась кладезем мудрости в княжеской семье. Князь Радимир по важным делам всегда прибегал к совету матери. Стоило только отвлечь её от рассуждений о её несчастьях, как она могла здраво рассуждать и давать ценные советы. Всё-таки она была в курсе взаимоотношений всех княжеств, графств и герцогств Южной Скирматии за последние пятьдесят лет. И по сей день все гости князя считали своим долгом навестить старую княгиню, выслушать её жалобы и рассказать ей новости. На каждую новость она всегда давала здравое суждение, вне зависимости от того, желал ли её гость узнать её мнение или нет и вне зависимости от того приятно оно для гостя или нет.

Пока князь и две княгини обсуждали погоду в последние дни, в обеденную залу вошёл княжич Всеслав и тихо занял своё место.

— А вот и все в сборе, — сказала княгиня Властимила, увидев сына.

— Добрый день, родители, добрый день бабушка, — поприветствовал их Всеслав. — Не хотел вас прерывать.

— Добрый день, сын, — сказал князь. — Как сегодня твои занятия?

— Я сегодня в отличной форме, Карент меня хвалил, — ответил Всеслав со спокойной улыбкой.

— В этом я не сомневаюсь, но я интересовался твоими прочими занятиями. Я нисколько не сомневаюсь в твоём умении держать клинок и стрелять из лука, — ответил князь, немного улыбнувшись.

— Сегодня среда, отец, а по средам у меня нет занятий. Занятия у меня по понедельникам, вторникам, четвергам и пятницам, — ответил Всеслав, улыбнувшись. — Но если вы интересуетесь в целом о моих успехах, то лер Белозор говорит, что я практически полностью изучил алесанский язык, что произношение моё сейчас не вызывает у него нареканий. Лер Бартли хвалит меня за успехи в освоении науки хозяйствования.

— А лер Раймунд? — спросил князь.

— Лер Раймунд не умеет хвалить своих учеников, — усмехнулся Всеслав. — Его очень раздражают мои вопросы относительно истории рода Бацигерголлен, наших королей.

— А что за вопросы ты ему задавал? — спросил князь.

— Да так, самые простые, но он не может на них дать чёткие ответы. Отец, я давно вам говорю, что мне надо бы улучшить свои знания и поехать учиться в Вернин.

— Вернин? Что тебе там делать? — спросил князь, повышая голос.

— Учиться. Мои учителя уже дали мне все знания, которыми они сами владели, а Вернин — это крупный город с лучшими в королевстве университетами. Мне нужно улучшать свои знания, если, конечно, вы хотите видеть учёного сына.

— В университетах учатся простолюдины и дворяне-голодранцы, жаждущие стипендий и хороших мест на службе. Ты не относишься ни к тем, ни к другим. Станешь князем, позовёшь к себе на службу этих университетских знатоков, если сам не уразумеешь чего-то. Займись лучше хозяйством княжества или, например, своего Мазица, — сказал князь.

— Отец, Мазиц — мелкий городишко на удалении от торговых путей. Что я там могу сделать? Проверять посадки у крестьян? Я давно уже прошу меня направить в Дебрец, но пока не получил ответа.

— Дебрец — не крупнее Мазица, — ответил князь.

— Всеслав, сын мой, скажи, на какие вопросы лер Раймунд не может тебе ответить? — спросила княгиня ласково, пытаясь успокоить зарождающийся очередной спор между князем и его наследником. — И тебе для поиска ответов потребовалось уехать в Вернин.

— Разные, очень много разных вопросов. Взять хотя бы легитимность династии Бацигерголлен. Как они пришли к власти, какие основания у них оставаться у власти с учётом переворота Генриха Седьмого двести лет назад, — отвечал спокойно Всеслав, провоцируя родителей на скандал.

— Это хорошие вопросы, но ты выбрал неправильного адресата, — сказал князь спокойно. — С такими вопросами ты хочешь ехать в Вернин? Князья Домицкие издавна не пользуются любовью при дворе. Мы тоже не жалуем двор. Я сам всегда тебе говорил, что наш род особенный. Но зачем мучать этими вопросами бедного лера Раймунда. Он неплохой человек, хоть и зануда. И его задача — рассказать тебе и остальным детям официальную историю королевства. Её должен знать каждый. Вдруг придётся вести светскую беседу.

— Эти знания у меня уже давно есть. Я могу вести светские беседы на любые темы. Мне уже давно пора двигаться дальше, — сказал Всеслав. Он хотел выглядеть спокойным, но в его голосе проскальзывало раздражение. В последний год он всё больше хотел свободы от опеки родителей, а они продолжали с ним обращаться как со взрослым, но всё же их ребёнком, которого надо опекать и не отпускать далеко от родного Бориславского замка.

— Я вижу, тебе не терпится стать самостоятельным, — сказал князь. — Ладно, после обеда я жду тебя у себя в кабинете. У меня для тебя есть новости.

— Новости? — спросила княгиня Властимила удивлённо. — Может, ты расскажешь их всем, дорогой?

— Давайте обедать, а то пока мы тут болтаем, слуги успели уже принести еду, и она уже успела наполовину остыть, — сказал князь. Князь и княгиня поинтересовались, как идут дела у младших детей. Они спокойно и мирно отвечали на вопросы, ничем не нарушая пищеварения окружающих.

— Нам лер Бартли Барош вчера рассказывал про устройство Империи, отец, — сказал Брячислав важно.

— И что же он вам рассказал, дети? — спросила княгиня Властимила.

— Ну, что в империи есть королевства, великие княжества, герцогства, просто княжества, герцогства… а ещё графства, баронства, — стал перечислять задумчиво Брячислав.

— И сколько же в Империи королевств? — спросил князь Радимир. Наступила пауза. Брячислав задумался и стал с усилием вспоминать, остальные молчали и не мешали ответить Брячиславу самостоятельно.

— Девять, — наконец ответил Брячислав.

— Как так девять? — удивился князь. — Я всегда думал, что их…

— Да, да, их — десять, поправился Брячислав, — Я забыл про Итисанию.

— В империи одиннадцать королевств, отец, — сказал Ярополк. — Брячислав, ты опять всё прослушал!

— Хорошо, а сколько великих княжеств и великих герцогств? Кто сможет мне ответить? — продолжал спрашивать князь.

— Этого нам лер Бартли не рассказывал, — ответил озадаченный Ярополк. — Но их гораздо больше, чем королевств. Есть великие княжества и герцогства в королевствах и есть подчинённые императору.

— Хорошо, Брячислав, ты можешь мне назвать королевства империи? Хотя бы десять, которые ты помнишь? — спросил князь. Брячислав не рад был, что начал рассказывать. Он сидел потупив взор и пытался вспомнить, в какой последовательности рассказывал про королевства лер Бартли Барош.

— Итисания, Норнисания, — стал, наконец, перечислять названия королевств Брячислав, — Пругисания…

— Что-то я вижу, сын мой, ты не очень преуспел в науке о землях, — усмехнулся князь.

— Батюшка, у нас Брячислав шустрый, а не умный, — пошутила Милена.

— Да, я — быстрый! — сказал гордо Брячислав.

— Мало быть быстрым, надо ещё и голову иметь на плечах, — сказал назидательно князь.

— Вы, доченьки, я думаю знаете ответ на этот вопрос. Пусть нам младшие ответят, — сказал князь и посмотрел на Ярополка и Добродею.

— Я так понимаю, что вы спрашиваете у меня, отец, ведь брат Ярополк старше и несомненно знает ответ, — сказала семилетняя Добродея. — В Империи одиннадцать королевств. С севера на юг: Норнисания, Скандария, Швайгерия, Фресания, Итисания — это старая Алесанская империя, Пругесания, Помебрандия, Богесания, Востояная, Западная и Южная Скирматии — это королевства бывшей Скирматской империи.

— Это вам лер Бартли так рассказывал? — спросила княгиня Властимила удивлённо. — Уже давно нет Скирматской империи. Сейчас в мире есть только одна империя.

— Нет, этого лер Бартли нам не рассказывал. Он просто рассказывал про каждое королевство вкратце, — сказал Ярополк.

— Мне это Всеслав рассказывал, — ответила Добродея.

— Всё ясно, ты не только задаёшь ненужные вопросы учителям, но и вводишь в сомнение младшую сестру, — сказал князь, обращаясь ко Всеславу.

— Сестрица спрашивала у меня, а я ей только отвечал. Как устроена империя, что и где находится, кто правит в каждом королевстве? Эти и другие вопросы она мне задаёт, а я отвечаю, — сказал спокойно Всеслав.

— Да, мне Всеслав всегда уделяет время и отвечает на все мои вопросы, — сказала Добродея.

— Отец, у нас Добродея хочет стать первой женщиной Империи, которая получит учёную степень. И как тебя будут величать? Лер Добродея? Или лересса Добродея? — продолжала шутить Милена.

— Ничего я не хочу получить учёную степень! — сказала громко Добродея, хотя обычно она всегда говорила спокойно и тихо. — Это удел мужчин. Но если мне что-то интересно, то я хочу это знать. Я думаю, мой муж будет рад, что у него жена разбирается в чём-то кроме нарядов, — закончила Добродея и обиженно отвернула свою прекрасную маленькую головку.

— Ну, Добродеюшка, я не хотела тебя обидеть, — ласково сказала Милена. — Я просто пошутила. Ты же у нас такая умная! Наверное, умнее любого из нас. И если бы женщинам пристало провести жизнь за книгами, то из тебя действительно получился бы прекрасный учёный, — попыталась подбодрить младшую сестру Милена.

— Самый умный у нас — Всеслав — сказала Добродея. — Он столько всего знает! И всегда нам помогает. Правда ведь Василиса?

— Да, к брату Всеславу всегда можно обратиться за советом и помощью в учёбе. Он никогда не отказывает, — подтвердила Василиса. Всеслав наблюдал эту детскую болтовню немного отстранённо и лишь периодически улыбался, не вступая в разговор, но когда речь зашла о нём, то он встрепенулся и сказал:

— Ладно, хватит обо мне. На самом деле с Добродеи всем вам стоит брать пример прилежания, особенно вам, братья. Да и вам, сестрички, стоит подумать над словами сестры о том, какими жёнами вы хотите стать, — сказал с улыбкой Всеслав.

После этого разговор перешёл на общие темы. В целом со стороны это был мирный обед дружной семьи, коим он и являлся, за исключением противоречий взрослеющего сына и любящего отца со своими взглядами на будущее сына.